Следующая руна - на груди, потом на спине, обеих руках и ногах, животе... Я почему-то не капли не смущалась, хотя где-то на краю сознания билась мысль - стою тут, абсолютно голая, перед собственным персонажем. Но в действиях Рыма не было ничего двусмысленного, да и не разглядывал он моё неглиже. Хотя было бы, что разглядывать.
- Всё, - наконец, сказал орк и, встав напротив, взял меня за руки. - Пора. Будет больно, но терпи, ни в коем случае не кричи, хорошо?
- Я постараюсь, - я кивнула, внутренне напрягшись. Несколько секунд Рым смотрел мне в глаза, а затем, наклонившись, быстро поцеловал в губы, от чего я слегка обалдела. И тут же, не дав мне опомниться, тихо забормотал древние слова заклинания, активирующего руну Превращений.
Всё тело будто охватило яростным, обжигающим пламенем. Я почувствовала, как задрожали мои руки, как Рым отчаянно сжал их, не прекращая читать заклинание. Стиснула зубы, чтобы не вскрикнуть...
Такой боли я не испытывала ни разу в жизни. Я никогда не думала, что физические страдания вообще могут сравниться с душевными. Но эта боль могла. Она выжигала всё внутри меня, как будто хотела уничтожить, стереть с лица земли.
А потом я почувствовала, что у меня больше нет рук. Вместо них были крылья. Широкие, с тёмными, мягкими перьями. Тело стало гибче и легче, глаза - острее. И меня потянуло вверх, вперёд, к бесконечному небу, которое стало уже практически чёрным, подчинившись правилам наступающей ночи.
И я воспарила над мрачным замком Повелителя эльфов, ловя крыльями свободный, ласковый ветер, выше, выше, выше... В небо... Туда, куда ушёл тот, кого я любила больше всего в жизни.
Мысли сбились, отчаянно забилось птичье сердце, и я чуть не упала вниз, но Рым аккуратно поддержал меня, и на миг мне почудилось, что у него по-прежнему не крылья, а руки.
"Держись, Линн! Ещё немного!" - раздался его голос прямо у меня в голове, и я лихорадочно замахала крыльями, пытаясь показать ему, что я сильная, я справлюсь. Совсем как в детстве, когда...
Нет, нет, нет! Я запретила себе думать об этом уже очень давно.
Лети, Линн!
Выше, выше, выше...
***
Полёт закончился неожиданно. Мы с Рымом опустились вниз, к деревьям, я услышала его тихий шёпот - и вот, я уже кубарем лечу к земле, на какую-то поляну, в воздухе пытаясь сгруппироваться, чтобы не сломать себе шею.
- Линн, Рым! - услышала я негромкий, но восторженный голос Милли. - Всё получилось! Как я рада!
А я уже поднималась, удивляясь тому, как удачно получилось приземлиться, даже ничего не ушибла. Рым, оказавшийся совсем рядом со мной, тихо сказал:
- Милли, дай ей одежду, Линн очень замёрзла.
На поляне было темно, хоть глаз выколи. По какой-то причине ни костра, ни магических огоньков не зажигали. Но я, тем не менее, различила силуэты всех членов отряда - Браш и Торгис сидели на поваленном дереве, Бугалон стоял рядом, держа в руках сумку, в которой рылась Эмиландил.
- Вот, - эльфийка бросила мне рубашку, какое-то бельё и штаны. - Должно подойти.
Я вздохнула. Джинсы и футболку было жалко, они так и остались в Эйме. Ну ладно, хоть моя кожаная сумка по-прежнему тут, висит в числе поклажи на лошади Рыма.
Одежда мне и вправду подошла, хоть и пришлось подвернуть рукава и штанины. С сапогами было хуже. Ножки у меня маленькие, как у ребёнка, и обувь Милли была велика мне размера на четыре. Я уже хотела взять какую-нибудь тряпку и обмотаться на манер портянок, как эльфийка, приложив свои ладони к сапогам, что-то пробормотала, и я почувствовала, что обувь стала идеально подходить.
- Ты уже можешь колдовать? - удивлённо спросила я у улыбающейся Милли.
- Да, - она кивнула, - магия вернулась немного раньше, чем я рассчитывала, так что теперь мы с Брашем сможем справиться с нашей задумкой. Рым!
Я с тревогой посмотрела на орка. Он шёл к нам с Милли с каменным выражением на лице, и от этого мне становилось не по себе. Задумка... о какой задумке говорила эльфийка? Что они хотят сделать?
- Ты уверен? - тихо спросила Эмиландил у Рыма, когда он подошёл ближе.
- Абсолютно, - орк кивнул. Я вскинулась.
- Рым, что?..
- Тише, маленькая, - он усмехнулся, отошёл к Тору с Брашем и заговорил о чём-то с ними.
