Вечер только начинался, так что, уже наученная горьким опытом работы в заведении Дирка, Лисса снова убралась в помещении бара - причём прочистила не только там, где не успела до собственного похищения, но и заново пройдясь везде. Горький опыт: разгар вечера в баре - это сплошные ноги по полу и липкие и не всегда дружеские ручонки посетителей.
Последнее обычно не так волновало девушку, как её собственная реакция на прикосновения: в ход шли не только машинально лягающие ноги, но и локти, а однажды, когда довели, - она исполнила бешеный разворот, после которого Чумной Дирк, не меняясь в лице, суховато сказал, что за ремонт барной стойки и за вызов скорой он вычтет из денег самой Лиссы. Девушка огрызнулась, что за такое она готова платить беспрекословно и не раз. Правда, после того как незадачливого ухажёра, травмированного хозяйской племяшкой, унесли, Лисса поняла, что слава Чумного Дирка перешла в некоторой степени и на неё. Но, будучи, кажется, всё же особой рассудительной (ещё не совсем в себе новой разобралась), Лисса вывела правило для себя: не работать в час пик. Убираться легче, пока посетители сидят за столиками. Хорошо, и посетители не дураки оказались: Лиссу больше не трогали, когда она вынужденно появлялась в баре.
Итак, воинственным вихрем она промчалась с "уборщиком" в руках по заведению. Но сегодня мчалась не только потому, что старалась удержаться в рамках личного временного лимита, но и потому, что ей страстно хотелось смыться в собственную комнатушку и разобраться с той искрящей волной, которая весело носилась за нею по бару, а то и "ездила" на "уборщике", облепляя его руль новогодней гирляндой. Лиссе порой хотелось смеяться: впечатление такое, что на крутых поворотах собравшаяся на "уборщике" толпа искр радостно вопит, словно дети на цепочных каруселях, когда сиденья летят так, что местность вокруг сливается от их скорости! И хочется радоваться их радости - и смеяться! От удовольствия, что им весело!
Убираясь, Лисса не только приглядывалась к сияющей тучке, но и прислушивалась к собственным ощущениям. И удивлялась втихомолку: голова не болит, и тело, кажется, тоже в порядке. Неужели эти вот искорки ей помогли?
"Это твой личный кусочек пространства?" - прошелестело вокруг и около, когда она закрыла дверь в собственную комнатушку.
- Да, - негромко сказал Лисса, новыми глазами оглядывая комнатку, по которой разлетелись искры. Неожиданно ей показалось, что эти мигающие разноцветки-блестяшки здорово похожи на любопытного котёнка: его впервые привели в незнакомую квартиру, и малышу позарез необходимо обследовать расположение комнат и запомнить, что где есть любопытного.
Пока рассеявшаяся тучка любознательно стреляла искрами по комнате, девушка подошла к столу, столешницу которого не убирала, и взглянула на бумагу: её Лисса достала, упросив Чумного Дирка прихватить заказ из города - из центра нижнего яруса, откуда он привозил продукты. Не в папках своего визора она писала стихи, а почему-то на бумаге - карандашом. Неизвестно почему. Иногда она размышляла: а было ли такое желание писать карандашом до того, как она стала частичным киборгом? Почему-то сам старинный процесс материального воспроизведения слов на бумаге, которым сейчас пользуются мало, ей очень нравился. И даже не напоминал, что пальцы, которыми она работает, - механизмы.
Бумага засияла, засверкала от опустившейся на неё тучки.
"Это что? Письмена? Старинные?"
- Нет, они современные, но придумали их и в самом деле давно.
"А как?"
Поразмыслив, Лисса сообразила: кажется, искры спрашивают, читается ли это.
- У человека есть несколько затверженных звуков, - медленно сказала девушка, пытаясь сообразить, сможет ли искрящаяся тучка понять её объяснения: сама она уже поняла, что эти искры - нечто инопланетное, но, кажется, настроенное дружелюбно - к ней самой, во всяком случае. - Он этим звукам дал свой рисунок - знак, а из знаков стали складываться слова.
"Что такое слова?"
- Это отдельные частицы или элементы речи. Ну, вот вы меня сейчас спросили - употребили три слова: что, такое, слова. Вы же их понимаете? Не зря же спросили.
"Нет, не понимаем. Мы берём их из твоей головы: звук, знак - и соотносим с тем образом, который появляется у тебя в воображении. Это помогает нам с тобой общаться".
- Вы сказали "мы". Вас много? - Лисса спросила, ухватившись за первое, что можно было спросить, а сама в это время усиленно пыталась понять ответ разноцветной тучки - и, увы, не понимала, что это значит: соотносить звуки, образ с тем, что она видит в собственном воображении.
"Нас много, но мы одно".
