Вот уже летим мы к означенному месту легкокрылыми пташками, и старинный замок с высоты птичьего полёта кажется нам разноцветным детским паровозиком, который хотел переехать через гору, но не смог. Так и застрял на десять веков
«Вартбург, какое изобилие воспоминаний связывает каждого немца с этим именем. Где ещё стоит такой замок, который смог бы сравниться с его историческим значением и поэтической освящённостью!»
Надо же! Это всего лишь докладная записка от архитектора Гуго фон Ритгена, а ведь она вполне может соперничать с восклицанием: «Кто может сравниться с Матильдой моей!..»
Восторженная докладная предназначалась Карлу Александру герцогу Саксен-Веймар-Айзенахскому Герцор Карл Александр!.. Мы не можем, Серкидон, обойти молча этого усатого красавца. «Ах, какой это был мужчина! Настоящий полковник!» пропела бы Алла Борисовна. Так оно и былополковник прусской армии, но и «русский след» в нём есть, причём долго искать этот след нам не придётся. Мать герцогаМария Павловна, урождённая Романова, пятый ребёнок в семье Павла Первого.
«У неё замечательный музыкальный талант, и кроме того, она очень умна, имеются способности ко всему и будет со временем преразумная девица. Она любит чтение и проводит за книгой целые часы Притом она очень весёлого, живого нрава и танцует как ангел».
Так писала барону Гримму о девятилетней Маше её заботливая бабушка Катя. Вышло так, как и предрекала императрица Екатерина Великая: к началу девятнадцатого века Марию уже называли жемчужиной семьи Романовых. Блеск этой жемчужины заметили в Веймаре, и наследный герцог Карл Фридрих поехал в Петербург. В Северной Пальмире прожил немецкий жених целый год, ухаживая за Марией Павловной. Летом 1804 года венценосная пара обвенчалась и, после затяжного медового месяца, молодые въехали в Веймар. По заказу Гёте, директора Королевского театра, поэт Фридрих Шиллер в честь новоявленной принцессы Веймарской написал пьесу «Приветствие искусств». Суть такова:
Деревцо страны иной,
Пересаженное нами.
Вырастай, примись корнями
В этой почве нам родной.
«Деревцо» от обилия чувств пустило соки, то есть расплакалось прямо во время действа. А по окончании представления громче всех хлопал «заботливый садовник», великий затейник, новоявленный свёкор и наш давний знакомыйвеликий герцог Карл Август. Если со сватовством Гёте к девице Ульрике он, как мы помним, облажался полностью, то с женитьбой сына всё сложилось как нельзя лучше.
Мария Павловна прижилась и освоилась в новых условиях удивительно быстро. Более того, ей удалось стать полноправным представителем бога Аполлона на земле Саксонии. Веймар скоро стали называли немецкими Афинами. Но признаем и то, что помощники у герцогини были один другого гениальнее. Взять того же Гёте!..
Именно он замолвил словечко перед Марией Павловной о неприсмотренном в ту пору Вартбурге. Идея же расположить в выгодно стоящем замке постоянно действующую экспозицию национальной средневековой культуры принадлежит Винкельману. Как же тут нам, Серкидон, не воскликнуть: «Ба! Знакомые всё лица».
Мария Павловна в почётном окружении посетила Вартбург и пожертвовала на его восстановление крупную сумму золотом. Но главная её заслуга: она вложила дело по реставрации замка в руки своего сына (золото, а не ребёнок!), и Карл Александр стал попечителем замка на долгих сорок лет
В день 80-летия Карла Александра в 1898 году великий герцог получил от верноподданных в подарок книгу «Гёте и Мария Павловна», книгу о светлой дружбе этих замечательных людей, о заслугах их в деле возвышения Веймара. Тут же и стихи Гёте, посвящённые Марии Павловне, восторженные отзывы современников о ней
Увлеклись мы с Вами, Серкидон, не по делу усатым мужчиной, пошли по «русскому следу», и вот куда забрелидвадцатый век на носу! А замок-то был основан в одиннадцатом! Сколько историй, сколько легенд. Но не сегодня, не сейчас. Не к ночи будь сказано-рассказано об этом замке.
Средневековьетакая вещь, такая штука, что тронешь вечером и всю ночь вскидываться будешь. Тот же Вартбург: десятки сов да филинов на чердаках, сотни крыс в подвалах, ветер свистит в бойницах, затейливые коридоры темны, разве что луна да звёзды осветят иногда сырые стены, а холодина такая, что привидения и те мёрзнут, и всё оно гудит, свистит, ухает, скребётся, раскачивается на горе. Таков Вартбург зимой. Нужно ли нам такое на сон грядущий?..
