Резьбу по дереву? вдруг насторожился Толик.
Ну да. Хотели сначала со скульптором договориться, но бюджет не позволил. Пришлось попросить нашего местного умельца дядю Пашу, он здесь кружок детский как раз ведёт. Резьба по дереву, это ведь тоже искусство?
Безусловно, подтвердил Толик.
Так вот, сначала дети идут спасать живопись. Посмотрите, ребята, говорю я им, это живопись! Приглашенный нами художник проведет с ними интерактив, научит рисовать зимнее поле. Затем мы идём к дяде Паше. Посмотрите, ребята, говорю я им, это резьба по дереву! И дядя Паша выдает каждому ребенку по дощечке, на которых они, под чутким руководством мастера, вырезают свои имена. Ну и, наконец, мы приходим к вам. Я говорю
Посмотрите, ребята, это- музыка! с выражением провозгласил Толик.
Именно! Софья Тимофеевна одарила моего коллегу взглядом, трещащим по швам от густого, медового обожания, вы играете что-нибудь светлое и жизнеутверждающее, вас, вернее, фею музыки, освобождают из темницы волшебника, и после мы все вместе идём пить чай. Ну, как вам?
Потрясающе! не стал скрывать Толик, я бы даже сказал грандиозно! Неужели вы все это сами придумали?
Сама! преисполненная гордости Софья Тимофеевна кивнула.
Нет слов!
Я считаю, что современным детям так не хватает духовного развития
Как это верно!
Нам понадобятся два стула, попытался вклиниться в диалог я, и вы ведь, кажется, говорили что-то о костюмах?
Да-да, конечно, Софья Тимофеевна засуетилась, Стульями и одеждой я займусь лично!
И еще такой вопрос, Толик понизил голос и позволил себе взять Софью Тимофеевну за локоть, от чего та вмиг покраснела и захлопала накладными ресницами, тем самым давая понять, что в душе ей до сих пор семнадцать, не могли бы мы Не знаю, как лучше выразиться В общем, получить часть денег вперёд? Крохотную такую часть Понимаете, у моего коллеги сегодня случилось обострение давней болезни, а лекарств купить не на что. Так я бы сбегал, пока стулья и костюмы несут
Что же вы молчали? Софья Тимофеевна железной хваткой вцепилась в мое плечо.
Не хотел ставить вас и себя в неловкое положение, тоном оправдывающегося нашкодившего мальчишки объяснил я, глядя в пол.
Сейчас сбегаю за стульями и заодно принесу денежку. Так сказать, аванс, пообещала Софья Тимофеевна, и, бросив на Толика ещё один, полный страстной надежды взгляд, вышла из комнаты.
Ты что, совсем охренел? осведомился я, едва дверь закрылась и мы остались одни.
а что такого? Толик пожал плечами, Алягер ком алягер, старик. К тому же, тебе просто необходимо лекарство, я ведь вижу!
Спорить было бесполезно, и, к тому же, не особо хотелось. Спустя пятнадцать минут томительного молчаливого ожидания, Софья Тимофеевна вернулась, притащив в каждой руке по стулу, и пестрый ком одежды подмышкой. Лучезарно улыбаясь и не переставая хлопать ресницами, она вложила в руку Толика несколько смятых купюр, произнеся заговорщицким шепотом:"на лекарства", после чего, задорно виляя задом, удалилась вновь.
Одна нога здесь, другая- там! по-военному отрапортовал Толик, козырнул, и вылетел вслед за Софьей Тимофеевной, напевая что-то о смертельных любовных ранах.
Я остался один. Некоторое время просто сидел на подоконнике, разглядывая сырую заоконную серость и по-мальчишески болтая ногами, потом спрыгнул, неторопливо разложил инструмент, расставил по пультам ноты, разобрал клубок принесённой Софьей Тимофеевной одежды, принялся переодеваться. С размерами дело обстояло так себеблестящие панталоны жали, сорочка с кружевным жабо наоборот, больше походила на смирительную рубашку для великана, бархатный камзол жал в плечах и сильно пах нафталином. Водрузив на голову роскошный белый парик, я какое-то время повертелся перед зеркалом, привыкая к новому амплуа пропойцы-доходяги, черт знает как попавшего в эту пустую комнату прямиком из эпохи великих географических открытий. Костюм придал моему бледному и изрядно помятому лицу черты некой романтической таинственности.
Выше нос, граф, посоветовал я своему отражению, замок Иф позади, держим курс на остров Монте-Кристо!
