Но когда были «преодолены первые трудности и достигнуты убедительные результаты», Алешка спохватился, что «ерундой занимается», а ему надо клад откопать. Он бросил кнут, разыскал свою любимую большую лопату и собрался идти на развалины княжеской усадьбы. Мама сразу сказала:
Нет, с фермы ни на шаг.
Но дядя Коля ее успокоил:
Сейчас еще не опасно. Деньги пока не пришли, я узнавал. Пусть идет, он подмигнул Алешке, нам золотишко не помешает, верно? А Димка за ним приглядит.
Подглядывать будет, а не приглядывать, насторожился Алешка. Ну, ладно, пошли. Только никаких пополам.
Дядя Коля дал нам с собой бутылку молока и пакет с плюшками. Мы взяли лопату, мешок для сокровищ и пошли.
На подступах к усадьбе мы сразу же выбрали посимпатичнее дерево и устроили под ним привал, съели все плюшки, выпили молоко и повалялись на травке. А потом перебрались через разрушенную ограду, отыскали среди крапивы и лопухов чуть заметную тропку и пошли по ней к развалинам дома. Кое-где у него сохранились стены с дырками вместо окон, в одном даже висела на петле полусгнившая рама, качалась сама по себе и скрипелапротивно так, угрожающе. Внутри дома, конечно, не было никаких полов и потолков, только росли среди битых кирпичей те же лопухи и хрипло каркали на нас сверху потревоженные вороны. Что-то мне здесь не очень понравилось. Да еще облако набежало на солнце, стало как-то тускло и холодно. Мрачно и неуютно.
Но Алешка чувствовал себя как дома. Козленком скакал по камням, заглядывал во все дырки, переворачивал кирпичи, а потом взобрался на окно и, приложив козырьком руку ко лбу, стал деловито оглядывать старинный одичавший парк, за которым начиналось кладбище и виднелась среди покосившихся надгробий полуразрушенная часовня.
Опираясь на лопату как на ружье, он словно великий, но худенький полководец оценивал суровым взглядом поле предстоящей битвы. За золото и бриллианты.
Я сначала улыбнулся. Но вдруг мне за него тревожно стало. Как-то не по себе. Сердце каким-то холодком сжалось. Я даже оглянулся.
Пойдем отсюда, безнадежно сказал я. Что-то мне здесь не нравится.
Как же? бросил Алешка, даже не оборачиваясь. Щас! А трактор? А дача?
Да нет здесь ничего. Может, никогда и не было. Враки одни.
Алешка обернулся и так посмотрел на меня, что мне показалось, будто он ахнул меня черенком лопаты в лоб. Со всего маху. И я сразу понял: уговаривать его бесполезно. И до вечера ковырял с ним камни и долбил лопатой сухую землю там, где, по его мнению, скрывались сокровища
Теперь мы почти все свободное время проводили в развалинах. Хорошо еще, что его было мало.
Нельзя сказать, что поиски наши были совсем уж безрезультатными. Нет, кое-какие находки мы все-таки сделали. И довольно интересные. Нашли старинный серп (Алешка, правда, все пытался доказать, что это изогнутый кинжал), ржавый портсигар, который не открывался, и кусок настоящей винтовки, дядя Коля сказал, а как же, здесь же партизанские бои были во время войны, тут по лесам и полям еще много оружия прячется. И по домам тоже. Но клада все не было
Первая схватка
И вот как-то мы вернулись на ферму с очередных бесплодных археологических раскопок, у ворот стоял ржавый «жигуленок», а дядя Коля разговаривал во дворе с каким-то пузатым парнем. Тот был без пиджака, но зато в бейсболке.
Мы сначала не обратили на него внимания, подумали, что он дачник, за молоком приехал. И разговаривали они спокойно, вполголоса. Дядя Коля лениво постукивал черенком кнута по сапогу, а Пузан оттягивал на груди подтяжки и щелкал ими по круглому пузу.
Мы было пошли мимо них в огород, где мелькала мамина шляпка и папина лысинка, но тут донеслись обрывки фраз, которые нас насторожили. Мы еще ничего не поняли, но уже остановились, откровенно прислушиваясь.
Обналичишь бубнил как попугай Пузан. Кому передатьтебе скажут Или перечисли вот на этот счет и он протянул дяде Коле клочок бумаги. Не задерживай кивнул в сторону машины. Сам видишь, на какой дрянной тачке приходится ездить Ты понял?
Все? спросил дядя Коля злым голосом и медленно порвал бумажку на четыре части. Скомкал и швырнул в лицо парня. Ни копейки от меня не будет. Слишком трудно они мне достаются. И очень похоже передразнил:Ты понял?
