Вскоре еще одна весть облетела корабль: мама новорожденного Михаила, вербованная рабочая с рыбокомбината, едет на пароходе зайцем, у нее нет билета и нет денег на билет. Муж ее бросил (да и был ли муж?), работать в цехе она по причине беременности не могла и теперь добирается к себе домой Граждане пассажиры, загремел голос помощника капитана, не оставим одинокую женщину без помощи. Соберем денег хотя бы на билет Привилегированная публика в кают-компании тут же собрала нужную сумму300 рублей. Потом команда судна дала еще 600. Помощник капитана ради такого случая спустился со своих олимпийских высот и с шапкой в руке стал обходить пассажиров, не гнушаясь трюмами. Пассажиры, вчерашние солдаты, в расстегнутых гимнастерках, без погон, день и ночь резались в очко. В обычное время азартных игроков невозможно было оторвать от их занятия. Но волна милосердия, разлившаяся по палубам и трюмам Михаила Ломоносова, проняла даже игроков. Прямо с банка бросали они пачки денег в шапку помощника капитана. Правильно, начальник, поможем м а т е р и - о д н о н о ч к е!
Когда подошли к порту Корсаков на Сахалине, вся команда и пассажиры высыпали на палубы прощаться с новорожденным Михаилом и его мамой. На пристани уже стояла вызванная по радио карета скорой помощи, Боцман торжественно нес завернутого в чье-то чужое одеяло младенца. А следом по сходням шагала счастливая мать, прижимая к груди ящик из-под консервов, в котором лежали пожертвования пассажиров: сорок тысяч рублей старым и Шел 1960 год, сорок третий год советской власти
Почему, однако, в главе, посвященной рабочему классу, автор так много говорит о работницах? Если судить по советским пропагандистским плакатам, то наиболее типичным представителем рабочего класса является решительного вида плечистый мужчина лет сорока в спецовке и белой курортной рубашечке. Если же заглянуть в статистические сборники, то нетрудно убедиться: большую половину рабочего класса страны составляют не мужчины, а женщины. По официальной статистике число рабочих непрерывно растет. Но еще быстрее растет число женщин-работниц. К началу 70-х годов рабочий класс вырос по сравнению с 1928 годом в 8 раз. В 1939 году в Советском Союзе было 33,5 процента рабочих, в 195949,5 процента, а в 1973 году рабочих было уже 67,7 миллиона. С семьями они составляли более 60 процентов населения страны. К началу 80-х годов можно ожидать примерно 70 миллионов рабочих. А это значит, что на заводах, железных дорогах, на стройках сегодня трудится никак не меньше 4042 миллионов женщин5760 процентов рабочего класса страны.
Есть и другая причина, по которой советская работница заслуживает особенно пристального внимания исследователя. По самой природе своей женщина острее, чем мужчина, переживает все то, что связано с интимной жизнью. В России к этой области чувств у нее есть еще особое, исторически сложившееся отношение. В массе своей женщины России предпочитают мужа любовнику. В их системе ценностей брак стоит выше адюльтера. Но демографический перевес и бедность женской рабочей массы разрушают эту традицию. Тем не менее, русская рабочая баба даже в самом грязном распутстве своем, в свальном грехе общежитий и подворотен стремится сохранить хотя бы тень того, что зовется любовью, хотя бы намек на уважение и добрые чувства мужчины.
