Они ничем не отличаются от жителей Бродвея, Бауэри и Бронкса, где этот человек нажил свои денежки.
- Не обвиняйте их в алчности. Не. все такие. Просто
- Вы правы, такие не все. Кое-кто еще сохранил преданность. Этих людей немного, но они есть.
- При чем тут преданность? - удивилась Кейт. - Кому должны быть преданы люди, не желающие заработать на предстоящих изменениях?
- Например, вам, - просто ответил Фергус.
- Не смешите меня. - Похоже, она действительно рассердилась. - При чем тут я? Я не хочу, чтобы из-за меня устраивали склоку. Я говорила о том, что все должны быть готовы к переменам. Да, и мы тоже. Я день и ночь думаю только об одном. О том, как изменится наша жизнь и жизнь всех остальных.
- Да, она изменится, - мрачно ответил Фергус. - Вы сами там были. Джимбо сказал мне, что Рейчел возила вас туда на экскурсию. Сколько баров вы там видели? Кроме тех, которые будут работать стационарно? Я сосчитал. Четыре, верно? Чересчур много для парней, которые захотят выпить перед обедом хайтейл или скруболл.
- Хайболл или скрудрайвер, - машинально поправила она так, словно перед ней был Майкл.
- Я знаю. Просто мне интересно, знаете ли это вы.
Ее глаза гневно сверкнули.
- Ладно, мистер Всезнайка, если вам известно все на свете, то скажите, что мне делать.
- Конечно, скажу. - Фергус вынул папку из большого бурого конверта и положил ее на стойку.
Кейт шарахнулась в сторону.
- Нет, только не это! Я не хочу его благотворительности и не хочу, чтобы это дело рассматривал суд. Не желаю строить свое будущее на деньгах, которые получу от него благодаря юридическим фокусам. Я хочу честно зарабатывать себе на жизнь. Так же, как это делает он. - Она была взволнована и расстроена.
Не меньше, чем Фергус.
- Кейт, перестаньте строить из себя христианскую мученицу. Не те времена.
- Я не хочу, чтобы из-за этого несчастного случая город разделился на два лагеря и все перессорились между собой.
- Если я повторю вам это еще раз, у меня зайдут шарики за ролики, а их не так уж много. Речь идет не о его благотворительности, а о его страховке. А Маунтферн из-за вас не перессорится. Как вбить это в вашу тупую башку?
- Фергус!
- Я говорю серьезно. У меня лопнуло терпение. Вы сами платите страховку на случай, если клиент упадет с табуретки и разобьет себе голову. Ему выплачивают компенсацию из внесенных вами сумм. Я понимаю, вы с Джоном не Эйнштейны. Но не нужно быть гением, чтобы понять: именно за это с вас и дерут семь шкур.
Кейт засмеялась и тут же успокоилась.
- Наверное, вы правы. Сегодня вечером я поговорю об этом с Джоном. Мы должны перестать вести себя как страусы.
Фергус слегка смягчился.
Кейт взяла его за руки.
- Вы - наш настоящий преданный друг. Я серьезно.
Пока они сидели, взявшись за руки, дверь беззвучно открылась и в бар молча вошла сестра Лаура.
Кейт прокляла правила этикета, которые позволяют монахиням входить в общественные места без предупреждения.
Фергус подумал о том, что закон времени действует так же неуклонно, как закон всемирного тяготения. Что-то всегда заставляет людей вваливаться в комнату в самый неподходящий момент.
- Надеюсь, я не пришла не вовремя, миссис Райан.
К несчастью, сестра Лаура очень почитала святого Франциска Ассизского. Почуяв флюиды этого любителя животных, Леопольд открыл пасть, закрыл грустные глаза и испустил вой, помешавший Фергусу и Кейт объяснить причину своего предосудительного поведения.
- Можете не сомневаться, сестра. Вам рады повсюду, - с восхищением сказал Фергус. - Тем более что мне пора.
- Ну, если вы уже кончили - с невинным видом промолвила сестра Лаура.
- Сестра, в пабе очень трудно кончить, но вряд ли монашеский образ жизни позволяет вам разбираться в этой стороне человеческих отношений.
Фергус остановился на пороге и помахал Кейт рукой.
- Я пока раскину мозгами, а когда вы поговорите с Джоном, приду, и мы все обсудим.
- Спасибо. - Кейт тоже помахала ему.
