Не трогай, Долли! Этого не трогай. Это только мое. И только его. Наше. И этого я никому не отдам!
Первый раз я вижу ее потрясенной. У нее даже новое личико покрывается багровыми пятнами:
Так это что? Серьезно? Господи! Лизка Да ты его по правде, что ли, любишь? Без дураков?
А я не знаю, что мне с нею делать
Вышибитьнеприлично
Оставить?
Так она потом в своем журнальчике такое про нас с Алексеем выдастне отмоешься
Не ко времени она у меня и не к месту, потому как я вся там, с Лазаревым.
Карловна уже мне успела сказать:
Этот человек спустился к нам со своих административных небес очень вовремя, Лиз. Как Зевес к своей богине. Он несет функцию нашего спасения. И если вертолетэто есть машина, то мы имеем нашего бога из машины.
Но я почему-то подозреваю, что вламывать он там кое-коему будет совсем не по-божески.
Оно мне нужно?
Интересно, а как там ведет себя Захар Ильич Кочет?
Захар Ильич Кочет, раскрылившись и сияя, летит непосредственно в губернаторский апартамент, вещая еще с порога:
Ну наконец-то, наконец-то взошло наше ясно солнышко Ну и как там в Китае?
Аркадий отворачивается, с трудом сдерживая ухмылку, грядущие руководящие втыки он чувствует похлеще любого барометра.
Китай идет вперед семимильными шагами. Меня больше волнует, куда идет город Сомово? разглядывает с интересом своего «вице» Лазарев.
Настучали уже? Ну, народ.
Посиди, Захар Ильич.
Можно и посидеть Кочет никак не может уловить настроение Лазарева.
Идем дальше, Палыч? засматривает в свой блокнотик помощник.
Идем, Аркаша! Сообщи в прокуратуру, что мне нужна мобильная группа спецов. Главноепо экономическим преступлениям. Но не только Ревизоровна коммерческий банк «Согласие», агрофиму «Серафима» Порт Пригласи эксперта из пароходства Что-то там непонятное с грузооборотом Почему такая контейнерная загрузка? На такой маленький город Беспрерывно получают табак в тюках, как бы на перевалку Зачем? Что в действительности везут? Из Ирана, Турции, Болгарии И куда все это девается? В общем, вызывай народ вот по этому списочку
Кочет не выдерживает:
Да в чем, наконец, дело, Алексей Палыч?
Все нормально, Захарий. Формирую лично под себя команду. Когда там выборы? В воскресенье? Вот в понедельник она и десантируется в город Сомово. И пока я сам не разберусь, что там творится, я оттуда не вылезу Все! Яспать Разница во времени Черт бы ее «МоскваПекин МоскваПекин, идут, идут, идут народы За светлый мир, за прочный мир» Как там дальше пели?
«Под знаменем свободы»
Правильно. Ну и память у тебя! Как же ты умудрился забыть все, о чем я тебя просил? А? Аркаша, всем отбой! Я сплю! До двух дня. В двамашину к моему дому.
Позволь, Лазарев Ты хоть объясни С чего заводишься?
Очень мощный запах дерьма ощущается Многолетний От курируемого вами городишки, Захар Ильич.
Что за бред? Да подожди ты Ну поговорить ты со мной можешь?
Не испытываю особого желания сейчас разговаривать с вами, господин Кочет.
Кочет багровеет:
А когда испытаешь? Свое желание?
Не знаю. Может быть, и никогда.
Не по-человечески как-то, Алексей. Некрасиво. Не знаю, чем там тебя загрузили на меня Но ведь столько лет Я же к тебе почти что как к сыну
Успокойтесь, «папочка»
Лазарев выходит.
Похоже, ты горишь, Захар Ильич замечает Аркаша.
Не смей так со мной! Ты-ы-ы! Сопляк!
К обеду я с трудом избавляюсь от Долли, запихнув ее вместе с ее аппаратами в харчевню к Гоги.
Который, естественно, бьет копытами при виде московской штучки и начинает атаку на нее со свежей севрюжки:
Э-э-э Слюшай, совсем не форель Но кушать можно Лизавета, и ты садись, дорогая
Я с ходу линяю и, конечно, не вижу, как Долли звонит по мобильнику Туманскому. В конце концов она начинает смеяться:
Слушай, Семеныч Я же не пальцем деланная. Глазки мне папа с мамой вставили оптически безошибочные. И с нюхом в порядке. Да ты бы на него посмотрел! А главноена нее! Алло! Алло! Отключился папашка
Гоги уже крутится у двери, принимая плащи от Петровского и его угрюмой Викторессы.
