Не проронив ни слова и не глядя друг на друга, мы вышли из домика, сели в автомобиль и укатили прочь. Мы конечно же не взяли с собой Уинтона Стоукса. Помню, как я обернулся напоследок и увидел его, стоящего у двери домика, провожающего нас взглядом. Ветер слегка трепал его красивую каштановую шевелюру и все те ошметки, которые остались от его одежды.
Я почти обезумел к тому моменту, как вернулся в Нью-Йорк. Я бродил в оцепенении, а единственной мыслью в моей голове оставалось: «Ночной Король!» Он преследовал меня, как наваждение. Все круглое и черное, ровные пуговицы на одежде и изюм в булках казались мне черными брильянтами, искушающими, дразнящими, истязающими мой разум.
Часами я сидел в темном углу какого-то кабака, ломая голову над необъяснимой тайной черного брильянта, вновь и вновь пытаясь понять, что произошло. Где же мог быть этот камень? Где он сейчас, когда я себя заживо съедаю всеми этими вопросами? Я надирался, как настоящий пьяница.
А теперь, если у вас есть хотя капля воображения, представьте (ибо я просто не могу этого описать), что я чувствовал, когда на следующий день все газеты пестрели заголовками:
НОЧНОЙ КОРОЛЬ УКРАДЕН!
Уинтон Стоукс ограблен по пути на запад!
Да я что, с ума сошел? Я снова прочел газету, едва веря своим глазам. Каких-то особых подробностей в статье не было. Там рассказывалось лишь о том, что известный молодой миллионер Уинтон Стоукс ограблен по пути в Сан-Франциско и у него пропал Ночной Король. А полиция уже искала известного преступника, который и совершил налет, пока отказываясь называть его имя.
Прошло немало времени до того, как я наконец смог собраться с мыслями, но даже тогда ни черта не понял. Меня посетила мысль, что Уинтон Стоукс мог просто ввести прессу в заблуждение, дабы защититься от возможных ограблений в будущем. Но очень скоро понял, что это не так, потому что Стоукс вернулся в Нью-Йорк и никуда не собирался уезжать. Репортеры прознали, что он крайне возмущен, а вся полиция стоит на ушах и даже не думает останавливать поиски того самого преступника.
И затем меня будто по голове обухом ударило: это же Микки Финниган! Да, должно быть, это он. Только я никак не мог понять, как этому болвану удалось то, что не удалось мне. Невероятно. Но Микки и правдаединственная живая душа, помимо нас троих, которая знала этот секрет.
Я был вне себя от ярости. Затем смирился с тем, что все уже кончилось. Даже почувствовал себя чуточку счастливым от этого.
Первым делом я хотел узнать у кого-нибудь о том, где Микки сейчас скрывается. Тем же вечером я отправился в «Подвешенного кота», чтобы попытаться раздобыть информацию.
И как вы думаете, кого я там нашел, прямо в одном из темных уголков клуба? Микки Финнигана собственной персоной! Что ж, у этого кретина как раз только на это могло хватить ума. Он не спеша потягивал какой-то напиток, и его лицо не выражало ровным счетом ничего.
Я подошел к его столику и присел рядом.
Здорово! сказал я дружелюбно.
Здорово, с мрачным удивлением ответил он.
Микки, у меня к тебе предложениеподелись со мной половиной!
Половиной чего?
Ты прекрасно знаешьполовиной выручки с Ночного Короля.
Он раскрыв рот смотрел на меня и молчал.
Я знаю, что он у тебя, нетерпеливо наседал на него я, и ради твоего же блага тебе лучше со мной поделиться, Микки Финниган, понимаешь, о чем я толкую?
Да о чем ты?
Да перестань уже! Если тебе так свезло, то ты и мне обязан, ведь это я подкинул тебе подсказку. Так что все будет честно. А если ты не согласишься, то я пойду отсюда прямиком в полицейский участок и поведаю копам, у кого Ночной Король и где его найти!
Послушай, дружок, у тебя явно не все дома. Как он мог оказаться у меня, когда ты первый сцапал его? Да, я сел на поезд и решил попытать удачи. Но слишком устал и свалился спать, а когда очухалсяСтоукса и след простыл! Кто в таком случае, по-твоему, стаптил его?
Я и не знал, что ты такой хороший актеришка, Микки! Но, сколько ни старайся, меня не одурачишь. Итак, ты отдаешь мне половину всех денег или как?