- Очень славный молодой человек. - Сестра Лаура села на табурет так, словно ходила в пивные всю свою жизнь. - Трудится на благо города день и ночь, причем практически бесплатно. Конечно, ему пора жениться и обзавестись семьей. В отличие от предыдущего поколения холостая жизнь не соответствует духу нашего времени. Это сделало бы его устойчивее, правда?
- Ну да - Кейт оказалась в незавидном положении. Любые ее слова могли быть истолкованы неправильно.
- Миссис Райан, я ненадолго. Если в пивной увидят монахиню, это не пойдет на пользу торговле Дело в том, что мы получили письмо из одного французского монастыря. Оказывается, многие тамошние семьи хотели бы познакомиться с ирландскими католическими семьями и пригласить в гости ирландских девочек.
Кейт вздохнула:
- Знаете, я мечтала, чтобы Дара съездила по обмену во Францию, но в этом году у нас плохо с деньгами, потому что я не работала. Конечно, принять у себя француженку будет не так уж дорого, но ее придется как-то развлекать, куда-то возить, а это стоит денег.
- Нет, речь идет об au pair .
Девочка будет выполнять несложные домашние обязанности и разговаривать с детьми по-английски.
- И когда это будет, сестра? - заинтересовалась Кейт.
- Летом. Речь шла о двух семьях с отличными рекомендациями, живущих в департаменте Луара. Там, где знаменитые замки. Это великолепная возможность.
- Сестра Лаура, мне придется поговорить с отцом Дары. Нужно многое учесть. В том числе плату за проезд. Но я боюсь, что Дара не согласится. Она очень подружилась с этими американцами и может не захотеть поехать во Францию в разгар лета.
- Она мало чему научится от этой американской девочки. А уж французскому и подавно. - У сестры Лауры была своя точка зрения на все на свете. - Ладно, мне пора идти. Если что-то решите, дайте мне знать.
- Непременно, сестра. Спасибо за предложение.
- Она славная девочка, ваша Дара, - сказала монахиня. - И очень умная. В этом году у бедняжки выбили почву из-под ног. Она очень переживала из-за вас.
- Не знаю, как она вообще это выдержала, - отозвалась Кейт.
- Но, конечно, дома она ведет себя как настоящий дьяволенок. В этом возрасте все они одинаковы, - деловито сказала сестра Лаура, заставив Кейт хихикнуть.
- Вы правы, справиться с ней нелегко.
- Думаю, поездка во Францию пойдет ей на пользу. После этого они начинают больше ценить домашний уют.
Глаза монахини смеялись. «Интересно, почему сестра Лаура не ушла в монастырь? - подумала Кейт. - Чтобы стать мудрой и всезнающей матерью для пятнадцатилетних девочек? Очень возможно».
- Джон
- Подожди минутку. Сейчас приду. - Он вошел, сел на край полки, опоясывавшей всю комнату, посмотрел на папки и листы бумаги, разложенные вокруг Кейт, но не спросил, что в них.
- Замечательная была идея, правда? Я сам ни за что бы до этого не додумался. - Он похлопал рукой по полке.
- В баре никого нет? - Кейт не хотелось пренебрегать бизнесом.
- Ни черта. - Он переигрывал. Внезапно Кейт ощутила досаду. Время для сцены в ирландском духе было неподходящее.
- Слушай, если у тебя есть свободная минутка, давай поговорим. Я хотела тебя кое о чем спросить. Обсудить - Она стала ворошить свои записи.
- Да? - Джон был спокоен и уверен в себе. Неужели он слепой и не понимает, что его бизнес дышит на ладан?
- Похоже, нам придется многое изменить.
- Знаю. Знаю.
Кейт не хотелось, чтобы ее успокаивали. Джон должен был встрепенуться и проявить инициативу.
- Пожалуй, мы сделали глупость, поверив, что после открытия отеля здесь настанет Божья благодать - Кейт сделала паузу, ожидая, что Джон снова выступит в защиту Патрика, но он промолчал.
- Думаю, нам придется заняться чем-то другим. Только сумасшедший может считать, что люди бросят бары, которых там будет видимо-невидимо, и пойдут к нам.
- Разве что из любопытства, - подтвердил Джон. - Зато наши клиенты гурьбой устремятся туда, где будет кипеть жизнь. Поэтому мы должны будем предложить им что-то кроме напитков.
