-Твой будущий тесть то ли шибко хитрый, то ли спятил на старости лет.
-Не такой уж он и старый,-возразил Иван,- а в чем дело?
-Задумал он твою нареченную отдать в жены тому, кто на коне допрыгнет до ее светелки на третьем этаже и получит из ее рук шелковую ширинку с вышитым ею вензелем. Состязания должны во-вот начаться, видишь, женихи гарцуют перед хоромами. Давай поглядим, что из этого выйдет.
-Вот старый хрен, удумал чего!- вызверился Иван.- Да, кто ж доскочит до ее терема! Но это , может, и к лучшему, выкрадать мы ее ночью будем. А они пускай прыгают.
-Знаешь, а я думаю мы тоже поучаствуем с тобой в этом состязании. В конце концов, ты ее официальный жених, да и условие Тараруй поставил такое, что сам себя перехитрил. Винить будет некого. Вот слушай, что я думаю...
Он наклонился к Ивану и через минуту на лице юноши появилась торжествующая улыбка.
-Ну, ты и придумал! И воровать не надо будет, все свершится по правде!
-Только пока подождем, пусть другие счастья попытают! А мы постоим в сторонке, поглазеем.
Тем временем толпа на площади разрасталась, многие хотели стать очевидцами небывалого прежде зрелища. В окружении своих дружинников приехал даже тьмутараканский князь Ингвар, летами не намного старше Ивана. Встречать его вышел Тараруй, коренастый мужчина лет сорока, с заметно обозначившимся уже животом. Поприветствовав князя,он остался стоять рядом с ним. Участок площади перед теремом оставался свободным,на одном его конце группировались всадники, намеревавшиеся побороться за прекрасный приз. Они горячили коней, гарцевали и всеми возможными способами показывали свою лихость. Наконец, окошко в тереме отворилось и в нем показалось румяное лицо девушки лет шестнадцати -семнадцати. Выглядело оно совсем нерадостным, видимо, все происходящее не доставляло ей никакого удовольствия. В руках она держала вышитую шелковую ширинку, которой небрежно махнула, подавая сигнал к началу состязаний.
Первым разогнал своего горячего гнедого жеребца статный воин из числа княжеских дружинников. Прыжок был выполнен очень удачно, но всадник сумел дотянуться рукой лишь до конца второго этажа хоромов. Второй, третий и последующие всадники совершали головоломные прыжки, в высшей точке оставляли стремена и вскакивали на седло ногами, но ни один не смог допрыгнуть до окошка. Многие падали с коней, ломали ноги и руки, их уносили с площади. Наконец, остался последний соискатель руки прекрасной Елены, однако и его прыжок тоже не увенчался успехом. Толпа разочарованно вздохнула, а Елена уже собиралась отойти от окошка, когда вдруг толпа ахнула от восторга: из переулка стремительно вылетел огненногривый каурый конь, который оттолкнувшись копытами от земли, взмыл в воздух на уровень терема и полетел по направлению к окошку. Поравнявшись с ним, витязь, сидевший на коне в простой кожаной куртке и шапке с орлиным пером, принял из рук Елены ширинку и смачно поцеловал девушку в алые губы. Затем он потянул ее к себе, вытащил из окошка и посадил впереди себя. Конь , набирая скорость, умчался куда-то ввысь и скрылся с глаз прежде чем кто-то понял, в какую сторону он полетел.
-Я узнал его,- вопил Тараруй, потрясая сжатыми кулаками,-это Иван, сын прежнего нашего князя Олега, который раньше уже сватался к ней! Нет, я этого так не оставлю, похищение девушки- тяжкий грех. Я до Великого князя в Киев поеду, но ему это с рук не сойдет.
-Так ты ж сам все это придумал, что мол, кто допрыгнет на коне до терема за того дочку и отдашь,- пожал плечами князь Ингвар,- А ширинку из рук твоей дочери он получил, так что по правде и сама она теперь его. На что жаловаться? Уговор дороже денег!
Он тронул острогами коня и уехал с дружинниками к себе на подворье,а оставшийся на площади Тараруй долго еще бесновался под свист и улюлюканье толпы, так как не любили его в Тьмутаракани. Тем временем конь с Иваном и не понимающей, что происходит, Еленой приземлился в небольшой рощице верстах в четырех от городских ворот.