Я знаю, что это ты его прибрал и лжешь тут, не могу только понять, на кой черт!
Микки, взмолился я, Микки, мы всегда неплохо ладили. Просто отдай мне камень, Микки! Покажи его мне! Дай мне его увидеть!
Ты явно напился, дружок.
Последний раз тебя спрашиваю, Миккимы партнеры?
Держи карман шире!
Я встал.
Ну ладно, прорычал я, ладно, Финниган, до скорого! Ты знаешь, куда я иду!
Да к черту иди! буркнул Микки.
Во мне горел лишь праведный гнев, направленный на одного Микки Финнигана. Я забыл обо всем другом, кроме жажды мести. Я решил отправиться прямиком в штаб-квартиру полиции. На миг я замешкался, подумав, что они могут искать и меня после неудачной попытки ограбления Стоукса. Но я обнадежил себя мыслью о том, что никто меня не узнает, ведь у Стоукса не было ни одной моей фотографии, а кроме того, меня даже вознаградят за помощь в поимке настоящего преступника.
Я стал вспоминать драку и то, как Микки Финниган выбил мне зубы, что только еще больше раззадорило меня. Я пошел прямиком в штаб-квартиру.
Я вошел внутрь с высоко поднятой головой и, уверенно шагая, как настоящий законопослушный гражданин, подошел к одному из полицейских и поинтересовался, где находится кабинет главного инспектора.
Копы провожали меня такими странными взглядами, которые я впервые испытывал на себе. Когда я спросил их о том, где мне отыскать главного инспектора, двое или трое из них в большой спешке направились в сторону его кабинета.
Когда туда вошел и я, он смотрел на меня, выпучив глаза.
Ох, бог ты мой! Он сглотнул.
Инспектор, торжественно молвил я, мне известно, кто украл Ночного Короля, и я знаю этого человекаМикки Финнигана!
Он некоторое время молча рассматривал меня с забавным выражением лица.
Вы ошибаетесь, Хокинс, наконец неторопливо заявил он. Мы не Финнигана ищем, а вас.
Меня? Меня?! Это еще п-почему?
Потому что у вас Ночной Король.
Что?!!
Он у вас, и, более того, вы его вернете.
Да кто вам такое сказал?
Мистер Стоукс. И я свяжусь с ним в ближайшее же время и сообщу, что вы у нас.
Мистер Стоукс?! заорал я. Мистер Стоукс? Да этот парень рехнулся! Звоните ему, звоните немедля! Он знает, что это ложь! Он должен знать!
Когда передо мной появилось сияющее своей надменной улыбкой лицо Уинтона Стоукса, я едва мог держать себя в руках.
Какого черта все это значит? закричал я. Ты прекрасно знаешь, что я не отнимал у тебя твою блес-тяшку! Знаешь это, как и я, не правда ли?
Конечно знаю, ответил он мягко, но видишь ли, я знаю чуть более твоего.
Копы вокруг нас ухмылялись до ушей.
И что тут смешного? зло спросил я.
О, боже мой! не сдержался один из них.
Нам следует все объяснить этим господам, сказал Уинтон Стоукс. Ты одурачил меня, Хокинс, и это тебе комплимент, которого окружающие меня люди удостаиваются крайне редко. Я поверил, что ты честный и добропорядочный работник, и выбрал тебя для ответственного задания. Видишь ли, мне нужно было взять с собой Ночного Короля, спрятав его в таком месте, где бы никто не догадался его искать. Но, хоть я и доверял тебе, все равно не хотел проверять судьбу на прочность и зря искушать тебя самого. Поэтому ты послужил мне верно, сам этого не зная. Единственным, кому я доверил этот секрет, был мой давний друг, по совместительствузубной врач. Что же, в итоге все вышло даже еще более неожиданно, чем я предполагал. Открой-ка рот!
И в следующий миг я издал дикий, животный рык, и если бы копы вовремя не схватили меня, то я бы набросился на Уинтона и убил бы его на месте. Потому что после того, как я открыл рот, он вынул оттуда мой зуб, мой искусственный зуб. Который на самом деле и был Ночным Королем!
Около 1926 г.
Хорошая статья
Предисловие редактора
Эта история была написана спустя год с липшим после «Мужа, которого я купила», приблизительно в 1927 г. В то время Айн Рэнд уже жила в «Глливуд студио клаб», совсем недавно получила должность младшего сценариста, ассистируя Сесиль Б. Демиль, и как раз начала встречаться с Фрэнком ОКоннором, своим будущим мужем. Дух этого рассказа как нельзя лучше отражает ее собственное настроение в свете столь благоприятных событий.
