Падают обороты. Двигатель глохнет. Машина перестает откликаться на нажатия педали газа и понемногу останавливается.
Ага. Ну, да, так и должно быть, конечно.
Мне же еще год назад механик на станции «официалов» сказал, что у меня подтекает какой-то сальник, и надо поставить машину на гарантийку, но времени и желания все не было. Или я менял его? Или движок стуканул? Или оборвало ремень ГРМ? Но это вряд ли, его я менял по счетчику, на ТО. Не знаю, что уж там. Но знаю, что сзадитолпа разъяренных кровожадных тварей.
Качество за бешеные бабки, мать его! Превосходство высоких технологий, чтоб их! На «сотке-сигаре» за триста штук рублей прокатался бы столько же. Возможно, даже дольше.
Ан нет. Тут ты, Эдик, не прав.
У меня банально кончился бензин. Лампочку на приборной панели и звуковой сигнал я успешно игнорировал который день, потому что не было времени или желания заехать на заправку. Вот тебе и уровень самоорганизации. Вот тебе и личная дисциплина. Сейчас из-за крошечной ошибки я могу потерять все. А так оно обычно и бывает. Тот самый закон подлости, на который обычно ссылаются неудачники, в силе для всех.
Я выскакиваю из припаркованной на последнем издыхании у тротуара машины, на бегу уже нажимаю на кнопку закрытия дверей и ухожу в ближайшие дворы. К счастью, мой маневр заставил «собачек» немного отстать, но они наверняка меня догонят, поэтому мне нужен хоть какой-то транспорт, а угонять машины я не умею.
Пробежав вдоль панельного дома, я выбегаю из дворов и обнаруживаю через дорогу автобусное кольцо. Конечная остановка транспорта. Ну да, прекрасный вариант. Но автобус меня не повезет с ветерком. Только если я сам буду его вести. А чтовид у меня приличный, вряд ли кто заподозрит в угоне. Водители стоят, болтают и попивают кофе между двумя правыми автобусами, и ключи они с собой наверняка не забирают. Жить захочешьи не так раскорячишься. Перебежав дорогу в неположенном месте, я замечаю метрах в ста на проезжей части отряд «собачек», и это укрепляет мою уверенность. Подбежав к крайнему левому автобусу с номером на табличке «192», я открываю дверь и обнаруживаю ключи в замке зажигания, а также «коробку-автомат» почти как у меня в «ауди», только на кнопках. Дважды приглашать меня не обязательно, и под крики подбегающего к автобусу водителя я отъезжаю от конечной, выжимая максимум из уставшего от рабского труда автобуса. Наверное, пассажиры на остановке напротив готовятся сесть на этот автобус, радуясь, что он тронулся так резво, но в этот раз придется им поехать на другом.
Выехав на какой-то широкий проспект, я ухожу вправо и даю газа по полной. Конечно, это далеко на «ауди», но без нагрузки неплохо тянет. «Собачки» тут как тутих морды и невероятно подвижные ноги уже видны вовсю в высоких зеркалах заднего вида. Но, судя по всему, этот автобус не заправляли довольно давнострелка, больше прочих похожая на отображающую наличие бензина, лежит ближе к левому краю шкалы. Значит, шансов у меня немного. Судя по указателям, я мчусь в сторону желанной кольцевой, и уже проскочив очередной виадук, я вижу знак съезда, но тут же осознаю, что подъем на КАД будет слишком тяжелым испытанием для устало откликающегося на нажатия педали газа автобуса и бросаю эту мысль. Зато мне на ум приходит другая. Разогнав мою новую тачку до мыслимого предела, я буквально взлетаю на виадук Московского шоссе и на пике подъема немного даю по тормозам. Бегущие без оглядки собачки, как я и предполагал, не успевают затормозить и проскакивают вперед, после чего останавливаются и разворачиваются, рассчитывая успеть заскочить на автобус. Тем временем, я даю газа сновауже на спуск, пытаюсь быстро вспомнить хоть какую-нибудь молитву и на полном ходу врезаюсь в четырех сгрудившихся «собачек» сразу. Мысль о том, что псины не совсем материальны и могут оказаться внутри автобуса при столкновении, обжигает меня уже после того, как столкновение происходит. Но я продолжаю свой бросок вперед, а в зеркале заднего вида обнаруживаю только четыре крупных люминесцирующих пятна над поверхностью дороги, а также еще двух «собачек», почему-то прекративших преследование.
Так и не собрался починить кофеварку. А еще на машину грешишь.
К чему это я?
