Ладно, говоришь ты. Значит, друзья?
Она опускает взгляд на свои руки.
Да, конечно.
Ну и хорошо, говоришь ты. Потому что я рад быть тем, кто тебе нужен.
И эти слова тоже звучат неправильно. Она резко встает и направляется к двери.
Сара?
Просто просто оставь меня в покое
И уходит, хлопая за собой дверью. Грохот эхом отдается от пустых стен. Он переполняет твое сердце.
Ты все испортил, да? На сей раз ты везде облажался.
Часть пятая
Сара
Сара трупом лежит на кровати, пятки вместе, руки скрещены на животе, таращится в потрескавшийся потолок и прислушивается к скрипам и отзвукам дома.
Теперь она точно осталась одна.
Всех оттолкнула собственной наивностью и глупостью, так что сейчас у нее не осталось никого. Эйден не тот, кем она его считала; то же самое касается Софи. Лучшая подруга смеялась над ней у нее же за спиной«милая, глупенькая Сара, ей не понять таких вещей», а Луис, господи, Луис, настолько травмирован увиденным, что продолжает бесноваться через три года
Осталась лишь Китти, и она далеко-далеко, не достать. Сара, задержав дыхание, прислушивается.
Какой смысл оставаться здесь? Она со вздохом садится на край кровати. Все еще полностью одетая, сидит в хозяйской спальне, потому что чувствует, что не смогла бы спать в той же постели, где лежала с Эйденом всего две недели назад. На кровати нет даже бельяодин голый матрас под покрывалом, но она не потрудилась достать простыни, ведь с самого начала поняла, что не сможет уснуть.
Где-то в доме Сара слышит приглушенный стук. Она поворачивает голову к двери, как будто смогла бы разглядеть, что там такое. Никакого движения. Сара прислушивается. Дом затих и ждет ее.
Но вот опять что-то стучит. Может, Китти где-то оставила открытое окно?
Сара не двигается. Ее охватывает чувство, к которому она не привыкла: ей страшно. Приходит в голову, что можно было бы позвонить Эйдену, попросить прийти, однако на это она решиться не может; к тому же ее мобильник внизу, стоит на зарядке, а домашний телефон наверху не работает.
Стук.
На сей раз она слышит, как сразу за стуком раздается короткий предупреждающий лай Бэйзиланаверное, оно, что бы там ни было, разбудило его. Присутствие собак на первом этаже придает ей смелости, и она проходит к двери, задерживает дыхание и распахивает ее, почти готовая к тому, чтобы увидеть кого-то по ту сторону. На лестничной клетке темно и пусто.
Внизу все тихо. Бэйзил поднимается с подстилки и приветствует ее, сонно виляя хвостом.
Что там такое, Бэз? В чем дело?
Откуда-то веет холодный сквозняк, пробираясь по шее и пуская мурашки по рукам.
Сквозняк идет от задней двери.
Подсобка закрыта. Ее обычно не запирают, разве что нужно закрыть там грязного пса; может, захлопнулась сквозняком? Она собирается с духом, на мгновение задерживая руку на ручке двери. Из-под узкой щели под дверью по голым ногам веет ледяным воздухом.
Она делает вдох, потом выдох и быстро распахивает дверь. Открытая по непонятной причине дверь черного хода захлопывается с таким грохотом, что заставляет дребезжать стекло в оконной раме.
Сара вскрикивает, охваченная внезапной паникой, сердце бешено бьется в груди.
За дверью никого. Она одна.
Остаток ночи Сара проводит на диване, свернувшись под одеялом Бэйзила, пересматривая ночные повторы дрянных реалити-шоу.
Когда начинаются утренние новости, она, поднявшись, потягивается и идет кормить собак, а затем варить кофе.
Сейчас она чувствует оцепенение и слабость; вся злость испарилась, оставив лишь досаду. Если бы только Сара не разозлилась так, вероятно, можно было бы поговорить разумно, понять, что на самом деле происходит и почему. Несмотря на все признания Эйдена, Сара не может избавиться от мысли, что он скрыл от нее что-то еще.
В семь она выводит собак через заднюю дверьплотно закрывает ее за собойи выгуливает их в поле, погрузившись в собственные мысли настолько, что едва замечает, где бегают ее питомцы. Она выходит ненадолго. Стоит жуткий холод, и снова начинает капать дождь, переходя от мороси в размеренный, подернутый дымкой ливень, под которым она быстро промокает насквозь.