"Маленькая". Именно это значило имя "Линн" на древнем наречии эльфов, о чём поведала Милли почти сразу после моего появления здесь. Но не поэтому я застыла, как громом поражённая, сжимая и разжимая кулаки.
Запретное слово... Давно, как давно это было! Полумрак, тусклый свет настольной лампы с зелёным абажуром, запах барбарисовых карамелек изо рта, и тихий голос: "Спи, маленькая..."
"Сплю... Ты не уйдёшь?"
"Нет, маленькая".
Ласковые руки, сладкий поцелуй в щёку, и полусон-полудрёма, захватывающий всё моё тело... Как же давно это было.
Я хотела кинуться вслед за Рымом, схватить его за руку, расцарапав кожу острыми ногтями, как кошка, и закричать, чтобы никогда не смел называть меня так. Я хотела. Но почему-то не смогла. И просто стояла, глядя ему в спину, глотая слёзы, так и не пролившиеся из глаз.
Ушёл. А обещал, что не уйдёт.
- Линн?
Меня привёл в чувство голос Милли. Она осторожно дотронулась до моего плеча и заглянула в глаза.
- Что с тобой, Линн?
Я повернулась к ней, стирая с лица следы всех своих переживаний. Я уже давно перестала быть маленькой.
- Ничего. Всё хорошо. Не расскажешь, что вы всё-таки задумали? Почему-то я думаю, что это касается меня.
- Всё верно, - Милли кивнула. - Из всех нас сейчас ты - самая уязвимая. И на тебя объявлена охота. Мой отец - не единственный, кому нужна твоя сила. И они сделают всё, чтобы найти и поймать. Поэтому мы решили... - она запнулась.
- Ну?
- Это будет сложно, но мы с Брашем хотим попробовать. Мы создадим фантом и повесим его на меня. И у каждого, кто будет пытаться тебя найти с помощью магии, сигнал будет раздваиваться и, истончаясь, исчезать через несколько секунд.
- Фантом? - я нахмурилась, тщетно пытаясь вспомнить. - А что это такое?
- Он похож на иллюзию, только сложнее. Маг легко видит сквозь все иллюзии, а фантом - он почти как настоящий. Я буду выглядеть, как ты, пахнуть, как ты, у меня будет такая же аура и сила. Это, конечно, будет всего лишь иллюзия, просто более сильная, но фантом спутает твоих преследователей.
- Значит, они переключатся на тебя? - я нахмурилась. - Я не понимаю, в чём смысл, они просто поймают нас обеих.
- Не поймают, - от раздавшегося сзади голоса Браша я подпрыгнула. - Ты не поняла главного, Линн - мы разделимся. Я, Милли и Бугалон пойдём в Лианор по одному пути, вы с Рымом и Тором - по другому.
Я переводила беспомощный взгляд с него на Эмиландил. Я не хотела, чтобы они так рисковали. Поддержание фантома необыкновенно выматывает энергетически, и даже вдвоём Милли с Брашем вряд ли вытянут больше пяти дней.
Это я им и сказала.
- Нам нужно всего три дня, - мне ответил подошедший Торгис. - Именно столько времени понадобится нашей группе, чтобы достичь Лианора. Милли, Браш и Бугалон прибудут туда немного позже, но мы сможем послать им весточку, чтобы они могли снять фантом.
- Думаешь, в Лианоре мне уже ничего не будет грозить? - удивилась я. - Там нет охотников за чужой силой?
- Есть, - вместо Тора ответил Рым, за которым тенью следовал верный Бугалон. - Но в Лианоре находится Аравейн. Ни один маг в здравом уме и твёрдой памяти не пойдёт против него.
- А без ума и памяти?
- Тоже не пойдёт. Не бойся, Линн.
- Я уже говорила тебе, что не боюсь.
Рым посмотрел на меня со странной, знакомой усмешкой, а потом повернулся к Брашу и Милли.
- Приступайте. Не стоит тянуть. Чем скорее отправимся в путь, тем лучше.
Дальше началось самое невероятное действо из всех, что я видела ранее. Куда там нашему цирку с его нелепыми фокусниками. Куда там даже голливудским фильмам с дорогими спецэффектами, когда рядом происходит нечто подобное, потрясающее, удивительное, поражающее воображение.
Бугалон, Тор и Рым отошли в сторону, повинуясь одному взмаху руки Браша, а затем Милли взяла меня за руки и произнесла, глядя в глаза:
- Смотри на меня, Линн. Ни в коем случае не разрывай зрительный контакт, иначе ничего не получится.
Я только успела кивнуть и вздрогнула, когда вдруг Браш сзади положил свои большие, сильные ладони мне на плечи. Я хотела сказать: "Но на меня же не действует магия!", но неожиданно поняла, что магическому воздействию сейчас подвергают вовсе не меня, а Милли.