Лисса задумалась. Что-то вроде коллективного разума? Типа муравейника? Пчелиного роя? Когда отдельная личность думает в унисон с остальными?
- А таких "мы одно" несколько бывает?
"Бывает. Ты умеешь читать эти письмена?"
- Да. Я сама писала их.
"Это как те образы, которые ты выговорила, пока смотрела в небо?"
- Ну, записи не всегда такими бывают. Те назывались...
"Стихи! Мы поймали это слово! - И, по впечатлениям, тучка защебетала, сияя: - Почитай нам стихи! Нам нравится!"
- Хорошо, - пробормотала Лисса и замолкла на секунды, лихорадочно соображая: "Мы поймали это слово"? Значит ли это, что тучка копается в её мозгах? И на всякий случай мысленно надела на голову отражающий обруч. Слышала где-то, что таким образом можно блокировать некоторых из инопланетян, умеющих считывать информацию напрямую из мозгов. - Но только читать буду не свои. Мои не так уж очень, но у нас, людей, есть очень красивые. Секунду. - Она села за стол и включила простейший проектор-визор, старенький, отданный ей Дирком, когда он узнал, что объём её личной компьютерной памяти маловат, а адаптироваться к миру ей необходимо. Проектор был хорош тем, что всё скачанное из общей космосети можно было переносить на него - и являлся простейшим воспроизводителем. И Лисса усердно тащила из космосети всё мало-мальски интересное. А увлёкшись написанием "сложенных слов", принялась искать в сети страницы поэзии и жадно копировала стихи, которые сумели тронуть её сердце.
Пальцы зависли над сенсорной клавиатурой, за которой немедленно вырос визо-экран. Лисса быстро нашла папку со стихами и открыла её.
- Горные вершины Спят во тьме ночной; Тихие долины Полны свежей мглой...*
Голос дрогнул, когда она начала читать это стихотворение. Несколько коротких строк - и она словно тонула в его бездонном пространстве.
Дочитав, опустила глаза на поблёскивающие искорки и заметила, что в том разноцветье, которым они обычно искрились, произошло небольшое изменение: теперь было больше холодно-синего цвета, мешавшегося с белым мерцанием. Вспомнив собственную картинку перед внутренним взглядом, она решила, что тучка таким цветом эмоционально реагирует на содержание стихотворения.
"Ещё..."
И она начала читать всё, что успела нахомячить из сети.
Так увлеклась, что стук в дверь заставил её сильно вздрогнуть, а тучку - разлететься на множество искр. Причём, как заметила Лисса, - с ощущением радостного хихиканья детишек, которые баловались и которых застали врасплох. Пришлось встать и на слегка подрагивающих от неожиданности ногах подойти к двери. Она знала, что там Чумной Дирк. Только он стучал определённым образом, но всё равно было как-то страшновато: смешались увлечённость чтением и недавним происшествием.
- Сидишь? - спросил Дирк, переступив порог комнаты. - Успокоилась?
- Ну да, - удивлённо сказала девушка.
- Покажи-ка свои руки. Миранда сказала, что ты сразу принялась за работу. Но я помню, что кожа у тебя местами не искусственная. Наверное, больно было, когда снимала наручники? Ну-ка, что тут у нас?
Она протянула руки показать ему кисти и одновременно пожала плечами:
- Ничего моим рукам не сделается.
- Почему ты сразу взялась за уборку? После тех страхов, которых ты натерпелась, возможно, надо было отдохнуть? Успокоиться?
- В работе это легче сделать! - заявила Лисса и вдруг вспомнила. - Дирк, помнишь? Ты сказал, что пришёл Пипец. А когда я сказала, что выйду к нему, ты предупредил быть с ним осторожней. Что ты имел в виду - это то, что случилось?
- Ну, конкретно - я не знал, что может произойти. - Дирк поморщился, и его рябое лицо стало настоящей страшной маской. - Но у миценов вообще свои представления о мире. Плюс ко всему они считают человека близким к ним по разуму, а отсюда у них ложное представление, что мицен человека всегда поймёт. Так что... Неплохо было бы узнать у этого твоего мицена, зачем он тебя подставил. Нет, не подставил. Почему он хотел для тебя этого похищения. Даю слово, что он скажет - для твоего же блага. Лисса. Хочу попросить тебя пару дней не выходить из заведения. Хохмачи не любят, когда у них добычу из рук выдирают.
- А что с той женщиной? - спросила Лисса, вспомнив. - Мне показалось, она избита. Вы спрячете её здесь, на нейтральной территории?
- Спрячем, пока не скажет, где живёт... - Последнее Дирк пробормотал почти шёпотом. Казалось, он уже не замечал девушки и, глубоко задумавшись, поворачивался к двери, явно собираясь уходить. - А тут ещё...