Парень оторопел, растерялся. Он, видно, трусоват был. Даже шагнул назад. А мы подошли поближе.
Ну, смотри, неуверенно пригрозил Пузан. Пожалеешь, да поздно будет. Он говорил и пятился от дяди Колина взгляда. Детишек побереги, дурак. Детишек не жалко?
Все! сказал дядя Коля и поднял кнут. Чаша моего терпения лопнула. Сейчас я устрою тебе волшебные пляски Аладдина. И хозяевам своим расскажешь. Как тебя приняли. И проводили. С песнями, плясками.
И тут Пузан шагнул вперед, выхватил из кармана нож и выщелкнул лезвие. Но дядя Колястарый пограничник, его ножом не испугаешь. Он так врезал носком сапога по руке пузатого, что нож, сверкнув, взвился в воздух и глухо воткнулся куда-то в сарай.
Пузан повернулся и побежал к воротам. Но кнут был длинный. Первый удар с треском догнал бейсболку, и она сорвалась с его головы как ворона с гнезда. Парень, видно, решил со страху, что в него стреляют, и резко свернул к забору. Тут же кнут, как живая змея, обвился вокруг его ноги, дернулся, и Пузан со всего маху шлепнулся на землю с такой силой, что запрыгали и зазвенели банки на заборе. Он тут же вскочили вокруг него защелкали удары как пулеметная очередь. Раз-раз! лопнули брюки Раз-раз! как рогатки выстрелили подтяжки Поддерживая штаны, Пузан доскакал до забора. Но чтобы ухватиться за него, ему пришлось штаны выпуститьи над забором мелькнул голый зад. Раз-раз! и на нем загорелись красные полосы. Пузан взвыл как ошпаренная кошка, задергал ногами, пытаясь перевалиться через забор, путаясь коленками в штанинах.
«Детишки» ржали. Ингар визгливо, обидчиво лаял, что сами развлекаются, а ему не дают, рвал цепь и умоляюще смотрел на Алешку. Тот взглянул на меня. С огромной просьбой. Как откажешь любимому младшему брату? Я пожал плечами и подмигнул.
Алешка подбежал к будке и отщелкнул карабин. Ингар с ревом рванул с места как мотоцикл. В два скачка пересек двор, взвился в воздух и впился зубами в болтающиеся на ногах Пузана штаны, окончательно содрал их и стал старательно трепать в клочья.
Тут на Ингаров лай и Пузанов визг прибежали с огорода родители. Пузан в этот момент, сверкая задом, перевалил через забор и мчался к машине.
Бейсболку забери! крикнул ему вслед Алешка. Без порток, а в шляпе!
Что здесь опять происходит? строго спросила мама.
Да вот, придурка какого-то прислали, сказал дядя Коля, перекидывая кнутом обрывки брюк за забор, а он штаны потерял. Хорошо еще не обгадился.
Алешка хихикнул в кулак и спросил:
А как же он поедет? Без штанов-то.
Доедет, успокоил его дядя Коля. Не в трамвае же. А это ты Ингара спустил?
Мне Дима велел, быстро и нахально соврал Алешка. Хотя прекрасно знает разницу между «разрешил» и «велел».
Дядя Коля что-то пошутил, но глаза у него были невеселые. Тревожные. Он кивнул папе, и они отошли в сторонку. И мама к ним подошла. И они стали шептаться. Папа достал сигареты, но дядя Коля молча показал ему кнут, и папа молча отдал сигареты маме. И опять у них пошел тайный совет в Филях.
А Лешка вместо того, чтобы подслушивать, открыв рот, как-то подозрительно бродил по двору, глядя себе под ноги, будто кошелек потерял. Потом быстро нагнулся, что-то подобрал, рассмотрел, оглянулся и сунул в карман. Снова оглянулся, подошел к сараю и стал зачем-то изучать его стену. Привстал на цыпочки и что-то вроде гвоздя выдернул из верхней доски. И тоже воровато сунул в карман.
Перед сном мы, как всегда, посидели на крылечке. И мама опять предупредила нас, чтобы мы не уходили с фермы.
Так и будем сидеть, как Ингар на цепи? возмутился Алешка. Столько дел кругом выше крыши, а мы будем всяких пузанов бояться?
Я в милицию завтра все-таки съезжу, сказал дядя Коля.
А что милиция? возразил папа. Охрану они нам не дадут, с поличным их не возьмут Самим отбиваться надо. Раз уж начали.