Долли снимает со вспышкой. И орет слишком восторженно:
Боже! Кого я вижу! Маэстро Петровский! Викулечка! Сама себе не верю! Да вы подсаживайтесь
Виктория нехотя расцеловывается с Долли, Петровский просто кивает, они садятся к ней за столик.
Ничего не соображу Юлий Леонидыч Викуся Вы-то что в этой деревне делаете?
Пиарщик брезгливо морщится:
Да, пожалуй, делать нам тут больше нечего. Просчитываешь, городишь черт-те что Копеечная история! Примитив! А прилетает вышестоящий дядяи все кошке под хвост «А вам не хотится под ручку пройтиться?», «Мой милый, конечно, хотится, хотится» Тут все решает кому хотится и с кем хотится
Это вы о моей подружке?
Извини, Юлик, но я тебе сразу говорилатвой Захарне тот человек. У него даже морда хронического раздолбая.
«Хронический раздолбай» между тем торчит уже на полдороге из губернии к Сомову.
Не на дороге, конечно.
В лесной дубраве, где втихую отмечались победы. На усыпанной желудями жухлой траве еще и зола виднаот шашлычных костерков. «БМВ» Кочета и «жигуль» Серафимы стоят впритык. Где-то кукует кукушка. Максимыч строгает палку ножом. Кочет стоит, облокотившись о крышу своей машины, и курит. Серафима, сидя в машине с распахнутой дверцей, хмуро вслушивается и отсчитывает на пальцах «куки».
Так сколько мне еще с тобой жить-то осталось, Захар? «Ку-ку» три «ку-ку» четыре Что-то маловато
Сбесилась природа, отрешенно вздыхает старец. До зимы всего ничего, а кукуня нажаривает. С чего бы это?
Да прекратите! Вы! срывается в ор бледный «вице». Вы что, ничего не поняли? Чтобы сегодня, понимаете, немедленно Табачная лавочка была прикрыта. Чтобы там не только следаи запаху не осталось.
Как у тебя все просто, Захарий. А упаковку куда? Табак? Там же еще из последней партии тонны две остались.
Котельная естьвсе в топку.
Какие бабки сгорят! Ах, какие бабулечки! Только ничего не выйдет. А железяки куда? Они ж неподъемные. На двух железнодорожных платформах механику привозили. Полгода линию собирали. Из подвала не поднять Нет, не вывезти
Ну так заварите сваркой все дыры в подвал Двери Вентиляцию Закидайте каким-нибудь хламом. Коптильню раскрути по новой Серафима! Забей холодильники мясом. Кто там разберет, что у тебя и где
А может, обойдется, Захарий? Сколько раз так было придут понюхают и уйдут
Папа папа чтобы они уходили, им сколько отстегнуто бывало?
Ну и этим сунуть Люди же
Эти не возьмут. Это все лазаревские барбосы. И вот еще что? Серафима!
Да, мой сладенький
Со свиданками кончено. Прости, но береженого Бог Тем более если и за меня возьмутся. В конце концов это же в твоих интересах.
Так, значит?
Так так Ну, нужно так Где моя доля? По последней отгрузке?
У Симки возьми.
Серафима вышвыривает большой бумажный пакет с деньгами прямо под ноги Кочету. Тот, став на колени, быстро собирает рассыпавшиеся пачки. Идет к своей машине, садится за баранку. Развернувшись, «БМВ» уезжает. Под его колесами с треском лопаются желуди.
Ну вот и все. Наигралась, Симочка.
Да брось ты. Один он, что ли, на этом свете? Тебе еще играть и играть.
Ну и подмок со страху. Прямо до подошв обмочился. Чего ж это он своего Палыча так боится. Сам же клялсядруг
Да он ведь не губернаторишку этого боится. Он тех боится, кто его на этом месте держит С кем делится Кто свое с него стребует И если накроют егоне простят. Это же такая шайка-лейка Сколько их? Что мы с тобой знаем? И где, в каких чинах нам и не снилось Во! Опять завелась, придура! Рядом где-то
Старик выкручивает дряблую шею, пытаясь разглядеть в желтеющей листве кукующую птицу.
Кукушка-кукушка, сколько мне осталось жить Раз Два Ой, папка!
Серафима, подломившись, садится на землю и плачет, уже не стыдясь.
