Кстати, надо определиться насчет планов на завтра, вспоминаю я совершенно неожиданно. Кто у нас не имеет прямого отношения ни к работягам, ни к торговцам и еще имеет доступ к огнестрелу? Кто-то из бандитов? Друзья Гоши Невельского? Или сам он? А, может
Точноэто дядя Вася. Он еще тот тип, и я его знаю примерно оттуда же, откуда и Гошу Невельского. Люди одного пошиба, хотя и совершенно друг с другом не знакомые. Дядей я его зову потому лишь, что в свое время он был как брат моему отцу. Во всяком случае, до тех пор, пока они не переругались по одной им известной причине и не перестали общаться в каком бы то ни было виде. Вот так просто и теряют друг друга братья по оружию, так сказать.
Я же с дядей Васей до какого-то момента был на связи, но общих интересов у нас было маловато, а потом он и вовсе исчез. Ходил слух, что его обвинили в двойном убийствесожительницы и ее любовника, но я так и не удостоверился в том, насколько это может быть истиной. В любом случае, помимо возможной статьи 105 УК РФ, у дяди Васи точно был еще и довольно приличный арсенал еще с тех веселых времен, когда шансы быть убитым случайной пулей на улице были один к одному.
И вот теперь остается выяснитьа куда же делся дядя Вася.
День седьмой
Рано утром, пережив довольно беспокойную ночь и не сомкнув глаз, я с канистрой топаю к своей тачке, брошенной, к счастью, на видном месте. Как ни странно, все цело и невредимо, кроме той двухнедельной царапины, которой я так и не занялся. Не с первого раза попав в горловину бензобакас женщинами мне сегодня лучше не видеться и не оказываться в состоянии близости, это точно, выливаю в бак все содержимое канистры до последней капли.
Приглушенное урчание двигателя собственной машины меня давно так не радовало. Немного дав ей прогреться, я с места разворачиваюсь и уезжаю в поисках ближайшей заправки.
Дав «сотку» пареньку на «несте», я отправляюсь в кафе при заправке, чтобы сначала оплатить топливо, а потом спокойно поговорить по телефону с Анейдочерью дяди Васи, которая наверняка должна знать, где он и что с ним.
Звонок, разумеется, будит Анютотальную раздолбайку по жизни, причем с пятого прозвона. Я договариваюсь с ней о встрече через несколько часовраньше она, видите ли, просто будет не в состоянии, беру кофе покрепче с собой и уезжаю с заправки.
В кафе на «пискаревке» я провожу около часа, хотя приезжаю туда за десять минут до обозначенного времени встречи. Аню я узнаю сразу. Очевидно, ультракороткое платье с гофрированным низом она подбирала по принципуесли уж не соблазнить меня, то подцепить кого-нибудь по дороге обратно, чтобы он оплатил ее счет за обед. На данном этапе жизни Аня рыженькая, хотя я за считанное число встреч по жизни успел увидеть ее во всех псевдонатуральных цветах волос, а также в синем и розовом. Она узнает меня не сразу, но довольно быстро ловит мой призывающий жест и подходит к столику. Нервно озирается и первым делом кладет перед собой на стол свой «айфон», как это принято нынче у всех, у кого есть хотя бы китайская «реплика» «айфона». От Ани пахнет какой-то слащавой туалетной водой.
Как жизнь, Анютка?
Да, круто. Вот живу то одна, то с подружкой. Сегодня она уехала на работу, а я вот спала.
Аня у нас «би». И «подружка» это вроде как girlfriend. Эту подружку-лесбиянку я, кстати, видел. Видел ее фотографии на странице Ани «вконтакте». И судя по фотографиям объятий с жирной уродливой клушей с огромным остроконечным подбородком, с головой у Ани с каждым годом все хуже. Если не с каждым днем.
Отличный у тебя аромат. Что это?
Flora.
Решаю дальше не интересоваться, решая, что это наверняка какое-то очередное фуфло в красивой обертке за баснословные деньгиАня такое любит, потому что оно поднимает ее самооценку до небес. К разговору о людях, которые любят нюхать, ага.
Как сам? проявляет вежливость Аня.
Вполне стабильно.
А я вот пока что не работаю. Что-то не устроиться. Ну, иногда подрабатываю кое-где. Но редко.
Ничего нового, ты всю жизнь планируешь так прожитья-то уж знаю.
Рад за тебя. Я вот по какому делу
Ой, погоди минутку.
