Ну, в общем, вздохнул он, снова закидывая рюкзак на плечо, время Кровавой Мэри. Он с сомнением оглядел Линкольна. Сам вовнутрь заберешься, старик, или нам тебя внести?
И я тебе рад, Мик, сказал Линкольн. Даже не знаю почему, но вот так.
Мики хлопнул его по плечу.
Пошли. Тебе недостает злоупотреблений.
Наверняка.
Уже в дверях они услышали металлический стон и повернулисьхарлей Мики, для которого гравий оказался плохой опорой, завалился набок. Освободившись из-под сиденья, шлем скатился по склону и замер у их ног.
Вот так и лежи, велел непослушному мотоциклу Мики и вошел в дом.
Тедди подобрал шлем и, вздернув бровь, глянул на Линкольна, затем повесил шлем на ближайший фонарь.
Линкольн распахнул перед ним дверь.
Да начнутся игры.
Ушатай меня святый боже, Мики, прищурясь, смотрел на сбегающий вниз склон. Кожаную куртку он снял и сидел теперь, задрав сапоги на перила. Это голая женщина там?
Все втроем пили Кровавую Мэри. Мики порылся в кухонных шкафчиках и отыскал кувшин, в котором можно смешать. Откуда эта посудина взялась?недоумевал Линкольн. Вот чем отличаются съемщики, кому по карману Чилмарк в июле и августе. Если обнаруживают, что в доме чего-то недостает, просто едут в город и покупают, а потом в девяти случаях из десяти оставляют. В кухне теперь полно было причудливых устройств, о назначении которых Линкольн даже не догадывался. Несколько лет назад, когда кофеварки Кьюриг были еще новинкой, какие-то августовские дачники такую купили и просто оставили на кухонной стойке вместе со списком предложений: радиоприемник Боуз, станция подзарядки мобильников, роутер вай-фай и консоль для видеоигр. Линкольн был склонен усовершенствования проигнорировать, но Анита немедленно купила по интернету все штуковины до единой и заказала доставку в компанию, управлявшую арендой дома.
Линкольн заверил Мики, что нет, глаза его не обманывают, хотя оставалось неясным, та ли это голая женщина, которую он сам видел накануне. Сложены примерно одинаковокрупные груди, полновата в талии, но та, другая, была блондинкой, нет? А у этой волосыпо крайней мере, на головетемнее, хотя, возможно, просто время дня такое, свет падает иначе.
Неудивительно, что ты тут свои тетрадки проверял, сказал Мики Тедди, который сидел спиной к сцене, разворачивавшейся ниже по склону, рукописьпод креслом, подальше от греха.
Я книгу редактирую, а не тетрадки проверяю, ответил тот.
Объяснишь мне разницу, когда тут не будет происходить ничего поинтереснее. Бинокльвот что нам сейчас нужно.
Ниже по склону хлопнула еще одна дверь, и на террасу вышел Троер, опять голый. Сказал что-то женщиненаходились они слишком далеко, не расслышать, но ветерком принесло ее смех.
Ладно, ну его, этот бинокль, произнес Мики, так поворачивая кресло, чтоб не пришлось смотреть. Скажи мне, что это не тот давний козел. Как его, нахер, зовут? Тот, кто Джейси мацал?
Мейсон Троер.
Точно. Троер.
Теперь он хозяин того дома. Предки его померли сколько-то назад.
Для богатеев они были очень даже милы, припомнил Тедди.
Ты это в каком смыследля богатеев? фыркнул Мики. Есть какой-то закон, по какому им не полагается быть милыми?
Тедди задумчиво пожевал стебелек сельдерея.
Вообще-то да. И именно те люди его нарушали.
Ай, ну вот мы опять. Мики вздохнул. Какую-нибудь свою лекцию 1969 года прочтешь, мистер Маркс? Или уже накопил новый материал?
Вне собаки, произнес Тедди, шевеля бровями и пыхтя воображаемой сигарой Брюзгисовершенно другого Маркса, а не того, на кого ссылался Мики, книгалучший друг человека. А внутри собаки читать слишком темно.
Троеры действительно были милыми людьми, припомнил Линкольн. Казалось, их самих, как и всех прочих, озадачивает, как им удалось произвести на свет такого отпрыска, как Мейсон.
Ладно, порази меня, сказал Мики Тедди. Что ты слушаешь?
Альтернативный рок, по большей части.
Типа чего?
Декабристы. Белль и Себастьян. Мамфорд и сыновья.
Музыка для пидоров.
