Он пожал плечами и продолжал:
- Ну что же... Если вас, как и Михал Палыча, интересуют какие-либо загадки, связанные с пересением культов индейцев майя и ацтеков на нашу российскую землю, - то особо порадовать не могу.
Секта называлась "Легион". Дело было года четыре тому назад. Главный у них был гуру Тецкатлипока. Да, так его и называли другие члены секты.
- Кто были эти другие? - оживился Липатов. - Что вы имеете в виду?
- В основном там были бывшие военные - солдаты, офицеры, прапорщики.
В секте было человек двадцать пять, не больше. Располагались они в Подмосковье...
-И чем же они там занимались?
- Разговаривали. Мантры читали. Расслаблялись. Иногда медитировали... Гуру Тецкатлипока говорил, что это успокаивает искалеченную войной и современной жизнью психику... Там было такое правило - сначала рассказываешь о себе, задают вопросы, ты отвечаешь, а потом тебя принимают в братство. Особой философии вроде бы не было. Свидетели, по крайней мере, не замечали. Надо только слушаться гуру, ходить и общаться между собой...
-Даже не предлагали переписать на их имя квартиру? Или делать денежные пожертвования? - спросил, подавшись вперёд Роман.
- Нет.
- Интересно. А что собой представлял гуру?
Архивариус пожал плечами.
- Он для нас уже интереса не представляет. Но был таким авторитетным мужиком.
- Что же там особенное у них было?
-Гипноз, например. Применение психотропных препаратов.
- И все?
-- По-моему, достаточно. Но главное, в документах секты, которые удалось захватить, фигурирует фамилия Решко.
-- Он и был гуру?
-- Это осталось неизвестным. Гуру все время выходил к своим адептам в маске. Возможно это был Решко, а может и подставное лицо, управляемое.
-- Что стало с сектой?
-- Разогнали при поддержке СОБРа. Кого-то посадили, кто с криминалом был связан, кто-то в психушку сел. А так остальные разбежались кто куда.
-- Что за криминал?
-- В подземных коллекторах нашли несколько трупов, с вырезанными сердцами, у которых на теле обнаружили странные раны, вроде рисунков. Я заинтересовался, начал искать похожие рисунки через Интернет - такие нашлись у древних народов Южной Америки.
-- Очень интересно.
-- Я не стал трогать бывшее начальство из-за этого. Им это не нужно, а для меня только лишние проблемы. Так что вы все это на досуге внимательно прочитайте - возможно встретите знакомых лиц, фигуриующих в вашем деле. Не стесняйтесь, пользуйтесь моим компьютером. Я на некоторое время вынужден вас оставить, мне надо завершить кое-какие дела. Можете чувствовать себя здесь как дома. Поверьте, обстановка здесь расслабляет и отгоняет мрачные мысли.
-- Вы куда-то уезжаете? - поинтересовался Роман.
Архивариус в ответ подкатил к столу, достал из ящика початую сигаретную пачку и закурил. Сделал несколько затяжек испытывал легкое опьянение, кайф, и улыбнулся.
Докурив, он проделал несколько быстрых манипуляций с клавиатурой и "мышью" и показал Липатову возникшее на экране изображение. На нечетких фотографиях - фотки делались явно из-под полы - был какой-то тесный, слабоосвещенный зал. И -Архивариус. В какой-то фиолетовой накидке, улыбающийся, сидящий напротив гуру...
- Вы работали под прикрытием? - спросил подполковник. - фото сделано кем-то из ваших людей?
Архивариус кивнул.
- По просьбе Липатова... -он зажег вторую сигарету. - а уезжаю я потому, что опасаюсь теперь утечки информации. Мне тоже запросто могут устроить "самоубийство". Поэтому, пока вы будете вести расследование, схоронюсь надежно - глубоко и подальше отсюда.
Роман пожал плечами:
- Что-нибудь еще?
Да. Схрон.
Потом они забрались в прохладный погреб, будто специально созданный для вкусно пахнущих солений и прелых бочонков с вином. Там был лаз в секретную лежку, где находился арсенал оружия. От набора десантных ножей до гранатомета.
В настоящее время Романа интересовала взрывчаика. Хоть отечественного, хоть западного производства. Он проверил и стрелковое оружие. Все было в боевом состоянии. Все было сделано, чтобы план, задуманный Липатовым, осуществился.
