На одном окне штора была отодвинута, и из него был виден кусок участка с кустами и деревьями. Березами. Слава захохотала:
Это ты, Билли? Пытаешься создать атмосферу России?!
Вильям сказал, что его отец посадил эти березы двадцать лет назад. Он и его отец.
Удивительно, что твоя мама их до сих пор не уничтожила.
Не волнуйся, она это делает. Время от времени. Сейчас это не так часто, и она стала цивилизованной. Пользуется электропилой.
Она настолько «нервная»? Вы должны положить ее в госпиталь.
Она только шесть месяцев как оттуда. Я принесу тебе пиво.
Слава стояла у окна, думая, что это сумасшедший дом. Она нашла сигареты в кармашке пелерины и открыла штору на другом окне. Оно выходило на бассейн, полный опавших листьев, падающих с дерева на самом краю бассейна, трогающего воду ветками. Вода была мутной.
Почему это так? Она обернулась к вошедшему с кружкой пива Вильяму.
Его надо очистить. Ну, вот придут и очистят его. Тебе не нравится так? Лучше с опавшими листьями, чем хлорированно-голубой, нет?
Слава оглядела комнату. В ней почти не было мебели, за исключением кровати «вечного студента»матраса. Зеркало, два кресла. Высокая ваза с сухими цветами. Рядомчто-то вроде колонны с широким верхом. Какие-то мелкие предметы лежали там: фото, часы, пепельница. Она подошла сбросить пепел с сигареты и взглянула на фотографии. На одной Даглас был с высокой рыжей женщиной. Она была очень худая, и все мышцы ее были напряжены. Включая и мышцы лица. Взгляд казался заиндевевшим, как стекло, схваченное инеем.
Это твоя мать? Слава показала ему фото, и Вильям кивнул. Ты не похож на нее Она совсем не старая.
Я похож на отца и да, она не старая, ей Ты хочешь выйти?.. Вот, на. Вильям принес из ванной комнаты и протянул ей апельсиновый халат.
Они вышли, прошли по коридору и оказались в большущей комнате. Со множеством окон. И со шторами на них.
Какое противоречие. Это, видимо, безумно светлая комната. И в то же времявсе эти занавески, шторы Слава стояла лицом к стене с огромным зеркалом в позолоченной раме, с антикварным буфетом под ним, наполненным хрусталем, серебряными подносами, ведерками, тысячью мелочей. Как она не закончила, потому что не совсем поняла свое впечатление: буржуазно, мещански, богато?..
В зеркале отражалась картина с противоположной стеныхорошая работа, в шикарной раме. Другие стены тоже были в картинах.
Твоя мать любит живопись?
Моя мать любит все, что дорого.
А ты? Она глядела на Вильяма чуть прищурившись, ожидая, будто он должен был дать ей решающий ответ.
Я не люблю ее стиль. Удовлетворена?.. Пойдем, выйдем. Туда, где я люблю. Пока еще.
Что-то должно там измениться? Слава пошла за Вильямом, обойдя маленькие, хрупкие стулья, ступая по мягкому ковру.
На диване, среди множества подушечек лежала забытая рыжей, видимо, книга Трумана Капоте. «Конечно, она читает его книги, воображая, что тоже принадлежит к светским дамам, «лебедям», думая, что это немного о ней»скуластая девушка хмыкнула, но Вильям открыл двери главного входа в дом, и она замерла от неожиданности.
Громадный дуб стоял посередине. Чуть левее от открывающегося перед домом участка, но, конечно, он был центром. Неподстриженная трава, мелкие колокольчики, дикие ромашки тут и там, все это клонилось к подножию дуба, плыло будто к нему. Преклоняясь. Ветви дерева были почти без листьев, и эта голость делала дуб страшным. Торжественным. Солнце стояло невысоко и проглядывало сквозь ветви. Его можно было принять за луну. Оно светило бело-перламутровым, осенним, чуть прозрачным светом. Слава разглядела тропинки из разбитых кирпичей, сквозь которые прорастала трава и желтая, как измена, мать-и-мачеха. Кусты были высажены оградой. Но Слава уверенно представила, что за ними есть и настоящая. Чугунная.
Подожди, я возьму себе пива. Вильям ушел в дом, а Славка шагнула на дорожку из битого кирпича и с неев неподстриженную траву.
В Лос-Анджелесе, где символом города помимо смога и вечного движения фривеев мог быть такой же вечный, с утра до вечера, треск подстригающих траву машин здесь эта трава была оставлена быть.