И никакой голливудский фильм не сравнится с этим странным и немного пугающим ощущением того, как сквозь твоё тело текут, словно реки, магические потоки, смешиваются между собой, образовывая нечто, напоминающее цепочку ДНК, и ты чувствуешь каждое звено этой цепочки, пронизывающей все твои клеточки, и выходящей из кончиков пальцев - для того, чтобы перетечь в другое тело и слиться с энергией Милли.
А потом эльфийка начала меняться. Сначала Эмиландил засветилась каким-то розовым светом, а затем я вдруг поняла, что смотрю больше не в зелёные, как трава, глаза. Теперь они стали серыми. Серыми и мягкими, как бархат. Потом уменьшился нос, покрывшись задорными веснушками, завились и изменили цвет волосы. Мне было всё труднее сдерживать рвущийся изнутри изумлённый крик, но я усилием воли подавляла свои эмоции, потому что чувствовала, как дрожат руки Браша у меня на плечах, и осознавала, что если сейчас закричу, то все труды моих друзей пойдут насмарку - я попросту сломаю эту хрупкую цепочку заклинания-ДНК, и Милли вновь станет самой собой.
В конце концов Эмиландил резко уменьшилась в росте, и я уже обрадовалась, что всё закончилось, потому что Браш наконец убрал свои ладони с моих плеч, как вдруг Милли отпустила одну мою руку, выхватила из-за пояса кинжал, полоснула им по запястью сначала меня, а потом себя, и прижала свою порезанную руку к моей, соединив наши раны так, чтобы моя была сверху.
Несколько резких, отрывистых слов древнего заклятья - и розовое свечение вокруг Милли усилилось, а затем также внезапно угасло совсем.
- Всё, - выдохнула эльфийка, обессилено опускаясь на траву. - Мы сделали, что могли, Рым. Браш отзеркалил на меня внешность Линн, а я отпечатала её ауру и связала нас кровью. Теперь мы - как сёстры-близнецы для любого мага, в том числе и для моего отца.
Я вздрогнула, на мгновение прикрыв глаза. Близнецы...
- Хорошо, Милли, - усмехнулся подошедший к нам Рым. За его спиной стояли Тор и Бугалон, переводя изумлённые взгляды с меня на Эмиландил. Да уж, они с Брашем хорошо поработали - копия получилась знатная. Теперь я могла посмотреть на себя со стороны и убедиться в том, какая я маленькая, кудрявая, лохматая и в целом несуразная.
- По какой дороге пойдёт мой отряд, Рым? - спросил орка Браш. Не спеша подойдя ко мне, маг перевернул ту руку, которую поранила Милли, и, проведя над порезом кончиками пальцев, заставил его затянуться, оставив только розовую полоску на коже.
- По центральной. На ней много народу, вас будет не так просто застать врасплох. Держитесь подле больших торговых караванов и не болтайте лишнего. Если кто будет спрашивать, отвечайте, что вы с Милли - молодожёны, едете в столицу издалека в гости к родственникам, а Гал - ваш слуга.
- А где поедем мы, Рым? - подал голос Тор. - Ты всё-таки решил?
Я подняла на орка удивлённый взгляд. Решил?.. То есть он отчего-то сомневался? Колебался? Интересно, почему?
Я вздрогнула, увидев, как вспыхнули и рассыпались яркие искорки в глубине зрачков Рыма. Он смотрел прямо на меня несколько секунд, словно ещё раз обдумывая своё решение, анализируя, вспоминая, прикидывая...
А потом, кивнув, ответил:
- Да. Мы пойдём Тропой Оракула. Я решил.
Ничего себе! Вот тебе, бабушка, и Юрьев день...
За пределами повествования
Мой дорогой брат!
Сегодня я счастлива, наверное, больше, чем когда-либо.
Знаешь... это удивительное чувство - любовь. Мы с Робиаром так сблизились за последние пару месяцев, постоянно разговаривали, вместе читали, гуляли... И я даже не заметила, как полюбила его. Я поняла это только сегодня, когда он, страшно смущаясь, признался в своих чувствах и поцеловал меня.
Знаешь ли ты, Интамар, в каком отчаянии я пребывала, когда ты сообщил мне о необходимости брака с Робиаром?.. Знаешь ли ты, как поначалу я, приехав в Эйм почти в одиночестве, если не считать моей верной служанки Марин, каждую ночь рыдала в подушку от бессилия, тоски и страха?.. Но, милый, обожаемый мой брат, как же я счастлива теперь, что всё сложилось именно так!
Я умру намного раньше Робиара, но он сказал, что всё равно готов назвать меня своей единственной. Я знаю, что это значит для эльфов.