Вспоминается рассказ московского рабочего, любителя женского пола. Человек не слишком разборчивый, но вместе с тем не чуждый внутреннего чувства, он из бесчисленных своих похождений запомнил и выделил одно, когда даже его, профессионального обольстителя, что-то затронуло за живое. Бонвиван этот в очередной раз весело проводил время в женском рабочем общежитии. Пил с молодыми работницами, которых видел в первый раз. Одна, лет 20, ему приглянулась. Он ейкак будто тоже. Простая рабочая лошадка, недавно из деревни. Русая челка, серые глаза. Они чокнулись гранеными стаканами с водкой, допили бутылку и перебрались на кровать. На койке все бабы для меня на одно лицо, признался москвич. Тут уж нет разговора даст или не даст, важно только стоит или не стоит. По этому принципу и развивались дальнейшие отношения сторон. Мы забрались под одеяло. Я стал расстегивать на ней лифчик, стягивать трусы. Спьяну руки не слушались, что-то там у нее затрещало. И тогда она сказала шепотом: Ладно, ладно, не рви, я сама сниму. Только скажи, гулять ты со мной будешь? И знаете от этого гулять у меня даже сердце зашлось
Что так поразило пьяного мужика? У простых людей слово гулять означает ухаживать. В деревне гуляют парни с девками за околицей, в городском саду, до революции пожарники гуляли с прислугами. Для интеллигентного уха словечко это звучит довольно пошло, но для работницы из общежития оно содержит всю гамму ее мечтаний. Гулять, это значит, что они будут назначать друг другу свидания; что они будут вместе куда-то ходить; что она сможет появиться с ним на людях В ее просьбе гулять содержалось желание хоть как-то очеловечить, облагородить скотские отношения свои с незнакомым мужчиной. Деревенской девушке, лишь недавно ставшей к станку, хотелось вдохнуть в свой разврат хоть какую-нибудь надежду на близость Мой собеседник не пожелал рассказывать, как сложились его дальнейшие отношения с этой девушкой-работницей. Скорее всего никаких отношений не возникло. А просто, как это чаще всего бывает, вскочил он рано утром с чужой койки и бочком-бочком, чтобы не попасться на глаза коменданту общежития, побежал сонный и хмурый к себе на завод.
Мой случайный собеседник, слава Богу, хоть обратил внимание на призыв своей случайной подруги. Миллионы других мужчин в России вообще не слышат, что женщина говорит им в постели. Ибо слушать и слышать женщину уже после того, как она прошептала свое дабольшое мастерство. И владеет им в Советском Союзе ничтожно малое число особей мужского пола, независимо от принадлежности к тому или иному классу. В том числе к рабочему.
Но вернемся к опросу свидетелей. Кроме тех, чье мнение мы уже выслушали, я располагаю сообщениями еще 9 человек. Это три бывших рабочих из Москвы, Ленинграда и Архангельской области, заводской техник (Ленинград), два инженера из Одессы и Ленинграда, профсоюзный деятель из Минска (Белоруссия), работник милиции города Свердловска (Урал), а также психолог, несколько лет работавший на острове Сахалин. Каждый из девяти (семь мужчин и две женщины) имел свой собственный рабочий опыт. Десятым мне хотелось бы пригласить известного советского демографа и социолога, кандидата экономических наук В. Переведенцева. Он часто выступает в советской прессе со статьями о демографии брачных отношений. В частности, в одной из статей В. Переведенцев размышляет о таком общественном явлении, как, города мужчин.
В основном, это северные города. При огромном перевесе женщин в стране есть города и целые области, где мужчин значительно больше, чем женщин. В Архангельской области, расположенной на побережье Белого моря, на 100 женщин приходится 130 мужчин, в Мурманске (Кольский полуостров на берегу Ледовитого океана)140. Огромный мужской перевес можно наблюдать на Чукотке, в районе реки Колымы (Север Дальнего Востока), в нефтяных районах Западной Сибири, на стройке Байкало-Амурской магистрали (БАМ). Мужской перевес, пишет Переведенцев, характерен не только для Севера, он велик на каждой крупной стройке. Так очень значителен он был в Набережных Челнах во время строительства там Камского автомобильного завода (КАМАЗ). Значителен он во многих угольных и горнорудных городах. В этих местах, где большинство населения рабочие, мужчине попросту не на ком жениться.
Переведенцев вынужден признать, что в однополых городах алкоголя потребляется больше, чем в других местах, драки и несчастные случаи там происходят чаще. Советский демограф не имеет возможности рассказать читателю правду о том, почему возникают такие малосимпатичные поселения. Единственное, что он позволил себе сказать, это то, что однополые городаследствие узкозкономического планирования и развития народного хозяйства, результат недооценки социальных аспектов жизни населения. Эта обтекаемая фраза по существу есть полуправда. Правда же состоит в том, что государство пренебрегает жизненными интересами простого рабочего человека.