Признаюсь, Серкидон, план на сегодня я не выполнил, утро своё засуетил, разорвал по клочкам, в обед съел что-то непонятно-мясное, пришёл в себя ближе к вечеру, а как сел за письмо, опять сплоховал: хотел написать о замке, а написал о герцоге. Мне остаётся только усугубить свою вину: именно Карл Александр организовал музей Гёте в Веймаре, увеличив тем самым свои заслуги перед цивилизованным человечеством.
А если вспоминать отца и деда героя нынешнего письма, то следует отметить великие заслуги недлинной цепочки из великих герцогов. Карл АвгустКарл ФридрихКарл Александр впечатлили меня просвещённым правлением, вверенными им землями. Даже появление Карла Маркса неподалёку не омрачило их светлых деяний. Ещё бы Наполеон в начале девятнадцатого века не сновал бы по Европе туда сюда Но ведь отбились, нахлобучили непоседе треуголку по самые брови
Крепко жму Вашу руку, до следующего письма.
-20-
Приветствую Вас, Серкидон!
Сегодня с утра, признаюсь, столько во мне нахальства, что никакое Средневековье не страшит. Открывай, Вартбург, свои ворота и свои тайны! Пробежимся по легендам.
Легенда 1. Об основателе замка.
Мы переносимся в одиннадцатый век, и где же мы застаём основателя замка? Да там, где ему самое место. В тюрьме. А за что сидим? Тут и «шерше ля фам», тут и «на чужой каравай рот не разевай». На пути к прелестям прекрасной дамы оказался её муж. Герой-любовник не растерялся и убил мужа, чтобы тот под ногами не путался. За что и сел по приговору суда.
В песне задушевной поётся:
За рекой, за лесом
Солнышко садится.
Что-то мне, подружки,
Дома не сидится
А сидельцу нашему не сиделось в тюряжке, потому как из неё не видел он ни солнышка, ни леса, ни прекрасных дам. И вот сказался он заболевшим, и вот притворился он прихворнувшим и попросил одеяло. Далее, каким-то образом, используя одеяло, сбежал. Как? То лив одеяло завернулся и прыгнул из окна, то липод себя подстелил и прыгнул, то ливоспарил на нём, как на ковре-самолёте? Об этом точно легенда не повествует. Но указывается, что отныне стал беглец зваться Людвиг Прыгун.
Бывает, что тюрьма меняет человека в лучшую сторону. Иной отсидит и такой лапочкой станет, что люди на него не нарадуются. Но Людвиг Прыгун рискованному образу жизни не изменил. Один раз, будучи на охоте, с высокой горы оглядел непоседа окрестности и обомлел от красоты тюрингских лесов. Если душа тянется к прекрасномуэто надолго! Спускаясь вприпрыжку с горы, крикнул Людвиг: «Warte der Berg!», что в переводе с немецкого означает «Жди гора», а звучит «Вартбург».
Ждать горе пришлось долго, строились на ней уже потомки Прыгунасын и внук.
Легенда 2. О состязании певцов.
Ландграф Тюрингии и Саксонии Герман созвал на состязание в певческом мастерстве лучших миннезингеров Германии. Сказочник Гофман утверждает, что случилось это в МССVIII году, напоминая нам заодно о незаслуженно забытых римских цифрах. Услышали зовущий глас шесть сладкоголосых потомков Орфея, каждый из них был уверен в своём превосходстве и поэтому порешили так: занявший последнее место идёт на плаху. Высокое жюри составили сам Герман I и его супруга Софья.
Смельчаки соревновались в Певческом зале и все как один пели божественно. Будь в жюри Вы да я, не отличить бы нам первого от последнего, а последнегоот первого. А вот высокое жюри живо управилось. Дело в том, что пятеро мастеров восславляли заказавшего музЫку ландграфа. Его сравнивали с днём лучезарным, пели о том, что щедрость его сравнима лишь со щедротой небес А вот австрийский мастер Генрих фон Офтердингер невпопад и сдуру воспел землякаавстрийского герцога Леопольда. И это перед лицом блистательного Германа! Его песню и определили как лебединую. Последовало приглашение на казнь. Прозревший певец рухнул на колени и протянул молящую длань к милосердной Софье. (Это сцена изображена на живописной фреске Морицом фон Швиндом). Ландграфиня сказала: «Казнить нельзя, помиловать», ландграф возразил: «Казнить, нельзя помиловать». Пока они препирались из-за мелкого знака препинания, Генриха, бросало то в жар, то в холод. Наконец, нашёлся компромисс: дать оплошавшему певцу год отсрочки. «Пусть ещё годик попоёт, а потом уж»
Не явиться через год Генриху было нельзя. Онрыцарь, человек слова и чести. Но не умирать же молодым?! Миннезингер поехал в Венгрию и преклонил голову перед венгерским колдуном Клингсором. Оно и верно: лучше раз голову преклонить, чем раз и навсегда её лишиться. Колдун сжалился: «Слушай сюда. Если этот певучий отросток (колдун постучал указательным пальцем по преклонённой голове) потерять не хочешь, сделай так» ТАК певец и сделал.