Кончай! Кукушка что? Дерьмо в перьях. Ты меня слушай. Сколько я тебе прокукуюстолько и проживешь! Ивот что Ты там давай помягче со своим Степаном Помягче Он хоть и дурак, а всесвой. Кто его знает? Может, еще и ему тебя выручать придется? Ты ему там коленочку выстави! Поведи там телесами. Где нужно.
Учи ученую, фыркает она.
В спальню из ванной в тот вечер Серафима вплывает в полной штурмовой оснастке: подол прозрачного фиолетового пеньюара нараспах волочится по ковру, сквозь паутинные трусики просвечивает буйное и рыжее.
Степан Иваныч сидит за ее туалетным столиком, еще в костюме, только пиджак снял, сердито просматривает какие-то счета. Серафима со спины закидывает руки белые, ершит ему затылок, такая мурлыка сдобная и горячая
Ты что тут все колдуешь, Степ?
Да по канцелярии мэрской
Может, пора и баиньки?
С чего это? И восьми вечера нету
Серафима переливает себя в кровать, поверх покрывала, хрипловато посмеивается:
Недотепа ты, а не Степа Что-то меня совсем забросил
Я? По-моему, это ты каждую ночь на диван в гостиную удираешь.
Ну ты же храпишь, дурачок Ну что ты смотришь? Иди уж Пока Кыськи нету Да ты глазки-то разуй! Хоть погляди-то Ну как я тебе сегодня?
Степан Иваныч разглядывает ее, протерев очки бархоткой.
Как в стихах, Сима.
Каких стихах?
А ты что, думаешь, я в моем строительном только чертежи читал? Дай вспомнить! Он уже не скрывает невеселой иронии. «Дева, для победы вящей, с ложа пышного восстав, изогнула свой изящный тазобедренный сустав»
Дурак!! срывается она.
Вот так и давай, Сима Так оно мне как-то привычней.
И, уже не глядя на жену, он уходит, аккуратно сложив бумажки и сунув их в карман.
Какой-то погасший и растерянно-невеселый.
Таким я его и вижу в мэрском кабинете. Некрасивого, рыхловатого, с нездоровым от выпивки лицом цвета вареной картошки.
Степан Иваныч, вы за мной Кыську посылали?
А, Лизавета Юрьевна Я тут отчетик составляю За истекший после Маргариты период Мне же дела передавать придется Суммы списывать С вас бы расписочку
Какую расписочку?
За суммы, затраченные как кандидатшей на приобретение оргтехники В целях В общем, распишитесь вот тут вот За компьютер и все прочее Квитанции и чеки из магазинов я сохранил Все должно быть аккуратненько
Я балдею.
Господи!
Вот и думай после этого про людей всякое
Ну, тихушник!
Так-так Так это вы?! Железяки эти?.. Принтер деньги бумага?.. И все такое? Вы были? Вы?!
Я
Но почему?
Надоело
А зачем же втихую, Степан Иваныч?
Честно?
Честно.
Чтобы башку не отвинтили.
Вы на меня только не обижайтесь, Степан Иваныч, но ведь все знают Вы же у сестричек Щеколдиных да у Максимыча на подхвате. К серьезным делам они вас и близко не подпускают. Так?
Ну, в общем, так нехотя соглашается он. Только я, Лизавета, и сам стараюсь не влезать. Все спокойней.
И как же они вас зацепили? На чем? Вы же инженер! Строитель
На бетоне подцепили, виновато и сконфуженно признается он. Мы в порту третий причал бетонили У меня как раз недостача обнаружилась: сперли несколько миксеров с бетоном. Тогда с этим строго было Комсомольский билет на стол статья и все такое Ну Максимыч выручил Откупил Дал в долг
Это они умеют.
Ну а потоммолодой же был У самого тут еще ни кола ни двора
А тут Сима?
А тут Сима.
А тут все Щеколдины?
А тут все Щеколдины.
Долго вас оценивали?
Тщательно.
Из меня когда-то тоже такую куклу пытались сделать, чтобы по видимостихозяйка, а по сутине мешай свои делишки крутить Только я не далась! Отбилась!
А я вот нет. Я Кыську на них не брошу Да. если честно, кроме Серафимы моей, Лизавета, мне просто никто и не нужен.
А вы хотя бы пробовали? Без нее?
Он чешет нос, посмеиваясь сам над собой. Только ему совсем не до смеху:
Да было как-то дело Правда, давненько. Ждала меня одна персона Ничего не вышло Дама всерьез, а у меня одно на умедомой бы К Симе! Одна она для меня такая Единственная Ну, вам меня не понять
Ну почему же? Хотя у каждогосвое, Степан Иваныч. Своеу каждого. Так где расписываться?