Ах да. Теперь мне, возможно, придется сваливать еще и от ментов, которые наверняка будут оповещены о том, что экстремально напряженный «белочник» угнал рейсовый автобус из людного места. Чтобы избежать этих проблем, я притормаживаю и загоняю автобус в какую-то промзону неподалеку от строительного гипермаркета и выхожу, направляясь к ближайшему надземному переходу.
Все происходящее перестало быть похоже на галлюцинации, но бредовости только добавилось. Перейдя дорогу и поймав машину, я прошу довезти меня до пересечения Космонавтов и Дунайского и даже не спрашиваю, сколько это будет стоить, потому что с наличкой у меня все в порядке. Выйдя подальше от автобусного кольца, дабы не оказаться под прицелом наверняка получивших хотя бы примерный ориентир ментов, я по дворам пробираюсь обратно к машине, чтобы хотя бы вытащить из нее канистру и набрать на ближайшей заправке бензина.
Но и тут мои планы устраивают далеко не всех. Между домами мелькает странная, извилистая фигура, и тут же что-то шуршит и шипит у меня за спиной. Я оборачиваюсь, инстинктивно пригибаясь, и вижу, что в мою сторону по кривому, покрытому трещинами асфальту несется огромное змеевидное существочто-то вроде анаконды, но покрытое по всей длине шипами.
Почти как тогда, на кухне у Алины.
Выкрикивая нечто матерное, скомбинированное из нескольких исковерканных слов, я пулей проскакиваю между двумя «хрущевками» и заворачиваю за правую. На тротуарени души из людей, зато таких же огромный «змей» аж четверо. В общем-то, идея склеить ласты так глупо после всего, что было сделано за последний час, меня не сильно радует, и я бегу по тротуару, не оглядываясь и не сбавляя хода вплоть до очередного поворота во двор. И вот именно здесь я ошибаюсь, не подумав, что параллельно моему курсу могли двигаться другие «змеи». Меня настигает сильнейший удар, который припечатывает меня к грязной стене панельного дома и едва не вышибает из меня дух. Потеряв дыхание и пытаясь мгновенно ослабшими руками оттолкнуть от себя шипастую «змею», я царапаю руки и получаю еще один ударна этот раз под дых. Затем каждую из моих конечностей пристегивает к стене по «змее», и я не могу пошевелить ни рукой, ни ногой, ни даже головой. Но хуже тогоиз-за угла соседнего дома выбегают две «собачки». Это те самые, что не стали меня догонять тамя уверен. Я вдыхаю, насколько могу и кричу, пытаясь привлечь внимание окружающих, но привлекаю только взгляд окаменевшего на месте бомжа, бредущего от помойки с телегой.
Он-то мне и нужен был, конечно!
Одна из змей передавила мне плечо, и я чувствую, как начинает ломаться плечевой сустав, и первая «собачка» уже в двух шагах, и она прыгает на меня, укрепляется когтистыми лапами за стену, обнимая меня и «змей», и ее пасть делает рывок прямо мне в лицо, но попадает почему-то в плечовторое, не сдавленное «змеей». Клыки собачки впиваются мне в тело, и я ору от невыносимой боли, но спустя мгновение «собачка» теряет хватку, отсоединяется от стены и падает замертво.
В отчаянии дергая освобожденной головой и болезненно ударяясь затылком об стену, я обнаруживаю, что Таначадо, перескочив труп одной «собачки», едва не пропускает удар от другой, но в последний момент успевает увернуться и с разворота наносит монстру сокрушительный удар прямо в зубастую морду. Удар сопровождается яркой вспышкой, и еще одна «собачка» оказывается вне игры. Таначадо подбегает ко мне, достает светящимся то зеленым, то красным цветом жезл и, к моему ужасу, как следует размахивается, но попадает не по мне, а по болезненно дергающимся от каждого удара «змеям». После нескольких таких манипуляций, хватка всех змей пропадает, и я тяжело оседаю на пол.
Ты как нельзя кстати, выдавливаю из себя.
Немного позже вышло. Много проблем встретил по пути.
Какого рода? интересуюсь, поднимаясь с поддержкой вполне материальной и достаточно твердой руки Таначадо.
Ты представить себе не можешь, сколько охотников гяртуков всех родов гуляют сейчас по городу. Улицы просто кишат ими. А задание найти тебя стоит практически у каждого второго из них.
Ну, не одной же статьей в «комсомолке» известность поднимать, развожу руками и обращаю внимание, что на меня и моего собеседника все еще нагло пялится серьезно озадаченный бомж.