У Ани розовеют щеки, она уводит взгляд в стол, тихонько вздыхает, и ее одолевает мелкая дрожь.
У меня тут просто анальная пробка, иногда забываю вытянуть, когда ухожу из дома. Сидеть не очень удобно, объясняет мне девочка без комплексов Аня. Все, готова. Ух-х, протирает быстро вспотевшее лицо ладонью. Давай дальше, что там у тебя?
Веселые у тебя забавы, улыбаюсь с предельной добротой, которую можно симулировать. А у меня дело к твоему бате. Очень срочное.
Хм, Аня задумчиво кусает длинный нарощенный ноготок. А что за дело?
По его специфике. Но тут лучше лишнего не знать. Ну, ты понимаешь.
Ну, тебя я хорошо знаю, Эдик. Так что не парься. Скажу. Но с тебя каппучино, и побыстрее.
Не вопрос.
Кафе, надо заметить, представляет из себя убогую тошниловку, в которой официант есть только номинально, и для ускорения процесса я решаю сходить и принести кофе этой малолетней отщепенке сам. Когда я возвращаюсь, она, кажется, снова подходит к оргазму, но на этот ее тоненькая ручка уж больно заметно дергается под столом.
Не отвлекайся, усмехаюсь я и ставлю кофе перед ней.
Короче, он сейчас обитает в Кронштадте, Аня вытаскивает руку из-под стола, обнюхивает, берет кофе и отпивает немного. Адрес напишу, но там подвал у негокороче, еще надо будет найти. Справишься?
Вполне, достаю листок бумаги и ручку, заранее припасенные из машины. Рисуй.
Когда Аня заканчивает писатьа делает она это медленно, вырисовывая детским почерком кривые крупные буковки и поглощая маленькими хлюпающими глотками горячий кофе, я внимательно читаю название улицы и даже понимаю, почему именно этот адрес выбрал дядя Вася, чтобы залечь на дно. Там его точно искать не будут. Но у меня есть еще один вопрос к Анечке.
Что у тебя ассоциируется со словами «полет курицы»?
Куриный суп. А что?
Нет, ничего. Просто так.
Слушай, Эдик, ты же имеешь дело с юристами там, с судами, с серьезными разборками, короче. Так вотты не знаешьесли у кого-то хранятся файлы другого человека на компену, если они денег стоят, их можно как-то заставить отдать?
Эм. Трудно сказать. А в чем суть?
Ну, у меня тут девочка-фотографона все материалы хранила на ноуте, а ноут был ее парня, оживлено жестикулируя, рассказывает Аня. В итоге, этот комп забрал ее парень, как и подаренные им драгоценности. И свалил.
С чего бы вдруг?
Ну, там была ссора, в ходе которой она вешал ему на уши всякое говно. Так бывает. Мы же девочки.
Понятное дело.
Так ты знаешь?
Нет. Извини.
Примерно на середине пути в Кронштадт я принимаю гневный звонок от Алины.
Ты где? Я тебя потеряла.
У меня важный отъезд. В область.
Какой, к черту отъезд, Эдик?
Дела
Ты по ночам скачешь, как бешеный, меня довел до того, что я пью успокоительное. Что ты творишь?
Я сильно занят. Очень важное, проклинаю внезапно напавшее на меня косноязычие; я звучу, как заевшая старая пластинка. Боже мой, ты можешь мне просто поверить?
Я похожа на твою прихожанку? На твою верующую? Эдик, ты взрослый мужик! Ты не должен так срываться. Я этого не потерплю.
Рад за тебя. Ничем не могу помочь.
Откладываю телефон в сторону, но трубку не кладу. Мне кажется, что сейчас последует целая кавалькада вспышек ненависти и примерно половина списка самых грязных ругательств, известных девочкам из приличных семей, но ничего такого не проявляется. Алина просто бормочет нечто несвязное и кладет трубку. Я хватаю телефон и прикладываю к уху, но там лишь тишина.
Зная своеобразные привычки дядя Васи, отыскать нужный подвал оказалось нетрудно. В здании, где на первом этаже встроен продуктовый магазин, в котором можно договориться о покупке водки после комендантского часа, аренда жилой площади на цоколе для одинокого отшельника всегда будет предложением ультимативно выгодным.
Эдик, а я уж думал ты сдох, доброжелательно обнимает и похлопывает меня по спине суровый дядя Вася.