Мы уже пользуемся этим понятием? произнес Тедди. Люди с высшим образованием?
Мики отмахнулся от его возмущения.
Это хипстерское говно. Те, кто слушает эту дрянь, пьют тыквенные латте с пряностями. Ладно тебе. Что еще? Ты ж хоть какую-то настоящую музыку должен слушать.
Тедди пожал плечами.
Кое-каких авторов-исполнителей. Том Уэйтс. Леонард Коэн. Джош Риттер. Босс, конечно.
Ладно, уступил Мики. Этих я могу уважать.
А Боссэто кто? спросил Линкольн.
Оба воззрились на него.
Штука в том, сказал Мики Тедди, что я никогда не понимаю, шутит он или нет. Ты распознаёшь?
Если речь о музыке, то нет, признал Тедди.
Ладно, твоя очередь. Теперь Мики показывал стебельком сельдерея на Линкольна. Предполагаю, ты по-прежнему предан Мантовани.
Не начинай.
Тедушка. На что спорим, что у него станция Пандоры на Мантовани?
Что такое станция Пандоры? спросил Линкольн.
Ты надо мной издеваешься, так?
Вообще-то да.
Дай-ка мне телефон взглянуть, произнес Мики.
Не дам.
Дай сюда. Я не шучу. Не вынуждай отнимать.
Линкольн вздохнул, протянул ему аппаратик.
Мики перебрал иконки на экране.
Ну-ка, ну-ка, сказал он. Пандора. Господи, ужас какой. Херб Алперт и Тихуана брасс. Нэт Кинг Коул.
Тедди уже побагровел, как свекла, плечи у него тряслись.
Иага. Вот оно. Так и знал. Джонни, нахер, Мэтис. Шансы есть проблеял он, раз я глупо улыбнусь
Линкольн выхватил у него телефон и сунул себе в карман.
Прошу, скажи мне, что вы с Анитой никогда не занимались сексом под Джонни Мэтиса. Потому что мне она всегда представлялась дамой утонченной.
Снизу до них долетел всплеск женского хохота. Все трое неохотно повернулись в ту сторону. Казалось, будто Троер тычется носом в голый женский живот. По крайней мере, они надеялись, что именно туда он и тычется.
Мики встал и цапнул кожаную куртку.
Пойду-ка я внутрь, произнес он, а то меня что-то подташнивает.
Ты думаешь, почему я спиной сел? спросил Тедди.
У раздвижной двери Мики сказал:
Вы же никаких планов на вечер не строили, ребята, да? На Сёркит-авеню сегодня банда играет, я о ней хорошее слышал.
Если настаиваешь, вздохнул Линкольн.
Когда дверь за ним задвинулась, Линкольн вопреки себе вновь вгляделся ниже по склону. Троер уже уселся, а женщина перекатилась на живот.
Вопрос, произнес он, когда Тедди достал из-под кресла рукопись и приготовился вернуться к работе. Помнишь те занятия по истории, на которые мы оба ходили в Минерве?
Гражданская война и реконструкция, не задумавшись, ответил Тедди, будто по некоей необъяснимой причине тоже думал о том же самом курсе. Профессор Форд.
В первый день занятий он нам задал вопрос семестровой контрольной.
Тедди кивнул.
Что вызвало войну.
Помимо обычной доски в классе стояла громоздкая переносная, на которую по ходу семестра они выписывали возможные причиныкак непосредственные, так и отдаленные. Хотя Линкольн был вполне уверен, что Форд с этим не согласен, он в итоге обосновывал, что война велась из-за экономики: промышленный Север против аграрного Юга. Тедди же доказывал, что война началась из-за рабствапо причине нравственной. Обе их работы, как Линкольн считал теперь, были предсказуемы. И вот тут напрашивался вопрос: вылепились ли уже тогда натуры его и Тедди? В то время колледж, похоже, предлагал безграничный ассортимент возможностей, и они, такое ощущение, заняты были становлением. Иллюзией ли это было? Не стали ли они уже к тому моменту?
Тедди ухмылялся.
Помнишь, как мы в конце разозлились? Сдали контрольные и подошли к нему спросить, какой же ответ правильный? Что, по его мнению, вызвало войну?
Это Линкольн забыл, а теперь подробности нахлынули снова.
А он просто улыбнулся и спросил, что, по нашему мнению, вызвало войну во Вьетнаме. Весь смысл курса заключался в том, чтоб мы рассмотрели одну войну в свете другой, а никто из нас этой связи не заметил. Ему следовало нас обоих провалить.
