Поэтому я такой прессинг устроилчас двадцать. Я успел спеть им около 30-ти вещей, и я вам должен сказать, что приём мало чем отличался от того, что здесь. И знаете почему? Я думаю, ну конечно, нервов больше былопервый раз на чужой аудитории, ещё я узнал, что мало понимают, но, например, на некоторые вещи была реакция сильнее, чем здесь, чем в Москве. Знаете как, «нет пророка в своём отечестве» Москвичи знают, что я всегда тут, под боком, что можно пойти в театр, слышать и видеть, тем более, что у нас есть новый спектакль, где я пою, «В поисках света» называется. А там они знали, что может быть, никогда больше не придётся послушать, и в благодарность они просто демонстрацию мне устроили за исполнение нескольких вещей, за то, что я перед ними трачусь, за то, что не позволяю себеони там не знают языка, предположим, вот эти 600 человека я с ними общаюсь, как будто бы они полностью понимают всё, что я пою.
Вед: Какие песни французская публика принимала больше, чем остальные?
В.В. Стилизацию обязательно. «В сон мне жёлтые огни»такая стилизация на цыганские темы. Почему вдруг? Потому что есть пластинка, выходит, они поняли, что это им известно. Это, конечно, они принимали безусловно. Но самое ценное не это. Если по названиям, я вам скажу: «Натянутый канат», песня, по названию которой назван даже диск, принималась лучше всего; песни с напором и отдачейпосле которых надо вытирать влагу; и, как ни странно, некоторые вещи куплетной формы, предположим, такая шуточная песня «Ой, Вань, смотри, какие клоуны», т. е. где я имел возможность актёрски чего-то проиграть. Их очень забавляло. Оказывается, у них это не существует совсем, то есть, у них есть кафе-театры, где один человек разными голосами разговаривает, то, что у нас называется пародист, у них называется шансонье, и, оказывается, что слово «шансонье» совсем не означает то, что мы под него подкладываем здесьбард, менестрель, шансонье. Ничего подобного. Шансоньеэто вроде нашего конферансье. Ну так вот, значит, когда они видели, что я меняю голоса и разные характеры представляю, это их страшно забавляло, и я видел, как они сразу хватались за текст (к этому времени пластинка уже вышла), начинали смотреть, в чём же там дело, и запоздало хохотали, когда не надо хохотать. Начинается следующий куплет, а в зале общий хохот, потому что они успели прочитать, чего я там пел. Короче говоря, я не могу что-то особенно выделить. Если они пришли, вы знаете, от зрителя тоже много зависитзачем человек пришёл. Если он пришёл для того, чтобы потом прийти и рассказать знакомым: «Я такую ерунду смотрел»он так и смотреть будет. Если он пришёл совсем непосвящённым, тут уж зависит от того, что происходит на сцене. А есть ещё и обратный эффектизумительный! когда человек пришёл для того, чтоб ему понравилось. Вот он пришёл на этот вечер, он хочет, чтобы зрелище или человек, с которым он сейчас познакомится, ему понравились, и тебе остаётся сделать вот столько ещё для того, чтобы это случилось. Вот я в Италии это ощущал очень. Итальянцы они так хотят, чтоб ты им нравился, что тебе ничего не остаётся делать.
Вед.: Расскажите о новом спектакле вашего театра.