Опустив голову, Сара бредет вниз по холму и в результате, пока не подходит к дому едва не вплотную, не замечает темную фигуру, стоящую в проеме задней двери.
Она ахает, от ужаса хватаясь за грудь. Бэйзил обегает фигуру, виляя хвостом.
Извини, говорит Эйден. Не хотел тебя напугать.
Сара как раз собирается возразить, но потом замечает темные круги у него под глазами и понимает, что, он, должно быть, тоже плохо спал.
Зайдешь? спрашивает она.
Они сидят в кухне, высушив собак, заварив кофе, кажется, и ей, и ему не помешает что-нибудь покрепче. Эйден садится рядом с ней за кухонный стол и спрашивает, хорошо ли она себя чувствует.
Я хотел объяснить про мою работу, говорит он.
Он смотрит на нее, прямо ей в глаза. Она слишком устала, чтобы устраивать очередную ссору; может, Эйден знает об этом, вероятно, именно поэтому и решил прийти сразу.
По официальной версии, я предоставляю услуги традиционного массажа в комфортабельных условиях на дому или в гостиничных номерах, с одеждой или без нее.
По официальной версии? переспрашивает Сара. Она вдруг чувствует себя фантастически глупо. А по неофициальной?
Делаю и другие вещи, в зависимости от конкретного случая. Некоторые женщины хотят просто поговорить или получить обычный массаж; другим нужны более интимные манипуляции. Некоторым нужно, чтобы я помог им кончить.
Саре становится трудно дышать. Господи боже. Онпроститутка.
Она не меняет положения тела. Лишь продолжает таращиться на него. Мужчина, о котором, как она думала, знает все, по ком она тосковала бо`льшую часть своей взрослой жизни, оказывается совершенно незнакомым человеком.
Скажи что-нибудь, мягко произносит он.
Я я не могу.
Я хотел быть с тобой честным, говорит он.
Наконец она снова обретает дар речи:
Значит, ты за деньги занимаешься сексом с незнакомками?
В действительности, до реального секса доходит очень редко. Тут дело скорее в том, чтобы дать им раскрыться физически и эмоционально, через прикосновение настроиться на то, что им нужно. Как и в традиционном массаже, с той разницей, что это более интимно и часто заканчивается оргазмом. И они не совсем незнакомые люди. Вначале я пытаюсь узнать их. То есть хорошими друзьями я бы нас, конечно, не назвално и не знакомыми друг с другом людьми тоже. Этоклиенты. Как и в любой сфере услуг, ты добиваешься лучших результатов, когда точно знаешь, что нужно заказчику. Для этого требуется время, разговор, полное согласие между всеми сторонами. Взаимопонимание.
Ты так говоришь, будто пытаешься продать им золотые украшения, или мобильные телефоны, или новенькую модель выпрямителя для волос.
Я продаю им счастье. Удовлетворение. Уверенность в себе.
Ты продаешь им уверенность в себе? Да они платят за мастурбацию; это говорит мне только о том, что их самооценка должна быть достаточно низкой.
Ой!
Она замечает выражение его лица.
Прости. Я не то хотела сказать.
Эйден улыбается ей в ответ. Она не может определить, делает он это искренне или нет.
Это трудно объяснить. Я тебя не виню за то, что ты превратно думаешь обо мне и о них. Но все абсолютно не так. Мои клиенткибогатые женщины, как правило, с карьерой. Некоторые состоят в отношениях, в которых нет ни любви, ни секса, но все равно не хотят рисковать и заводить интрижку с человеком, доверять которому не могут. Некоторые одиноки и не находят времени на связь с кем-то. Я даю им то, что нужно, а потом, когда отпадет необходимость, оставляю в покое. Это деловое соглашение, но составленное так, что полностью соответствует их потребностям. Каждая клиентка получает заказанное обслуживание.
Складывается впечатление, будто ты подошел к этому очень серьезно.
На сей раз она видит его искреннюю улыбку.
Так и есть. Именно это делает меня профессионалом. Я с настоящим удовольствием прикладываю все усилия к тому, чтобы услуги наверняка стоили потраченных денег. Некоторые мужчины в нашем бизнесе, ну, ты не поверишь, все равно в конце концов скатываются. Но, думаю, их вряд ли приглашают во второй раз.