-Уфф,- выдохнул Всеслав, обретя свой прежний облик,-тяжело в конской шкуре, волком гораздо проще и удобнее. Передохнем немного, а там обернусь опять волком. Ты сядешь мне на спину с будущей княжной, только держи ее крепче, и отправимся в обратный путь, а то, боюсь, как бы нас уже искать не стали. Тараруй не из тех, кто так просто отступит, наверняка, жаловаться в Киев поедет к великому князю.
-Только ты,-попросил Иван,- не скачи так быстро, торопиться нам теперь некуда. А то всю задницу отбил.
-Ладно постараюсь,- ухмыльнулся Всеслав.
С наступлением темноты, они пустились в обратный путь. Июльские ночи короткие, хотя и темные, но было полнолуние и выкатившийся на небо месяц освещал им дорогу своим серебристым сиянием. Волк бежал резво, хотя и не гнал таким бешеным аллюром как раньше, но все же смотрел только вперед, не оглядываясь по сторонам. Иван крепко прижимал к себе свою невесту, которая все еще не понимая, что с ней происходит, прятала лицо у него на груди. Видимо поэтому никто из них не заметил одинокого всадника, стоявшего на невысоком холме у самой дороги. Он сидел верхом на золотого окраса коне, держа в правой руке меч, а в левой щит. Но одет он был не в броню, а в камзол и штаны, в окрасе которых причудливо сочеталось золотое и черное-цвет ночного неба и солнечного сияния. Обут он был в золотые сапоги с черными подошвами, а его золотые кудри тяжелой волной рассыпались по плечам. Лицо всадника с рысьими глазами и высокими скулами было явно восточного типа, глаза глядели строго, но в густых усах, когда он рассматривал пересекающего ему дорогу волка со своей ношей на спине, мелькнула добродушная улыбка. " А ведь напишут когда-нибудь,-подумал он,- что князь Всеслав "дорискаше до куръ Тмуторокани, великому Хръесов влъкомъ путь прерыскаше". Такому удальцу грех не помочь! Да и должок у меня перед Велиалом остался, а долги отдавать следует". Он тронул поводьями коня и, не спеша двинулся по волчьим следам, глубоко отпечатавшимся в рыхлой песчаной почве.
Глава четвертая.
1.
Обратный путь занял гораздо больше времени, чем Всеслав рассчитывал, поэтому к месту встречи со своими телохранителями волк с Иваном и Еленой на спине добрался только к рассвету четвертого дня. Их появлению Будислав и Бурислав несказанно обрадовались, так как уже начали опасаться, что придется возвращаться в Полоцк без князя к скорому на расправу Могуте. Тот действительно, был встревожен долгим отсутствием Всеслава и уже вторые сутки ожидал его возвращения, почти не отлучаясь от городских ворот. Появлению вместе с князем и княжичем Иваном незнакомой красавицы он конечно удивился, но лишних вопросов задавать не стал, перейдя сразу к делу.
-Беда, княже,-начал он свой доклад, поглаживая окладистую бороду,- литовцы готовятся к набегу на Полоцк. В этот раз Мингаускас возглавит его самолично, а с ним будет еще две дюжины князьков помельче, каждый из которых ведет с собой по тысяче воинов.
-А сколько мы можем выставить против них?
-Три тысячи пеших воев, да княжескую дружину, всего восемь сотен, из них четыре сотни отроков.
Всеслав задумался. Силы, конечно, были неравными, но численный перевес противника не играл в данном случае большой роли. Удара тяжелой конницы редко выдерживали даже профессиональные, хорошо обученные воины, что уж говорить о литовцах, которые привыкли в бою валить валом без понятия об элементарной тактике. Да вот только, как заставить их сойтись в сражении в чистом поле, где можно использовать рельеф местности?
-А, скажи, Могута Володаревич,- спросил Всеслав,-каким путем литва обычно совершает свои набеги?
-Известно как,-начал боярин,- вначале сосредотачиваются в верховьях Дисны, а потом спускаются по ее правому берегу к Двине Нападать на Полоцк с запада невозможно, он окружен с трех сторон водой, поэтому они обычно либо переправляются через Двину севернее города , а потом уже пытаются атаковать Полоцк или просто рассыпаются по окрестностям в общем направлении на Стрежев и Лукомль, и грабят местных жителей. Думаю, и в этот раз на штурм Полоцка они не отважатся, но села и города вокруг пограбят крепко.