Откуда это? - как-то по-детски поинтересовался Роман.
Хочешь мира - готовься к войне, как говорил Михаил Палыч.Архивариус пожал плечами.
...Через полчаса из подземного гаража вырулил синий "Джип-Вранглер". Знаки с изображением инвалидного кресла смотрелись на лобовом и заднем стеклах джипа немного абсурдно. Но за рулем был именно Архивариус.
Впрочем, он не собирался уезжать "глубоко и подальше". В отличие от заявленного подполковнику желанию скрыться, водитель тихо прокатил пустынными улицами, свернул на шоссе, затем пересек железнодорожную ветку и поехал дальше, в сторону столицы.
Роман всю первую половину дня проспал как убитый.
Да, как убитый - эмоциональное напряжение взяло свое.
Наступил полдень. Мир, окружавший Романа, был другой, словно он угодил на какую-то незнакомую планету. Запахи и краски здесь были четкие, не через мутные стекла транспортных средств. Весь этот живой мир был естественным, не фальшивым. Здесь текла чистая жизнь, без фальшивых теней лжи, малодушия, злобы, жадности и крохоборства.
Липатов, чтобы стряхнуть напряжение последних дней, отправился искупаться на реку. Дотопав до еще не огороженного никакими частнособственническими заборами берега, он с полным правом плюхнулся в реку. Прямо в чем мама родила. Поплавал одиноким дельфином в пресной проточной воде, напоминавшей о далеких морях.
С думой о вечном он выбрался на берег... И продолжал обдумывать план. План простой, четкий и жесткий.
День прошел. Как жаль, что вечером приходится уезжать. Увы, работа есть работа. Следователи - люди подневольные. Тем более Романа ждала трудовая повинность у колодца. Нужно было наполнить огромную бочку водой. Для нужд двора. Роман отправился к срубу, на котором висело ведро с длиннющей цепью.
Наполнял он бочку долго и нудно. Колодец был глубоким, словно океанский желоб. В таком глухом и темном местечке удобно хранить ценности. Никто не найдет. А если найдут, не поверят своему счастью и утопятся в этом же колодце. Возможно, с помощью того, кто туда это все спрятал.
Глава 20
Из города Генрих он выбирался со всеми мерами предосторожности, не спеша, предпочтя пеший путь попуткам. Данзас передвигался дворами и переулками, постоянно меняя направление и внимательнейшим образом осматривая предстоящий отрезок пути. Когда городские строения кончились, Генрих стал пробираться к железной дороге сквозь заросли разросшихся, переплетенных кустов жимолости и акации. Временами, улегшись в сухую траву, он всматривался в просветы между деревьями.
Справа начинался овражек, слева -заросли репейника и лопухов. Впереди виднелось открытое пространство.
Наконец Данзас добрался до железнодорожной стрелки и стал ждать.
Из-за поворота вскоре послышался лязг. "Так, поезд! Движется медленно, километров пять в час... Товарняк. Ну и? Это мне подходит... Обыскать все поезда и машины по всей области никто не в состоянии. Идет на север... Туда, куда мне и нужно. - Данзас осторожно выглянул из кустов. - Нормальный вид транспорта, чего там. Не до жиру теперь. Все, садимся. Контролеров здесь нет, билет никто не спросит..."
Генрих подобрался ближе к полотну. Старенькие вагоны шли неспешно, погромыхивая на стыках вслед за трудягой локомотивом.
Десантник дождался, когда его минует первая треть состава, и взобрался на насыпь. Мимо проплывали платформы с гравием и двери деревянных вагонов. Одна из них оказалась полуоткрытой.
Данзас зацепился рукой за створку и впрыгнул внутрь.
Вагон оказался забит огромными катушками толстого, в руку толщиной, покрытого свинцовой оплеткой кабеля, удерживаемым пропущенными сквозь скобы веревками. Места для безбилетного пассажира было в избытке.
Генрих прикрыл дверь, оставив себе для наблюдения узкую щель, и блаженно растянулся на полу, прислонившись спиной к одной из катушек. В его положении езда даже на товарном поезде могла считаться верхом комфорта.
За четыре часа товарняк преодолел не больше тридцати километров - подолгу стоял на переездах, петлял по каким-то полузаброшенным веткам, сдавал назад, что Генрих даже подумал, что машинист заблудился.
