Один поэт, вспоминая войну, пытался понять, какие его врождённые качества помогли перемочь-пересилить тяготы и ужасы четырёхлетнего испытания. Убелённый сединами фронтовик написал и про силу деда, и про злость отца, но признался, что более всего помогло «терпенье матери моей».
Скажу о себе. Мне стало легче и интересней жить, когда во мне стали проявляться женские качества. Когда агрессивное мужское перестало их давить Мужчина подчас живёт, держа в уме только конечный результат, живёт от дела к делу, от события к событию, подчас он несётся, как тот мускулистый бегун, который как-то чуть не сшиб меня с ног в парке. Бегун видит перед собой только финишную ленточку, остальное зашорено. Я же тогда, помнится, неспешно прогуливался, любовался цветами и оттенками, стараясь по-женски в ощущении воспринять дыхание деревьев и трав, разглядеть каждую кочку, каждый кустик, находясь в самом событии, растворяясь в нём. Так, чтобы не различить былогде человек, где прогулка. «Как различить, где танец, где плясунья»прочёл я у какого-то поэта. У какого?.. Потом само вспомнится.
Да не будем далеко в парки ходить, возьмём нашу переписку. По-мужски было бы накатать по-быстрому пару десятков писем, а не заладилосьтак и бросить. Мол, другого Серкидона найдём. Наша переписка продолжается потому, что я проявил свойственные женщинам качества: терпение и преданность. Не количество писем, а качество их главное для меня, мне важно ощущать живое волнение, разговаривая с Вами, хочется сохранить с Вами добрые гармоничные отношения. Всё это иньские дела.
Да что там я! Демиург и великан духа Лао Цзы учил «знать мужское и хранить в себе женское», а духовную реальность именовал не иначе как Сокровенной Женщиной. Что понимали, мягко скажем, не все.
Теперь продолжим о платоновских половинках. Общаясь с девушками на сайте, лучше о них тактично, по-женски умолчите. Если Вы цинично по-мужски их осмеёте, мол, на половинку я пока, милая, не тяну, мне бы пока четвертинку осилить, а то и осьмушку, так что давай, красавица, пока погуляем-повстречаемся да побалУемся, тем более, что у тебя губки такие славные. А ещё, подобно бесхитростному герою Рабле, скажите, мол, «не будем терять время, мой ключик, ваш замочек».
Это и есть та самая простота, которая хуже воровства, она ворует девичьи мечты, сминает вековые ритуалы отношений. В одной из книг Александра Хавчина выделено жирными буквами: «Искренность без соблюдения церемонийэто хамство, как, не сговариваясь, утверждали Конфуций и Джон Локк».
А чем кончается хамство в отношении женщины Вы узнаете из откровенного стихотворения одного начинающего поэта. Опус называется «Ягодка»:
Испытывая тяготы
Любовного томления
Тебе поведал загодя
О цели посещения.
Ты резко мне ответила,
Иначе, чем загадывал.
Я долго с той отметине
Холодное прикладывал.
И с той поры я загодя
Загадываю молча,
Любовь такая ягода
То сладкая, то волчья.
Лирический герой пострадал и потерпел жестокое поражение, потому что, решив не соблюдать церемоний, а сразу выдал себя с головой. Он уподобился шахматисту, который честно рассказал сопернику о своих планах: «Сначала я дам шах слоном, Сс4-а6 +, вы уйдёте королем Крс8-b8, тогда я пойду Фс3-b4 +, опять шах, вы вынуждены уйти королём в угол на а8, и я Фb4- b7Х. Вам мат!»
Выиграет ли такой откровенный шахматист свою партию? Конечно, нет. А вам свою партию нужно выиграть, потому что составить хорошую партию Вам пока не по силам.
Жму Вашу руку, и до следующего письма.
-12-
Приветствую Вас, Серкидон!
Поговорим о форме общения, которую мы выбрали с Вами, чтобы услышать друг друга В песнехорошей и задушевнойпоётся: «Вышло так оно само//Написал он мне письмо»
Дальнейшее содержание песни открывает нам: письмо может быть прекрасным проводником сердечного непокоя. В сумбуре любовных томлений, радостей-горестей брались люди за стилусы, перья, карандаши, ручки, барабанили по клавишам печатных машинок, стучали по клавиатуре компьютеров. На свитках пергамента, на бересте, на бумаге, на экране монитора появлялись взволнованные слова
Но давайте по порядку. О первом зафиксированном любовном послании: в древнем Вавилоне на каменной плите, вес которой пятнадцать килограммов, обнаружили надпись. Конкретное обращение мужчины к конкретной женщине: Я (далее следовало ФИО по-вавилонски) хочу, чтобы (опять ФИО по-вавилонски) была матерью моих детей».
