Роджер вспомнил день, когда Рональд Томпсон выбежал из этого дома, сбив с ног Гленду, и она нашла внутри труп Нины.
Я помню.
Покачивая головой он вошел в гостиную. Стив стоял у камина, крепко сжав руки. На кушетке, рыдая, сидела Дора Луфтс. Глаза у нее были красные и опухшие. Рядом с ней беспомощно сгорбился Билл Луфтс. Роджер подошел к Стиву и обхватил его за плечи.
Стив Господи Не знаю, что сказать
Роджер Спасибо, что пришли так быстро.
Давно они пропали?
Точно мы не знаем. Где-то между шестью и половиной восьмого.
Шэрон и Нийл были тут одни?
Да. Они Голос Стива надломился, но он быстро справился с собой. Да, одни.
Мистер Перри, вмешался Хью Тейлор, вам нечего нам сказать? Вы не заметили на улице никого чужого? Незнакомой машины, пикапа, фургона? Ну чего-нибудь? Чего-нибудь не совсем обычного?
Роджер тяжело опустился на стул. Думай! Ведь что-то было. Но что? Да!
Фонарь у вас на крыльце!
Стив напряженно обернулся к нему.
Билл твердо помнит, что он горел, когда они с Дорой уходили. А когда я вернулся, он был потушен. Так что вы заметили?
Аналитический ум Роджера воспроизвел расписание того, что он делал вечером. С работы он ушел в десять минут шестого, въехал в свой гараж без двадцати шесть.
Фонарь, видимо, горел, когда я вернулся домой примерно без двадцати шесть, ответил он Стиву. Иначе я бы заметил, что он погашен. Гленда смешала коктейль. И прошло не больше пятнадцати минут, когда мы стояли у окна и она обратила внимание, что у вас дома темно. Он нахмурился. Собственно говоря, перед этим как раз прозвонили часы, и, значит, тогда было примерно пять минут седьмого. Он помолчал, вспоминая. И Гленда сказала что-то о машине, отъезжавшей от вашего дома.
О машине! Какая это была машина? резко спросил Хью Тейлор.
Не знаю. Гленда сказала мне об этом, потому что я уже отошел от окна.
Но время вы помните точно?
Роджер поглядел в глаза агента ФБР.
Абсолютно. Он с трудом осознавал, смысл того, что услышал. Так Гленда видела, как уезжала машина, увозившая Нийла с Шэрон? Нийла и Шэрон похитили! Неужели никакой инстинкт не подсказал им, что что-то неладно? Но подсказал же! Гленда же встревожилась, попросила его сходить туда, а он попенял ей, что она зря волнуется!
Гленда!
Что ему ей сказать? Он поглядел на Хью Тейлора.
Моя жена страшно расстроится.
Хью кивнул.
Я понимаю. И, по мнению мистера Питерсона, ей можно без опасений сказать правду. Но крайне важно, чтобы об этом не стало известно. Мы не должны вспугнуть похитителя или похитителей.
Да, конечно.
Две жизни зависят от того, сумеете ли вы все вести себя обычно.
Две жизни Дора Луфтс разразилась кашляющими рыданиями без слез. Мой маленький Нийл И эта красавица Не могу поверить после миссис Питерсон
Дора, да помолчи! почти умоляюще буркнул ее муж.
Роджер увидел спазму страдания на лице Стива.
Мистер Перри, вы знакомы с мисс Мартин? спросил Хью.
Да. Я несколько раз виделся с Шэрон и здесь, и у себя дома. А теперь нельзя ли мне вернуться к жене?
Конечно. Нам необходимо поговорить с ней о машине, которую она видела. У меня с собой есть еще агент. Могу послать его.
Нет. Я предпочел бы сам. Она плохо себя чувствует, а Нийл очень ей дорог.
Роджер подумал: «Я говорю, чтобы говорить. Я не верю. Нет. А Стив? Каково Стиву?» Он сострадательно взглянул на него. Внешне Стив был спокоен, но тоскливое, страдальческое выражение его лица, которое только-только начало смягчаться в последние месяцы, вновь вернулось в этой серой бледности, в углубившихся складках на лбу, в запавших уголках рта.
Почему бы вам не выпить кофе, Стив? сказал он. Вы совсем измучены.
Кофе может быть
Сейчас сварю! вскинулась Дора. И кофе, и бутерброды. Господи! Как подумаю, что Нийл И чего мне приспичило пойди сегодня в кино? Если что-то случится с мальчиком, я не перенесу, не перенесу!