Значит, тебя приглашают?
У меня есть клиентки, с которыми я работаю десять лет и больше. Иногда между вызовами проходят долгие перерывы, но они, по-моему, всегда ко мне возвращаются.
Ты хранишь какие-нибудь записи? спрашивает Сара. Механизмы работы индустрии, о которой она раньше ничего не слышала, внезапно вызывают у нее любопытство, и она почти забывает о том, что в это самое время Эйден открывает ей главную тайну своей жизни.
Нет, отвечает он.
А как ты их всех запоминаешь?
У меня очень хорошая память. Я натренировался все держать в голове. Но, честно говоря, за последние несколько лет не имел новых клиенток. Я достаточно зарабатывал на постоянных, тех, что пришли раньше. Они как ну, не знаю как старинные друзья.
Как старые подружки, говорит Сара. Может быть.
Ей следует отдать должное его честности. Он отвечает на все ее вопросы, ничего не скрывая.
Значит, платят хорошо?
Поначалу нет, говорит он. Но в последние годы да, начали платить неплохо. Очень приличные деньги.
А как насчет рисков?
У меня весьма строгие правила. Так безопаснее всем, не только мне.
И что за правила?
Он на секунду запинается, будто решая, как лучше подойти к этому. Потом говорит:
Мои клиентки всегда звонят сами; я никогдани при каких обстоятельствахне звоню им. Никогда не отвечаю на скрытые номера. Клиентки платят наперед. Никаких отношений, чтобы не возникало неопределенностей. Я ни разу ни с кем из них не встречался. У меня есть список вещей, которые я делаю и которых не делаю, если речь идет о самодисциплине и сдерживании. Когда я только начинал, первые сессии проходили с парами, но я быстро положил этому конец, потому что было слишком много осложнений.
Каких осложнений?
Если присутствует одна клиентка, я прохожусь по списку всего, что мы собираемся делать, чтобы убедиться, что ей все подходит и она чувствует себя комфортно. Втроем становится сложнее приходить к соглашению, ведь между двумя клиентами уже существуют установленные отношения со своими нюансами и тонкостями. У меня была пара, мужчина хотел видеть свою жену с незнакомцем. Она согласилась, чтобы порадовать его, но в этом все время чувствовалась какая-то неловкость. Ей было некомфортно. Потому я и прервал сеанс, вернул им деньги и ушел. Парень остался недоволен, но меня это тоже не особо порадовало.
А с тобой когда-нибудь случались плохие вещи?
По его лицу проходит тень.
Не то чтобы, произносит он.
Не то чтобы?
Он медлит.
Хуже всего, когда клиентка начинает привязываться. Несколько раз женщины хотели завести со мной серьезные отношения.
И как ты поступил?
Для начала, просто мягко напомнил им о моих правилах. Иногда этого вполне достаточно. Если не срабатывает, говорю им, что мы больше не можем встречаться. Делать это нужно очень осторожно, потому что порой у моих клиенток существуют эмоциональные потребности, которые они пытаются удовлетворить данной услугой, и если я не могу их ублажить из-за собственных правил, то говорить им об этом следует с большой осторожностью. Не хочу, чтобы кто-то пострадал.
А кто-нибудь уже пострадал?
Было два раза. Первый, когда я не отвечал на звонки, ей в конце концов надоело.
А второй?
Повисает пауза, а затем он говорит:
Второй раз вышло плохо.
Судя по виду Эйдена, он больше не хочет рассказывать об этом, но уже подстегнул любопытство Сары, и она толкает его на откровенность:
Что случилось?
Я все с ней перепробовал, и ничего не сработало. Это нас выбило из колеи. Я пытался предложить ей поработать с кем-нибудь еще, но она настаивала и говорила: все, что ей нужно, это секс с проникновением. Ты уже знаешь, обычно я этим не занимаюсьоднако в тот раз мне показалось, что это может помочь ей.
Но не помогло?
Он медлит.
Это было слишком личное.
Для тебя или для нее?
Но Эйден не отвечает.