Легенда 3. О Елизаветте Венгерской.
В назначенный срок Генрих фон Офтердингер ворвался в Вартбург радостным и возбуждённым, будто вовсе и не затем, чтобы ему отрубили голову. Он пропел благую весть. Он спел о том, что у венгерского короля Андраша II скоро родится дочь, которой суждено стать наречённой невестой ещё малолетнего Людвига, осчастливить своей любовью принца, а затемпрославить замок вместе с его обитателями.
Кто же станет рубить голову человеку, который принёс столь радостную весть, да ещё так звонко её пропел? Князь на радости такой// Отпустил его домой.
А у короля Андраша II действительно родилась дочь, которая жила в Венгрии до четырёхлетнего возраста, затем за ней приехало германское посольство, и Елизавету Венгерскою, ранее просватанную, привезли в Вартбург, где она была обручена и воспитывалась рядом со своим будущим мужем. В возрасте четырнадцати лет Елизавета стала женой Людвига IV. Обряд венчания был совершён в церкви св.Георгия в Айзенахе, и, как пророчил миннезингер, новобрачная осчастливила любовью Людвига, к тому времени ставшего ландграфом, но..
Но, едва Елизавета вышла из отроческого возраста, попала она под влияние францисканских монахов, проповедующих идеалы милосердия к бедным и сирым. Слова францисканцев стали падать на почву благодатную, юная ландграфиня всё внимательнее прислушивалась к ним, и, в конце концов, стала раздавать нищим всё, до чего дотягивалась её рука. Муж и свекровь наблюдали начатки этого милосердия без восторга. К двадцатилетнему возрасту Елизавета, к тому времени мать троих детей, осталась вдовой. Муж, правитель Тюрингии ландграф Людвиг, ушёл в крестовый поход, по дороге заразился чумой и умер. Свекровь, та самая Софья, столь милосердная к молодому миннезингеру, настоятельно потребовала, чтобы невестка покинула Вартбург вместе с детьми. Видимо, опасаясь, что сердобольная Елизавета разберёт замок по камушкам да и раздаст его бедным и больным.
Елизавета Венгерская нашла приют в Марбурге, где ею уже плотно занялся монах- францисканец Кондрат Марбургский. Суровый духовник предложил молодой женщине испить чашу страданий: раздать бедным всё, что досталось от мужа, а самой ухаживать за больными и увечными. Последние два года жизни Елизавета провела в жестоком самоистязании, принимая как благо всё новые и новые способы умерщвления плоти, которые предлагал ей изобретательный Кондрат. Не дожив до двадцати пяти лет, Елизавета скончалась.
В 1235 году причислена к рангу святых папой Григорием IХ.
Легенда 4. О сбежавшей Маргарет.
Как правило, стоны и рыдания не доносятся из-за толстых стен замка, таковы суровые правила средневековья. В замок попалтам и пропал. Однажды это правило было нарушено. Маргарет, дочь императора Фридриха II, сбежала из замка, спустившись по верёвочной лестнице. Она не выдержала издевательств мужа Альбрехта Выродка. В честь этой смелой женщины в замке названа галерея. Прощаясь с маленьким сыном, во время судорожных рыданий Маргарет укусила мальчика. И стал он Фридрихом Укушенным. Поражает мужество следующей ландграфиниАгнес Горицко-Тирольской, которая вышла замуж за Укушенного, зная, что отец его Выродок. Но с другой стороныа кто её спрашивал? Семь лет в браке Агнес всё-таки прожила, родила Фридриха Хромого и скончалась.
Сказать, что лихие правителиВыродок-Укушенный-Хромойпривнесли много хорошего в культурную жизнь замка нельзя. Жили они по-средневековому: охота, буйства, война, плен Нет бы книжку какую почитать. Да хоть ту же библию
Ой, не просто так мною библия упомянута: следующая легенда об её заядлом читателе-толкователе-переводчике.
Легенда 5. О Мартине Лютере.