Завтра отвезу вас на станцию, опять сказал дядя Коля.
Щас! завопил Алешка. А поросенок? А сено? А клад?
Я за детей боюсь, сказал дядя Коля родителям, будто самих детей здесь и не было.
Это такие дети, вздохнула и покачала головой мама. Ты их еще не знаешь. Я сама их боюсь. Они и клад найдут, и бандитов повяжут. И нас всех с ума сведут.
Коля, спросил папа, а если бы нам грозила опасность, ты бы нас бросил?
Дядя Коля промолчал. А что тут ответишь? Если ты нормальный мужик. По правде, мне тоже стало страшновато, но когда я подумал, как дядя Коля останется один, мне еще страшнее стало. За него.
Они теперь не скоро придут, успокоил нас всех Алешка. Пока у Пузана попа не заживет. И пока он штаны новые не купит.
С тем мы и пошли спать. Теперь мы все ночевали в бане. Папа с мамой на одной кровати, дядя Коля на другой, а нас с Алешкой загнали на чердак, на сено.
Ночь была очень беспокойная. По-моему, никто из взрослых так и не заснул. Я все время слышал, как дядя Коля и папа выходили в сад, возвращались обратно и неразборчиво шептались с мамой.
Один раз мне все-таки удалось толком подслушать, как дядя Коля сказал:
И нож куда-то пропал
Какой нож? спросила мама.
А этого, пузатого. Он в сарай воткнулся. Но я его так и не нашел.
Наверное, ребята взяли, сказал папа. Утром заберешь.
Щас! сказала мама. Заберешь у них. И она очень похоже передразнила нас: «Нож? Мы? Никогда! Ни разу! В школе Во дворе»
И тут они вспомнили о конспирации и опять неразборчиво зашептались до самого утра.
Только Алешка безмятежно спал всю ночь. И сжимал под подушкой кулак. С трофейным ножом.
Тревожные события
С этого дня мы стали жить как в осажденном замке. Поглядывали по сторонам, вздрагивали от неожиданных звуковнам все время казалось, что кто-то недобрый и коварный незаметно следит за нами, чтобы застать врасплох. Прежде чем выйти за ворота, мы высовывали голову и вертели ею во все стороны. Мы настороженно обходили опасные места, где могла бы нас ждать засада. Оборачивались каждые сорок секунд. А Лешка, как в боевиках, открывал двери только ногой и сразу отскакивал в сторону. И один раз чуть дядю Колю не пришибон как раз стоял за дверью. Но все обошлось. Правда, у дяди Коли в этот момент было в руках полное лукошко с яйцами. Но мама извинилась и быстренько вымыла пол, и стены, и потолок, и окно, а остальные два яйца мы зажарили.
Ты права, сказал дядя Коля маме. Не бандитов нам надо бояться.
А потом стали происходить странные вещи. Загадочные. Как-то мама с папой собирались в магазин. По обычной программе: мама полчаса выбирала юбку, будто не в магазин шла, а на презентацию, а папа изо всех сил причесывался перед зеркалом. И Лешка, конечно, сказал:
Пап, а у тебя лысина меньше стала.
Папа погладил Алешку по голове и чуть не заплакал. Но мама отодвинула его от зеркала и стала внимательно изучать в нем свое лицо как чужую страну. Чтобы покрасить глаза и ресницы. Потом раскрыла сумочку с помадой, порылась в ней
Так, сказала она ледяным голосом. А где папины сигареты? И посмотрела на нас своим любимым взглядом«насквозь вижу».
Папа пожал плечами:
Я тебе их отдал.
Я их в косметичку положила.
Я не курю, сказал я.
Я тоже, сказал Алешка. Ни разу. В школе Во дворе А уж на сеновале Не то что и он вовремя прикусил язык. Тем не менее сигареты исчезли.
В тот же день, когда дядя Коля вернулся с молокозавода и сгружал с телеги пустые фляги, с пруда донеслись звонкие воплиАлешка звал его на помощь.
Мы, конечно, побежали всеиспуганные и вооруженные кто чем, а мама прямо с веником.
Но ничего особо страшного не произошло: Алешка ловил на удочку карасей и уронил в воду мамину «итальянскую соломку», которую он почему-то послушно надел в тот день от солнца. Шляпа уже довольно далеко отплыла от берега. Она как красивый кораблик покачивалась под самым концом той ветки, по которой мы выбирались из воды. Папа уже хотел ступить на нее, но Алешка схватил его за руку:
Нет, пусть дядя Коля достанет, он лучше умеет. А то ты еще упадешь.
