Даже паспортную систему, которая по идее должна мешать их сексуальной свободе, советские командировочные умудряются использовать для борьбы за счастье и независимость. Один такой путешествующий по стране мудрец, отправляясь в командировку, всякий раз захватывал паспорт своей жены. Жене, правда, было лет за пятьдесят, а девушкам, которых мудрец выдавал в гостинице за своих жен, было раза в два меньше, но обман удавался. Когда же однажды бдительная администраторша заметила, что жена слишком молода по сравнению с вклеенной в паспорт фотографией, находчивый муж воскликнул: Вы тоже выглядели бы моложе, если бы были моей женой. И тут же подкрепил свой комплимент денежным подношением.
Гостиничная администрация разных городов в свою очередь совершенствует методы борьбы с сексуально озабоченными постояльцами. В Запорожье, например, в гостиничных номерах сняты дверные запоры. Жилец, таким образом, в любой момент суток доступен для атаки администрации. В ленинградских гостиницах администраторы не ленятся писать разоблачительные письма на работу к тем командировочным из других городов, чье поведение не кажется им идеальным. Зато в Прибалтике близость к Европе смягчает нравы. Приезжий платит за номер некоторую сумму сверх обязательной и тем самым освобождается от излишнего надзора администрации.
Так и идет эта война по всей стране уже многие годы, война, в которой нет ни победителей, ни побежденных. Цель маленького гостиничного чиновника, за спиной которого стоит милиция и советская идеологическая машина, как можно сильнее оскорбить и унизить гражданина, отнять у него право свободно распоряжаться собой, своим временем, своим телом. Цель гражданина, в свою очередь, обмануть или подкупить чиновника, чтобы не дать командировке пройти впустую. И хотя я дал себе слово не оценивать описываемые события с моральной точки зрения, трудно удержаться от того, чтобы не определить гостиничную войну иначе, как грязную. Грязную с обеих сторон. Она развращает и жертв и их гонителей, плодит коррупцию, насаждает цинизм. Бездомность в сегодняшней Россииэто государственная политика, перевернутая в экономику, которая, в свою очередь, вверх ногами опрокинула общественную нравственность. Граждане страны зрелого социализма очень редко задумываются об этом. Любовь и секс кажутся большинству из них сферой, свободной от политики. Нет, нет, сказала мне 35-летняя ленинградка, авиационный инженер С. Е. Мой отъезд из Советского Союза не имел никакого отношения к политике. Просто мне негде было жить, негде было любить. И не было никакой надежды, что это когда-нибудь изменится
ГЛАВА 6. ЕГО ВЕЛИЧЕСТВО, РАБОЧИЙ КЛАСС
Словосочетание, взятое в заголовок этой главы, не мною придумано. Оно из того словаря, каким в СССР прилично пользоваться при упоминании о российском пролетариате, который после Октябрьской революции 1917 года превратился в рабочий класс. О преображении том написаны целые библиотеки. Из книг этих можно узнать, в частности, что при социализме рабочий класс занимает ведущее положение в обществе. Или: Рабочий класс превратился в класс социалистический, владеющий всеми средствами производства. А также, что рабочему классу принадлежит ведущая роль в управлении государством. В составе Верховного Совета СССР почти третьрабочие. И, наконец, что коренным образом улучшилось материальное благосостояние рабочего класса.
В книгах о рабочих СССР смущает однако тот странный факт, что они никогда не касаются деталей. Из них невозможно установить, какая часть рабочих живет в квартирах, а какая ютится в бараках и общежитиях; сколько рабочие разных профессий получают за свою работу в час, в неделю; каков их прожиточный минимум; что рабочие едят, сколько пьют водки, сколько детей у них в семье, чем они болеют, в каком возрасте умирают. Из советских книг, посвященных рабочему классу, нельзя узнать также о привычках и вкусах рабочих, как они развлекаются, путешествуют, любят. Во всем мире о личной жизни привилегированных классов без конца пишут газеты и журналы, рассказывает телевидение. На этом фоне привилегированный класс Советского Союза выглядит монахом. Так ли это? Почему? Попробуем разобраться.
