Тот громко и недовольно сопел, глядел на гостей исподлобья и недобро.
Тот посетитель, что разговаривал с Татьяной, подошёл было к столу, и протянул руку к разноцветным пластиковым папкам, что рядком стояли в вертикальном лотке.
Где постановление на обыск? подал голос охранник. В третий раз спрашиваю.
Гость замер на мгновение, потом отошёл от стола, приблизился к охраннику и медленно, с расстановкой произнёс:
В третий раз отвечаю: постановление мы покажем вашим юристам. Ещё вопросы?
Вопросы у юристов будут, угрюмо ответил охранник. Так что постойте пока, их подождите
Гости переглянулись. Старший, решив, видимо, не нагнетать ситуацию, отошёл от стола и, обратившись к Татьяне, сказал:
А вы, наверное, секретарь директора?
Таня кивнула.
Вот и хорошо, продолжил старший. Раз так, то проводите нашего товарища
Он показал на одного из посетителей, молодого светловолосого парня, что стоял ближе к дверям
к вашему бухгалтеру. Главному, разумеется. Им надо побеседовать.
Таня сделала было шаг к дверям, но охранник взял её под локоть, останавливая, и сказал старшему:
Главбуха на месте нет. Я доложил начальнику смены, он сейчас пытается с ним связаться по телефону.
И шепнул: «Стой здесь! Сейчас Гонеев и Кондрашин с юристами подъедут»
Не шептаться! крикнул старший. Тихо стойте! Отойдите друг от друга!
И, вздохнув досадливо, добавил:
Надоели вы мне, крутые, с заморочками вашими. Генерал! Целый генерал постановление на обыск подписывает, а они тут выступают! То в офис не пускают, то юристами пугают В следующий раз я к вам с СОБРом приду, так и знайте!
И, придвинув стул, по-хозяйски сел на него, закинув ногу на ногу.
Вечером того же дня юридический консультант холдинга, Юрий Николаевич Веремеев, дозвонился, наконец, до генерального директора.
Звонил из машины, по дороге домой.
Ставицкий ответил не сразу. Первый звонок завершился длинными гудками и разъединением.
Дозвониться удалось лишь со второго раза.
Генеральный был нетрезв (похоже, успел пропустить пару-тройку бокалов). Голос его звучал приглушённо и невнятно.
«Чего»разобрал Веремеев обрывок фразы.
Николай Романович, проверка, ответил Веремеев.
Ну и? недовольно отозвался Ставицкий.
В трубке слышался приглушённый смех, обрывки фраз, весёлым мячикоммелодия танца, каблуки по полу
«Гуляет, родимый, с усталым вечерним равнодушием отметил Веремеев. Ему хорошо. Ему можно гулять, он там В Европе. Впрочем, и ему придётся вернуться».
Проверка УБЭПа, центральный округ, пояснил Веремеев. Точнее, не проверка, Николай Романович, а форменный наезд. Причём наезд явно по наводке.
Подожди коротко ответил Ставицкий.
Звуки стали слабее. Похоже, Ставицкий прикрыл трубку ладонью.
И ещёшум машин. Появилсяновый.
«В сторону отошёл, понял Веремеев. Может, на улицы вышел».
Он поправил наушник. Включил правый поворотник и припарковался.
Веремеев понял, что разговор будет тяжёлым и долгим.
У меня переговоры, отозвался, наконец, Ставицкий. Позже нельзя перезвонить?
Позже нельзя, возразил Вермеев. Сейчас, Николай Романович. Именно сейчас. Они пришли по наводке
Слышал, прервал его Ставицкий. Что искали?
Документы по «Стретфорду», ответил Веремеев. Причём все: контракты, спецификации, инвойсы. Особенно интересовались серийными номерами аппаратов, которые ввозились от этой компании.
Где у нас эта контора зарегистрирована? уточнил Ставицкий. На Кипре, небось?
Вирджинские острова, сказал Веремеев.
Аудируется? продолжал Ставицкий.
Нет, ответил юрист. Сделку вёл Голиков со своей службой, Савченко на таможне разруливал. Они всю схему рисовали, от склада в Европе до нашего склада в Одинцово. Часть аппаратов потом из Одинцово в Красногорск и Орехово переместили.
На складах убэповцы побывали? протрезвевшим голосом спросил Ставицкий.
Бог миловал, отозвался юрист.