Тедди вопросительно рассматривал его.
Странная логика.
Нынче все чаще и чаще, признался Линкольн, не очень желая углубляться в то, что запустило его по этой дорожке. Схватившись за кувшин, он приподнял его. Еще хочешь?
Господи, нет. У меня уже в голове шумит, а еще и полудня нет.
Мики растянулся на диване в доме. Включил предматчевую разминку студенческих футбольных команд, выведя звук до минимума. На горизонте тут явно собирался долгий хороший сон.
Линкольн показал ему кувшин.
Допьешь?
Чего ж нет?
Он вылил остатки в стакан Мики.
Можно вопрос?
Валяй.
Когда ты сегодня подъехал Ты сидел и смотрел как бы в никуда. И у тебя было такое лицо, что я поневоле задался вопросом, о чем ты думаешь.
Мики молчал так долго, не отрывая взгляда от телевизора, что Линкольн уже решил: и не ответит, но тот наконец произнес:
Здесь она почему-то реальнее.
Понимаю, сказал Линкольн. И я очень даже уверен, что Тедди тоже так кажется. Как ты считаешь, что с ней случилось, Мик?
Тот покачал головой, все еще не отрываясь от телевизора.
Я знаю только, что ее больше нет.
Нет как
И только сейчас Мики повернулся и посмотрел на Линкольна.
Нет давно.
Тедди
Тедди еще немного поработал, пока солнце, поднявшееся уже прямо над головой, не начало неприятно жарить. Он запихивал рукопись в свою наплечную сумку, когда на террасу вернулся Линкольн, переодевшийся в чиносы, рубашку поло от Ральфа Лорена и мокасины. Тедди заметил, как он глянул вниз по склону, на дом Троера, и лицо у него омрачилось, хотя сосед с женщиной уже скрылись внутри.
Ты это куда? осведомился Тедди.
В Эдгартаун, ответил Линкольн. Поехали со мной, если хочешь.
Но он перебирал ключи в руке так, что видно былоему не терпится уехать. Хотел бы обществапозвал бы раньше.
Я пас, но спасибо. А Мик там что?
Уснул на диване, хмыкнул Линкольн. Одна рука под головой, под подушкой.
Он всегда так спал. Тедди улыбнулся. Он изменился меньше всех нас, не находишь?
Это хорошо или плохо?
Кто ж его знает, уступил Тедди, хотя замечание свое имел в виду как комплимент. Раньше, когда он увидел Мики верхом на харлее, в нем это вызвало что? Нежность? Да, но не только. Нечто эгоистичнее. Типа, как бы все стало на самом деле, будь Мики бодр и свеж, оставаясь собой прежним, самоуверенным, не разбирающимся в политике и текущих событиях, но готовым устраивать им разносы из-за их музыкальных вкусов. Не того ли хотим мы от старых друзей? Заверений в том, что мир, который мы так тепло вспоминаем, до сих пор существует? Что его не сменила реальность, в которой мы почти чужаки? Вообще-то мне кажется, мы все не так уж сильно изменились.
Мы постарели, возразил Линкольн. Будь честен. Ты сам вот можешь вообразить, что играешь рок-н-ролл до двух часов ночи? В нашем-то возрасте?
Ох, не знаю, ответил Тедди. Я в два просыпаюсь частенько. И потом опятьв четыре.
Линкольн на это хмыкнул, хотя Тедди понимал, что мысли его куда-то унесло. Линкольн рассматривал дом Троера, как будто тот задал ему какую-то загадку. Но мгновенье спустя очнулся.
Если проголодаешься, в холодильнике мясная нарезка и сыр для сэндвичей.
Ладно, ответил Тедди. А у тебя тут велосипеда случайно нет?
В сарае стоит. Сейчас отопру.
Спасибо. Проедусь, наверное. Когда друг начал спускаться по ступенькам, Тедди окликнул его: Линкольн?
Ну?
Мне, наверное, с острова придется уехать пораньше.
Линкольн склонил к плечу голову:
Все в порядке?
Помнишь, те припадки, я рассказывал?
У тебя они еще не прошли?
Изредка бывают. Вообще-то давно уже не было. Я вроде хорошенько научился их распознавать и могу иногда их отвращать. Но не всегда.
Линкольн кивнул.
И как оно бывает? Когда они случаются?