Радуйтесь, Серкидон, Вы избавлены от надобности таскать такие тяжёлые послания.
Самый первый и самый авторитетный наставник влюблённых Овидий взывал к нерешительным юношам:
Так посылай же письмо, умоляющей полное лести,
Первой разведкой души трудный нащупывай путь»
Во времена Овидия записки замужним дамам писали подчас на спинах рабынь. Не Ваш это вариант, Серкидон С Вашей горячностью и темпераментом ближе к концу послания Вы можете забыть о возлюбленной и переключить Ваши пылкие устремления на рабыню.
В Средние века опять-таки замужним дамам изобретательные поклонники писали на тонкой-тонкой бумаге, плотно скручивали её и аккуратно вставляли послание в стебель фиалки. Цветок через третьи руки передавался возлюбленной. Радуйтесь, Серкидон, Вам не нужно пускаться на такие ухищрения.
Самый плодовитый и самый эротичный писатель восемнадцатого века Ретиф де Ла Бретон в молодости был не менее застенчив, чем Вы, Серкидон. Как-то в церкви он встретил прекрасную девушку Жаннетту и влюбился. Долго не отваживался признаться в своём чувстве, однако всё же решился на шаг отчаянный: свёрнутое любовное послание он засунул в трещину подлокотника той скамьи, где преклоняла кудри владычица его грёз, трещину слегка замазал воском. Но благочестивая девица была полностью захвачена молитвой И напрасно прилипал воск к её руке, она этого не замечала Две недели пролежало письмо в тайнике, после чего Ретиф вынул его и в гневе порвал.
Радуйтесь, Серкидон. Вы можете передать своё послание без затей в руки белые: «Вот, Жанетта, тут я тебе о любви написал»
Искушённый любовник, авантюрист и талантливый писатель Роже де Рабютен, граф де Бюсси в книге «Любовная история галлов» описал нравы французского двора на восходе Короля-Солнце, за что, практически одновременно, был принят во Французскую академию (пожизненно) и посажен в Бастилию (на год). После освобождениябыл отправлен в ссылку в родовой замок Бюсси-Рабютен. В четырёх стенах, справедливо полагая, что праздностьмать всех пороков, граф продолжал сочинять. Его перу принадлежат следующие слова:
Влюблённый, что пера не заострял,
Дал высохнуть чернильнице ненужной,
Подобен воину, что славы возжелал,
А на сраженье вышел безоружным.
Вот и нашёлся давний поэт, «к штыку, приравнявший перо». Искал я его и в девятнадцатом веке, и в восемнадцатом, а он укрылся в семнадцатом, да ещё и в родовом замке. Конечно, не сразу такого найдёшь.
Так к чему же призывает поседевший и посидевший граф молодых людей, возжелавших стать прожорливыми сердцеедами?! Призывает точить гусиные перья и не дать высохнуть чернилам в чернильнице Что Вы говорите?.. Вы спрашиваете, что такое чернильница?.. Ваше счастье, что этот вопрос Вы задали мне, а не графу де Бюсси. Дуэли было бы не избежать, подумал быиздеваетесь.
От греха подальше, от гусиных перьев, чернильниц и чернил переберёмся в компьютерный двадцатый век. К стихотворным сетованьям Геннадия Касмынина:
Теперь не пишут дневников,
Не сочиняют длинных писем.
Эпистолярный жанр таков
Вполне от времени зависим
К чему на десяти листах
Писать письмо для объясненья,
Какое и в каких местах
Приготовляется варенье?
Потом листах на десяти
От тем познанья к теме страсти
Изящным слогом перейти
Увы, сей слог не в нашей власти!
Мы снабжены другим пером,
Оно не хуже перьев с гуся:
«Не хочешь встретиться добром?
Так я сама приду! Маруся».
Эх, Серкидон, Вам бы такую Марусю! Чтобы и пришла сама, и сама всё сделала! Но ждать подобного чуда, значит, уподобиться птенцу, сидящему в гнезде с открытым ртом. Займите более активную позициюпишите письма, Серкидон. Учтите, длинные бумажные любовные послания девушки перечитывают, когда становятся бабушками. По секрету от дедушек, ясен перец
Итак, решено«Сели вместе у трюмо,//Пишем длинное письмо». А что в письме?