Повесив предназначенную для Толика одежду на спинку его стула, я вышел из комнаты, прошёлся по коридору взад-вперед, зачем-то завернул на лестничную клетку, где обнаружил сидящего на ступеньках и меланхолично покуривающего прямо под наклеенным на стене кружком с перечеркнутой сигаретой взлохмаченного мужичка в синем казённом халате. При виде меня он заметно приободрился.
Слышь, князь, без лишних прелюдий обратился он, будь другом, помоги бревно вниз снести.
Я собрался было отказать, но просьба показалась мне интригующей.В общем, я согласился. Мы молча прошагали по коридору, мужичок толкнул какую-то дверь, и я с удивлением обнаружил самое обыкновенное бревно, лежащее посреди заваленной разным хламом подсобки.
Имей ввиду, оно тяжёлое, блин, словно бы заранее извиняясь, сообщил мужичок.
Ничего, вдвоем осилим, не слишком уверенно предположил я.
Взялись с двух концов, понесли- я спереди, он сзади. Коридор миновали пыхтя и покрякивая, вышли на лестницу, на несколько секунд задержались, собираясь с силами.
Давай, не спеши, князь, помаленьку.
Помаленьку так помаленьку. Ступенька. Ещё одна. И ещё. Руки затекли, плечи налились свинцом. Кое-как преодолев один лестничный пролет, бревно, не сговариваясь, опустили, утерли со лбов пот, закурили.
Внутри все, понимаешь,горит, пожаловался мужичок, всю ночь квасил, теперь, блин, хоть помирай.
Знакомая песня, подтвердил я.
Докурили, подняли бревно, понесли дальше.
На очередной ступеньке я вдруг оступился, нога поехала вперёд, ноша потянула вниз, мужичок коротко ругнулся, после чего у меня за спиной раздался глухой удар.
Берегись, князь!
Я едва успел отскочить в сторону и вжаться в стену- бревно послушно и неторопливо покатилось вниз по лестнице. А в следующую секунду меня оглушил многоголосый детский визг- коротко переглянувшись, мы с моим товарищем по несчастью ринулись следом за упущенной ношей.
Все живы? Никого не задавило? выкрикивал находу мужичок, резво перепрыгивая сразу через несколько ступенек.
На лестничной площадке, расположенной этажом ниже, нас ожидала вполне предсказуемая картина- стайка перепуганных детей жалась к не менее перепуганной Софье Тимофеевне, а бревно преспокойно лежало здесь же, чуть поодаль. Какая-то девочка лет десяти тихонько плакала.
Не бойтесь, дети, севшим голосом произнесла Софья Тимофеевна, делая значительные паузы перед каждым словом, это всего лишь наши феи. Фея музыки и фея Фея
Фея резьбы по дереву, подсказал мужичок, указав взглядом на бревно, и добавил, но уже чуть тише, будто бы самому себе- сами понимаете, рабочий, мать его, момент.
***
Вернувшись в отведённую для фей музыки комнату, я обнаружил стоявшего у окна Толика с полупустой пивной бутылкой в одной руке, и куском батона в другой.
Хватит жрать, давай работать, буркнул я с порога.
А чего это мы такие мрачные? поинтересовался Толик, прими лекарство, старик- полегчает.
Он явно блаженствовал, и ничто не могло омрачить сейчас ему радость бытия.
Мы мрачные, потому что бревна по лестнице таскали, пока вы, сударь, свой внутренний пожар за счёт общего аванса тушили.
Какие ещё бревна?
Тяжёлые.
Ну что ж, Толик с достоинством поправил кружевной манжет и смахнул крошки с рукава камзола, это похвально. Физический труд облагораживает. Хотя, как видно, не всех
Я принял протянутую бутылку, и на несколько восхитительно долгих секунд припал к пластиковому горлышку- с каждым глотком мир вокруг наполнялся добром, справедливостью и тихим, спокойным счастьем.
В коридоре зазвучали приближающиеся голоса детей.
Пора, коллега, Толик вздохнул, как говорится, любишь кататься
Люби и катайся, закончил за него я, закрыл бутылку и сунул ее в пустой футляр.
Уселись, взяли в руки инструменты, приготовились.
Скрипнула дверь, голос Софьи Тимофеевны, вернувший себе былую силу, произнес:
Посмотрите, ребята, это- музыка!
Дети, не переставая лопотать звонким полушепотом, втекли в комнату и замерли в ожидании.