Да не, все не до того, махаю рукой, стараясь не выражать ни капли напряжения. Пойдем, сядем? Переговорим.
А как иначе-то?
Мы проходим в подвал, обустроенный для простейшей холостяцкой жизни. Из благ цивилизациидиван, старый приземистый холодильник и телевизор с электронно-лучевой трубкой. Из прочих опцийкран только с холодной водой, занавешенная какой-то простыней имитация унитаза в виде ведра и вонь пополам с сыростью в воздухе. В коротких, емких и обильно приправленных матом выражениях дядя Вася рассказывает мне о том, как его вынудили закрыться здесь после истории с его сожительницей. Однозначно признать, что он ее убрал, он оказывается не готов, но и отрицать этот факт особо не стремится. Формулировка «Бог им судья», с другой стороны, лично для меня все ставит на свои места. Дядя Вася грохнул голубков и залег на дно в Кронштадте, просто чтобы не провести остаток дней на казенной квартире. Но лично для меня эта тема исчерпывает себя быстро. Стараясь выражаться максимально коротко и выдерживать ту же манеру, что и собеседник, я рассказываю о своих успехах и бытовых заботах. Все заботы кажутся просто бытовыми по сравнению с теми, которые привели меня сюда.
Дядь Вась, надо «ствол», резюмирую я последнюю часть своего рассказа
Проблемы?
Есть такое.
Ну, пошлиесть у меня для тебя один вариант.
Вот именно за это я люблю и уважаю дядю Васю, каким бы отморозком по жизни он ни был. Никакой излишней болтовни, никаких расспросов, никаких сомнений. Он или делает, или нет. Или доверяет тебе или нет. И это следует ценить. В мире, полным лживых тварей и служителей гяртуков, это точно стоит ценить очень высоко.
«Пять-семь», Бельгия, двадцать патроновобойма, рассказывает дядя Вася, выдавая мне на руки увесистый, как мне кажется, пистолет с пупырчатой рукояткой. Охота большая будет?
Да, не то, чтобы охота. Но проблем немало.
Ты смотрипоосторожнее, вручает мне следом маленькую коробочку с позвякивающим содержимым. А то засядешь тут со мной напару. Тут жизньне шоколадка.
Я знаю, дядь Вась. Я твой должник.
Дернем?
Ну как я могу отказать такому человеку? Особенно с учетом того, как часто к нему кто-либо приезжает в гости. Мы выпиваем по паре стопок водки с простой закуской из хлеба и сала, и дядя Вася, едва не роняя скупую слезу, рассказывает о том, как он скучает по былой жизни.
А Анька-то сюда не ездит, вздыхает он.
Вообще?
Ну, да. Кроме нее-то никто не знает, где я обосновался.
Может, боится?
Меня?
Спалить хату.
Вряд ли. Просто от меня толку никакого.
Тебе помощь нужна? Или за «ствол»?
Да не. Я так-то немножко зарабатываю. Своим путем. Не парься.
Киваю и молчу.
Ну, чеостанешься, или как? с надеждой в голосе спрашивает Василий Сергеевич.
Не, дядь Вась, мне надо ехать. Дела не ждут.
Ну, понятное дело.
Дядя Вася выходит проводить меня, но делает только пару шагов из-за тяжелой металлической двери в подвал.
Ты только мне вот че скажи, хитро прищуривается он, опять «девяностые» возвращаются?
Возможно, кротко киваю. Все к тому идет.
А, ну тогда, быть может, и я вылезу опять из норы, деловито скрещивает руки на груди иссохший и помятый жизнью дядя Вася. А сейчас что-то не хочется.
Уныло?
Ну, понимаешь, Эдик, почесывая небритую щеку растягивает слова дядя Вася. Вот тогда времена былиговно, а людихорошие, за своих держались, знали, что помощи ни от кого больше не дождешься. А сейчасвремена хорошие, сытные, а вот люди
Он не договаривает и просто молча протягивает мне руку. Я пожимаю ее и молча сажусь в машину. Помедлив пару секунд, я опускаю зеркало и говорю «Спасибо, дядь Вась», но тот уже не оборачивается, а просто закрывает дверь.
И снова остается один.
Я жутко устал и опасаюсь возвращаться на большую землю. Во всяком случае, здесь на улице я еще не встретил ни одной «собачки», а там ихпруд пруди. Ночевка в дешевой гостинице в красном кирпичном здании на Гидростроителей закрывает этот день, удавшийся странным, но более комфортным, чем вчерашний.