Кейт посмотрела на него с удивлением.
- Что ты скажешь о кафе с подачей традиционных ирландских блюд? Я понимаю, ты к этому не привык и не ожидал такого поворота.
Она поняла, что эта идея Джону не в диковинку. Должно быть, он сам пришел к тому же выводу.
- К этому мы тоже не привыкли, - ответил он, потрогав кресло. - Все пошло не так, как мы ожидали. Но мы выжили. И выживем снова.
Глава семнадцатая
Фергус Слэттери сказал Кейт, что суд рассмотрит ее дело в следующем сентябре. Откладывать дальше нельзя. Фергус надеялся, что заседание суда совпадет с открытием отеля. Его грела мысль о том, что великий О'Нил пропустит торжество из-за вызова в суд, который будет слушать дело о возмещении ущерба. У Фергуса кружилась голова от удовольствия. Его жизнь стала серой и унылой, и прелесть ей придавала только мечта о громадной компенсации, которую получит Кейт.
Иногда Дейрдра видела, как Фергус перебирал тонкую стопку документов, вынимая оттуда письмо или подшивая новое. Процесс двигался очень медленно. Даже после назначения государственного адвоката, которое должно было сильно ускорить дело, начались непредвиденные задержки. Здание городского суда было признано аварийным, и в работе наступил перерыв. Потом из-за этого перерыва возник аврал. Потом страховая компания-ответчик слилась с другой компанией, и все документы пришлось собирать заново.
Фергус быстро и решительно реагировал на все задержки и оттяжки и был в курсе событий, изложенных в последнем письме; можно было подумать, что других дел у него нет.
Патрик был неизменно вежлив, столь же хорошо информирован и так же регулярно просматривал почту, чтобы его не могли обвинить в безучастности к случившемуся.
Он не раз предлагал оплатить счет, но получал холодный отказ. Фергус, едва оставаясь в рамках приличий, намекал, что любая сумма, выплаченная О'Нилом в данный момент, будет выглядеть в глазах суда благотворительностью.
- Любая сумма, которую я выплачу в данный момент, никому не причинит ущерба и позволит облегчить страдания.
- Они не страдают. Им не нужны подачки и американские посылки с продуктами для бедных! - резко отвечал Фергус.
- Вы не любите всех американцев или только меня одного? - однажды спросил возмущенный Патрик.
- О'Нил, лично я предпочел бы, чтобы вас считали американцем. Но вы неизменно называете себя ирландцем
Сообщения о том, что суд принял дело о компенсации к рассмотрению, не было, но об этом знали все. Кейт и Джон с тревогой поняли, что город действительно начал делиться на два лагеря. Были люди, желавшие, чтобы Райаны забрали себе все имущество О'Нила, как это бывает в ирландском тотализаторе, когда победителям выплачивается вся собранная сумма. Многие говорили, что это плевок в лицо человеку, щедрость которого ощутил на себе весь город. Они надеялись, что компенсация будет незначительной и тогда О'Нил поймет, что все в Маунтферне и его окрестностях желают ему только добра.
- Нам придется делать вид, что мы не знаем об этих разговорах. В конце концов, при нас они такого не говорят, - сказал Джон.
- Но это очень трудно. Почему мы не можем объяснить людям, что судимся вовсе не с ним, а со страховой компанией и что таков официальный порядок?
- Объяснить это невозможно. Ты сама не захочешь выносить сор из избы.
- Но это несправедливо! - чуть не плача, ответила Кейт. - Почему мы должны тратить свою жизнь на притворство, делая вид, что все в порядке?
- Так делает большинство людей, - спокойно ответил Джон.
- Но не все время! - взвилась она.
- Его львиную долю. -Джон сказал это так мягко, что Кейт тут же опомнилась, взяла его руку и прижалась к ней щекой.
Похоже, Джон действительно долго делал вид, что все в порядке. А она этого не замечала.
* * *
Майкл не думал о предстоящем суде. Джек Койн несколько раз говорил, что близнецам не следует дружить с Грейс О'Нил, потому что в один прекрасный день они окажутся по разные стороны баррикад. Но это была чушь. Все знали, что речь идет лишь о сумме, которую выплатит страховая компания, а не о мистере О'Ниле, который был так добр к ним.