Сценарии Айн Рэнд к немому кину, которых за 20-е гг. набралось порядка дюжины, являют собой ярчайшие примеры подлинного, даже слегка экстравагантного романтизма. В большинстве своем эти истории о приключениях, о дерзких героях и о сильных чувствах на фоне происходящих друг за другим событий, в которых практически не наблюдается философского подтекста. «Хорошая статья»одна из немногих работ такого плана, которая при этом является полноценным произведением, а не сценарием. Само собой, настрой этого рассказа оказывается совсем иным, непохожим на «Мужа, которого я купила».
В «Муже, которого я купила» рассказывается история женщины, которая посвятила свою жизнь поддержанию внутри себя определенных идеалов. Она скорее была готова перенести ужасные страдания, нежели подстроиться подо что-то такое, что этим идеалам не соответствовало бы. «Хорошая статья» же напоминает нам о другом немаловажном аспекте философии Айн Рэнд: страдания сами по себе являются исключением из правил, а вовсе не тем, из чего должна строиться жизнь. В основе существования, согласно мнению Айн Рэнд, не должны лежать ни боль, ни даже героическая выносливость. Наоборот, суть бытия должна держаться на веселье и беззаботной радости, которой жизнь нас одаривает. Именно эта предпосылка послужила основой для рассказа «Хорошая статья».
Впервые я услышал эту историю примерно двадцать пять лет назад, когда Айн Рэнд читала ее вслух на курсах по развитию писательского таланта каким-то своим юным поклонникам. Аудитории сообщили, что это был рассказ начинающего писателя, и попросили сделать вывод, есть ли у этого писателя будущее. Некоторые студенты быстро поняли, кто автор, но среди присутствующих было достаточно и таких, кто этого не понял, и впоследствии они крайне удивились и даже возмутились, узнав правду. Их возражения касались отнюдь не каких-либо изъянов рассказа, а того общего духа, в котором он был выдержан. «Он ведь такой несерьезный!»таким было самое частое обоснование своего недовольства. «В нем нет ничего общего с теми грандиозными темами, которые вы поднимаете в своих романах», «В нем нет ни глубоких страстей, ни бессмертной борьбы, ни философского смысла».
Мисс Рэнд ответила, в сущности, следующее: «В этом рассказе обсуждается один, но самый главный животрепещущий вопросимеем мы право жить на этом свете или нет?»
Она продолжила объяснять, что злорадството чувство, которое описывает человека, как существо, которому предначертано страдать и потерпеть крах, пронизывает все в нашу эпоху: что даже те, кто утверждает, что отвергают такую точку зрения, как правило, сегодня чувствуют, что стремление к ценности должно быть сродни болезненному крестовому походу, где каждый, сжав зубы, посвящает себя этой мрачной, но святой борьбе со злом. И подобное отношение, по ее словам, наделяет это зло чересчур большой властью. По ее мнению, зло изначально бессильно (за подтверждением читайте роман «Атлант расправил плечи»), а Вселенная не настроена против человека, она «доброжелательна». Все это означает, что человеческие ценности (основанные на разумных причинах) можно достичь здесь, в этой жизни. Поэтому счастье не следует рассматривать как несчастный случай, напротив, метафизически, как нормальное, естественное развитие событий.
Если выразить это более кратко и философски, то глубинный смысл человека заключается не в надгробии, над которым торжественно растянулись венцы, сплетенные из его заслуг при жизни, а в беззаботном веселье, сопровождающем весь его путь до самого последнего вздоха. Истории, которые отражают данный подход, написанные специально для того, чтобы воспроизвести Вселенную такой доброжелательной, какая она и есть, должны иметь право на существование. И они должны быть написаны в таком стиле, будто все крупные проблемы уже решены, и теперь следует сосредоточиться лишь на самом человеке и его взаимодействии с миром, которое приводит его к успеху и к наслаждению романтикой, приключениями и переживаниями свободной души.
В романе «Атлант расправил плечи» есть момент, когда Дэгни описывает смех Франческо как: «самый веселый звук на свете Способность к безоблачному удовольствию, подумала она, не является уделом безответственных дураков чтобы быть в состоянии так смеяться, необходимо проделывать самую тщательную и глубокую мыслительную работу». Пользуясь подобными цитатами, можно сказать, что более серьезные работы Айн Рэнд отражают ее сложное философское видение мира, а произведения вроде «Хорошей статьи» подобны безоблачному смеху Франческо.
