Ооо! действительно надо выключить матерь
Ну, где же моя сигарета?.. крикнула Славка Димитрию, и тот пошел наконец. Джиииммиик иди сюда тихонько не бойсяааа.
Тот уже снимал сникерсы, носки, джинсы. Стал стягивать ти-шорт Опять зазвучали барабаны со звенящей гитарой. Там-та-та-там! там-та-та-там! Пау! Пиууу там! там! Пау! Пау! там! Джим стоял над Славицей. Он дал ей сигарету, сам глотнул из ее стакана; она тут же выхватила его и допила последние глотки, капельки Он бросил сигарету в стакан и положил руку ей на грудьдавя, кладя ее на спину. «Тут никакой салфетки нет?»Его рука была на ее животе и не решалась опуститься.
А ты что, брезгуешь спермой своего собрата, соотечественника? пристыдила его Славка, и Джим «махнул рукой».
Огонек сигареты вошедшего Димитрия Славка видела уже за плечом Джима. Она стягивала с него трусы и, еще не касаясь его хуя, она уже чувствовала, знала, что тот должен быть раскаленным, твердым наконечником копья. Он магнитом притягивал к себе ее руку, и она хищно схватила его всей своей ладонью, и от этогоон весь был у нее, вся рука была на этом наконечнике жаркомей захотелось заорать, издать звериный вопль там-та-та-там! Пиу! та-та-там! иди, иди в меня, весь иди в меня Пиу! там! та-та-там! Вааа! та та там! Митя, дай сигаретку затянуться не уходи сними нас не яркий только свет там! Пиу! Пау! там! нуууу Она затягивалась сигаретой, поднесенной Димитрием, и провела рукой по его груди, животу и ниже, по волосам в пахуах! я я вспомнила! Джамиль! ты же мой мусульманский враг! там-та-та-там! Пиу! Паууу там! снимай, снимай, как враги ебутся! там! сними, как насилуют сербскую девушку!., обалдевшая не мешай ей! она кайфует, Джим-Джамиль! сейчас я включу О! Славка, твой круп прекрасен Джамилик мой, как ты хорошо насилуешь меня Пау! та-та-там! Ааааа! там! та-та-там!
Димитрий включил небольшую лампу в углу, за камерой. Он сомневался, что света будет достаточно, но, будучи сам уже пьяным, ему лень было устраивать что-то серьезное. Он смотрел в глазок и видел задранную к потолку Славкину ногу и под коленом руку Джима, темнее, чем Славкина кожа, Джамиля и красиво рука выглядела, потому что напряжена
Возьми ее так же под другую коленку нууу, чего для искусства
и вторая рука, смуглая, напряженная, тоже теперь была, и его ягодицы небольшие сжимались, и почти в такт с барабанами он чуть выскакивал из Славки, и тогда видна была ее промежностьстрашно-черно там было и блеск от спермы Димитрия, пота Джамиля и Славкиной влаги был
Красотища необыкновенная еще бы, если можно, вам слегка на бок, чтобы все-таки побольше Славку видно твою пасть А! Вот, так-так
там-та-та-там! я сейчас! неееет! там-та! Пиу! там! нет-нет! миленькиииий! Ноу! ноу! Пау! там!., не могу, немогунемо ох, как сладко
Ну, что же вы, друзья, так быстро Вот бы так войну решали
Джим лежал рядом, и Славка гладила, ласкала егокак-то слишком нежно. Ему стало неловко, потому что она-то не кончила.
Дай я тебе сделаю что-нибудь прошептал он ей на ухо.
Она сжала ноги и свернулась в зародыш: «Дай мне лучше сигарету и выпить. Мне все равно хорошо было. Правда»Она поцеловала его.
Не волнуйся, Джим. Эта женщина, она специально не кончает, чтобы на утро сделать злое лицо, молчать или читать мораль. Аты себя будешь чувствовать провинившимся псом, бегать за ней. Славица, может, тебе пива, может, тебя поебать, может, ты хочешь курнуть травки, может, тебе поцеловать писю
Заткнись, Димитрий!
У тебя такой опыт, я вижу Может, я вас сниму. Сделай ей хорошо
Ей никто не может сделать хорошо, если она не захочет.
Славица встала, сняла юбку, майку. «Дай мне халат твой полосатый Мой! Я его ношу!» Димитрий усмехнулся и пошел к шкафу, где действительно висел халат в якорях, в белую полосу, темно-синий. И его, действительно, надевала только Славка. Поэтому он и висел в шкафу, а не в ванной. Такое вот сентиментальное отношение к халату К Славке Она надела его, «бросила» волосы вниз, пошебуршила в них обеими руками, распрямилась: «Идемте в комнату, а? Выпьем, поговорим надоело здесь» Она будто протрезвела.