Вильям вернулся и, обогнув дом, они вышли к бассейну. На одном его краю стояли металлические резные скамейки и столбелая краска трескалась. На другой стороне, прямо под ивой, роняющей листья в воду, стояло металлическое же кресло. На самом краю, падая почти в воду, как и листья.
Здесь так мистично Знаешь?.. Конечно, поэтому тебе и нравится здесь, она села на скамью и обернулась: дуб был сзади, но все равно влек к себе, оставаясь главным. Я бы сняла здесь фильм Здесь и так, как в фильме. Было бы очень странно, она сделала кольцо из пальцев и посмотрела, как в объектив камеры, «пройдя» полукруг бассейна и остановившись на Вильяме.
Сколько лет ты живешь в Америке? Вильям открыл банку пива, и шипучая пена заполнила полстакана.
Ох, полжизни!.. Представляешь?!
Ты уже успела три раза выйти замуж.
Да, вечный поиск.
Разве для этого надо выходить замуж?
Для меня, видимо, надо. Таким образом я конкретно фиксирую неудачи. А вообще, я, видимо, женщина в первобытном смысле. Цивилизация и прогресс меня сбили столку. Вообще, люди, мне кажется, потеряли ощущения своих конкретных ролей.
Вчерашние люди в галерее, совсем как не эмигранты.
Конечно, Даглас, они больше американцы, чем эмигранты первой или второй волны. Но это не их заслуга, а времени и обстоятельств. Как не эмигранты зачем художник, приехавший из Парижа, где, как говорят, да и он сам повсеместно об этом заявляет, он был очень известен, выставляется теперь в галерее у эмигранта, никому не известного? Почему не у известного всем в Нью-Йорке Фельдмана? Это, кстати, как насмешканапротив галереи Нахимкина действительно Фельдмантолько не галерейщик, а продавец электроламп. Очень по-лос-анджелесски.
Вильям усмехнулся. Он оглядел бассейн и сказал, будто себе самому напоминая: «Я снял здесь фильм. Двенадцать лет назад».
Она встала и, подойдя к краю бассейна, чуть присев, опустила ногу в воду.
Ой, совсем не холодная!
Конечно, нет. Она подогревается.
Но вы же не плаваете в нем! И все равно обогреваете?! Скуластая девушка смотрела на Вильяма, как на классового врага.
Тот встал и засмеялся:
Почему это? Я плаваю! Он снял джинсы и прыгнул в воду.
Прямо в листья. Она сейчас заметила, что там плавали маленькие цветочки, черт знает откуда появившиеся, и в руке у Вильяма уже была лилия. Слава увидела еще несколько таких, плавающих на воде.
Это ты их туда поместил? Она присела у края.
Да. Тебе не нравится? Он подплыл к ней и протянул лилию. На щеку ему приклеился лист.
Ты сентиментальный парень, Даглас. Романтик. Поэтому тебе и русский нравится.
Я химик, Слава-Маша! Это ты должна быть романтиком, если пишешь стихи. Он подтянулся за край и вылез из бассейна.
Ей показалось, что последняя фраза была им сказана в насмешку. Он подошел и, наклонившись, вытер лицо о полу апельсинового халата. Он чуть раскрылся, и Вильям увидел черную полоску трусов и кусочек треугольника волос Славы.
Вчера, когда я тебя увидел, я сразу стал представлять тебя норкой. Я никогда не видел живой.
Ты видел мертвую на мне. Она забрала полу халата, и они пошли в дом, через боковой вход, как ночью.
А что ты делаешь, как химик? Работаешь над бомбой против Советского Союза? Ах, я все забываю, что его уже нет, отменили.
Работаю в химико-исследовательском центре. Остальное секрет. Вильям ушел в ванную, и Слава подумала, что вчера он был совсем мальчишкой, сегодня нет
Зазвонил телефон. Она оглянуласьаппарата нигде не было. Вильям вышел и достал телефон из-под «матраса». Значит, это была-таки кровать, а не матрас, и образ Биллавечного студента совсем исчез из сознания скуластой девушки.
Вот, они придут чистить бассейн. Чтобы сделать его безукоризненным.