С первых дней нового режима в Советской России возник недостаток мужчин. До революции во владениях русского царя мужчин и женщин было поровну. Но уже после кровопролитной гражданской войны и голода первых революционных лет женщин в стране оказалось на 4 миллиона больше, чем мужчин. В 30-е годы последовала коллективизация с высылкой кулаков на дальний Север. Затем начались массовые аресты врагов народа, расстрелы, гибель миллионов в лагерях. К 1939 году число лишних женщин дошло до 9 миллионов. После Второй мировой войны женщин сверх комплекта стало уже 20,7 миллиона. По последним сведениям таких некомплектных в СССР 17,7 миллионов.
Демографическая дисгармония, вызванная жестокими поворотами советской истории, усугубляется волевыми решениями нынешних вождей. Ради сомнительных государственных целей созданы города женщин и города мужчин. Даже в мирное время власти держат под ружьем миллионы мужчин наиболее цветущего возраста. Женщин нет или почти нет в военных городках, на нефтепромыслах, на новостройках. В то же время в городах с развитой легкой промышленностью (в Средней полосе России), на рыбокомбинатах Дальнего Востока, на торфоразработках женщины почти полностью лишены мужского общества.
Одиночество, тяжелый труд, отсутствие надежды хоть как-нибудь устроить личную жизнь порождают тип грубой, циничной женщины, которая надеется только на себя. Она жаждет и одновременно ненавидит мужчин. Такая баба, работающая в фабричном цехе, на ремонте железных дорог, в совхозе получила в народе грубоватое прозвище конь с яйцами. В деревнях о таких несчастных со времен последней войны ходит стишок близкого содержания:
Я и лошадь, я и бык,
Я и баба, и мужик
Сексуально наголодавшись, такие женщины решаются подчас на жестокости. Уроженец города Горького (раньше Нижний Новгород), социолог А. С., 55 лет, вспоминает, как в начале 50-х годов, будучи студентом, он предпринял поездку на велосипеде по сельским местам вокруг своего города. На границе Горьковской и Владимирской областей А. С. случайно попал на разработки торфа. Торф в СССР, как правило, добывают без всякой механизации, работают в карьерах женщины. А. С. заехал выпить воды в барак, где живут так называемые торфушки. В бараке застал он только старую повариху, которая угостила его и предложила остаться на ночь, чтобы переспать с ее 18-летней дочерью. Как и все остальные жители бараков, дочь ее в это время дня была еще на работе. Студент не стал спорить, но сначала решил проехать в сторону торфяных карьеров, чтобы посмотреть, как торфушки возвращаются домой.
День клонился к вечеру. Впереди на дороге студент увидел толпу женщин. Они тоже увидели, что по дороге едет мужчина. Закричали, возбужденно замахали руками. Студент струхнул и повернул назад. Женщины бросились следом. Они бежали за ним довольно долго и в какой-то момент чуть не настигли юного велосипедиста. При этом они все время кричали, что именно они сделают, когда догонят меня, вспоминает А. С. Я был страшно напуган и жал на педали изо всех сил. У молодого человека было достаточно оснований для беспокойства: в послевоенные годы изнасилования мужчин женщинами случались совсем не редко. А. С. слышал от очевидцев, как на Волге бабы накинулись на команду маленького волжского парохода, который из-за неполадок в двигателе вынужден был пристать к берегу неподалеку от деревни.
Подобный же случай описал в разговоре со мной и 42-летний Б. В., житель Курска. В дни его молодости двенадцать женщин, ремонтировавших железнодорожное полотно неподалеку от станции Курск, напали на возвращавшегося из армии молодого солдата. Парень шел по пустынной полевой дороге, не ожидая беды. Рабочие женщины схватили его, перевязали половой член ниткой и тем вызвали устойчивую эрекцию. А для того, чтобы во время полового акта мужчина вибрировал, насильницы положили свою жертву на большую совковую лопату. Несколько женщин держали солдата за руки и за ноги, однапокачивала лопату, а остальные поочередно вкушали удовольствие. Двенадцать обезумевших от желания фурий в конце концов погубили свою жертву. Солдат умер, и дело приобрело скандальную известность.