В основе этой механики лежит опять-таки нищета тех, кто работает на заводах, на стройках и в шахтах. Рабочему платят мало. Чтобы заработать несколько больше, он соглашается ехать туда, где работать никто не хочетна Север, в Норильскгород заполярной металлургии, на золотые прииски Чукотки, в шахты Магадана или нефтяные разработки Сахалина. Условия жизни там разрушительны для здоровья, семью взять с собой невозможнотам нет жилья и женщинам негде работать. Зато зарплата несколько выше. Мужчины едут туда, оставляя семьи или живя на два дома. Строят такие города ведомства, министерства. Их назначениевыполнять план, добывать руду, нефть, плавить металл. Им нужны не люди, а рабочая сила. Ведомства строят не квартиры, а бараки с комнатами на 68 человек. В лучшем случае приезжему рабочему предлагают поселиться в балкебревенчатом ящике на полозьях, который перевозится трактором туда, где в данный момент нужны рабочие. Министерские чиновники, ведающие металлургической промышленностью или промышленностью нефтяной, не желают думать, где рабочая сила станет купаться, покупать продукты, стирать белье и чинить обувь. И уж совсем чужд для чиновника вопрос о личной жизни рабочего, о его семье, о том, чтобы хоть как-нибудь выровнять половой состав подведомственных городов, дать женщинам работу, детямдетские сады и школы. Идеальным для чиновника было бы, если бы рабочий вообще забыл о любви и сексе. Способ, который для этого пригоден, состоит в том, чтобы в однополый город завозить как можно больше водки и вина. Конечно, хмель дурно влияет на производительность труда, но завезти водку проще, чем создать нормальный двуполый город, чем строить квартиры, магазины, прачечные, кафе и кинотеатры.
Переведенцев приводит данные социологической лаборатории, которая работала в городе нефтяников Нижневартовске. В городе этом, расположенном в бассейне реки Обь, почти 100.000 жителей. Но, как сообщают социологи, там нет или почти нет всего того, что зовется службой быта и где могли бы работать приехавшие женщины: нет ресторанов, кафе, прачечных, парикмахерских, починочных мастерских. Хозяева города и в будущем не планируют расширить эту женскую сферу труда. Так что Нижневартовску, как пишут социологи, еще на многие годы предстоит оставаться скучным, лишенным всякой привлекательности городом мужчин, городом пьяных драк, городом без уюта, без любви, без счастья.
Но есть в стране места похуже Нижневартовска. Психологу Б. Г., 37 лет, пришлось несколько месяцев провести в северных нефтеносных районах острова Сахалин. Добыча тут идет так называемым вахтовым способом. В пустынной тундре рассеяны качалкинасосы, откачивающие нефть. Наблюдать за качалками в тундру привозят рабочих. Очередная смена работает в тундре две недели, а потом ее на вертолетах (другого транспорта в этих местах нет) отвозят на площадки отдыхать. Площадкагородок рабочих. Здесь имеется несколько бараков, магазин и вертодром. Кругом болота, бездорожье. Отдых сводится к тому, что, получив заработок, рабочий спешит в магазин, где, кроме водки и бедного набора пищи, нет почти ничего. Начинается пьянка, которая кончается в день, когда рабочему предстоит снова заступить на дежурство, то есть вылететь за 200 миль на две недели в тундру, на качалку.
Вот типичная для здешних мест история: пять рабочих перестреляли друг друга из охотничьих ружей. Когда следователи прибыли на площадку (психолог был в их числе), то оказалось, что, вооружившись большим количеством бутылок с водкой, эти пятеро не нашли денег на закуску. На оставшиеся у них 24 копейки они смогли купить лишь два пакетика с супом-лапшой. После такой закуски в дым пьяные рабочие перессорились, схватились за ружья и прикончили друг друга. Таких площадок, по свидетельству психолога Б. Г., на Северном Сахалинепять. Быт этих поселков мало отличается друг от друга. Женщин на площадках нет, если не считать 23 всегда полупьяных, страшных проституток, которые тут же в бараках обслуживают добрую сотню мужиков.