«Че вылупился?»удивительно синхронно выдаем обая и Таначадо. Бомж в ужасе уносится, по дороге нелепо разбрасывая из своей телеги какие-то банки и бормоча что-то вроде молитвы.
Теперь-то ты понимаешь, что за тобой ведется серьезная охота, Эдик?
Более чем.
Нет, теперь я вообще ни черта не понимаю. Кроме того, что все, что мне казалось святой истиной, в корне неверно. И что мои сомнения в иллюзорности Таначадо и «собачек» окрепли окончательно.
Наконец-то. Я все ближе к раскрытию места для Пунт.
И когда это случится?
Возможно, уже завтра. Или послезавтра. Поверь, я не отдыхаю ни минуты, чтобы это узнать.
Да, выглядишь ты действительно не очень, дружище, усмехаюсь, понимая, что я и сам не лучше после этой затянувшейся погони и недели недосыпания.
Тебе нужно будет как можно меньше перемещаться до позднего вечера. Они немного ослабят хватку после того, как я и мои бойцы подправим им самочувствие массированными ударами. Но это будет только к ночи.
Мне бы тачку забрать.
Только очень быстро. А в три часа тринадцать минут ночи ты должен будешь встретиться с Эладу.
Это кто, кстати? с недоверием спрашиваю, попутно пытаясь сориентироватьсякуда идти за машиной.
Это сущность, которая может единожды за существование материализоваться, чтобы дать тебе кое-что, необходимое для победы. Нашу разработку. Не утомляй его длительными расспросами, старайся слушать.
А он-то сам кто такой?
Что-то вроде мудреца. Или ученого. Он старше меня по рангу. Главноезапомни, что ты должен быть на месте в три часа тринадцать минут. Ровно. Карту с указанием места я тебе сейчас покажу. Ты должен ее запомнить.
Ну, давай.
Таначадо достает листок бумаги, на котором отображены названия и линии улиц. Ехать мне придется, судя по всему, к ледоколу «Красин» и Горному институту. На Кожевенную линию.
Кстати, убрав карту в карман, добавляет Таначадо. Побудь где-нибудь на нашей территориив торговом центре, например, до вечера. И имей в видузавтра тебе надо будет попросить помощи у хорошо известного тебе человека, который наверняка не окажется противником торговли и рекламыпо моей информации, такой должен быть, и он поможет в борьбе против Фётиткайра на Фиэль.
Какой ты сложный, накрываю глаза рукой. Когда ты начинаешь гнать своими волшебными именами, я снова начинаю задумываться о «дурке». Мне кажется, там сейчас безопаснее.
Там тебя просто быстрее достанут, пожимает плечами Таначадо и исчезает.
На этот раз я точно увидел, когда он исчез. До таланта Бэтмена ему далеко.
Канистры в машине, конечно же, не оказывается. Я с кипящей, выплескивающейся наружу злобой дергаю крышку багажника, но гидравлические стойки не дают ему захлопнуться слишком резко. Все в моей жизни было подсажено на амортизацию и перестраховку.
Пока не появились «собачки» и Таначадо.
До вечера я брожу по магазинам в торговом центре, ничего не покупая. Повторно добираться до машины даже на такси я счел пока не разумным, как и отказываться от следования прочим советам Таначадо.
Такси высаживает меня по моей просьбе у Горного института, и я беру на себя риск пешком пройтись до указанного места. Тишина на улице, на дороге к заводской зоне мимо Плутона, похищающего Прозерпину, огромных кораблей и тускло освещающих набережную фонарей создает убаюкивающий эффект, заставляет меня забыть обо всем том ужасе, что я пережил за день. Как только я выхожу на проезжую часть в зоне пешеходного перехода, мимо менябуквально в нескольких сантиметрах, пролетает, даже не посигналив, машина неопределенной марки. И откуда она вообще здесь взялась?
Насколько я понимаю, место я нашел абсолютно точно, но здесь не может быть никакой контактной зоны, потому что кроме дороги и стены, испещренной различной ублюдочности рисунками, здесь ничего нет. Тем не менее, мое внимание привлекает одна комбинация рисунковрозовый, красный и желтый овалы с замысловатыми узорами внутри, надпись «Прикоснись» над ними и стрелка вправо. Не долго думая, я прикасаюсь поочередно к овалам слева направочем черт не шутит? и моя интуиция меня не подводит. Стена начинает подсвечиваться целиком, и я смотрю на часы и вижу, что до назначенного времени двадцать секунд, и ровно в тринадцать минут три овала исчезают вместе со стеной, а вместо них появляется стоящий со светящимся камнем в руке низкий лысый мужичок.