Сара не может придумать, что бы еще спросить. Она переводит взгляд на стол, а потом, когда Эйден встает принести чашки, наблюдает за его действиями. Думает, что всегда считала его шикарным мужчиной, однако теперь начала смотреть на него по-другому. Все дело в том, как он двигается, решает она. То, как он себя держит, с уверенностью, но без высокомерия. Такая редкая черта.
А потом до нее доходитглавный вопрос. Ей бы стоило спросить об этом с самого начала, когда он только признался.
А Джим об этом знал?
Да. Теперь понимаешь, почему он не хотел говорить тебе?
Кофеварка плюется и бурчит. Сара смотрит на него, размышляя. Внезапно в голове все встает на свои места, словно холодная, освежающая вода пробегает по мыслям.
А зачем тебе нужны были деньги?
Он, замерев, смотрит на нее.
Какие деньги?
Которые ты занимал у Джима. Ты говорил о десяти тысячах.
Пару секунд Эйден продолжает молча глядеть на нее. Она решает, что перешла черту; спросила о чем-то слишком личном. Но накладные расходы в этом бизнесеесли его можно так назватьне могут быть чересчур большими, верно? В любом случае сколько может стоить пачка презервативов и детское масло?
Разные расходы, говорит он. По большей части, транспортмне приходилось платить наперед. Оплачивать гостиничные номера. И какое-то время нужна была квартира. И машина.
Она решает не развивать тему. Думает, что, наверное, не хочет об этом знать.
Как насчет Софи? спрашивает она.
Софи?
Ты ей все это рассказал?
Он ставит перед Сарой чашку кофе, и от аромата ей становится немного лучше.
Помнишь, она приезжала ко мне, когда ты была у зубного? Она спросила о Джиме, и я ей рассказал. Она задала тот же вопросзачем мне понадобились деньги? и я ей открыл правду о том, чем зарабатываю на жизнь. Обычно никому не говорю, но ты же знаешь Софиу нее есть этот ее взгляд, от которого оторопь берет.
И как она отреагировала?
Будешь смеяться, но, кажется, она не сильно удивилась. Мне не пришлось особо вдаваться в подробности.
«Армандо, думает Сара. Софи как раз на днях говорила о нем».
Она уже встречалась с кем-то вроде тебя в Лондоне, говорит Сара.
Ну, это все объясняет.
Но даже если такпочему она не рассказала мне?
Я ее попросил. Хотел сам тебе сказать.
Но не сказал.
Нет. Он опускает взгляд на свой кофе. Честно говоря, не предполагал, что мы настолько сблизимся. Думал, найдется подходящий момент, чтобы вскользь упомянуть об этом, но в общем мы прошли этап разговоров на достаточно ранней стадии.
Сара смотрит на него и как будто видит в первый раз: темная щетина, потому что он не побрился, круги под глазами, волевой подбородок. Она испытывает прилив чувства, которое вполне может быть любовью.
Ну, мы уже выяснили, что тебе следовало мне рассказать, говорит она. Теперь вопрос заключается в том, что делать дальше.
Хочешь, чтобы я уехал?.. произносит он.
Нет, конечно, не хочу. Сара удивленно отмечает, с какой уверенностью произносит это. Она не хочет, чтобы он уезжал. Чего хочет, так это, чтобы он не был тем, кем является.
А потом ей в голову приходит мысль, которая заставляет рассмеяться в голос.
В чем дело? спрашивает он.
Теперь понятно, почему ты так хорошо трахаешься, говорит она.
Да, практики у меня хватало. По крайней мере, с предварительными ласками.
Очевидно.
Но у нас все по-другому, говорит он, поднимая глаза. И не потому, что я на самом деле не трахаю моих клиенток. Даже все остальное выходит иначе. Знаю, ты можешь не верить мне.
В каком смысле, по-другому?
Ну, как я сказал вчера, ты мне не безразлична. И, для начала, да, я знаю, что делать, пытаюсь понять, что приносит тебе удовольствие, как и с ними; но потом наступает момент, когда все уходит и остаемся только ты и я, как и раньше, и это
Что?
Я хотел сказать «идеально».
А ты красноречивый ублюдок, заявляет она и начинает смеяться.
Знаю, я все испортил, говорит он. Но не могу не надеяться, что мы сможем преодолеть это.
Сара делает вдох, раздумывая. Она слишком устала, чтобы принимать решения.