Мы заиграли- что-то светлое и жизнеутверждающее, как и было заказано. Лишь один раз я оторвал глаза от нот и, пробежавшись взглядом по трогательно напряжённым лицам, остановился на щуплом светловолосом мальчугане- тот рассматривал фей музыки с особенным любопытством. Ну, как тебе, дружище? Нравится? Вот она какая, музыкабледнолицая, с мешками под глазами, голодная, нищая, подвыпившая И где тот злой волшебник, который во всем виноват?
Но ты, главное, не бойся, старина. Это ведь всего лишь рабочий момент. Рабочий момент
Гл. 5. Не о любви
Хорошо бегут!
Окна главного зала дворца бракосочетаний выходили на школьный стадион, по которому наматывали круги смазливые школьницы в обтягивающих спортивных костюмах. День выдался на редкость светлый и теплый, над городом празднично голубело небо, лёгкий ветерок шуршал в жёлтых опавших листьях, собранных в аккуратные кучки прилежными дворниками. И было что-то невыразимо трогательное в этих бегущих девочках, в этой голубизне неба и в желтизне листвы, в этом дне, так похожем на прощальный поцелуй молодого робкого юноши, уходящего на войну, и знающего, что едва ли удастся вернуться назад.
Что? переспросил я, отвлекшись от приятного и бездумного созерцания.
Хорошо бегут, говорю, повторил Толик, не отрывая мечтательного взгляда от школьниц.
Хорошо, подтвердил я, жаль только мимо.
А мальчишки, наверное, где-то в другом месте в футбол играют. Или мячики кидают, знаешь, маленькие такие- кто дальше бросит.
Ты, наверное, дальше всех бросал?
Нет, Толик покачал головой, я вообще бросать ленился. Обычно врал физруку, что форму забыл, а потом сидел около стадиона, и смотрел, как девчонки бегают, прыгают, приседают Как мало, в общем-то, изменилось
Сзади подошел Февраль.
Ну что, мальчиши-кибальчиши, вперёд? У нас ещё одна пара осталась, и все, можно отчаливать и начинать тратить награбленное у богатых буржуинов!
Одна? обрадовался Толик, так значит, ещё до обеда управимся?
С самого утра мы женили людей. Вернее, принимали участие в образовании новых ячеек общества, за умеренное вознаграждение. Для тех, кто не в курсе, поясню: струнный квартет сидит в углу зала, и едва двери парадного входа открываются перед празднично одетой толпой родственников и друзей брачующихся, музыканты начинают играть что-то торжественное и жизнеутверждающее. Играют не долго- пока все не усядутся. Затем в центр зала выходят супруги- и музыканты снова играют, но уже что-то другое, выбранное заказчиками заранее. После этого выходит некое ответственное лицо- опять-таки музыканты играют. Звучат традиционные вопросы, мол, согласны ли вы на горе, радость и все такое прочее, а после не менее традиционных ответов, как вы уже, наверное, догадались, звучит музыка. Далее- обмен кольцами, короткий танец молодоженов, аплодисменты, и,наконец, толпа, вслед за супругами, покидает зал. Все это, разумеется, под музыку. После чего перерыв минут десять-пятнадцать, и все заново. После пятой или шестой пары голова наполнена уже совершенно посторонними мыслями, вроде преимущества вчерашнего обеда над сегодняшним завтраком, а после и вообще непроизвольно начинаешь пророчить самое мрачное будущее для тех или иных супругов, прикидывая, сколько пройдет времени с момента первой брачной ночи до начала бракоразводного процесса.
Бодрее, парни, бодрее, воодушевлял тем временем нас альтист Петька Солнцев, самый молодой из квартета, еще не распрощавшийся со счастливой порой студенчества, подарим очередным молодожёнам ещё немножко счастья, и адьёс!