Завтра понедельник. Но мне кажется, он будет сильно отличаться от всех тех понедельников, что начинались для меня либо в «Дриминг Трейд», либо в отпуске.
Мне кажется, этот день многое решит.
День восьмой
Утром в мой номер заявляется Таначадо. В кои-то веки, я рад видеть его даже поутру, потому как ждать и бездействовать стало для меня делом невыносимым.
Одного из гяртуков перехватили на вчерашнем рейде, сразу переходит к делу мой лысый приятель. С ним был длинный разговор.
Прямо так просто схватили?
Он убил троих наших. Выражаясь твоим языком.
Соболезную.
Но мы кое-что выяснили. И вот поэтому-то тебе и пора двигаться. И мне с тобой.
Уже в машине, в которую я спешно вскочил, оставив ключи от номера вахтерше и пообещав вернуться, Таначадо продолжает свой рассказ.
Возможно, они будут использовать построенный нами Пунт в торговом центре «Парамаунт Нева». Он открылся на днях.
Серьезно? В этом михаляновском отстойнике?
Это довольно важный центр, между прочим, с укоризной замечает Таначадо. Иначе, его не стали бы так использовать, уверяю.
И что будем делать? Тупо заявимся туда и перестреляем всех?
Информация может быть ложной. Но мы должны ее проверить. Тыв первую очередь. Так чтоедем туда.
На КАДе довольно спокойно, и мне не приходится скидывать скорость почти до самого съезда. По дорогеуже в городе, я вижу, как перекрашенная до неузнаваемости молодая мамаша на «рендж ровере» едет, держа грудного ребенка в одной руке и подруливая другойпри этом, по скорости и маневренности не отставая от меня.
И этих людей нужно спасать? бормочу я.
Да. Они покупают. Значитони наши люди, отвечает Таначадо.
И внезапно исчезает.
Пока его нет, на очередном светофоре я достаю из бардачка планшет и ищу в интернете фото этого нового торгового центра. Нахожу довольно быстропричем со ссылкой на официальный сайт. Жилое здание высится над литерой торгового центра, и мне почему-то кажется, что оно готово изогнуться, нависнув дамокловым мечом над одним из эпицентров мировой торговли и выжидать своего часа, чтобы разрушить его и себя заодно.
Воздушные шарики на входе. «Парамаунт Н.Е.В.А. мы открыли для Вас новые высоты»
Бездарное стилистическое решение. Подача для попсы. А что за ней? Дилетанты. Конвейерщики. Но даже на этой фотке видно, что люди вовсю бродят по зданию центра, залезая в его магазинысудя по вывескам и описанию с сайта, это типовые шмоточные лавки с китайским барахлом под европейскими брендами, магазины всякого рода игрушек и небольшой ресторанный дворик на верхнем этаже.
Таначадо снова появляется справа, едва не заставляя меня выскочить на «встречку». Голос его дрожит и полон тревожных ноток.
Я все выяснил. Они действительно будут использовать Пунт Мег'еланитиш, который раньше был предназначен только для керешкедоков и блокируют его навсегда. Это значит, последствия будут ужасными. Хуже, чем я предполагал.
А именно?
Они разрушат рекламную и торговую систему вдребезги, без предварительного мирового кризисана живую. Начнут уничтожать все, что связано с продажамизавышать цены, устраивать локальные кризисы каскадом, ссорить больших покупателей с большими продавцами. Они сделают мир состоящим из автономностей.
Коммунизм? иронизирую.
Хуже. Гораздо хуже. Это атака несравнима со всем влиянием, которое оказывали на мир керешкедоки и гяртуки за всю мировую историю. Даже считая кризис при разрыве Вашарлаш.
Короче, мы в дерьме?
Не исключено.
Я ощущаю перестук напряженных нервовкак молоточков фортепиано. Мне так кажется. Впервые за все дни после первой встречи с «собачкой», я по-настоящему боюсь всего происходящего.
Почему ты не можешь сам воздействовать на них и помочь мне? не могу не спросить у Таначадо.
Я даже близко не могу подойти к Пунт Мег'еланитиш. Меня сотрет в пыль.
Как образ?
Как сущность. Худшая из смертей. Эта сила неподвластна никому, кроме того, кто стоит на рубеже миров, держит в руках Кедвезмень и вооружен Сезалек. Я смогу лишь немного задержать охотников.