И размашисто перекрестился. Он и сам не мог понять, как рука его сорвалась в этот жест.
Иначе аппараты бы под арест пошли. А тактолько бумаги изъяли
Так! сорвался Ставицкий. Что«так»?! Чему радуешься? И до аппаратов доберутся! Что теперьшильды перебивать? И кто догадался эту палёную контору для ввоза использовать?
Она не палёная, возразил Веремеев. По ней проверок не было. И грузы не задерживались. И с инвойсами всё чисто было
Чисто, мать твою! выругался генеральный.
Веремеев брезгливо поморщился. Он совершенно не переносил площадную ругань. Особенно тогда, когда вынужден был её выслушивать от руководства.
«И трубку-то не бросишь»
А теперьгрязно! разошёлся Ставицкий. Мать их!.. Откуда информация, что убэповцы по наводке пришли?
Профессиональное чутьё, сказал Веремеев. «Стретфорд» новая контора, под проверки не попадал. По нему всего две поставки было. Причём обе спокойно проходили по таможенным рискам. Кто-то нас целенаправленно выследил и архаровцев этих навёл.
Ставицкий молчал. Дышал тяжело, с глубоким лёгочным присвистом, словно в приступе астмы.
«Разволновался», решил Веремеев.
Гонеева подключить с его чекистами? предложил юрист.
Не спеши, подал, наконец, голос Ставицкий. Вы эту атаку отбили?
Отбили, подтвердил Веремеев. Как положено, по полной программе. Данные с удостоверений переписали, с постановления на обыск сняли копию. С их руководством созвонились. Исполнитель, который «Стретфорд» ведёт, нам известен. С этим проблем не будет. Но если ребята с чьей-то подачи пришли, то можно и повторного набега ожидать. У нас ведь по оффшорным конторам много чего проходило
Пока без Гонеева действуйте, сказал Ставицкий после короткого молчания. И с мобильного мне звони осторожней! За речью следи. Так, что разговор был без особых комментариев. Я скоро буду в Москве, тогда всё решим. Давай, действуй!
Экран телефона погас.
«Разговор окончен».
Веремеев посмотрел на часы.
«Трёх минут хватило. Думал, дольше будет»
Внезапно телефон зазвонил. Веремеев посмотрел на экран.
«И номер-то секретный. Хотя при звонках из-за границы номера иногда не определяются»
Веремеев подумал немного и решил звонок принять.
«А вдруг и в самом деле Ставицкий?»
Он нажал на кнопку, прерывая мелодичное пиликание вызова.
Юрий Николаевич, ни к чему вам было генерального беспокоить, сказал кто-то голосом усталым и подчёркнуто равнодушным. Скоро ему не до ваших дел будет, уж поверьте
И бросил трубку.
«Сволочи! не выдержав, выругался Веремеев. Пасути не скрывают этого. Совсем обнаглели!»
Он не знал, что именно за сволочи его «пасут».
Но точно теперь знал, что совершил глупую и непростительную ошибку, позвонив Ставицкому со своего мобильного.
«Сволочи!»повторил Веремеев.
И поехал домой.
10.
В день приезда они так и не смогли поужинать вместе. Не то, чтобы Романов очень к этому стремился
Да нет, хотел Иван, очень хотел пригласить её на ужин. Но, просидев час в номере гостиницы, убедил сам себя, что прилив чувств, страсть, влечение, захватившее егоэто всё лишь морок, что-то вроде помешательства, по счастьювременного.
И, конечно же, ничего у них и между ними не было, нет и не будет. Потому что это невозможно. Потому что он женат, и она замужем. Да ещё и за его начальником.
Потому что у него дети, и ни к чему испытывать на прочность семейные отношения. Хотя бы ради спокойствия детей.
Потому, что он любит
«Любишь ли? Или это просто сила привычки? Привязанность к устоявшемуся, налаженному быту?»
да, любит жену.
И ещё потому, в конце концов, что они здесь в командировке. И у них всё расписано по дням, по часам, по шагам: встречи, переговоры, посещение выставки, осмотр залов и
Да много всего!
И потом
Но всё же, не смотря на все эти разумные доводы и мудрые мысли, Романов постоянно возвращался мысленно к тем полутора часам, проведённым в машине с Ларисой. Невинным полутора часам. Невинным, но с грешными мыслями.
И ему казалось, что грех (если он вообще будет, в чём Романов весьма и весьма сомневался) не так уж велик.