Что у вас там с шампунями такое? «Чистой линией» что ли моетесь, раз так волосы теряете?
Боюсь, у нас мало времени, поэтому слушай внимательно, без обиняков начинает, как я догадываюсь, Эладуили его образ, понятный мне. Этотвой личный Кедвезмень, работающий только для тебя. Возьми его.
Он протягивает светящийся камень мне, и я не решаюсь отказаться. Мне кажется, что камень должен быть довольно горячим, но на ощупь он оказывается совершенно ледяным.
А если он радиоактивный? И если от него яйца отвалятся?
Он наиболее активен, когда ты держишь его в руке. Слабеет, если уберешь в карман. Имей это в видукогда ты пойдешь против сил, гораздо выше, чем есть у обычных солдат гяртуков, это сыграет роль. Но не переоценивай его силыголыми руками убить тех гяртуков, что выйдут в Пунт Мег'еланитиш, не выйдет. Теперь тебе нужно найти обычное оружие из твоего мира.
А этого недостаточно? возмущаюсь я, кивая на Кедвезмень и прикидывая камень на вес. Он, вроде, тяжелый.
Это лишь оберег. Не всем оружием ты сможешь дотянуться до материализовавшейся сущности Фётиткайра. Как минимум, тебе нужно огнестрельное. Как только ты приложишь его к Кедвезменьоно станет Сазалек, а не просто материальным оружием и начнет работать против гяртуков.
Чем станет? А, расслабься, Эдик. Лучше не спрашивать.
И откуда мне его достать, скажи на милость? Я менеджер, а не мент, кстати сказать.
Есть в твоей жизни человек, который может тебе помочь. Человек, избранный быть далеким от дел керешкедоков и гяртуков и наверняка не связанный со стороной наших врагов. Сторона поддержки. Вспомни про него. А сейчасмое время истекло. Успеха тебе, договаривает Эладу и начинает исчезать в том же стиле, что и «собачки», убитые недавно Таначадо.
Тоже самое, что твердил Таначадо. Только его слова я уже начал попускать мимо ушей, разбираясь сам, как лучше, а слова Эладу отпечатались в моем сознании четко и ясно. Стоит мне отвести взгляд на переставший светиться столь же ярко, сколь в руках Эладу, Кедвезмень, как стена снова появляется на своем месте, как и три овала. Любопытство снедает меня слишком сильно, и я снова прикасаюсь к овалам по порядку, но на этот раз ровным счетом ничего не происходит.
Это означает, что мне пора двигаться дальше. Я жутко устал и решаю добраться на такси домой. Засев как можно глубже на заднем сиденье и не показываясь из окон машины, чтобы не стать жертвой случайного нападения гяртуков, а то и боевых керешкедоков, я смотрю только на огни ночных фонарей, проносящиеся мимо моего усталого взора и навевающие невыносимую тоску по временам, когда моей личной свободы, несмотря на отсутствие значительных личных накоплений, мне хватало сполна. На времена юношества, когда все казалось проще, и необходимости нести ответственность не то, что за судьбы всего торгового мира, но даже за собственные просчеты, и в помине не было. Тогда я всегда мог найти, с кем поговорить, с кем встретиться и оттянуться и с кем ощутить себя единым целым в духовном плане. А сейчас во всем это долбаном городе, полным пестрых рекламных щитов, дорогих и не очень машин, разномастной одежды, мобильников и прочего, я чувствую себя совершенно одиноким, покинутым как людьми, так и своим делом, которому посвятил жизнь.
В бегущей строке ночной программы новостей приводится цитата крупного политика со словами «Мы должны поддержать людей», и это заставляет меня рассмеяться от души. Что за бред? Ни один политик не может быть человеколюбцем, кроме однодневного номинального депутата от никому не сдавшейся партии бездарей. Успешная политикаэто менеджмент, для которого не играют роль потребности отдельных человеческих единиц, это работа на перспективу развития механизма, для которого индивидуальное мнение кого-то из народной масс никогда не будет играть никакой роли. Убить одного за благо сотен или тысячсвятое дело для политика, тем болеедля вождя нации. Так называемые верность стране, Отчизне, народувсего лишь одни из высших форм бесчеловечности и жестокости. Именно поэтому большая политика не может принимать в ряды своих слуг действительных гуманистов, способных сочувствовать, сопереживать человеку и его личным душевным, физическим и материальным терзаниям. Политика и обычный человеккатегории несовместимые. Так зачем кого-то поддерживать? Что за дерьмовая реклама?