Да по-разному. Иногда постепенно, как аура мигрени. Цвета становятся ярче. Все ощущается чуть съехавшим. А в другие разыбабах, все сразу и вдруг. Накануне, когда на причале Оук-Блаффс ему привиделась Джейси, он подумал, не начинается ли опять, но, похоже, нет. Скорее всего, с ним случился тремормелкая подвижка эмоциональных тектонических плит, вызванная сменой привычного распорядка, на который он привык полагаться для поддержания равновесия. Они могут быть довольно зловещими. Иногда у меня даже бывают предчувствия? О том, что произойдет дальше?
Значит, в такие моменты надо ставить на бегах, предложил Линкольн.
В голове у него тут же всплыло приятное воспоминание. Они вчетвером. Субботний вечер. Старший курс. Группа Мики должна была играть, но в последний миг выступление отменили, и все они болтались неприкаянными, а потому загрузились в рыдван Тедди и рванули на собачьи бега в Бриджпортв сомнительнейшее, унылейшее заведение из всех, куда вообще их нога ступала, включая Мики, который, будучи музыкантом, имел более широкий опыт по части сомнительных заведений. Ночь напролет они проигрывали ставку за ставкойдо последнего забега, когда Джейси, которую привлекли до нелепости неравные расклады, сделала добавочную ставку на два самых рискованных шанса на поле. Абсолютный фаворит пулей вылетел из воротец. Обычно на этом забег бы и закончился. Но на первом повороте собака вдруг с воем рухнула наземьна трибунах слышно было, как бедолага визжит: лапа у пса сломалась, точно прутик. Тедди вспомнил, как ему от этого зрелища подурнело. Каждый вечер в новостях показывали что-нибудь намного хуже: мальчишек, его сверстников, рвало на лоскуты в джунглях, но жуткие страдания завывавшего животного происходили всего в пятидесяти ярдах от него, и от такой близости его замутило. А затем его внимание переключилось на Джейси, взобравшуюся на стол, чтобы лучше видеть. На последнем отрезке оба ее сомнительных ставленника неожиданно оказались впередине в нужном порядке, но все же. Вперед! орала Джейси во всю глотку. Давай, засрррранец!
Линкольн ухмыльнулся.
Так и вижу тех старперов, пялящихся на нее, чуть слюни не текли.
На ней лифчика не было, сказал Тедди. А то старичье? Того же возраста, как мы сейчас.
Так и есть, печально произнес Линкольн.
Сколько она тогда выиграла? спросил Тедди. Не помнишь?
Линкольн покачал головой:
Нет. Несколько сотен, наверное. Во всяком случае, для того времени много. Он помолчал. А ты что-нибудь принимаешь?
Таблетки от тревожности. Но мне не нравится. Я от них глупею.
Прости, Тедди. Я думал, все это в прошлом. Но поступай как знаешь. Мики поймет.
Надеюсь, до такого дело не дойдет. Иногда разминки помогают.
Сейчас он опять глянет на дом Троера, подумал Тедди, и точноЛинкольн посмотрел. Считается ли это предчувствием, если знаешь человека уже сорок с лишним лет?
Странно, сообразил Тедди, когда Линкольн ушел, что он тоже помнит Тома Форда столько десятков лет спустя. Непосредственные и отдаленные причины. На первые слишком не налегайте, предупреждал их Форд. Чем глубже и дольше что-то остается захороненным, тем больше в нем силы, когда наконец выйдет наружу. Так и с самим Фордом былостолько лет в чулане. Когда секрет наконец выволокли на свет, он оказался смертелен для его обладателя.
Тедди надел солнечные очки. Океан вдали был нереально синим.
Ванс, подумал Тедди, выкатываясь на дорогу с гравия. Вот как звали жениха Джейси. Либо так, либо Ланс. А может, и Шанс. На два года старше. Если не изменяет память, их с Джейси родители крепко дружили и ходили в один загородный клуб. Все как и полагается в Гринвиче, Коннектикут. Встречаться они начали только летом между ее вторым и предпоследним курсом, преимущественнопо крайней мере, в самом началев уступку родителям Джейси. Она курила много дури и протестовала против войны, и те опасались, что она совсем отобьется от рук. Ванс, только что закончивший Дартмут, осенью отправлялся в юридический институт Дьюка. Добропорядочный гражданин, прическу он носил короткую, с пробором, и, очевидно, циркуляр о том, чтоб не верить никому старше тридцати, не читал. Ко всем мужчинам поколения его родителей он обращался сэр, а ко всем женщинаммэм. Парой они с Джейси уж точно выглядели странной, и все очень удивились, когда они к концу того лета объявили о помолвке.