Во, начинается сцена номер два. Или даже три. Первая, это приехать. Надо же в себе гордость побороть, чтобы приехать к «мудаку» Димитрию. Так ты меня называешь, Славка? Димитрий поцеловал ее, стоящую уже рядом, у двери.
Она ничего не сказала. Они уже все были в комнате, каждый в своем углу, со стаканом в руке. Славица в кресле, Джим на диване, среди старых, но удобных подушек. Димитрий на кресле-стуле, за столом, заваленным книгами, журналами о кино, вырезками из газет со статьями о Югославии.
Это у тебя открывается второе дыхание, Славка. Но пить больше нечего, Димитрий болтнул оставшимся в бутылке виски.
Славка встала, подошла и вылила все в свой стакан. Взглянула на газетные вырезки.
А моей подружке, руммэйт, мамаша присылает вырезки с изречениями великих, всяких писателей Она их приклеивает на листы бумаги и складывает в папку. Славочка, Славочка! иногда она мне зачитываетэто о нас! О русских и славянах вообще, мол. У нас вроде не так хорошо, как за границей, но каким-то образом получается, что все равно лучше. А лучше, потому что больнее. Это такая особая любовная логика. Культ. Хорошо, потому что больно. Хорошо, потому что плохо Вот, объясни это американцу, а?
Это, как эти самые, черногорские мужики. Я их собирался снимать
Кого ты только не собирался снимать
Так они вечером так нажрались, жуть Чернуха такая. Матюг, песни безумные, драка, крики А утром все эти бородатые боговерцы, от которых за километр несло перегаром, пошли целовать руку митрополиту. В ноги валились, лица у всех, как у раскаявшихся падших ангелов, крестятся А если бы вечером так не напились, такой бы страсти и не было, такого бы раскаяния не было, совесть бы так не мучила И тебе тоже так нужно напиться, чтобы завтра посильнее себя ненавидеть А?
Я могу уйти Понял? Она уже сидела в кресле и смотрела на телефон, думая, вороша в памяти все возможные варианты, к кому она может поехать
Джим встал с дивана, тоже подошел к столу, взглянуть на вырезки из газет, и Димитрий успел шепнуть ему: «Съезди в магазин, действительно. А то она еще рванет куда-нибудь. У нее уже три привода в полицию, вообще лишат прав в этом городе, сам понимаешь Пусть лучше здесь сидит Поедим чего-нибудь» Джим пошел в спальню и, одеваясь, крикнул: «Я поеду купить выпить, Славка!» Она засмеялась: «Много купи! Чтобы я не смогла от вас убежать!» Джим вышел в комнату.
Джамилик, а ты Коран читал? смотрела она на него прищурившись.
Ох, дорогая Мой папа был коммунист. Это я здесь научился орать «Аллах Агбар!» А в детстве я пел «Интернационал»! Дааа А теперь я прихожу на работу в Университет и мне мудак один, коллега мой! вдруг по-английски начинает чего-то говорить. Он! Хорват! Я его уже лет пять знаю! И все это представляет так, будто он не хочет навязывать мне свой язык. Его язык! Наш, сербско-хорватский! Я пошел и в картотеке, в компьютере, поменял в своем куррикулюм витэ родной язык только на сербский! Раз так О'кей, я сейчас Дверь за ним закрылась.
Димитрий затянулся, выпил виски и подошел к Славице. Она раздвинула колени. Он присел перед ней и потянул ее за колени вперед, чтобы она сползла с кресла, чтобы была ближе к нему. Она что-то тихонько просмеяла, а он резко рванул ее колени в стороны, совсем раздвинув их и раздвинув ее уже пальцами. И на него уже глядела ало-черная почти, внутри ее губы были почти черные, пасть.
Ты не баба, а варвар
Это ты лучше сделай со мной что-нибудь варварское
Он уже делал. Он уже знал, что делать. Но от этого знания интерес не пропадал. Потому что, когда она кончала, она была его, то есть не то, чтобы он до сих пор хотел, чтобы она была с ним, была бы его, но вообщеэтот варвар становился как бы прирученным, переставал быть варваром Получалась чушьтрезвая, она не провоцировала, не делала ничего такого, чтобы хотелось вот так вот сжирать ее, купаясь всей своей мордой в ее влаге, в ее крепкопахнущей пизде и всю ее руками выворачивать и вибрировать, будто превращаясь в машину, в вибратор, в ней-по ней пьяную, ее хотелось так вот раскручивать. Самому рычать, кусить ее хотелось за это волшебное место, вырастающее на глазах «Не могу не могу я»«Молчи, что не можешь молчи»он чувствовал, что она сможет, и он весь залез в нее, ему казалось, что вся его голова внутри нее и рукив стороны, вверх, вниз, опять в стороны и в голове его пелась какая-то песня, зверская какая-то смесь из барабанов, из «Шано Душо Шано мори, отвори ми врата», он вспомнил, из Югославии, из ее ахов и его собственного воя, из мусульман, из Ирака, «Аллах Агбар!», и потом все напряглось и рванулось, заорав, и он почувствовал пульсацию внутри и то, что сейчас задохнется, потому что она в судороге сдавила ему голову и шею ногами, ляжками и застыла, как вот-вот умирающая.