Дядя Коля гордо посмотрел на папу, лихо заломил свою ковбойскую шляпу и пошел выручать чужую.
Мне показалось, что как только он шагнул по ветке, она тихонько скрипнула. И еще. И еще. С каждым шагом она трещала все сильнее. Но гордый доверием дядя Коля ничего не замечал: он смело шел и только чуть-чуть придерживался за верхнюю ветку.
Оставался всего один шаг до шляпы И тут нижняя ветка ужасно треснула и обломилась. И дядя Коля повис над прудом. Но верхняя ветка была намного тоньше и быстро опускалась под его весом. Наконец дяди Колины сапоги коснулись воды, и он понял, что делать все равно больше нечего. И разжал руки
Когда он вынырнул, Алешка был уже за сараем и кричал оттуда:
Это не я, не я! Это рэкетиры!
Конечно, рэкетиры, подумал я, то-то ты утром в сарае шарил, ножовку искал.
Дядя Коля выбрался на берег по другой ветке, сперва проверив ее на крепость, и, выливая воду из сапог, сказал:
Опытной рукой сделано. Видите, подпилено-то снизу. Чтоб незаметно было. И чтоб не сразу переломилась. Но зачем?..
В развалины нам в эти дни выбраться не удалось. И слава Богу. Мне эти раскопки уже порядком надоели. Ни в какой клад я не верил. Ходил с Алешкой только ради его безопасности, да он и сам начал сомневаться. И сказал мне по секрету:
Ничего мы там не найдем со своей лопатой. Там экскаватор нужен. Дядя Коля говорил, у него друг есть с экскаватором. В Можайске. Давай попросим.
Придумал! У него и на Дальнем Востоке друзья есть. Подрывники. Давай уж всех соберем.
Ну тогда давай с тобой к этому сумасшедшему учителю сходим. Может, он что-нибудь знает. А мы у него выпытаем осторожненько. Пойдем, а?
И того не легче! Но этот хоть поближе. И я согласился, ведь если Лешка упрется, его не сдвинешь. А одного его отпускать нельзя.
Но нас и двоих не отпустят.
И мы придумали хитрость. Я выберусь задами и буду ждать Лешку возле школы, а он уйдет с фермы обычным путем. И вот Лешка подошел к воротам.
Ты куда? сразу же бдительно спросил папа.
Пописать.
Вон туда, папа махнул в сторону туалета.
Занято, отрезал Лешка.
Кем? не поверил папа.
Пчелами, Лешка знал, что папа боится пчел и мышей больше, чем маму. И ни за что не пойдет проверять.
Ладно, иди. Но быстро.
Как получится, буркнул Алешка и скользнул за ворота.
Учитель жил недалеко от школы в обычном деревянном доме. Вокруг него бродили куры и козы. И сушилось на веревках белье. А на стене была прибита медная табличка в узорах: «Памятник старины. Охраняется государством».
Плохо охраняется, заметил Алешка. Вот-вот развалится.
Действительно, «памятник старины» со всех сторон подпирали жерди, окошки все покосились, а крыша заросла мхом.
Мне было немножко страшновато входить в домкак бы не рухнул нам на головы. А потомвсе-таки сумасшедший. Наверное, с клюкой, весь в лохмотьях и весь зарос бородой и волосами. Но Алешка держался уверенно и снисходительно меня успокоил:
Не бойся, он не кусачий. В сенях мы постучали в дверь и услышали звучный голос:
Прошу вас.
Мы вошли, и никакого сумасшедшего там не было. За столом, возле печки, сидел учитель в черном костюме и белой рубашке с галстуком, с узенькой аккуратной бородкой, и ел обыкновенную картошку.
Здравствуйте, господа, он встал и сделал красивый жест в сторону чугунка, будто там была не картошка, а устрицы. Не угодно ли?
Алешка вдруг шагнул к столу и ловко, коротко, как гусар, склонил голову:
Благодарим вас, мы по делу.
Я даже глаза вытаращил от таких манер.
Прошу в кабинет, учитель промокнул губы полотенцем вместо салфетки и отдернул штору в закуток, где стояли письменный стол, кресло и лавка, покрытая шерстяным одеялом. Над столом висела красивая застекленная рамочка, а в ней что-то вроде старинного письма выцветшими чернилами. Присаживайтесь, господа. И он придвинул Алешке кресло. Вас, несомненно, привел ко мне интерес к усадьбе Оболенских? Полагаю, что имею удовольствие видеть его достойных потомков, влекомых вполне объяснимыми чувствами к родному пепелищу? Кофе? Сигары? Или по бокалу бургундского?