Вот и добрались до Мартина. Издалека начали, с одиннадцатого века. Но я надеюсь, Серкидон, пять веков пронеслись как миг один.
Около года Мартин Лютер провёл в Вартбурге. Он уже сказал своё: «Hier stehe ich, ich kann nicht, Gott helfe mir!» «На том стою и не могу иначе, да поможет мне Бог!» Римский папа объявил Лютера еретиком и отлучил от церкви. Запахло жареным, и Фридрих Мудрый вновь выступил в роли ангела-хранителя: он попросил своего верноподданногоГеорга Спалатинаспрятать Лютера. «Только чтобы я не знал, где вы его спрятали». Опального монаха «в тайне» от Фридриха Мудрого отвезли в Вартбург, и когда курфюрста (главного Федю) спрашивали: « А где еретик Лютер?» он правдиво отвечал: « Не знаю».
Комнату Лютеру отвели небольшую, но была она больше, чем его монастырская келья. Однако ничего лишнего. Я видел холостяцкие квартиры подпольных мыслителей, обставленные излишне скромно: гвоздь в стене, дабы вешать на него засаленную кепку. У Лютера было побогаче: кровать, стол, стул.
Беглого монаха законспирировали под рыцаря: повесили на шею золотую цепь, стали обращаться к нему «юнкер Йорк» и попросили отрастить бороду. О! Нашли мы с Вами, Серкидон, ещё одно сходство Лютера с Марксомборода.
Днём Мартин подолгу гулял, смотрел на крыши домов города Айзенаха, на леса Тюрингии. Кормили Мартина хорошо. А в сравнении с монастырёмочень хорошо кормили. Плюс к тому давали вино. Не знаю, знаком ли был Мартин Лютер с вином ранее, но в Вартбурге мятежный монах ознакомился с дарами виноградной лозы в полном объёме. И вот однажды Однажды, уже глубокой ночью и при свете свечи, закончив учёные труды, Мартин взял стоящую на столе коробку и стал посыпать ещё влажный лист песком. И вот тут явилось чудо сатанинское: струёй из коробки хлынули чернила, заливая написанное, стены комнаты содрогнулись от чудовищного хохота. Лютер в ужасе вскинулся и увидел скалящиеся зубы дьявола. Другой бы спрятался под стол, а Мартин схватил чернильницу и вне себя от ярости швырнул в её оппонента. «Прямо в морду его,//В переносицу»
Увернулся лукавый, исчез, а на стене осталось огромное чернильное пятно. Его-то, это пятнышко, мы и засчитаем не кляксой, но жирной точкой в беседе о легендах, связанных со старинным германским замком.
Теперь, Серкидон, угадаю Вашу мечту. Вознамерились Вы побывать в Вартбурге. Если ещё нет, то плох был мой рассказ, что в принципе невозможно. Ведь я писал, от ужаса дрожа, капли сердечные принимая. Компресс ледяной на лбу моём до сих пор. Поэтому, верю, хорошо получилось.
Советую Вам приехать в Вартбург не зимой, но ранней осенью, и так, чтобы пожить в замке (там есть уютный отельчик) хотя бы денька три-четыре. Уверен, что Вы наполните эти дни активным отдыхом: спуститесь из галереи Маргарет по верёвочной лестнице вниз до самой земли, в комнате Мартина Лютера бросите чернильницей в дьявола и тоже промахнётесь. Уж больно вёрток, чертяка. Устав от экстрима, Вы можете в комнате Елизаветы рассматривать мозаичные панно. Сцены из жизни святой заставят Вас прослезиться. Жизнь её на картинках и ярче, и счастливей, и гораздо длиннее жизни земной. Если же захотите вслед за Елизаветой пойти дорогой милосердия, помните, что для этого не обязательно самому становиться бедным и больным.
Но главное, посетите Праздничный зал! Какой восторг! Более пятидесяти окон, три камина, чудо-люстры в виде корон. Фрески и мозаики на стенах рассказывают об истории замка. Вынужден Вам признаться, не хуже меня рассказывают. Акустика такая, что с ума сойти можно, зажмуритесьуслышите: «Награждается славный рыцарь Серкидон за доблести его, проявленные в ходе защиты чести и достоинства прекрасных дам» И далее длинный список дам, Вами осчастливленных
Это мы с Вами помечтали. Теперь конкретная инструкция. Ждёт Вас, голубок, дальняя дорога в самый центр Германии. Чух-чух-чух. «Зелёным сердцем Германии» называют Тюрингию. Чух-чух-чух. На чём Вы чухаете, меня не касается, хоть на велосипеде.