Билл Луфтс зажал жене рот ладонью.
Да заткнись же ты хоть раз в жизни! рявкнул он. Заткнись! В его голосе слышалась свирепая ярость.
Роджер заметил, что Хью Тейлор внимательно следит за ними.
Луфтсы? Неужели он их подозревает. Нет! Не может быть!
Он был уже в прихожей, когда отчаянно зазвонил звонок. Они все вскочили на ноги, а агент, который был на кухне, в мгновение ока пересек прихожую, обогнал Роджера и распахнул дверь.
На пороге стояла Гленда. Волосы и лицо были мокрыми от тающего снега. На босых ногахатласные домашние туфли. От пронизывающего сырого ветра ее укрывал только розовый шерстяной халат. Лицо было белее мрамора. Зрачки в неподвижных глазах до предела расширены, рука сжимает листок бумаги. Ее тело сотрясала дрожь.
Роджер кинулся к ней, схватил, прежде чем она упала, прижал к себе.
Роджер, звонок. Телефонный звонок. Она всхлипывала. Он заставил меня Все записать. Заставил прочесть ему запись. Он сказал: чтоб я не напутала, не то не то Нийл
Хью выхватил у нее листок и прочел вслух:
«Скажите Стиву Питерсону, если он хочет получить сына и свою подружку живыми, пусть будет в телефонной будке на бензоколонке у двадцать второго съезда с Меррит-Парнуэя завтра утром в восемь. Там он получит инструкции о выкупе».
Хью нахмурился, не разобрав последнего слова.
Что тут написано, миссис Перри? спросил он нетерпеливо.
Он заставил меня перечитывать я еле писала он так меня торопил это ЛИСА. Вот-вот. Он повторил. Гленда почти кричала. Ее лицо исказилось гримасой боли. Она отодвинулась от Роджера, прижимая руку к груди. Он старался изменить голос но когда он повторил «лиса» Роджер, я уже слышала этот голос. Это кто-то, кого я знаю!
Глава 19
Перед тем как покинуть Сомерскую штатную тюрьму, Боб Кернер позвонил Кэти Мур и предупредил, что едет к ней.
Кэти была помощником прокурора в Бриджпорте и работала в суде по делам несовершеннолетних, и они познакомились, когда он был там защитником, назначаемым судом. Они стали близки три месяца назад, и Кэти принимала горячее участие в его борьбе за спасение Рона Томпсона.
Она ждала его в приемной с машинисткой, о которой он попросил.
Мардж говорит, что останется хоть на всю ночь, если надо. У тебя много материала?
Порядочно, ответил Боб. Я заставил его повторить рассказ четыре раза. Работы на добрых два часа.
Мардж Ивенс протянула руку.
Давайте! сказала она деловито, поставила диктофон на свой стол, втиснула массивную фигуру во вращающееся кресло, вставила кассету с номером один и перемотала ее до начала. Раздался тихий запинающийся голос Рона Томпсона: «В тот день я после школы работал в магазине Тимберли» Мардж нажала кнопку «стоп» и сказала:Ну ладно, вы двое займитесь чем-нибудь еще. Это я беру на себя.
Спасибо, Мардж. Боб обернулся к Кэти:Ты достала эти дела?
Да, они у меня.
Следом за ней он вошел в ее маленький загроможденный кабинет. Письменный стол был пуст, если не считать четырех папок с надписями: «Карфолли», «Вейсс», «Амброз», «Каллахен».
Полицейские протоколы сверху.
Лес Брукс это не одобрит, Боб. Если он узнает, то, наверное, выгонит меня.
Лес Брукс, прокурор. Боб сел за стол и взял верхнюю папку. Но прежде чем открыть ее, посмотрел на Кэти. На ней были спортивные брюки и толстый свитер. Темные волосы стянуты резинкой у шеи. Она выглядела восемнадцатилетней студенткой, а не двадцатипятилетней юристкой. Но после первого же раза, когда он оказался ее противником в суде, Боб убедился, что не стоит недооценивать Кэти. Она оказалась отличным юристом с острым аналитическим умом и страстной искательницей справедливости.
Я знаю, как ты рискуешь, Кэт. Но если бы нам удалось нащупать хоть какую-то ниточку между этими убийствами и убийством Нины Питерсон Единственная надежда для Рона теперьобнаружение новых данных.
Кэти подтянула стул к столу с другой стороны и взяла две папки.