-Нам надо сорвать их планы, не дать расползтись по всему краю, а собрать в одно место поближе к границе и там прихлопнуть как муху. Причем. прикончить всех одним ударом, чтобы отбить охоту в ближайшие пять-шесть лет даже помыслить о подобных набегах. Собирай-ка всех командиров: Ратмира, тысяцкого, да сотников и завтра с самого утра выедем на разведку местности.
На следующий день, едва взошло солнце, большая группа всадников выехала из городских ворот и поскакала вдоль правого берега Дисны в направлении литовской границы. Всеслав, ранее не бывавший здесь, внимательно осматривал местность, пытаясь найти подходящий для предстоящего сражения рельеф, но здесь в прилегающем к Двине редколесье он выглядел однообразным и мало пригодным для использования военных хитростей. Наконец, уже ближе к обеду местность приобрела безлесный характер, местами стали попадаться крутые овраги, да одинокие рощи.
-Стой! Вот кажется то, что нам нужно!-скомандовал Всеслав подъезжая к глубокому оврагу, который пересекал местность перпендикулярно Дисне. На его краю, в противоположной стороне от реки раскинулась густая роща.
Все спешились и столпились у оврага, который был довольно глубокий и обрывистый, но со стороны литовской границы сливался с местностью. Протяженность его была не очень велика, от силы версты полторы -две. Собственно, это был даже не овраг, а скорее буерак, поросший мелким кустарником. Из участвующих в рекогносцировке местности, только Могута, Ратмир и Иван начали понимать замысел князя, остальные просто тупо озирались по сторонам.
-Вот эту сторону оврага,- сказал Всеслав, - надо обрезать, сделав ее отвесно, хотя бы сажени на две. Пешие воины станут здесь в восемь рядов спиной к обрыву. Копья будут только у двух передних рядов, у остальных мечи. Витязи Могуты Володаревича укроются вон в той роще, что темнеет в версте отсюда. У литвы тяжелой конницы нет, поэтому их пешцы ударят в центр нашего построения, пытаясь его разорвать, а затем, используя численное преимущество, окружить оба разорванные крыла и уничтожить или обратить их в бегство. Поэтому, в наш центр мы поставим самых слабых бойцов и, когда противник перейдет в атаку, просто расступимся перед ним. Задние ряды атакующих будут напирать на передних, те по инерции посыпятся в овраг, ломая руки и ноги. А наши, якобы разорванные крылья ударят с двух сторон и начнут смыкаться. Когда все резервы литвы увязнут в сече, засадный полк, укрывавшийся до поры в роще, нанесет удар во фланг и тыл противнику. Только с самого начала там на опушке надо поставить сотни три лучников, которые бы расстреливали каждого, кто попытается приблизиться к роще.
-Что и говорить, план хорош,- сказал Могута после некоторого молчания,-да вот только одно непонятно...
-Как добиться того, чтобы они нас атаковали именно здесь?-закончил его мысль Всеслав.-А вот это уж всецело будет зависеть от воинского искусства Ивана Ольговича. Его отроки должны будут встретить литовцев в самом порубежье, как осы жалить их, не давая ни минуты покоя, постоянно нападать, притворно атаковать, дразнить, отступать, опять атаковать и, главное, увлекая за собой, заманить их именно сюда. Когда это будет выполнено, младшая дружина прикроет наш правый фланг у Дисны, чтобы не допустить флангового охвата со стороны реки.
-Решится ли Мингаускас вступить в битву, когда поймет, что его заманили к нашим основным силам? Почему бы ему не обойти нас стороной и не двинуть прямо к Лукомлю?- с сомнением в голосе спросил воевода Ратмир.
-А как бы ты поступил, видя, что твой противник раза в четыре уступает тебе численно?
-Пожалуй, дал бы бой!-ухмыльнулся воевода.
-Мингаускас поступит также, будь уверен! Да и как ему обойти нас? Это очень опасно, ведь мы пойдем за ним и будем нападать на него с тыла, тем более у нас есть конница. Можем даже отрезать дорогу назад. Нет, если княжичу Ивану удастся выполнить свою задачу, то сражение произойдет именно здесь, в том месте, где нам удобно дать бой литовцам. Тут мы сможем заранее исполчиться и хорошо подготовиться к сражению. Чтобы сберечь силы пешим воям поднимемся на ладьях вверх по Дисне до этого оврага. Ты, Ратмир, возглавишь полк левой руки, сам я буду командовать полком правой руки. Передового полка выделять не станем. Просто выставим вместо него цепь лучников. Пусть пускают стрелы, пока можно будет, а затем отойдут на правый фланг и усилят отроков княжича Ивана. Если всем все понятно, возвращаемся домой и начинаем готовиться к войне.