Когда Майкл разговаривал об этом с Грейс, никто из них не чувствовал, что их семьи что-то разделяет. Именно поэтому он так злился, когда мальчишки в школе говорили о предстоящей битве. И еще больше злился на то, что его глупые младшие братья присоединились к банде идиотов, писавших на заборах «О'Нил, гоу хоум!»
Но Майкл Райан, переживавший первую любовь, не мог долго злиться. Все его мысли были только о Грейс.
До сторожки было всего три мили. Он мог проехать на велосипеде две с половиной мили, а она - полмили и встретиться в роще на холме, с которого открывался вид на Маунтферн. Но на это ушло бы много времени, после чего начались бы расспросы, где он был. Грейс тоже стали бы расспрашивать.
Ему хотелось только одного: лежать рядом с ней, гладить, читать стихи собственного сочинения о ее глазах, ногах и нежной коже. А в последнее время - о ее чудесной груди. О господи, как он тосковал по тому, что произошло после вечеринки, но теперь видеться им было негде. Иначе поднялся бы страшный шум.
Наверное, мама понимала больше, чем он думал, потому что иногда она ерошила его волосы и говорила, что ждать осталось недолго: отель скоро откроется, и Грейс будет жить прямо напротив них. Но она говорила это с трепетом, словно боялась того, что случится после открытия отеля. Майкл считал каждый день, оставшийся до переезда Грейс из проклятой сторожки, находившейся на другом краю света.
Грейс говорила, что любит его. Ей и во сне не снилось, что лежать рядом с ним и чувствовать, как он гладит ее с головы до ног, будет так сладко. Она доверяла ему, позволяла трогать себя там, где ему хотелось, говорила, что ей это тоже приятно, и знала, что он никогда не заставит ее делать то, что ей не нравится. Конечно, не заставит. Никогда в жизни.
Керри многому научился в Донегале; старый мистер Хилл, много лет руководивший семейным отелем, был хорошим учителем. Хиллу платили приличные деньги за то, что сын О'Нила был при нем кем-то вроде подмастерья, и он не хотел получать их понапрасну.
Мальчик должен был научиться всем сторонам гостиничного дела. Работать на кухне и в регистратуре, ухаживать за лошадьми и стоять рядом, когда разрезают мясо. Деннис
Хилл говорил, что таких знаний, как у него, не получишь и в Шаннонском колледже гостиничного дела.
- Почему бы вам не открыть здесь что-то вроде курсов? - однажды спросил его Керри.
- Чтобы плодить конкурентов самому себе? - Мистер Хилл покачал головой.
- А как же мы? Разве мы вам не конкуренты?
- Ничуть, малыш. Ты же из центральных графств, где ни один человек в здравом уме не захочет провести отпуск. Это большое торфяное болото вдали от моря. Там вы никому не сможете быть конкурентами.
Его глаза смеялись. Деннис Хилл не был дураком; он знал, что далекий Фернскорт О'Нила не представляет для него угрозы. Кроме того, если он сделает из этого ершистого красивого плейбоя человека, О'Нил запомнит это и будет у него в долгу.
«Холмы Донегала» пользовались заслуженной славой. Это название хорошо запоминалось, клиентура была постоянной, а кухня - лучшей во всей Ирландии. У Денниса Хилла была большая семья; он в убыток себе держал гостиницу открытой круглый год, чтобы дети могли готовиться к напряженному летнему сезону.
Он никогда не делал глупостей.
Иногда он смотрел на красивое лицо и холодные глаза Керри О'Нила и гадал, что получится из этого мальчика. Если он что-нибудь натворит, то тут же соберет вещички и отправится из «Холмов Донегала» к отцу, которого, если верить тому, что о нем говорят, ждет потрясающий успех.
Дара получала от Керри открытки, но они приходили в конвертах, поэтому никто не мог прочитать, что в них написано. Не стоило всем знать, как ему хочется снова поцеловать ее в губы, ощутить запах ее чудесных волос и обнять ее. Но были там и вещи, которые стоило знать всем: как он скучает по Маунтферну и хочет туда вернуться.
Почему он не понимает, что не должен писать на открытке, что ему нужно купить набор почтовой бумаги и исписывать страницу за страницей? Так же, как делает сама Дара, когда шлет ему ответные письма.
Когда она покупала бювар, Томми Леонард спросил, не собирается ли Дара уподобиться святому Павлу и писать послания, которые никто не читает.
- Что значит «никто не читает»? Разве мы не изучаем его послания?