Очень надеюсь, что ты сможешь приехать на нашу свадьбу. Я жду тебя с нетерпением!
С любовью, твоя сестра Лемена
Архив личных писем Интамара, императорская библиотека
Быстрее, быстрее, быстрее... Кажется, Эдигор ещё не бегал так ни разу в жизни. Он бы, наверное, взлетел, если бы не балласт по имени Мика, который ему приходилось тянуть за собой за руку.
Изумлённые слуги и придворные провожали ошеломлёнными взглядами мчащегося невесть куда наследного принца с растрёпанной служанкой в придачу, и растерянно качали головами. Где же это видано, чтобы принцы так носились! Да ещё и вместе с безродной девчонкой! Безобразие!
Но, конечно, высказать это его высочеству они не смели - да и, честно говоря, просто не успели бы, потому что за то время, что Эдигор бежал мимо кого-нибудь из придворных, те не успевали даже рот открыть.
А наследный принц достиг покоев Аравейна и ворвался туда без всякого стука, потащив за собой и Мику. И, открыв дверь - точнее, бесцеремонно распахнув её - застыл в изумлении.
Определённо, Эдигор уже где-то это всё видел. И даже точно мог сказать, где именно.
- Эд! - издал радостный вопль абсолютно здоровый Люк, подскакивая на постели. Аравейн, повернув голову, перевёл задумчиво-изумлённый взгляд с него на принца.
А Эдигор поступил, как обычный десятилетний мальчишка, которого даже не очень удивил тот факт, что его рисунок неожиданно сбылся во всех подробностях - он просто широко улыбнулся и бросился к своему другу, чтобы крепко стиснуть его в объятьях и прошептать:
- Люк... Я тебя уже похоронить успел!
- З-з-задушишь, ваше высочество! - рассмеялся Люк, сверкнув радостными глазами из-под подмышки Эдигора. - Да и рановато ты меня похоронил-то!
Принц выпустил пажа из объятий, а потом вдруг схватил за грудки и, чуть ли не подняв над постелью, прошипел:
- Больше никогда!! Не смей ничего пить!! Без меня!! Ты понял?!
Люк только и успел, что испуганно вытаращиться, как вмешался Аравейн, положив свою ладонь на плечо Эдигора.
- Будет вам, ваше высочество. Кто же знал, что в той посудине яд. Все живы - и хорошо.
- А... с ним точно всё в порядке? - спросил принц, выпустив наконец Люка. Аравейн задумчиво кивнул.
- Да, абсолютно, ваше высочество. И... я бы очень хотел понять... почему.
Если бы Эдигор в тот момент смотрел на мага, то он бы, вероятно, заметил, как вспыхнули сапфировые глаза Аравейна, но принц не отвлекался ни на кого, кроме Люка. Он сидел с ним целый час, пока магу не пришлось напомнить, что господину пажу нужен отдых и здоровый сон. Только тогда Эдигор оставил своего друга, приказав Мике не спускать с мальчишки глаз, и вместе с Аравейном удалился из комнаты.
Только на пороге своих собственных покоев наследный принц вдруг подумал - а чего ради, собственно, наставник с ним тащится? Разве ему нечем заняться?
Эдигор уже открыл рот, чтобы узнать это у Аравейна, как неожиданно его буквально сдуло внутрь своей спальни и плюхнуло в кресло, а с порога послышался голос мага:
- Стража, никого не впускать.
У вошедшего Аравейна глаза горели, как две свечки, только огонь был голубого цвета. Но Эдигор не испугался даже тогда, когда маг подошёл к нему и, положив свои руки ему на плечи, тихо сказал:
- Ваше высочество, прошу, вспомните всё, что вы делали с того момента, как покинули мою комнату и пошли к себе. Абсолютно всё, в подробностях. Это очень важно.
Эдигор нахмурился. Он ясно видел - наставник чем-то встревожен. Только вот никак не мог понять, чем именно можно настолько растревожить обычно невозмутимого Аравейна.
И принц принялся рассказывать. Впрочем, там и особенно не о чем было рассказывать - пришёл, порисовал, убежал в пыточную, чтобы спасти от несправедливого наказания Мику, пошёл в тронный зал...
- Ваше высочество! Рисунки, пожалуйста, покажите мне рисунки! - пальцы Аравейна на плечах Эдигора чуть сжались, выдавая крайнее волнение.
Причин отказывать у наследного принца не было, поэтому он покорно встал с кресла, подошёл к столу и, взяв в руки два своих рисунка, протянул их Аравейну.
Эдигор никогда не думал, что и так бледный донельзя наставник может побледнеть ещё больше. Он переводил свой сверкающий взгляд с одного рисунка на другой, сжав губы и, кажется, даже дышать перестал.