- Что-то случилось? - тихонько спросила Лисса ему в спину.
- Да нет... Просто я считаю, что лучше было бы бросить дурацкую затею правительства и сделать здесь на нижнем ярусе города настоящие полицейские пункты из всех наших нейтральных территорий. Это было бы выгодней для проживающих здесь рас, которые просто хотят жить и сосуществовать с соседями. - Всё это он выговорил с досадой, словно не раз обдуманное, да и высказанное...
- Но ведь вы и так... - начала Лисса и осеклась. Нет, некоторые мелочи, замечаемые ею за Дирком, как раз и говорили о том, что его бар не просто нейтральная территория. Он часто сидел в углу за столиком, вроде бы что-то подсчитывая, как это делает всякий уважающий себя хозяин заведения. Но на деле он часто хмуро смотрел на входную дверь, настолько задумавшись, что казалось - он ждёт кого-то, в чьё появление не верит. Но надеется, что чудо произойдёт... Любопытно, что он подразумевает, говоря о правительственной дурацкой идее?
- Значит, с тобой всё в порядке? - уже у двери ненужно спросил Дирк.
- Всё, - насторожённо ответила Лисса.
И он закрыл дверь.
А у неё вдруг кольнуло сердце. Он - человек до кончиков ногтей. Пусть лицо изуродовано рябью после космической чумы, но он человек. Как же быть ей, Лиссе, если она когда-нибудь задумается о своём логичном будущем? Как бы Дирк ни переживал за какое-то секретное дело, но он... А кто она? Руки и одна нога наполовину механизированы, в голове чип-имплантат. Она вдруг, кажется, безо всякой связи вспомнила, как уходил Дирк - уверенный в себе мужчина. Минута ошеломления от надвинувшегося на неё во всей красе вопроса о личном... А если ей захочется не просто поиграть в отношения, как было с Ромео? Если ей захочется чего-то более... человечного? Ромео не знает, что она частичный киборг, и относится - сейчас, после небольшой игры-интрижки, как к коллеге. Дирк знает, что она собой представляет. Как он относится к ней? Вспомнила его грозное предупреждение Ромео проследить, как бы Лиссу не обидели... Наверное, Чумной Дирк относится к ней... ну, как к младшей сестре. Это плохо или хорошо?
И внезапно благодушно отмахнулась от всех мыслей: "О чём я думаю! Мне не до личного! Столько проблем! Так... надо подсчитать - сколько. Итак. Проблема первая. Надо проследить за Дирком и узнать, для чего именно здесь существует заведение с нейтральной территорией, хотя на самом деле оно собой представляет нечто иное. Вторая проблема - найти Пипца и допросить его. Третья - отомстить хохмачу за похищение. Эта проблема самая проблемная. Но... - Она хмыкнула. - Вот интересно. В моих данных по личности, которая, как мне кажется, не моя, написано, что мне двадцать семь. И, если я знаю про оружие, про боевые ножи и наркотики, то, может... - Она прислушалась к мысли, которую всё никак не могла сформулировать - не замечая, что разноцветная искрящая тучка взметнулась к её голове и образовала чуть не нимб вокруг неё на уровне лба. Зато оживилась. - Ага! Теперь я конкретно знаю, как отомстить!!"
"О чём ты думаешь?" - благожелательно спросила тучка.
- О многом, - честно ответила Лисса. - Например, о том, что сейчас пойду подглядывать за Чумным Дирком.
"Что такое "подглядывать"? "Глядеть" - я знаю".
- Смотреть на человека, прячась от него. - И торопливо добавила, чтобы избежать лишних вопросов: - Это затем, чтобы он не знал о слежке.
"А зачем надо следить?" - неотступно полюбопытствовала тучка.
- Я хочу выяснить, что здесь происходит.
"Зачем? Зачем это выяснять?"
- Любопытство и желание знать - в природе человека, - пожала плечами Лисса и встала от стола, потянулась - и так и застыла с поднятыми руками. "Ещё две проблемы!" - Послушайте, я не знаю, кто вы и с какой планеты. Вы не хотите представиться?
"Нет".
Однозначный ответ девушку не смутил. Теперь она собиралась немедленно узнать ответы на два вопроса.
- Как к вам обращаться? Называть вас Искра?
После небольшого молчания (Лисса сначала испугалась молчания, потом поняла: они выглядывают в её голове, что такое искры) тучка отозвалась: "Пожалуй - да!"
- Если вы разрешаете мне называть вас, значит ли это, что вы некоторое время будете со мной?
"Да. - И по своей воле Искра добавила: - Нам интересно с тобой. Ты первый человек, который нас видит и с которым нам интересно!"
- Искра, извините за вопрос. Вы вылечили мне стёртую кожу. И вы видели Чумного Дирка. Вы могли бы вылечить ему кожу на лице?