Наконец состав выбрался на прямой путь и двинулся с постоянной скоростью пешехода, страдающего одышкой. Мимо медленно ползла насыпь с редкими кустиками пожухлой травы.
Данзас приободрился.
Состав снова замедлил ход. Данзас выглянул через щель. Вот и знакомые по фотографиям из интернета пейзажи.
Он спрыгнул с поезда в окрестностях поселка Никольское. Товарняк пошел дальше на северо-запад, куда Данзасу было совершенно не нужно.
Но небольшой отдых он себе позволил. Выбрав стоящий на отшибе сарайчик, в который явно никто не заглядывал пару годиков, Генрих
разобрал "ПМ" и обильно смазал все части, окуная тряпочку в захваченную у Ольховского склянку с машинным маслом. Не забыл он протереть и патроны, и лезвие ножа. Насухо вытерев оружие мешковиной, десантник оделся, перешнуровал ботинки, сориентировался по компасу на часах и двинулся в район частных домов через холмы, заросшие кустарниками и чахлыми деревцами.
До нужной точки оставалось немногим более пяти километров.
Генрих устроился в кустах, решив дождаться темноты и под ее покровом штурмовать нужный ему объект. От нечего делать он принялся наблюдать за реалиями местной жизни, что кипела неподалеку от его убежища под переплетенными ветками акации.
Реалии были классические, похожие на южнороссийские.
Пару раз в разных направлениях проехали военные. Помимо них местные торговцы шныряли на своих автомобилях туда-сюда и перевозили в них всякие разности. Начиная от досок и заканчивая корзинами с овощами и клетками с домашней живностью. Причем класс машины никакой роли не играл - на крышу почти новой добротной иномарки могли запросто принайтовить любую габаритную штуку. И ничего, что багажника не предусмотрено! Есть веревка, протянутая через салон. А что до царапин на краске, так это тоже не вопрос - имеется кисточка, коей можно эти самые царапинки и закрасить. Главное - не тушеваться и использовать транспортное средство на всю катушку.
Когда стемнело, Данзас вышел на простор. Настало время приближаться к объекту. Генрих наслаждался прохладным чистым воздухом. Раздувая ноздри, как первобытный охотник, попрыгал, прислушиваясь к каждому шороху. Оружие не подводило, тщательно закрепленное в тех местах, откуда его можно было сразу достать рукой. От подобных мелочей в операции зависело многое, если не все.
Генрих подвинул кобуру "Макарова" и погладил ребристую поверхность рукоятки ножа, висевшего на боку.
"Хиловат арсенал, - меланхолично подумал десантник, - мое существование в последнее время напоминает претворение в жизнь компьютерной "стрелялки". Переход из одного пункта в другой с параллельным решением определенных задач, скажем- выстрелить, ударить, преодоллеть препятствие. Проблема только, что дополнительных жизней не предусмотрено. Все всерьез - ошибся, значит, труп..."
Он спустился еще на сотню метров вперед, следуя по узкой протоптанной тропинке, явно использовавшейся любителями сократить путь со станции в поселок.
Генрих миновал пересохший ручей, сделал пятнадцатиминутный привал и двинулся дальше, ориентируясь по виднеющемуся вдалеке огоньку в окошке стоящего на отшибе дома.
По его расчетам, огонек горел примерно в трех километрах. Данзас вознамерился обойти поселок справа и углубиться чуть к востоку, чтобы побыстрее выйти к нужному району.
Неверов привел подростка. Как оказалось, Георгий уже очнулся от действия снотворного.
Они поздоровались.
- Где дядя Виталий? - спросил мальчик.
Дядя Виталий должен до позднего вечера работать в городе,быстро проговорила Науменко.
А дядя Сергей?
Отдыхает.
Затем первым делом Екатерина сообщила мальчику, что она рада, что сн им все хорошо. Она обняла мальчика, прижала его крепко к себе и сказала, что вот так она его любит и что даже крепче, чем так. Неверову показалось, что в глазах Екатерины появился хищный блеск. Георгий отнесся к словам и действиям женщины крайне спокойно и, я бы сказал, даже бесстрастно. Но он покорно ответил Науменко любезной улыбкой:
Спасибо. Вы мне тоже очень приятны.
- Правда? - воскликнула Екатерина. - Я так рада слышать твои слова. Я так и знала! Пошли со мной на кухню.