Раз ты химик, то должен знать, как сделать его грязным, ой! прости! романтичным, но не опасным для здоровья
Вильям открыл стенной шкаф. Он потянул за малюсенькие, незамеченные до сих пор Славой шайбочки, и стена разъехалась. Он зашел внутрь и крикнул:
Сначала его надо очистить, избавиться от воды. Найти кольцо моей матери Поэтому они и придут, чтобы поставить какие-то фильтры, чтобы его не засосало с водой. Он вернулся в комнату в джинсах и свитере. Не вчерашнем. Шотландском, крупной вязки. Как насчет завтрака, Маша-Слава?
Ты уверен, что твоя мать не вернется? Матери, говорят, обладают колоссальной интуицией, даже на расстоянии чувствуют, если с их детьми что-то не так
Вильям сел на кровать, рядом со Славой. Но она встала, взяла свои вещи и ушла в ванную, одеться.
Пока они сидели на кухне и следили за кофе, капающим через фильтр, пришли двое и стали возиться вокруг бассейна. Слава видела их в окно. На кухне тоже было много окон и много занавесок.
После кофе девушка попросила отвезти ее домой. Вильям не настаивал, чтобы она осталась, подал ей норку, и они вышли из дома.
Конечно, здесь был гараж, но сегодня Слава знала, почему Вильям не оставил в нем машинучтобы не разбудить свою маму. Когда она увидела его автоона-таки была хорошо поддатая, раз не помнилаBMW, то подумала, что из-за этого он живет с матерьюу нее есть деньги. То, что он сам может зарабатывать достаточно денег и получать удовольствие, живя с сумасшедшей матерью, ей не подумалось. А уж то, что он может исполнять сыновний долгвообще в голову не пришло.
Куда прикажете, лэди?
Де Лонгпри. Уверена, что ты не представляешь, где это. Совсем в другом конце города.
Я знаю где. Одна из моих лаб недалеко от Кайзеровского госпиталя, недалеко от Де Лонгпри. Он включил зажигание и отъехал от дома, свернув налево.
Дом был угловой и, обернувшись, Слава увидела крону дуба. Одинокого и самодостаточного.
Лаборатория, где ты разрабатываешь химикаты для отравления окружающей среды? Впрочем, сейчас тебе это прощают. С русским отцом, сам наполовину русскийвы наверняка очень популярны.
Мой отец уважаемый профессор и без русскости, он директор исследовательского центра. А я ведущий специалист этого же центра, в одной из особенно важных для новой программы лаборатории.
Для новой программы, одобренной сенатом? Твой папа недруг Буша?
Мой папа друг с теми, кто друзья с нимего политика
Слава не знала почему, но он стал раздражать ее. Она хотела поскорее расстаться с ним и попросила остановить, не доезжая до ее дома, а на углу Вилкокс и Санта-Моники. У кирпичного здания неизвестного назначения. Как и многие здания Лос-Анджелеса. Мимо них всегда ехали, никогда не забегая в подъездыспрятаться от дождя, выпить, пописать, научиться курить или ебатьсядля всего этого в мире было создано множество специальных инстанций.
Вильям написал на обороте своей карточки домашний телефон и протянул скуластой девушке:
Мне кажется, что вчера я тебе нравился больше.
Слава промолчала, потом сказала, что она ему, наверное, тоже.
Всегда так, когда что-то приобретаешь, жалеешь потом о желании приобрести.
Кроме желания, я ничего так и не приобрел. Потом, я знаю о тебе только то, что ты старомодно-авангардна.
Она дернула плечаминорка соскользнула с нихи, сунув ему в руку клочок с написанным еще у него дома своим номером телефона, вышла из машины.
Вильям видел ее в зеркало ветрового стекла. Она будто подросток, одевший материны туфли, вихляла лодыжками. Они, казалось, подломятся. Она шла, как по канату.
5
Еще год назад ей стыдно было бы идти пешком даже такое короткое расстояние в этом городе. Но сейчас она привычно проходила мимо, как всегда, закрытого офиса выкупа из тюрьмы. На зарешеченном окне, правда, висела большая доска с номером телефона. Мимо частного дома, у которого, как всегда, возились бездомные на вид дети. А рядом человек в ватнике возился с мотоциклом. В ватнике всегда. Первый дом на углу Де Лонгпри представлял собой трехэтажное строение из трех зданий вокруг бассейна, с потрескавшейся, как пирог из слоеного теста, краской фасадов. Четвертая стена вокруг бассейна состояла из грязных кустов и низких потрепанных пальм. Калитка, как всегда, грохнула и издала вторичный скрип, более жалобный, чем первыйхрап! и апп Как и месяц назад, когда муж девушки с перевозочной компаниейдва студента и грузовикзавезли сюда телевизор.