В.В. Это спектакль очень странный. Это даже не спектакль, это новое зрелище. Я считаю, что мы придумали новую форму театрального действа. Нам вдруг стало досадно в какой-то определённый момент, что всё, что мы пишем для фильмов, для театров других или для спектаклей, которые сходят со сценывсе пропадает. Получается, что это работа в корзину. И мы решили из этих вещей, которые исчезнут навеки и которые якобы привязаны к определённому фильму, спектаклю и там передаче телевизионной, сделать просто спектакль. Такой концерт, спектакль, я не знаю, как хотите назовите, такое зрелище. Попробовали, сделали. Сначала он был с объяснительным текстом, я его произносил. Потом Любимов придумал привозить с нами макет нашего театра, освещать его одним маленьким фонарём: на меня ставят красный свет, Золотухинуон в кино всегда играл милиционеровна него врубают такую зелёненькую бумажкуему, значит, везде открыта дорога; другомукакой-то другой цвет, т. е. мы в этом маленьком зальчике делали ещё и освещение. Получилось действо. Мы сможем этот спектакльпочему он нам удобенвозить в любое другое место, в любой город, потому что мы возим планшет, т. е. рисованный такой ковёр, так точно размером с нашу сцену. В общем, свои стены помогают. И получилось, что это вот такое, какое-то с теплотой с нашей стороны сделанное действо. Смотрят его с громадным интересом, с удовольствием. Сначала там были люди в недоумении, но сейчас в Москве, я думаю, это самое популярное зрелище. На него так же трудно попасть, как на «Мастера и Маргариту», на который приходит очень много людей, а после первого акта человек 50 уйдут, потому что ни черта не понимают и идут потому, что достали билеты. В основном, это работники торговли. Я однажды пришёл к одному работнику торговлимне нужно было к празднику чего-нибудьменя представили, я так робко говорю: «Хотите пару билетов на премьеру сегодня, просто в благодарность вам за то, что вы мне быстро, без потерь времени поможете решить вопрос столау меня гости». Он на это так со скучным видом (он по-моему язвенник) достал такую пачку пропусковв Дом кино, в Дом литераторов, на все просмотры фильмов, на Таганкукуда угодно. И я понял, что предлагать ему нечего, так говорю: «Ну и от вас мне ничего не надо»и ушёл. Это я к чему рассказал? что этот самый спектакль очень популярен, и думаю, что даже вот эти самые работники торговли туда с трудом попадают сейчас.
В.Высоцкий
Из архива М.Шемякина
ВЛАДИМИР СЕМЁНОВИЧ ВЫСОЦКИЙ
Родился 25 января 1938 года в Москве.
Его мать, Высоцкая Нина Максимовна, 1912 года рождения, по специальности переводчик немецкого языка, последние годы работала в НИИ химического машиностроения заведующей бюро научно-технической документации, с марта 1980 годана пенсии.
Его отец, Высоцкий Семён Владимирович, 1916 года рождения, связист, ветеран Великой Отечественной войны, полковник в отставке, в настоящее время работает директором Почтово-телеграфной школы Московского почтамта.
После начала Великой Отечественной войны В.Высоцкий живёт с матерью в г. Бузулук Оренбургской области, в эвакуации. В 1945 году они приезжают в Москву, и В. Высоцкий поступает в школу. С 1947 по 1949 год он продолжает учёбу в Эберсвальде (ГДР) в семье отца и его жены Евгении Степановны. В 1949 году они возвращаются в Москву, где В.Высоцкий продолжает заниматься в средней школе и в 1955 году её заканчивает.
В том же году он поступает на дневное отделение механического факультета Московского инженерностроительного института им. В.В. Куйбышева. Проучившись там всего один семестр, он уходит из института и в 1956 году поступает в школу-студию МХАТ им. В.И.Немировича-Данченко, на актёрское отделение, где занимается у Б.И.Вершилова, а потому П.В.Массальского и А.М.Комиссарова. Успешно заканчивает её в 1960 году.
С 1960 года работает актёром Московского драматического театра им. Пушкина, затемв Московском театре миниатюр, начинает сниматься в кино. В то же время появляются его первые песни.
С 1964 года В. Высоцкийведущий актёр Московского театра драмы и комедии на Таганке.
Владимир Высоцкий сыграл только в Театре на Таганке более двадцати ролей, снялся в двадцати шести художественных фильмах. Особую популярность Высоцкому-киноактёру принесли две его работы на телевиденииЖеглов в фильме «Место встречи изменить нельзя» и Дон Гуан в «Маленьких трагедиях». Незадолго до смерти Высоцкий записывал Дон Гуана и на радио. Эта его пятая радио-работа, к сожалению, не закончена.
И, конечно, песни. Их около шестисот. Они звучат почти в каждом доме, во множестве кинокартин и спектаклей различных театров, записаны на пластинки нескольких фирм.
Нина Максимовна ВЫСОЦКАЯ:С РАННЕГО ДЕТСТВА
Володя рос очень интересным ребёнком. Начал рано говорить, к двум годам знал много стихов, читал их выразительно (голос у него уже тогда был не по годам низкий), при этом обязательно должен был встать на какое-либо возвышение. Когда это происходило дома, то он забирался на высокий детский стульчик, откидывал со лба свои белокурые волосы и громко, не по-детски серьёзно читал длинные стихи.