Ну, Бог свидетель, если мы сумеем обнаружить какую-то связь между этими убийствами, Лес забудет, что ты не имел права заглядывать в наши папки. Газеты ведь совсем его уели. Только сегодня утром они окрестили эти два последних «убийствами гражданской частоты».
Это как?
И у Каллахен, и у миссис Амброз в машинах были передатчики на гражданской частоте, и обе они вызывали помощь. Миссис Амброз заблудилась и осталась почти без бензина, а у девочки, у Каллахен, полетела покрышка.
А два года назад миссис Вейсс и Джин Карфолли были убиты, когда ехали ночью одни по пустынным шоссе.
Но это еще не доказательство, что они как-то связаны. Когда были убиты Джин и миссис Вейсс, газеты подняли визг об «убийствах на большой дороге». Все это бойкие заголовки для пущей сенсации.
Но что думаешь ты сама?
Не знаю, что и думать. После того как Рона Томпсона арестовали за питерсоновское убийство, до прошлого месяца у нас в графстве Фейрфакс не убили ни единой женщины. А теперь у нас две нераскрытые смерти. Но в стране были и еще убийства, объединенные ГЧ. Эти передатчикиогромная помощь, но чтоб женщина радировала, что она одна, и ее машина сломалась на пустынной дороге, это чистое безумие. Прямое приглашение любому психу в окрестностях, который слушает радио, тут же к ней помчаться. Господи, да в прошлом году в Лонг-Айленде пятнадцатилетний подросток настраивался на полицейские частоты и мчался туда, где что-то случалось. В конце концов его арестовали, когда он пырнул ножом женщину, вызвавшую помощь.
А я все-таки утверждаю, что между этими четырьмя есть связь, и убийство Нины Питерсон согласуется с ними, сказал Боб. Назови это предчувствием, назови цеплянием за соломинку. Назови как хочешь, только помоги мне. Начнем со списка: место, время, причина смерти, использованное оружие, погодные условия, тип машины, семейное положение, показание свидетелей о том, куда направлялись жертвы, где провели вечер. Для последних двух установим, сколько времени прошло между радированием о помощи и обнаружением трупа. Когда кончим, сравним все это с обстоятельствами смерти миссис Питерсон. Если ничего не обнаружим, начнем под другим углом.
Начали они в восемь. В двенадцать к ним вошла Мардж с четырьмя пачками сколотых листов.
Готово, сказала она. Я печатала через три интервала, чтобы легче было находить расхождения с другими записями. Знаете, просто сердце надрывается, когда слушаешь этого мальчика. Я двадцать лет проработала судебной стенографисткой и много чего наслушалась, но я умею распознавать искренность, и он говорит правду.
Боб устало улыбнулся.
Были бы вы губернатором, Мардж! сказал он. Огромное спасибо.
А как у вас? Есть что-нибудь.
Ничего. Кэти мотнула головой. Абсолютно ничего.
Ну может, тут что-нибудь отыщется. Сварить вам кофе? Бьюсь об заклад, вы оба не ужинали.
Когда она вернулась через десять минут, Кэти и Боб сидели, положив перед собой по две пачки листов. Боб читал вслух. Они сверяли записи строчка за строчкой.
Мардж поставила кофе на стол и молча ушла. Охранник выпустил ее из здания. Застегнув теплое толстое пальто, перед тем как пересечь заснеженную автостоянку, она вдруг обнаружила, что молится: «Господи, если там есть что-то, что может помочь бедному мальчику, помоги им найти это!»
Боб и Кэти работали до зари.
Пора кончать, сказала она. Я должна съездить домой, принять душ и переодеться. В восемь мне надо быть в суде. И в любом случае я не хочу, чтобы тебя здесь увидели.
Боб кивнул. Слова, которые он читал, теперь мешались у него в мозгу. Снова и снова они перечитывали четыре рассказа Рона о том, что он делал в день убийства, сосредоточиваясь на времени между его разговором с Ниной Питерсон в магазине Тимберли и тем моментом, когда он в панике выбежал из ее дома. И не нашли ни единого значимого расхождения.
Но здесь должно что-то быть! упрямо твердил Боб. Я заберу записи с собой и дай мне списки, которые мы сделали по тем четырем делам.
Папки я тебе дать не могу.
Знаю. Но, может быть, мы при сравнении упустили какой-нибудь факт.
Нет, Боб, мягко сказала Кэти.
Я поеду прямо к себе в контору. Он встал. И начну все снова. Сравню все это со стенограммами судебных заседаний.
Кэти помогла ему сложить бумаги в его дипломат.
Не забудь диктофон и кассеты, сказала она.