Мы вернулись на свои рабочие места, расставили в нужном порядке ноты, приготовились. Когда в зал повалил шумный народ- заиграли. В перерыве между клятвами в верности и обменом кольцами, я успел заметить, что невеста беременна, а жених вроде как едва сдерживается, чтобы не заплакать, и тут же машинально отметил про себя: "Брак по залету. Эх, бедняги"
Спустя двадцать минут с последней церемонией было покончено, зал снова опустел, пожилая и удивительно некрасивая женщина-администратор расплатилась с нами, буднично поблагодарив и намекнув на сотрудничество в будущем. Короче, из ЗАГСа мы вышли счастливыми и в меру богатыми, с наслаждением вдохнули сладковатый осенний воздух, покурили у автомобиля Февраля, обсуждая всякие забавные глупости, и уже собрались было ехать
Парни, пассажира возьмём? с усмешкой осведомился вдруг Толик, указывая куда-то за наши спины. Все тут же обернулись, и Февраль присвистнул, Петька хохотнул, а я заколебался в выборе реакции на увиденное, и, в итоге, ограничился тяжёлым вздохом- из окна первого этажа ЗАГСа неуклюже вылазил средних лет мужик в дорогом черном костюме. Вот, наконец, он спрыгнул на землю, оглянулся на окно, из которого только что выбрался, сплюнул себе под ноги, и довольно нелепой спортивной трусцой направился к нам.
Им бы решетки на окна, пробормотал Февраль, чтоб женихи не бегали
Гуманнее нужно быть, возразил Толик, со второго этажа тогда ведь прыгать станут, а это переломы, в лучшем случае ушибы.
Путь к свободе должен быть тернист, глубокомысленно изрек Петька.
Тем временем беглец уже поравнялся с нами.
Здорово, ребята! с какой-то глупой, совершенно не сочетающейся с обстоятельствами его появления жизнерадостностью, поприветствовал он нас, на хвост к себе возьмёте?
Мы, не сговариваясь, посмотрели на Февраля, тем самым давая понять, что решать будет хозяин автомобиля.
Февраль пожал плечами, вкрадчиво осведомился:
Со свадьбы бежите?
Мужик улыбнулся, кивнул.
Со своей собственной?
Ещё один кивок.
А кто, позвольте узнать, у вас жена? вдруг спросил Толик, не думайте, я не из любопытства, а, так сказать, ради общей безопасности Просто если она у вас, например, дочка генерала МВД, или, скажем, какого-нибудь крупного предпринимателя с темным разбойным прошлым
Вроде нет, кажется, беглый жених немного растерялся, баба как баба. Обыкновенная, без сюрпризов.
Вроде? с подозрением переспросил Толик, но Февраль уже жестом пригласил занять места в салоне.
Расселись. Поехали. Первое время молчали, а "украденный" нами жених ещё и ежеминутно оглядывался назад, словно ждал погони. Потом же как-то сама собой наладилась беседа. Выяснилось, что зовут его Семёном, что со свадьбы он бежит по малодушию, с которым, увы, ничего не может поделать, и что нас ему, несомненно, послало проведение.
Не поверите, мужики, с утра проснулся, и все, вроде бы, хорошо, то есть знаю, что сегодня свадьба и все такое, но никакого страха, даже волнения нет. В ЗАГС приехали, а там родственники с цветами и подарками, жена красавица, аж пухнет от счастья, друзья с поздравлениями И никаких нервов- подумаешь, ну штамп в паспорте, ну жить будем вместе Чего в этом такого-то? Развели нас по разным комнатам, чтобы переоделись- жену в одну, меня в другую. Друзья вокруг суетятся, вроде бы даже нервничают немного, а мне- хоть бы что. Попону эту парадную напялил, перед зеркалом покрутился, и вдруг приспичило мне отлить. Зашёл, понимаете, в туалет, дела свои сделал, и тут дёрнул же меня черт в окно посмотреть. А как посмотрел, так прямо защемило что-то- там, понимаете, школу какую-то видно, стадион, девочки бегут, физрук на них покрикивает И солнце такое, знаете И небо. А я в туалете стою, без пяти минут женатый человек, и жизнь впереди такая серьезная, взрослая
Да вы поэт, батенька, уважительно заметил Толик.
Лет-то тебе сколько, поэт? не отрывая глаз от дороги,поинтересовался Февраль.
Двадцать девять, с плохо скрываемой тоской в голосе признался наш новый знакомый, полжизни уже как небывало.
Я повернул голову и посмотрел в окно- там стремительно проносились мимо какие-то люди, дома, вызолоченные осенью деревья И отчего-то все никак не желали испаряться из головы простые, отливающие небесной голубизной мысли о пятнадцатилетнем мальчишке с огромным футляром за спиной, лёгким, пружинным шагом мечтателя прокладывающим путь сквозь весь этот печальный, но добрый город. Кажущаяся прозрачность жизни, будущее, наполненное великими свершениями, славой и успехом, томительно сладкие муки первой, и будто бы единственной любви, шоколадное мороженое в вафельном стаканчике