Помню, в первые дни войны его не с кем было оставлять дома, и я брала его с собой на работу. Тогда, в июле 1941 г., в Москве начались воздушные тревоги и бомбардировки, прерывалась работа в учреждениях, люди укрывались в бомбоубежищах Так однажды и мы с сыном оказались в бомбоубежище. Он ещё не понимал происходящего, резвился, со всеми разговаривал, похвастался, что знает много стихов Потом я увидела, что он уже стоит на табуретке и громко читает:
«На Дальнем Востоке в туман и пургу Стоит пограничник и смотрит в тайгу. Туманом клубится глухая тайга, Боец на границу не пустит врага»
Присутствующие, конечно же, были очень растроганы.
С раннего детства я замечала в ребёнке удивительную доброту. Он мог, например, собрать детей из нашего дома 126 на 1 Мещанской и всех кормить, а иногда оделял всех подарками: отдаст какую-нибудь игрушку, книжку, а то и свою рубашку или шапочку. Позднее, когда мы эвакуировались из Москвы с детским садом на Урал и жили в селе, я иногда приносила мальчику чашку молокаон и этим делился с другими детьми, говоря, что «у них здесь мамочки нет, и им никто не принесёт».
В ранние школьные годы у Володи было много товарищей из соседских девочек и мальчиков. Любимым товарищем тех лет был Вова Севрюков, сын моей подруги. Они называли друг друга по фамилии, и Высоцкий говорил Севрюкову: «Ты мне не товарищ, а брат по пятому колену!»
Дети собирались у нас, на квартире на 1 Мещанской, и любимым занятием их была игра в театр. Я сама увлекалась театром и даже в трудные военные годы находила возможным пойти с сыном на спектакль. Впервые Володя попал в театр, когда ему ещё не было трёх лет. В кукольном театре на улице 25-го Октября мы смотрели забавный спектакль про зверюшек, назывался он «Цветные хвостики». После этого Володя рассказывал подробно, образно, и там, где нужно, с юмором. Володя обладал редкой памятью (в дальнейшем это помогало ему в актёрской работе) и мог чуть ли не дословно передать содержание пьесы, кинофильма, прочитанного рассказа или сказки. Но однажды мальчишкой он смотрел кинофильм «Белый клык» по Джеку Лондону, и когда я спросила, интересна ли была картина, он ответил одним словом: «Жалостная»и голос его дрожал. Рассказывать о фильме он не стал, но чувствовалось, что всё виденное глубоко запало в его душу.
В восторге был Володя от Мхатовской «Синей птицы», и интересно заметить, что несколько лет спустя, будучи студентом театральной школы, он сам участвовал в этом спектакле, в массовой сцене.
В начальных классах он любил уроки пения, но однажды пришёл из школы опечаленный и рассказал: «Был урок пения, учительница велела петь во весь голос, я запел, а она прогнала меня из класса и поставила двойку». Огорчила мальчика несправедливость. Петь Володя любил, ещё совсем маленьким, едва понимая смысл слов, подпевал отцу «Любимый город может спать спокойно» или «Три танкиста, три весёлых друга, экипаж машины боевой» (вместо «экипаж» он говорил «пекитаж»).
В старших классах (школа 186 на Большом Каретном) Володя увлекался литературой и историей. Вместе со школьным товарищем Игорем Кохановским он писал стихи на злободневные школьные темы.
В десятом классе Володя начал посещать драмкружок в Доме учителя на ул. Горького. Руководил кружком артист МХАТ В.И.Богомолов, который первым заметил у Володи актёрское дарование и посоветовал ему пойти в театральную школу. Мы с отцом не совсем верили в эти способности, отговаривали сына и настояли, чтобы он поступил в технический институт. Он не хотел нас огорчать и вместе с Кохановским поступил в Московский инженерно-строительный институт им. Куйбышева, что на Спартаковской площади. Но к технике у Володи душа не лежала, и перед зимней сессией он всё же из этого института ушёл, а на следующий год, выдержав сложнейшие экзамены, поступил на актёрское отделение школы-студии им. В.И.Немировича-Данченко при МХАТ.