Примерно в то же время, когда психолог Б. Г. обследовал жизнь сахалинских нефтяников, на другом конце страны на газокомпрессорной станции в Архангельской области, Котласского района работал 25-летний Б. С. Вот как он описывает свои впечатления от двухлетнего пребывания в рабочем поселке, носящем название Сияние Севера: В 19751977 гг. мы строили газокомпрессорную станцию и нефтеперекачку в том месте, где сходятся газовая и нефтяная ветки, идущие с Ухтинских месторождений. Женщин в нашем поселке было очень мало. Рабочие были или завербованные, или ссыльные. Девушки-работницы приходили из окрестных деревень. В качестве жилья мы, мужчины, пользовались деревянными вагончиками, где спало по несколько человек. Главное место встреч с женщинамиклуб, танцы. Клубстарая изба с дырявым полом, пыльными политическими плакатами на стенах. На танцах мужчины и женщины выглядят по-разному. Деревенские девушки приходят сюда принарядившись: туфельки, чулки, шелковые платья. Другого места для встречи со своим счастьем у них нет. Рабочие же являются в тех же резиновых сапогах, ватниках или грязных кожухах, в которых они работают. Девушки стоят группкой у стены и беседуют с подругами, демонстративно не глядя на парней. Парни в другом углу. У них главный разговор: кто с кем пил, сколько выпил, кто с кем дрался, кто кого как и куда ударил. Но вот зашипели старые заигранные пластинки или загрохотал доморощенный оркестргитары и ударные инструменты. Начинаются танцы. На средину комнаты начинают выходить пары. Есть среди них и постоянные, но чаще Он выбирает Ее тут же в клубе. Пьяным взглядом мужчина упирается в свою избранницу и бурчит что-то, что должно означать приглашение. Она не отказывается от танца. Разборчивой быть не резоноткажешься, простоишь весь вечер одна. Но и принять предложение от незнакомого для девушки тоже опасно. В поселке действует закон джунглей: если у девушки есть знакомый, парень, с которым она встречалась раньше, он может запретить ей танцевать с другим. И даже ударить прилюдно. За девушку никто не вступится. Она промолчит или заплачет и уйдет с танцев. И вообще, мужчина может себе позволить в клубе все, а женщинаничего. Он может ругаться самыми безобразными словами в присутствии женщиныникто его не урезонит.
Б. С. продолжает.
Для сексуальной жизни в поселке нет места. Мужчина тащит девушку в кабину своего грузовика, в свое жилье в деревянный вагончик, где кровати стоят впритык одна к другой. И, наконец, просто в лес, в кусты. У здешних девушек первый мужчина, как правило, пьян. Его желания примитивны. Он груб. Кроме боли, она ничего не успевает ощутить. В поселке возник круг молодых женщин, которые убеждены, что секс нужен и приятен только мужчине. Они избегают сексуальных отношений. Женщины эти не прочь выйти замуж, но завербованные и ссыльные мужчины-рабочие рассматривают свое пребывание в поселке как временное и от брака уклоняются.
О грубости отношений в рабочей среде говорит и другой бывший москвич рабочий Е. Б., 41 года. Ему приходилось работать на Фармацевтической фабрике в Москве. Выпивка и сексглавные темы разговоров в цехе. В эти разговоры и шуточки втягиваются и женщины-работницы. Во время перерыва, когда мужчины и женщины едят свой завтрак, можно услышать такие, к примеру, диалоги: Танька, пойдешь после смены со мной на полшишки?Как смену кончу, так и прибегу,со смехом отвечает Танька. Секспредмет приятных воспоминаний, объект, вызывающий живой интерес и улыбку. Разговор за завтракомчто-то вроде дополнительного удовольствия после приема пищи.
Упрощенность отношений между мужчинами и женщинами в цехе не всегда ограничивается только фривольными разговорами. Работница вышла замуж. Через несколько дней сосед по цеху, молодой парень, спрашивает ее: Ну, как, нравится замужем? Нравится,безо всякого смущения отвечает она. А сравнить не хочешь? Работница смеется. Но когда, спустя неделю, ее собеседник собрался переходить на другой завод, она сама подошла к нему в конце смены и пальцем поманила пойти с ней в цеховую кладовку. Мысль о том, чтобы сравнить мужские качества мужа и товарища по цеху, вовсе не показалась ей кощунственной.
Хочу пояснить: люди, о которых ведет свой рассказ бывший рабочий фабрики в Москвене уголовники, не патологические развратники. Это нормальные средние представители рабочего класса сегодняшней России. Их нравы, представления о должном и допустимом находятся в пределах того, что принято на других фабриках, заводах и стройках.