Конечно же история все-таки принадлежит достаточно раннему периоду творчества писательницы, и не следует рассматривать ее без осознания того факта, что поставленные перед ней цели не были в достаточно мере ясны и самому автору.
Лори, молодой герой, является лишь далекой предпосылкой к будущим образам мужчин в произведениях Айн Рэнд. С другой стороны, Джинкс, отражающая первенство женщин, свойственных для ранних работ писательницы, является самым проработанным и зрелым персонажем всего рассказа. Она постоянно во всем опережает Лори. И все же, как и следовало ожидать от Айн Рэнд, чувства Джинкс по отношению к Лори являются одним из наиболее убедительных элементов историитем, в чем она кардинально отличается от любой феминистки. «Женщины, говорит она Лори в какой-то моментпросто болтуньи».
С точки зрения писательского мастерства, «Хорошая статья» продемонстрировала, сколь большой шаг вперед совершила Айн Рэнд в сравнении со своим прошлым «Мужем, которого я купила». Знаний об английском языке у автора заметно прибавилось, хоть ей все же предстояло многому научиться. Оригинальность определенных описаний и внезапные проблески остроумия во фразах явились первыми предвестниками грядущего. Диалоги, особенно по части сленга, до сих пор не выверены так, как полагается, и сам тон произведения страдает от неуверенности, происходящей, скорее всего, из-за широких границ между различными стилями выражения мысли на письме. Но, несмотря на эти недостатки, в целом истории удается передать богатые ощущения, которые переживала в своей душе Айн Рэнд.
Десятилетия спустя, после того как Айн Рэнд уже написала роман «Атлант расправил плечи», она вдруг сообщила, что хочет написать чисто приключенческую историю без всякого философского подтекста. (Она даже успела придумать герою имяФостин Доннегали описать его в духе Лори МакДжи, все так же с ямочками.) Но она так и не взялась за эту идею основательно.
Потому пусть «Хорошая статья» и не является идеальным произведением, оно несет в себе основы того крайне редкого стиля Айн Рэнд, который не использовался более ни в одной из ее работ. Этот рассказ отражает в себе ту сторону творчества Айн Рэнд, которую ее поклонникам не удастся обнаружить ни в одном другом романе.
Замечания по тексту: предваряя этим свое выступление перед аудиторией, в 50-х гг. Айн Рэнд изменила отдельные устаревшие выражения в описании автомобилей и одежды на более актуальные. Впоследствии я сохранил эти изменения.
Леонард Пейкофф
I
Как бы я хотел, чтобы это было убийство! Чтобы здесь лежал раскромсанный на кусочки труп, залив кровью тротуар А еще чтобы бушевал сильный пожар, да так, чтобы газовый баллон взорвался и разнес полгорода!.. И в этот момент кто-нибудь бы влетел в банк и обчистил сейфы до последней монеты, оставив всех с носом!.. Да, и еще бы землетрясение!
Лори МакДжи несся по тротуару с такой неистовой злобой и каждым шагом будто бы давил своих незримых врагов, словно насекомых, под тяжелыми ботинками. Ворот его рубахи беспорядочно трепал ветер, а вены на шее судорожно напрягались всякий раз, когда он пытался сжать губы в прямую линию. Это было непросто сделать, ведь у Лори МакДжи были юные, великолепно очерченные губы с проказливыми ямочками в уголках рта, который, казалось, так и ждет момента, чтобы расплыться в ослепительной улыбке. Но сейчас ему было совсем не до того.
Летнее утро было таким спокойным на главной улице Диксвиля, и звуки ожесточенных шагов Лори раздавались в этой тишине настоящими выстрелами. На пути ему почти не попадалось прохожих, а те немногие, кто проходили мимо, едва волочили ноги. Окна магазинов были раскалены от солнца и покрыты пылью, а двери распахнуты, демонстрируя пустые залы, в которых не было ни единого покупателя. На тротуаре перед супермаркетом медленно растекались в красную кашицу несколько перегревшихся на солнце старых помидорин. Прямо посередине самого оживленного перекрестка Диксвиля лежала собака и спала под солнечными лучами, слившись с окружающей ее унылой цветовой гаммой. Он глядел на все это и сжимал кулаки.