все ох сволочь ты-таки меня изучил миленький я тебя чуть не удушила, дай я тебя поцелую. Славка сползла с кресла на пол, и они лежали рядом, она его целовала-лизала, облизывала его лицо: мокрое от пота, от нее.
Но Димитрий все это уже зналэта нежная благодарность звериная будет длиться минут двадцать. А потом ей станет скучно. Это уже была рутина. Это как с ее замужеством: «Зачем же мне за тебя замуж выходить?.. я уже с тобой была, могу с тобой А с ним еще нет»
Вошел Джим с пакетом, и скуластая девушка с интересом и нетерпением проследила взглядом за ним, поставившим пакет на стол. Поцеловав Димитрия, она встала и, подойдя к столу, вытащила из пакета бутыль.
В севен-элевен все намного дороже Там тип, хозяин, наверноееврей. И у него включено радио, и в «ньюз» что-то объявили, я сначала не слушал, про Израиль и поддержку Изедбеговичу. Этот еврей так одобрительно стал что-то себе под нос бурчать! На кой хер Израилю в центре Европы мусульманское государство?! Джим открыл Славке бутылку виски. Может, льда?
Не-не Никогда там никакого мусульманского государства не будет. Это временная поддержка и возможность продемонстрировать свое хорошее отношение к мусульманам. К арабам!.. Хочу напиться Вы, может, хотите дискутировать А я не могуникакой справедливости, ни объективности в мире Как с этим бороться? Вон у тебя сколько вырезок, есть же справедливые высказывания, вот в «Индепендент» в подвале. А на первых страницах, в «прайм-тайм ньюз» обвинения сербам и Югославии! Ну, раз их никто не слушает, они и строчат из пулеметов А, давайте пить!
Джим проснулся от воплей из спальнисам он уснул на диваневоплей Славки.
Не могуууууууу! Ааааа! Я сейчас все тебе тут перебью!
Да посмотри, на кого ты похожа! На кой черт тебе еще пиво с утра
Это был уже Димитрий. Джим встал и пошел в спальню. Славка сидела на постели, голая, в слезах, с разметавшимися волосами, а Димитрий рядом, пихая ее обратно в постель.
Пусть она пойдет под душ. Или давай ее отнесем Черт, у самого башка болит
Я вам отнесу! Я вас убью! Дай пива!
Я тебе дам пиво. У меня много пива. Но ты выпьешь, опохмелишься, примешь душ и свалишь. Без криков.
Димитрий принес ей пиво, но она не могла взять в руку стакан. Пришлось открыть ей другую банку, чтобы она пила прямо из нее, так ей было легче.
Я сейчас тебе покажу, на кого ты похожа пьяная Ты думаешь, что неотразима Это для меня ты неотразима, потому что я тебя знал такой, а сейчас ты похожа на престарелое чучело! Он вставил вчерашнюю кассету в видик, прямо с середины, и там долго все было темно и только вой кошмарный, получеловеческий, мычания какие-то невнятные и возгласы вперемежку с нашептыванием на фоне «там-та-та-там! та-та-там! иди сюда раздевайся»
12
О славе Голливуда оповещает надпись из белых букввремя от времени без одной Она холме. Да Китайский кинотеатр, куда звезды вынуждены приезжать на премьеры Голливуд для иностранца все-таки остается отдельным городом, заповедником, экзотической оранжереей. Для жителя Лос-Анджелеса это один из районов гигантского города на колесах. С красивыми домами на холмах, куда приглашают полюбоваться видом. И довольно грязным бульваром внизу.