«Любовь подскажет слова!» утверждает знаток любовной переписки Андре Моруа. Он, кстати говоря, очень рекомендовал предмету «мыслей и пера, и слёз, и рифм et cetera» для начала написать, а уже потом искать иные пути к сердцу этого капризного предмета. Почему? Да потому что при встрече молодой человек волнуется, стесняется, робеет: «А вдруг причёска неудачна, а вдруг пиджачок мешковат, а вдруг брюки помялись, а вдруг пуговицы на брюках не все достаточно хорошо застёгнуты, а вдруг нос покажется ей излишне длинным?» Много «вдруг» возникнуть может вдруг. Да и во время телефонного разговора можно начать заикаться, запинаться, ляпнуть что-нибудь не то. А вот письмо
Моруа утверждает: «Письмо действует сильнее, чем телефонный звонок. Телефонный звоноквсегда импровизация и поэтому далёк от совершенства. Письмо может стать произведение искусства, желания ваши облекаются в нём в совершенную форму. Ваша возлюбленная будет сотни раз с радостью и гордостью перечитывать прекрасную фразу, исполненную любви»
«А что мне делать, если любовь не подсказывает слова?» спросите Вы. Значит, не любовь и была. Шагайте далее, покой Вам только снится, ищите ту, к которой испытаете воспламеняющее чувство, оно-то и продиктует Вам страстные слова. Припомним, как Пушкин предварял послание кумира души своей к Онегину:
Письмо Татьяны предо мною;
Его я свято берегу,
Читаю с тайною тоскою
И начитаться не могу.
Кто ей внушал и эту нежность,
И слов любезную небрежность
Слова «кто ей внушал» лишние. Ясно, любовь внушала. А кто ещё? Пушкин?..
А какое письмо написал Онегин к Татьяне! Многие критики считают письма главных героев наиболее знАчимыми, узловыми эпизодами романа. Не случайно письмо Татьяны школьники учат наизусть, не случайно Маяковский на целый день попал под обаяние онегинских строк:
Я знаю: век уж мой измерен;
Но чтоб продлилась жизнь моя,
Я утром должен быть уверен,
Что с вами днём увижусь я
Не хуже своих героев эпистолярным жанром владел сам Александр Сергеевич. Он и писал дамам красивые любовные письма, и получал от них не менее откровенные послания. Он и расставался с дорогими сердцу листками красиво, сопровождая акт прощания стихами:
Прощай, письмо любви! прощай: она велела
Как долго медлил я! как долго не хотела
Рука предать огню все радости мои!..
Но полно, час настал. Гори, письмо любви.
Елизавета Воронцова попросила её письмо по прочтению сжечь В Европе при разрыве отношений дама могла потребовать от бывшего возлюбленного вернуть её письма к нему. Мужчина, если в нём оставалась хоть капля чести, письма возвращал.
Вернёмся к приме сегодняшнего дняАндре Моруа, к его тексту, где галантный француз рассматривает письмо как первый ход в дебюте любовной интриги:
«В присутствии Роксаны Сирано робеет, потому что считает себя уродом, но под маской красавца Кристиана пишет письма, которые готовят почву для штурма и побеждают стыдливость».
Вы меня спрашивали, Серкидон, зачем мужчины надевают маски? Задай Вы такой вопрос Сирано, он бы ответил: «Пойми, Серкидон, с таким носом, как у меня, а он в три раза больше твоего, нельзя показываться на глаза прекрасной женщины, мне будет казаться, что она не слушает, а только смотрит на моё уродство, и её чувственные губы вот-вот искривятся в презрительной усмешке Нет, нет, лучше из укрытия».
Нельзя сказать, что Сирано преодолел комплекс, но спрятался от него. А вот фрагмент письма:
Письмо любви моей! Оно давно готово.
Давно уж каждое мне в нём знакомо слово.
В часы, когда всё спит и ночь луне внимает,
Его я сочинил и тихо повторял;
С тех пор в моей душе готов оригинал,
Теперь же копию рука с него снимает.
Чувствую, Серкидон, в недрах Вашей души зарождается робкая просьба ко мне написать для вас пару писем. Как бы для начала, для затравки Нет, дорогой, не будем играть в старые игры и жевать давно пережёванные блюда. Всё это было, было, было. «Уже написан Вертер», уже заигран на пыльных сценах «Сирано де Бержерак». Учитесь быть Кристианом и Сирано в одном флаконе.