Не забуду. Он протянул руку и обнял ее. На миг она прильнула к нему. Я тебя люблю, Кэт.
И я тебя.
Если бы только у нас было больше времени! воскликнул он. Чертова высшая мера! Да как, черт побери, у двенадцати людей хватило духу вернуться в зал суда и сказать, что мальчик должен умереть? Когдаи еслинастоящего убийцу схватят, Рону это уже не поможет.
Кэти потерла лоб.
Сначала я была рада, что высшую меру восстановили. Я жалею жертвы, жалею куда больше, чем преступников. Но вчера у нас в суде был мальчишка. Ему четырнадцать, но на вид больше одиннадцати не дашьтощенький, щуплый ребенок. Родителибезнадежные алкоголики. Они подали жалобу на него, как неисправимого, когда ему было семь лет. Нет, ты подумайсемь лет! С тех пор он скитался по детским приютам. Постоянно убегает. На этот раз жалобу подписала мать, а отец ее оспаривает. Они разошлись, и он хочет, чтобы мальчик жил с ним.
Ну и что произошло?
Я выиграла если это слово здесь подходит. Я настаивала, чтобы его отправили назад в приют, и судья согласился. Отец настолько отупел от алкоголя, что стал почти идиотом. Мальчик попытался выбежать из залапомощник шерифа еле успел его схватить. Он впал в истерику и кричал: «Я всех ненавижу! Почему у меня не может быть своего дома, как у других ребят?» Психологически он так травмирован, что, возможно, его уже не спасти. Если через пять-шесть лет он убьет кого-нибудь, мы убьем его электрошоком? Должны ли мы? В ее глазах заблестели слезы усталости.
Я знаю, Кэт. И зачем мы выбрали профессию юристов? Может, нам следовало бы быть умнее? Это выматывает всю душу. Он нагнулся и поцеловал ее в лоб. Я тебе позвоню.
У себя в конторе Боб поставил полный чайник на электроплитку. Четыре чашки крепкого черного «Нескафе» разогнали туман в мыслях. Он ополоснул лицо холодной водой и сел за свой длинный стол. Аккуратно разложил листы и взглянул на стенные часы. Половина восьмого. В его распоряжении до казни есть ровно двадцать восемь часов. Вот почему у него так колотится сердце, почему так сжимается горло.
Нет, это больше чем отчаянная потребность спешить. Что-то рвалось в его сознание. «Что-то мы упустили», подумал он.
И на этот раз это не было предчувствием, это была уверенность.
Глава 20
Еще долго после того, как Перри ушли домой, а Луфтсы отправились спать, Стив и Хью Тейлор продолжали сидеть за обеденным столом.
Другие агенты уже спокойно и умело сняли отпечатки пальцев во всем доме, а также обыскали его и весь участок в поисках следов похитителя. Но корявая надпись так и осталась единственным свидетельством его существования.
Отпечатки на рюмке и чашке, вероятно, совпадут с отпечатками на сумочке Шэрон Мартин, сказал Хью Стиву.
Стив кивнул. Во рту у него пересохло и чувствовался противный вкус. Четыре чашки кофе. Бесчисленные сигареты. В тридцать лет он бросил курить. Но после смерти Нины опять начал. Тогда первую сигарету ему дал Хью Тейлор. Уголки его рта задергались в подобии угрюмой, невеселой усмешки.
Это вы вернули меня к этой отраве, сказал он, закуривая новую.
Хью кивнул. Если кто-нибудь когда-либо нуждался в сигарете, то это был Стив Питерсон в тот раз. А теперь еще его сын! Хью вспомнилось, как он сидел со Стивом за этим самым столом и какой-то свихнутый мистик позвонил, что Нина хочет что-то ему сообщить. А именно: «Скажите моему мужу, чтобы он остерегался. Мой сын в опасности». Произошло это в день похорон Нины.
Вспомнив это, Хью вздрогнул. Лишь бы Стиву это не припомнилось! Он просмотрел исчерпывающие заметки, которые успел сделать.
Перед той бензоколонкой есть будка с платным телефоном, сказал он Стиву. Мы подключимся к нему, как и к вашему телефону и телефону Перри. Помните, когда будете разговаривать с Лисой, постарайтесь подольше удерживать его на линии. Чтобы мы успели проследить звонок и записать его голос. Нам бы очень помогло, если бы миссис Перри вспомнила, кто он, услышав его еще раз.
Вы серьезно думаете, что она действительно узнала его голос, а не просто внушила себе это? Вы же видели, как она расстроена.