Как и на любой центральной улице мира, здесь есть места сборищ местной публикитусовки, джоинты, блядский пятачок, назовите как угодно. По Голливуду все-таки ходят. Ну, в основном, конечно, туристы, но и «странные»виард пиплместные жители. Мексиканцычекано, черные рэперы, корейцы, израильтяне толпятся у Макдональда, Фалафеля или ЧуКоЧан. Именно здесь можно увидеть этих неимоверно толстых женщинмэйд ин Америка! проходящих мимо витрин с никогда не меняющейся одеждой. И десять лет назад в них так же блестели туфли на платформах, поблескивали полиэстеровые костюмы с жилетками, капусгились жабо на рубахах, «щекотали» перышки на шляпахатрибуты, ставшие почти второй кожей местным пимпам Ремонты ювелирных изделий и ювелирные изделия. Бриллианты и рубиныфальшивые. Кварцевые часы размером с кулак охранника «Банк оф Америка» на углу Вестерн-авеню. Настоящие бриллиантыс такой же кулак! золото, сваленное кучами, горками, как лапша в корейском ЧуКоЧан. Поддельные Картье и Гуччи Как цикады стрекочут электронные барабаны из-за незакрываемых дверей стереомагазинов. Вот паркинг на месте отеля, от которого осталась стена с пожарной лестницей и невероятным на сегодня объявлением «Rooms 15 dollars. Breakfast». Совсем новые здания офисов Обнаженный атлет в набедренной повязке, шагающий по звездам Голливуда из года в год. Оранжевая группа буддистов, трусящая в Вествуд раздавать «Бхагавад-Гиту» (как она есть!) на всех языках мира и русском тоже. Неизвестного направления группы. Нового времени, нового мирового порядка Но работники офисов все так же смогут видеть из окон странные автомобили, обитые коврами, с головой рогатого оленя на капоте. А техасцы в поворачивающем с Голливуда на Вайн автобусе успеют увидеть знаменитый ресторан «Браун Дерби»не пользующийся популярностью, он будет приобретен эмигрантами из Советского еще Союза, ностальгирующими по советским ресторанам на 300 посадочных мест Кому достанутся сотни фотографий звезд и знаменитостей с их автографами, украшающие стены «Браун Дерби»? Кому досталась салфетка, подписанная Кери Грантом для Мерилин Монро в «Чейсен'з»? Впрочем, этот ресторан уже не в Голливуде, это далеко от бульвара Хотя, может, в те времена все было далеко от Голливуда. Район не был так застроен, и на месте многих офисов и магазинов были пустыри, а между ними Гауэр и Сансет студия, Гауэр и Мелроуз, Мак-Каден плэйс студия
Славица назвала свое имя охраннику на воротах в студию и въехала во двор. По совету Раечки она была одета в белый комбинезон на молнии, проходящей между ног, бегущей от горла до копчика. Эластичная лайкра делала из Славки девушку-гитару. «Надо быть секси, Славочка! Для Джеймса Бонда очень важно быть секси! Вау! Ты будешь шпионкой!»верещала провожающая ее Раиса.
Американка с вечера в Антик Гилдона довольно легко запомнилась, даже если вечер помнился плохо, потому что была одна из немногих курящих, оказалась знаменитой в Голливуде Джин Крафтсмэн. Женщина, делающая отбор актеров! Богиня и фурия! В зависимости оттого, взяла она вас или нет.
Помимо Джин, в офисе находились две секретарши и три ассистентки, отбирающие актрис. Актрисами были манекенщицы. С портфолио и композитамивизитными карточками, которым предпочитали отдельные фотографии. Манекенщицы нехотя, но оставляли их, в надежде, что это повысит шанс быть взятыми на роль. Славица привезла фотографии, сделанные Раечкиным приятелем-фотографом и Димитрием, на что тот бы, конечно, сказал: «Видишь, дура баба, пригодились тебе мои снимки! Аты фыркала!» Эти снимки поочереди разглядывали секретарши, передавали ассистенткам, и те уносили их за дверь показывать Джин. Актрисы-манекенщицы тем временем заполняли анкеты, в которых первым пунктом был вопрос: принадлежите ли вы к гильдии киноактеров?
Американское общество и агент, Американское общество и союзводопроводчиков или актеров, неважно. Американское общество и гильдия. Американское общество и общество защиты диких авокадных деревьев! которые растут в районе Пасадены, это если ехать по фривею и выезжать, еще не доезжая самой Пасадены, и там будет Короче, живя в Американском обществе, надо было принадлежать к всевозможным другим обществам, составляющим это самое американское, что позволяло бы вести более точную статистику и называть нашу эпоху социологической Принадлежность, правда, не гарантировала работу. Члены союза кинематографических актеровпотому что был и союз актеров телевизионных, и театральных, и радионе имели права сниматься в продукциях независимыхбедныхстудий. То есть студии тоже должны были принадлежать к каким-то союзам, гильдиям. Если членство в союзе охраны природы не стоило ничего, то в гильдию надо было платить взнос около тысячи долларов. Собственно, то, что многие актеры и зарабатывали на первойпервая! рольке в кино. Ну и затем они становились членами гильдии, и там вдруг объявляли забастовку, и никто из членов не имел права сниматься! А вас в этот момент взяли на роль! Ай-яй-яй! студия простаивать не может, это сколько ж денег всем платить за ожидание, пока гильдия побастует! и вот берут актеров не принадлежащих, не членов. Даааа.