«Никто не узнает»
Он усмехался грустно.
Да, все думают так. Все грешники.
«Да если б и узнали Конечно, скажут, что не думал о семье. Трагедия и катастрофа для дома Так ведь? И ты, Иван, этому виной. Так скажут Но ведь главное не то, что скажут, а то, что в действительности будет с семьёй».
Иван достал из гостиничного бара бутылку минеральной. Пересохло горло, язык стал похож на сохнущую бумагу-липучку.
С открытой бутылкой подошёл к окну. Сделал глоток
«Да ничего не будет! решил он. Ничего! О чём ты переживаешь? О том, чего нет и, быть может, не будет. Ты ей, возможно, и не нравишься вовсе. Все эти взгляды, намёкиони же ничего не значат. Ты же не мальчишка, Ваня, а мужик не в малых уже годах. Хоть и молод, но не мальчишка, чтобы все эти намёки ловить, а потом воображать невесть что. Да и зачем тебе это? Понимаю, приключение Или нечто большее? Может, это просто твоё отчаяние. Осознание невозможности удержать бизнес Да, ты уже думал об этом. Просто захотелось испытать что-то новое, острое. Если уж старая жизнь заканчивается, то пускай уж заканчивается таквесело, бесшабашно»
Вечером Иван гулял по набережной. Толпа, беззаботная, играющая, смеющаяся толпа окружала его.
Он шёлсам не ведал куда. Вдоль моряк дельфинарию.
И обратномимо отелей, слепленных ульями, вдоль по линии пронумерованный пляжей, под оранжево-жёлтыми огнями набережной; туда, где подсвечивали тихое и сонное розово-молочное вечернее небо малиново-красные буквы «Ля Градиски».
Он подошёл к фонтану. Полной грудью вдохнул смешанный с мелкими брызгами воздух.
Тёплый ветер с запахом моря дул с Адриатики. Дышать стало легко, и на сердце не было прежней тяжести.
Закатный свет слабел, темнота подступала к городу, и огни витрин всё ярче и контрастней выделялись разноцветным неоном на чёрном фоне улиц.
Иван присел на скамейку.
Он сидел молча, наслаждаясь этим тихим вечером, вдыхая его, смакуя каждую летящую его секунду.
Хотелось просто сидеть. Вот такбез тяжёлых мыслей, опасений, соблазнов. Даже без планов и надежд. Прости быть наедине с этим весёлым и беззаботным городом.
Из забытья его вырвал неожиданный звонок телефона.
Звонил Пьетро. На ломаном английском, с сильным акцентом, он пересказал Романову свой разговор с Ларисой
«Да, она в городе, с подругами. Мы им организовали потрясающую экскурсию по Римини. Пляж, замок»
Он пригласил Романова встретиться завтра с очень перспективным деловым партнёром. Владелец казино. Чудесный человек. Южанин, так что О. нет! Конечно, не мафия.
«Так я тебе и поверил, подумал Романов. Можно подумать, я ваш местный рынок не знаю».
Где и когда? спросил Иван.
Завтра, в час, ответил Пьетро. В Сан-Марино. У него там живёт один очень хороший знакомый, деловой партнёр. Завтра он встречается с ним. Примерно к часу у него переговоры закончатся, и он сможет уделить нам внимание Скажем, мы вместе пообедаем. Встретимся на парковке. Помните, где магазин сувениров. Я вам рассказывал про это место
Найду, коротко ответил Иван.
И вдруг, сам до конца не понимая, зачемспросил:
А можно мне пригласить на обед Ларису? Это супруга нашего шефа
Разумеется! не дослушав, прервал его Пьетро. Красивая женщина! Это просто замечательно, что вы решили её пригласить. Такое украшение
Просто ей сложно одной работать в Италии, подчёркнуто спокойным и безразличным голосом сказал Романов. И, по моему, завтра она не планировала каких-либо встреч. Переговоры могут ей помочь лучше понять итальянский бизнес
О, позвоните! снова быстро заговорил Пьетро, примешивая уже к английским словам и какие-то итальянские. Я так перед ней виноват! Ехал из Рима, проклятые пробки! Совершенно не рассчитал время Я буду рад загладить свою вину. Обязательно попросите её приехать.
Да, конечно, ответил Романов.
И отключил телефон.
«Зачем я это предложил? с усталым и запоздалым раскаянием подумал он. Неужели решился? Впрочем, она ещё может и не согласиться».