"Он агрессивный!"
- А-а... То есть вылечить можете, но не будете, потому что он агрессивный? - уточнила Лисса. - Но ведь я тоже агрессивна!
"Ты была вынуждена! Ты защищалась и защищала второго человека!"
- Дирк тоже защитник, - задумчиво сказала Лисса. - И он очень переживает из-за происходящего здесь, на нижнем ярусе Аргеоса. Когда он узнал, что меня похитили, он сразу поехал за мной. А когда узнал, что не одна я похищена, помог и второй жертве.
"Он убийца!"
- Ну знаете! - рассердилась Лисса. - Хорошо вам так говорить! Вон вы какие удобные в своей ипостаси! Чуть что - бац, и разлетелись! А как быть нам, людям, если мы состоим из плоти? Да, убийца. Но если бы он не убивал, будучи полицейским, погибло бы гораздо больше людей и разных существ - от рук преступников!
"Но..." - как-то нерешительно сказала Искра и заткнулась надолго.
А Лисса внезапно ярко вспомнила, как от мучительных мыслей о личном, которое, возможно, закрытая для неё страница, вдруг перешла к легкомысленному благодушию. Запоздало насторожилась: не Искра ли повлияла на её резкую смену настроения? И уже осторожно объяснила:
- Я понимаю, хотя не принимаю, почему меня и ту женщину похитили, - похититель хотел на нас заработать. Я понимаю, почему убивал Дирк, - он наводил порядок и трудными методами шёл к миру между всеми. Я надеюсь скоро понять, почему меня сдал Пипец. Понимаете, Искра, я встаю на точку зрения другого живого существа и стараюсь судить не только с точки зрения человека, каким являюсь. Так легче жить... Вы видели, сколько в одном только нашем квартале рас. Более или менее, но мы уживаемся - только потому, что пытаемся понять и принять друг друга. Жизнь драгоценна. Среди любых рас встречаются всякие: и хорошие, и плохие. Я не умею объяснять такие вещи. Но раз вы собираетесь оставаться здесь, со мной, на какое-то время, может, вам попробовать приглядеться к тому, что происходит, но рассматривая все точки зрения?
Тучка молча полетела к двери. Сначала Лисса даже испугалась, не собирается ли Искра совсем исчезнуть, но у двери та остановилась, и девушка снова почувствовала, что та вроде как оглянулась, а потом Лисса услышала: "Пойдём? Подглядывать?"
И с облегчением поспешила к двери.
Подглядывать было удобно: Лисса встала в уголке, между входом в коридор и помещением бара. Её почти не видно, разве только пробегающая на кухню и обратно Миранда улыбалась ей, зато Дирк весь как на ладони. Он снова обложился расчётами и бумагами, но уже привычно для глаза Лиссы задумчиво смотрел на входную дверь в бар.
Лисса смотрела на него и думала, как ни странно, о другом. Она пыталась вычислить, сколько у неё на кредитной карточке осталось от подъёмных из центра реабилитации, а также о том, сумеет ли она завтра удрать из бара без ведома Дирка. Или попросить Ромео, чтобы он прогулял её по здешним спортивным магазинам... Хм... А здесь, на нижнем ярусе, есть ли такие магазины?..
"А подглядывать интересно?" - с сомнением спросила Искра.
- Нет, - прошептала Лисса, - но до ужаса хочется узнать, кого ждёт Дирк.
"Не дождётся", - авторитетно заявила тучка.
- Откуда вы знаете? - удивилась девушка.
"Я знаю, кого он ждёт".
- Да? Тогда не буду здесь зря стоять, - со вздохом сказала Лисса ("Не хочешь сама говорить - от меня вопроса не дождёшься!") и повернулась идти к своей комнате.
"А разве ты не хочешь меня спросить, кого он ждёт?"
- Нет. Ты не ответишь, - "тыкнула" Лисса в ответ и мельком подумала, что Искра, недавно говорившая о себе "мы", сейчас легко называет себя в единственном числе.
Ей послышалось в молчании тучки растерянность, но не стала объяснять, что поняла Искру: та не скажет, хоть и ждёт вопроса. Дошла до двери в свою комнату - и вдруг обернулась: кухня! Быстро обшарила карманы - карточка на месте! Улыбнулась хулигански и быстро дошла до открытой двери на кухню. Здесь, в пару и в облаке сытнейших запахов, вновь, уже привычно мертвецки пьяный, но деятельный, по инерции работал Сильван. Он что-то бурчал себе под нос - наверное, песню. Получалось что-то вроде ворчания какого-то зверя, который ещё не знает, злиться ему или нет, но угрожает на всякий случай. Так... Миранда только что унесла в зал бара плотно уставленный посудой поднос.