Следующие несколько дней в Полоцке кипела напряженная работа. Тысяцкий и сотники проводили мобилизацию, выдавали оружие, занимались тренировкой новобранцев, отрабатывая элементы глубокого построения и рубке мечом. Лучники соревновались в точности стрельбы, Могута провел даже несколько учебных атак с витязями, хотя в этом и не было особой нужды. Младшая дружина во главе с Иваном Ольговичем выступила в поход в самый первый день и уже сосредоточилась в порубежье.
-У тебя четыре сотни легкоконных воинов,- наставлял княжича Всеслав перед выступлением,- возьми с собой еще две сотни пеших лучников. Они к коням не привычны, поэтому посадишь их позади своих всадников. А с собой возьми сотни две сменных лошадей. Если умело начать атаку, то в первые же минуты боя несколько сотен литовцев выведите из строя. Но в рукопашную не вступай, немедленно отходи и ближе, чем на сто шагов противника к себе не подпускай. Коли преследовать тебя будет небольшой отряд, выбей их стрелами с дальнего расстояния, а если Мингаускас двинет против тебя основные силы, отступай, но держись все время в виду неприятеля. Не ищи славы в битве, твоя главная задача вывести противника на наши позиции!
-Понял, княже, не подведу!- с поклоном ответил Иван.
-Ну тогда удачи!-обнял его Всеслав. -Да не забывай гонцов почаще слать, чтобы мы тут знали, когда выступать. Нам ведь еще исполчиться надо, а это не так просто.
Действительно в те времена исход сражения во многом зависел от того, как противоборствующие стороны изготавливались к бою, на что требовалось значительное время, так как обычно пешие воины оружие и доспехи складывали на телеги и возы, передвигались налегке, а облачались в них лишь перед боем. Кроме того, глубокое построение в восемь и более рядов требовало определенного слаживания и боевого взаимодействия. Как правило, копьями вооружались передние ряды и чаще всего для отражения удара конницы, потом копья ломались и начиналась сеча мечами. Обычная тактика боя заключалась в том, чтобы ударом тяжелой конницы разорвать ряды противника, а затем в прорыв устремлялись мечники, довершая разгром. Но Всеслав, ввиду малочисленности своего войска, отказался от этой тактики и теперь многое зависело от того, насколько успешно полки сумеют расступиться перед противником, а затем перейти опять в атаку. Именно поэтому тысяцкий и сотники с утра до ночи занимались тренировкой своих воев, доводя до автоматизма соблюдение дистанции при развороте шеренг и добиваясь четкости в выполнении этого маневра. Не все получалось гладко, но Всеслав надеялся, что уже на месте будет еще время потренироваться в реальных условиях.
К исходу пятого дня, когда все в целом было готово к походу, от княжича Ивана прискакал на взмыленном коне гонец, сообщивший, что литовцы уже сосредоточились в порубежье и их выступления следует ожидать в самое ближайшее время.
-Какими силами располагает Мингаускас?- поинтересовался Всеслав, выслушав гонца.
-Не менее чем десять-двенадцать тысяч, но конницы немного, может, до тысячи всадников. Однако, пешцы неплохо вооружены, почти у всех есть мечи или топоры, немало и копьеносцев. Доспехи, правда, в основном кожаные, железных броней не заметно было.
Всеслав задумался. Кожаные доспехи из двойных бычьих шкур, да еще с металлическими бляхами поверх, не особенно уступают железным кирасам, а щиты, обтянутые кожей, также успешно защищают от стрел, как и металлические. Если литовцы еще и в рубке мечами и топорами сильны, то полочанам придется встретиться с серьезным противником.
-Не станем терять времени,- отдал он распоряжение Могуте и Ратмиру,- выступаем завтра на рассвете, пешие на ладьях, конница своим ходом. Обоз пусть тоже пошевеливается, не отстает, но у каждого воина с собой должен быть трехдневный запас провианта.