Я еще царапаю на каких-то квитанциях, когда в кабинет влезает Лыков, почему-то в парадном мундире и при белых перчатках.
Наше вам с кисточкой.
Вам также, майор. А что это ты сегодня как индюк с аксельбантами, Лыков?
Тебя не спросился.
Лыков, свернув и вынув из стояка, собирается вынести здоровенное триколорное знамя с золотыми кистями и гербом города.
Ты чего самовольничаешь тут? поднимается Степан Иваныч. Эй! Эй! Ты куда это тащишь, Серега?
Вот именно Тем более из моего будущего кабинета!
Вообще-то, Басаргина, именно тебе про это говорить не велено Артур Адамыч требует Без настоящего символа, говорит, нельзя!
Ты про что?
Ну, репетируют там в клубе Все твои Эту самую «инаугурацию» Готовятся В условиях конспирации
Да они что? С ума сошли? Где имение, а где наводнение? До выборов еще сутки! Ничего же не понятно еще.
Не темни, Лизавета. Все знают ужеу тебя с губернатором шурики-мурики. Он же всем отмашку далтолько ты! Думаешь, тут все дураки? Будет городу режим особого благоприятствия. Так что с тебя новые наручники для всего отдела. Ну и с квартирным вопросом Если всерьез Понимаешь? А лично я весь состав уже нацелил! В нужном направлении.
Господи Да что ж вы из меня дурочку делаете?
Мое дело маленькоедоставить символ.
Только когда он, кряхтя, попер перед собой державный стяг, я прихожу в себя и кидаюсь за ним
В клубном зале полутемно, и я с улицы ни черта не вижу, только силуэты, но похоже, тут и впрямь все мои
Даже Гришка сидит на коленках у Гаши.
Нина Васильевна шипит:
Сядьте, Басаргина.
Мам, садись Мешаешь!
Лохматик берет меня за руку и втискивает в скрипучее кресло.
Я озираюсь.
Лыкова со знаменем я нигде не вижу. Он послал меня подальше еще на улице и куда-то пропал.
Сцена полуосвещена рабочими софитами, от которых падают длинные тени. В глубине сцены выстроен хор, перед которым сидит ансамбль народных инструментов. Ну, ясное дело, не «Крейзи догс» же зазывать на церемониал.
Посередине сцены стоит пюпитр с красной папкой. Сверху свешивается щит с гербом города: нечто сине-красно-золоченое, со скрещенными геральдическими рыбами и прочими наворотами. В углу сидит священник в рясе и читает газету. По сцене носится вдохновенный Артур Адамыч со сценарием и секундомером в руках. Голос его дрожит:
И вот именно в этот момент звучат фанфары и на сцену выезжает древняя ладья, на которой находится дитя, изображающее вечные источники животворной Волги Где ладья?
Еще красят, Артур Адамыч! сообщают из хора.
Ну хорошо, хорошо, вернемся к началу. Итак, новый мэр торжественно проходит через зал и поднимается по красной дорожке на сцену Торжественно выносится знамя города Мэр произносит клятву верности городу и народу и, преклонив колено, целует стяг Затем его благословляет отец Паисий Вы готовы, отец?
Благословлю.
И только после этого, а не до хор дает апофеоз! Вы готовы, дорогие мои? Не напутаете?
Еще не заснули.
Вполголоса Вполноги Вполсилы Прикидочно Пошли!
Я не выдерживаю, вскакиваю и ору:
Стоп! Артур Адамыч, миленький, кончайте этот балаган!
Балаган? почти в ужасе вскидывает он свою аж желтоватую от седины гриву. Это это стыдно, Басаргина. Мы столько ждали этого часа. Мы столько сделали, чтобы он пришел. Не отбирайте у нас праздника, Лизавета. Мы радуемся как умеем. Вам не совестно?
Карловна шепчет из-за моей спины:
Самое логичное, Лиз, если мы выйдем просто покурить.
Мы и выходим.
Стоим себе, попыхиваем.
Тишина в Сомовемертвая. Как будто город запечатали от всего остального мира наглухо.
Здание клуба окружено густыми деревьями, за ними видна высоченная краснокирпичная труба комплекса «Серафима». Из трубы разматывается и, клубясь, расползается по черному небу полоса белого дыма, его очень много, ветерок сносит дымовую завесу к Волге, расстилает над берегами.
Какой интересный дым, Лиз, замечает Элга. Как будто там жгут что-то.
Чего там жечь? Серафима свою колбасу коптит, пожимаю я плечами.