Женщины типа конь с яйцами не перевелись в Советской России по сей день. И надо полагать, долго еще не переведутся, потому что характер жизни рабочей женщины не слишком изменился за последние тридцать-сорок лет. Более того, демографический диссонанс стал обыденностью, бытом. В стране насчитывается несколько десятков, а то и сотен городов и поселков с катастрофическим перевесом женского населения над мужским. Наибольшую известность приобрели такие города женщин, как Вышний Волочек, Купавна, Иваново и Орехово-Зуевотрадиционные текстильные фабричные центры. В областном городе Иваново на 450 тысяч населения300 тысяч женщин-ткачих и прядильщиц. Сугубо женский состав этих и других подобных городов определяется, кроме прочего, тем, что оплата труда в легкой промышленности значительно ниже, чем в тяжелой индустрии. Мужчины уходят из городов с развитой женской промышленностью в города, где они могут заработать больше. Так ради государственных целей происходит непрерывное разделение полов по профессиональному и материальному уровню.
Московский преподаватель Р. К., приглашенный прочитать курс лекций в Педагогическом институте города Орехово-Зуево (130 тыс. населения, 89 км от Москвы), вспоминает о специфической, насыщенной электричеством атмосфере этого города. В ресторане за соседним столиком, сервированном крайне скудно, сидело шесть женщин и один мужчина. В Орехово-Зуеве этообычная пропорция. На городской танцплощадкето же самое: девушки танцуют с девушкамишерочка с машерочкой. На улицах городка, где видны лишь женские платочки, в магазинах, в автобусе озлобленные женщины-работницы ругаются между собой, применяя словечки и обороты, которые привели бы, вероятно, в смущение иного московского забулдыгу. Женский мат слышится даже в ресторане и в театре. Я был свидетелем нескольких уличных драк, женщины нападали и оборонялись с ненавистью и остервенением
Лектор из Москвы провел в Орехово-Зуеве две недели и все это время наблюдал войну, которую местные женщины ведут друг с другом за мужчин. Из-за этой борьбы возникающие в городе семьи оказываются чаще всего непрочными. Даже самый захудалый представитель мужского пола становится в Орехово-Зуеве предметом общих вожделений. Работницы пытаются привлекать самцов подарками, среди которых наибольшее впечатление производит бутылка водки. Вот типичная сцена городской жизни. На улице в грязи лежит пьяный рабочий. Жена пытается его увести домой, но он не склонен покидать избранную им лужу. Жена теряет терпение и пинает своего сожителя ногой: Вставай, свинья, поднимайся, пьянь этакая!кричит она. Идущая мимо баба делает ей замечание. Ты что же его ногой-то тычешь! С ума сошла? Это же мужчина, с ним же спать можно
Основной вид жилья в текстильных городахрабочие общежития с комнатами на 34 человека и больше. Одинокие работницы живут в таких общежитиях порой по 2030 лет. Их личная жизнь проходит у всех на виду. Постоянный надзор всех за всеми при полной невозможности разъехаться (заработок прядильщицы и ткачихи так мал, что она не может снять себе комнату, а власти не спешат давать ей жилье) ведет к двум крайностям. В некоторых общежитиях стареющие без любви ткачихи становятся добровольными монашками. Они требуют, чтобы все обитатели комнаты, независимо от возраста и вкусов, уже к 9 часам вечера были обязательно дома. Малейшее отклонение от заведенного режима приводит к тому, что соседки набрасываются на опоздавшую с фантастическими и прежде всего сексуально окрашенными домыслами. В некоторых случаях даже собираются собрания всех обитателей такого пролетарского монастыря, чтобы публично осудить недисциплинированную девушку или женщину.
В других общежитиях всеобщая бедность и отсутствие мужчин приводят к эффекту прямо противоположному. Возникает порода отпетых, тех, кто ничего и никого уже не боятся. Они поочередно бегают погреться на ночь к какому-нибудь пьянице-истопнику или приводят случайно подхваченного в городе парня, чтобы без лишнего стеснения передавать его в той же комнате с кровати на кровать.