Художественным руководителем курса был П.В.Массальский. Занимался Володя все четыре года очень увлечённо, проводил в студии даже свободные от занятий часы. Дома много читал. Много времени отдавал студенческим «капустникам» и всяческим розыгрышам. Часто составлял программы, тексты для «капустников», сочинял шутливые четверостишия. Вот один из его студийских стихов:
Вы обращались с нами строго,
порою так, чтоне дыши,
но ведь за строгостью так много
большой и преданной души.
Вы научили нас, молчащих,
хотя бы сносно говорить,
но слов не хватит настоящих,
чтоб Вас за всё благодарить.
К этому времени он уже прилично играл на гитаре и напевал свои песни дома друзьям из студии. Ребята часто приходили к нам. Это были Валя Никулин, Жора Епифанцев, Роман Вильдан, Гена Ялович, Толя Иванов и другие. Володя был всегда рад угостить их домашним обедом и крепким горячим чаем, любил рассказывать забавные истории, был весёлым, остроумным. Я сама с удовольствием слушала их беседы, мне нравился их юмор, иногда они просто разыгрывали какой-нибудь спектакль, что-то обсуждали, придумывали Милое, незабываемое время!
Основной чертой характера Володи была доброта, он пронёс её через всю свою жизнь. Он был добрым к нам, родителям, у нас никогда не возникало с ним никаких конфликтов, он был добрым к своим сыновьям, к товарищам, друзьям, знакомым. Помочь человеку всегда считал своим долгом. Я бы могла привести множество фактов, когда Володя, несмотря на занятость, не забывал о тех, кому нужна была его помощь. Друг пострадал в автомобильной катастрофеВолодя мчится далеко, за пределы Москвы, сидит ночами у постели больного, организует перевозку в Москву и необходимый затем отдых. Заболел у товарища ребёнокВолодя нагружается сладостями, фруктами, игрушками, бежит навестить, помочь.
Я уж не говорю о себе, о нас, родных и близких. По первому зовумоментальная реакция.
Я часто рассказывала Володе о своих заботах, советовалась с ним, он был внимателен ко всем моим делам, помогал таким мудрым советом, что сразу становилось легко, и всё казалось таким простым.
Даже мои увлечения занимали и радовали его. Я долгое время коллекционировала значки, и Володя из всех мест, где ему приходилось бывать, привозил мне самые красивые значки. Сейчас я храню эту дорогую память.
Помню, как в институте, где я работала, готовились к смотру художественной самодеятельности.
Необходимо было подготовить что-то для показа, и стоило попросить Володю помочь, как он приходил и очень охотно и интересно режиссировал, а иногда и сам принимал участие в наших концертах. Помню, как мастерски он читал «Баню» Маяковского и «О вреде табака» Чехова. Мои сотрудники часто вспоминали об этом.
«Будь добрым», «Желаю добра», «Хочу людям добра»вот те слова, которые всегда шли у Володи от чистого сердца, со всей присущей ему искренностью.
* * *
Духота, жара
25-го в 4 утра.
Умер Владимир,
Покинул мир.
Он жил безоглядно,
То падал на дно,
То вновь поднимался,
Предсмертно метался.
Рвал струны и сердце
Усердно! Усердно!
Крещендо! Крещендо!
Все форте и форте.
Сломалась аорта.
И скорбно у рта
Тихо складка легла.
И люди пришли,
Положили цветы,
Раскрыли зонты,
От жары берегли цветы.
И долго стояли
Как будто бы ждалиего.
...И 9 дней всё шли и шли.
Давно уж не было такого!
Он мёртв. Не саван, дело шили.
А хоронили в день
Владимира Святого...
Ю.Любимов за кулисами Театра на Таганке
Из архива Тек-Арт
СЛОВО ПРОЩАНИЯ
Ю. Любимов:
Есть древнее словобард. У древних племён галлов и кельтов так называли певцов и поэтов. Они хранили ритуалы своих народов. Они пользовались доверием своего народа. Их творчество отличалось оригинальностью, неповторимостью и самобытностью. Они хранили традиции своего народа, и народ им верил, доверял и чтил их.
К этому чудесному племени принадлежал ушедший, который лежит перед нами и который играл на этих подмостках долгое время всей своей зрелой творческой жизни. Над ним вы видите занавес из «Гамлета», вы слышали его голос, когда он кончил пьесу прекрасными словами поэта, такого же, как он, и другого замечательного поэта, который перевёл этого гения, Бориса Пастернака.