Славица тоже жила не одна. Разведясь наконец с последним мужем, она оставалась в их квартире четыре месяца. Но потом деньги кончились, муж, вопреки обещанию, за квартиру платить не стал Она переехала к русской знакомой Раисе. Что по-американски значило Речел.
Дверь в квартиру из двойного, полого внутри, картона была пробита посередине. Вместе со Славицей к двери подбежала кошка. У Речел их было двесиамской расцветки дворняжка Кошка и черный кот Гоша. Подбежала Кошка. Она не умела мяукать и беззвучно разевала пасть, глядя на Славу.
На редкость, открыв двери, Слава не увидела в комнате Раисы. Та вышла из спальни, придерживая у щеки компресс. Тихо поздоровалась и тихонечко же засмеялась.
Вот, Славочка. Разукрасил меня и дверь. Она убрала компресс от лица. Синяк был слабенький, почти незаметный.
По сравнению с дверью ты хорошо отделалась. Это Джо тебя навестил?
У кого еще такие ладони, чтобы двери проламывать? Подлец. Я вызвала полицию, но они слишком поздно приехали. Он, конечно, убежал. Трус. Ах, как глупо
Слава сбросила пелерину и села на диван. Диван служил ей всемночной постелью, дневным креслом, рабочим столом «Диван мойдом мой», шутила девушка. Помимо нее, на диване спали и просто сидели кошки. Помимо Раисиных, ее, Славин, кот Кузя. Белоснежно-пушистое существо производства филиппинской фабрики, куда, видимо, отправили талантливого дизайнера без опыта работы: Кузя был как живой.
Между окном и диваном, стоящим сразу у входной двери, было втиснуто «антикварное» бюро, выигранное Речел в телеигре. Оно было заставлено книгами РаисыНострадамус, «New Аде», «Элвис, Присцилла и я», гороскопы и обязательная книга молодой женщины, живущей близ Голливуда«Путь к актеру» М.Чехова.
Раиса, глупо не убегать от полиции. Сейчас бы ты сама металась в поисках денег для выкупа Джо из полиции. Зачем он только дверь пробивал? Не на чем тренироваться?
Раиса сидела в кресле, напротив дивана. Между ней и Славкой стоял длинный низкий столединственная граница, раздел их двух миров.
Какой там тренироваться?! Он опять на героине. В нормальном состоянии он бы не позволил себе применять приемы. Это против их чести, что ли, если у тебя есть пояс.
У Джо был какой-то пояс. По каратэ или джиу-джитсу Раисин друг Джо был несостоявшимся Чаком Норрисом, его соперником и его приятелем, его завистником. Помимо этого он был джанки, поэтому и не был сам «Чаком Норрисом».
Тем более правильно сделал, что убежал. Они бы взглянули ему на руки Он бы не отделался моей школой. Не могу без смеха называть это заведение «школой» А как еще понимать программу пьяного вождения? Чему вы учитесь? Ах, как пить и водить машину!
Вильям в общем-то был правон ничего не знал о скуластой девушке, напоминающей ему почему-то норку. (Может, потому что он слишком много времени проводил с грызунами? Впрочем, хорошо, что она не напоминала ему хорька, например, который подох на прошлой неделе)
«Норка на охоте», «промокшая норка», помимо разводов, писанияурывчатогостихов, нерегулярного актерствавообще, очень редкогобыла привлечена окружным судом Лос-Анджелеса, отделом охраны здоровья, к алкогольной программе, как условие ее условного освобождения. Заключение, правда, длилось одну ночь. В 7.40 утра бывшийпоследниймуж уже выкупил ее из шериф-департамента эЛ.Эй.
Затем последовал суд, на который большая сербская девушка, почувствовав себя маленькой, явилась с адвокатом550 долларови штрафподсудимая признает себя виновной, по совету адвоката, и вместо тюремного заключения в уик-энд платит 529.10 долларов.
Славица иногда жалела, что не пошла в тюрьму. Ночь, пусть и третья уже по счету, проведенная в камере шериф-департамента, не могла дать представления о настоящей тюрьме, по ее мнению. Во-первых, это был обыкновенный полицейский участок, ну, чуть больше обыкновенного. Во-вторых, она-таки была пьяная, а следовательно, неочень-то помнила о впечатлениях