Несколько лет назад во время Всероссийского съезда урологов врач из Ленинграда Д. Г. (сейчас он живет в Нью-Йорке) посетил город Иваново. Он был членом организационного комитета съезда и как администратор имел тесные контакты с руководителями города. Свое сотрудничество врачи и городские чиновники по советской традиции завершили пышным банкетом. На банкете соседом доктора Д. Г. оказался заместитель председателя городского исполкома (заместитель мэра города). После двух-трех рюмок языки развязались, и городской босс номер два рассказал медику несколько небезынтересных подробностей о жизни города женщин. Оказалось, что уже несколько лет подряд Иваново, с его многотысячным пролетарским населением, держит первое место в Российской федерации по числу больных острой гонореей. Наши пролетарочки триппер из домов отдыха привозят, пояснил развеселившийся заместитель мэра. Здесь у нас мужиков не хватает, шуры-муры разводить не с кем, наголодаются бабы в нашем городе и летят в дома отдыха, а там уж дают направо и налево. Что девки, что бабывсе одно
Все более хмелея, чиновник доверительно сообщил столичному медику, что в начале 60-х годов недостаток мужчин в городе вызвал среди текстильщиц настоящий взрыв. Весной 1964 года несколько тысяч женщин-работниц не вышло на свои фабрики, протестуя против одинокой жизни. Председатель горисполкома был страшно напуган. Он стал звонить в Москву, объясняя, что местными силами проблему разрешить невозможно. Из столицы обещали помочь. И действительно, в кратчайший срок в городе и окрестностях были расквартированы воинские части и в том числе авиационные. Говорили, что приказ об этом дал сам Хрущев. Затем последовало специальное постановление правительства о постройке в Иваново электролампового завода, предприятия с большим числом мужчин. К началу 70-х годов эти меры как будто несколько ослабили сексуальную напряженность в Иванове. Это вовсе не значит, что каждая ткачиха сегодня имеет шанс выйти замуж или хотя бы найти в городе любовника, комментирует доктор Д. Г. Но даже то, что на улицах Иванова появилось некоторое количество мужчин, благотворно действует на психику женщин-работниц.
То, что в 1964 году в Иванове были расквартированы воинские части, улучшило общую атмосферу города, подтверждает и московская журналистка Е. С. По сообщению социолога москвича А. С-, попытки строить в городах женщин заводы, требующие мужской рабочей силы, продолжались в 60-х и 70-х годах. Такие предприятия (заводы тракторных деталей, радиозаводы и другие) строили в Орехово-Зуеве и в других текстильных городах Московской и Владимирской областей. Но, как правило, предприятия эти, возводимые лишь по причине демографического порядка, оказывались нерентабельными и постоянно страдали от недостатка рабочей силы.
Само собой разумеется, что власти делают все, чтобы скрыть эти факты и вообще правду о жизни городов женщин. Лишь однажды была сделана попытка отдернуть занавес над убогой жизнью рабочих-девушек. Московский режиссер Никита Хубов, пользуясь главным образом скрытой камерой, снял в 196869 годах фильм о женском общежитии в Иванове. Зрителям открылась нищета текстильщиц, тоска одиноких женщин, которым некого любить и негде создать семью. Фильм показали в Москве в редакции кино-журнала Экран. Присутствовавшая там журналистка Е. С. вспоминает, что у зрителей картина вызвала острое чувство жалости и сострадания к рабочим бабам и девкам. Испуганное партийное начальство начало кричать, что режиссер пользовался лишь черной краской, он не показал красные уголки, партучебу, политинформации. Картину объявили недоброкачественной и запретили, а женщину, редактора фильма, сняли с работы
Впрочем, был еще один случай, когда правда о жизни работниц проскользнула в печать. Московский массовый журнал Работница, в связи с какой-то датой, опубликовал старую переписку ивановских ткачих с вдовой Ленина Надеждой Крупской. Ткачихи в начале 30-х годов пожаловались Надежде Константиновне, что живется им скучно. В городе так мало мужчин, что у большинства женщин нет надежны построить семью. На этот крик души Надежна Константиновна ответила пространным письмом, где вспомнила, как они с Владимиром Ильичом в молодости отдавали все силы борьбе за счастье рабочего класса и в этом находили главный смысл жизни. Ткачихам же Крупская рекомендовала побольше заниматься общественной работой, что, конечно, должно обогатить их мир и сделать их счастливыми.