Но Лариса согласилась.
Её не пришлось уговаривать (да Романов бы и не решился, он и так едва уговорил себя ей позвонить). Она и в самом деле не планировала никаких встреч на этот день. А девушки из её отдела, получив какое-то срочное задание от Краснова, уехали в Милан. Кажется, там открывался новый зал и надо было срочно организовать презентацию.
«Он им сам позвонил?»переспросил Ларису Романов.
«Позвонил мне, ответила Лариса. Я им передала».
Иван подумал было, что Лариса сама под благовидным предлогом отправила девушек с глаз долой. Подальше отсюда.
Но ведь, в таком случае
«Нет, решил Иван. Это всё моя фантазия. Сочиняю невесть что»
Знакомый Пьетро оказался классическим итальянцем.
«Киношный мафиозо», шёпотом сказала, завидев его, Лариса.
Светловолосый Пьетро, уроженец Генуи, по сравнению с Антонио (так звали нового знакомого) казался флегматичным молочнокожим блондином.
Хотя, признаться, северянин Пьетро изрядно успел загореть на адриатическом солнце.
Антонио, впрочем, темперамент свой сдерживал, и с Ларисой, единственной дамой, рахделившей их мужскую компанию, был галантным кавалером, а не прилипчивым ухажёром.
«Он очень серьёзный человек, шепнул Ларисе Пьетро и тайком подмигнул. Для неаполитанцадаже слишком серьёзный»
Лариса полагала, что ей придётся присутствовать (точнее, высиживать время) на долгих и тоскливых, очень деловых переговорах.
Но не таковы оказались итальянцы. Антонио почти непрерывно шутил (правда, большей частью на итальянском, поскольку английским владел очень плохо), а Пьетро, как мог, переводил.
Лариса и Иван мало что понимали из этих шуток, но итальянцы смеялись так громко, беззаботно и заразительно, что и они не могли удержаться от смеха.
У них в компании только один человек хорошо говорит по анеглийски, переводил Пьетро. Сами понимаете, у них на юге бизнес большей частью семейный. Дети рано начинают помогать родителям, включаются в дело. Не всегда хватает времени на учёбу.
Нет, не хватает, подтвердил Антонио и развёл руками.
Проблема, добавил Пьетро и попытался состроить скорбное выражение лица.
Однако это у него не получилось.
Вот этот один человек и переводит все факсовые сообщения, продолжал Пьетро. И иногдаэлектронную почту. Так что если письмо написано на английскомответа придётся ждать долго.
Пьетро засмеялся.
Очень долго, подтвердил Антонио. Если человек в отпуске, то почти месяц.
И засмеялся вместе с Пьетро.
Впрочем, тут же осёкся и посреьёзневшим голосом добавил:
Свою почту я читаю сам. И отвечаю сам. Всегда!
Это хорошо, заметил Иван. Иногда приходят такие письма, что лучше читать их самому.
Я понимаю, ответил Антонио.
И важно кивнул.
Разговор близился к концу. Серьёзные темы не обсуждались. Вообще, строго говоря, не обсуждалось ничего. Только шутки, рассказы о многочисленных родственниках Антони, общие фразы, шутки и весёлые истории. Лёгкая, непринуждённая застольная беседа.
Романов начал уже думать, что Пьетро пригласил их на обед лишь для того, чтобы представить их Антонио. Даже не познакомить (знакомство подразумевает более серьёзное общение), а лишь представить.
И их встречалишь формальность. Первая завязка для возможного знакомства.
Правда, ближе к дессерту Антонио так пристально и откровенно стал разглядывать Ларису, а потом и тянуться к ней с бокалом через стол, что Иван невольно взревновал (хотя, казалось, ему и не с чего было это делать или, всё-таки). Впрочем, Пьетро довольно быстро остудил пыл Антонио, шепнув ему что-то на ухо.
А после десерта Антонио неожиданно приступил к делу. Так быстро и неожиданно, что не успевший вовремя сориентироваться Пьетро ещё некоторое время продолжал улыбаться, слушая речь Антонио.
Синьор Романов, сказал Антонио. Вы знаете, у нас в Италии иногда очень трудно пообедать.
«Лирическое начало», отметил Иван.
Лариса же, передвинувшая было стул подальше от пылкого итальянца, поняла, что неаполитанец перешёл к деловой части беседы. И незаметно придвинула стул обратно.