Я посижу с мальчиком,переменил намерения женщины Неверов.
Науменко заморгала часто-часто, словно сдерживая слезу, но ничего не сказала больше и молча ушла на кухню.
Как только она скрылась за дверью, Неверов выматерился про себя. Шустрый мальчуган мог нарушить все их планы.
Только в ванную не заходи,сказал мальчику Неверов. - там трубу прорвало. Помоешься, если надо, на кухне.
Неверов! - донесся голос Екатерины.принеси консервы и овощи из гаража.
Евгений спустился и вскоре вернулся с консервами и овощами.
Надо будет потом куда-нибудь деть доктора,шепнул он женщине.
Потом Неверов уже собрался выйти из кухни, как почувствовал прикосновение руки Екатерины у себя на затылке. Евгений повернулся. Екатерина смотрела на него. Она разглядывала командира так, будто долго не видела его и сразу не узнала, а потом все-таки узнала, и очень обрадовалась тому, что узнала. И еще, помимо узнавания, в ее взгляде Евгений прочитал благодарность, волнение и...страсть. Екатерина положила руки на плечи Неверову и потянувшись, поцеловала его, горячо и сладко, в губы. Екатерина взяла в руки лицо Неверова и долго вглядывалась в него, долго-долго, внимательно-внимательно, а потом сказала:
Спасибо.
Евгений хмыкнул неопределенно и спросил:
За что?
- За мальчика, - очень серьезно сказала Екатерина. - да.
Неверов промолчал и улыбнулся. Продолжая улыбаться, он заглянул Екатерине в глаза.
И увидел возбуждение.
Неверов отошел от плиты и закурил сигарету. Дым показался ему незнакомым, горьким и тошнотворным. Он затушил сигарету и, морщась, сплюнул в приоткрытое окно. Сегодня весь день шел наперекосяк и это ему не нравилось.
Евгений тяжело вздохнул, и выйдя из кухни, заспешил наверх. Пора было проведать Червякова.
Сергей лежал на постели и он не спал. Неверов сел на кровать рядом с ним и спросил его буднично:
- Готов?
Сергей кивнул.
Когда Евгений вернулся на кухню, то сначала он увидел стоявшую на горящей конфорке подкопченую сковородку и жарившееся на ней мясо квадратные,тонкие и, по виду, свежие куски. Со сковородки он взглянул направо кипевший, исторгавший из носика струю пара, чайник. Затем оглядел маленький столик, приткнутый вплотную к плите и чуть далее разделочную доску. Посмотрел он и на лежавшие на доске куски белого и черного хлеба.
"Война войной, - подумал Евгений. - а обед по распорядку!"
Наконец он еще поглядел на подоконник, уставленный пустыми банками и коробками.
За обеденным столом Неверов сидел напротив Екатерины, а Сергей сидел напротив мальчика. Они все устроились на стульях, а Евгений с удовольствием остался на диване. Принесенная с кухни им и Науменко всякая еда полностью заполнила стол. На единственном свободном, но не занятом посудой с едой месте стояла пепельница, однако, никто не курил.
Задумавшись, Неверов полез в карман и достал из кармана пачку сигарет, и протянул сначала пачку Червякову.
Я спокойно могу обойтись без сигарет, - Сергей помотал головой. - не хочу.
Я тоже какое-то время назад бросил и курить и пить, потому как думал, что таким образом смогу продлить жизнь, а может быть, даже избавиться и от разного рода болезней. Но оказалось, что все происходит иначе.
Как же?
Существуют другие, гораздо более эффективные способы не умереть.
Неужели?
Мы умираем лишь потому, что просто иссякает отпущенный нам жизненный ресурс, и для того чтобы не умереть, надо просто научиться пользоваться жизнями других людей.
Очень весомо и веско, очень уверенно и безапелляционно произнеся эти слова, Евгений пристально посмотрел на Сергея.
- Да, да... - губы Червякова ни с того ни с сего задрожали, и он виновато улыбнулся и закивал головой, вроде как соглашаясь и подчиняясь мнению командира.
Георгий вообще будто ничего и не слышал. Он ел и причмокивал. Но в этот момент от поднял голову и спросил Неверова спокойно, с тенью легкой улыбки на губах:
- Ну и как же ты собираешься пользоваться другими жизнями? Скажи нам.