А мы с Вами на свежую голову продолжим о письмах любовных и разных.
Крепко жму Вашу не испачканную чернилами руку.
-13-
Приветствую Вас, Серкидон!
Продолжим о письмах. Представьте себе, они могут быть не только о любви. Правофланговые многодумной части человечества, нещадно эксплуатируя эпистолярный жанр, поднимали такие интеллектуальные пласты, что дух захватывает. Любо-дорого почитать. Письма писались и философские, и воспитательные, и аналитические, и исповедальные. А случалось, письмами назывались путевые заметки.
Припомню художников слова в художественном беспорядке: Паскаль, Севинье, Монтескьё, Лакло,Карамзин, Фонвизин, Чаадаев, Мирабо, Мериме, Анненков, Плеханов, Ульянов-Ленин, Гумилёв, Моруа, Гончаров, Солоухин. Получились наши да французы. Надеюсь, Серкидон, по мере жизни Вы узнаете, кто о чём писал. Пожалуй, про эпистолярности Карамзина намекну коротко прямо сейчас, про остальных догадайтесь сами.
После посещения ряда европейских стран в 1789-1790 годах Николай Михайлович публикует «Письма русского путешественника». Есть в них и веймарская запись:
«Вчера ввечеру, идучи мимо того дома, где живёт Гёте, видел я его смотрящего в окно, остановился и рассматривал его с минуту: важное греческое лицо».
Из греческого, пожалуй, только нос. Остальноенемецкое. Стояние у окна и смотрение в окно подвергать сомнению не будем. «Земную жизнь пройдя до половины», имел он право вольно созерцать. За плечами остепенившегося Гётетысячи исписанных листов и роман-скандал «Страдания молодого Вертера», с которым он, двадцатичетырёхлетний бунтарь, ворвался в европейскую литературу. «Вертер» роман в письмах.
Гёте не мог не знать о феноменальном успехе романа «Юлия, или Новая Элоиза» история любви в письмах Жан-Жака Руссо. Только официальных переизданий «Юлии» было семьдесят, а сколько жуликов погрело ручки, не сосчитать В свою очередь, «защитник вольности и прав» не однажды чистосердечно признавался, что считает «Клариссу» (роман в письмах Ричардсона) лучшим из написанных когда-либо. И Ричардсон, и Руссо, как мы помним, среди любимых авторов Татьяны Лариной:
Ей рано нравились романы;
Они ей заменяли всё;
Она влюблялася в обманы
И Ричардсона и Руссо.
И в следующей строфе:
Она любила Ричардсона
Не потому, чтобы прочла,
Не потому, чтоб Грандисона
Она Ловласу предпочла
Ловлас (илиЛовелас)волокита-злодей, соблазнивший наивную заглавную героиню в романе «Кларисса, или История молодой леди». Грандисонкумир русских барышень, из романа «История сэра Чарльза Грандисона». А если бы «славный малый, в прошедшем веке запоздалый» озаботился «о том,//Какой у дочки тайный том//Дремал до утра под подушкой», то нашлась бы в указанном Пушкиным месте и «Памела, или Вознаграждённая добродетель, серия писем прекрасной девицы родителям, в назидание юношам и девицам».
Надо ли говорить, что все три прочитанных Т.Д. Лариной романа написаны Сэмюэлем Ричардсоном? Надо ли добавлять, что все онив письмах?
О чём говорит своеобразная эстафета восемнадцатого века, в ходе которой писатели передавали друг другу не эстафетную палочку, но чувствительные письма? Она говорит о том, что успех одного человека вдохновляет и подталкивает к действию другого. Про эпигонов умолчим, дабы не снижать пафос вывода.
Нельзя обойти вниманием и дидактические, обучающие письма.
«Нравственные письма к Луцилию» Сенеки, «Письма к сыну» лорда Честерфильда, «Открытое письмо молодому человеку о науке жить» Моруа доныне служат благородной целивоспитанию молодого человека. Мои письма к Вам Не хотел их затрагивать после упоминания испытанных временем трудов, а потом решил не скромничать. Пусть не все мои послания к Вам удаются на славу, но не выбрасывайте их, Серкидон. Мало ли как Ваша жизнь повернётся. Вот Анна Керн не сожгла, не выбросила письма Пушкина, и они ей пригодились на старости лет. Продала по пяти рублей за штуку. Вы же на аукционе «Сотбис» можете выручить гораздо больше.