Прилег и, чуть переждав, медленно занес правую ногу на диван. Тупая боль, что поднималась от лодыжки, присмирела. Напоминала о себе давняя травма. «Все! Пришло время отхромать в счет восемьдесят девятого года», подумал Феликс, зная по опыту, что боль продержится недели две, потом исчезнет до весны. Каждый год осенью и весной его тревожила память о мрачных днях отрочества, состаривших отца с матерью. Мальчишеская бравадаФеликс спрыгнул со второго этажа, неохота было спускаться по лестницеобернулась многомесячным лечением, несколькими операциями на ногах, во время одной из которых занесли инфекцию Врачи опустили руки. Может быть, это испытание и проявило впервые характер далекого отпрыска славного рода князей Шаховских. Так и уверяли врачиФеликс спас себя недетской сознательной силой воли. Случай невероятный, если учесть глубокое заражение важнейших органов.
Болезнь прошла бесследно, если бы не правая нога. Нет-нет да проявит себя, пробуждая воспоминания о днях, когда глаза матери, казалось, сползали по белизне больничных стен.
Тренькнул телефонный звонок. Такой короткий сигнал обычно предваряет частые и длинные звонки междугородки. Феликс поднял трубку телефона, что стоял у изголовья дивана.
Феликс?! Коля Кривошеин торопливо поздоровался, извинился за ночной звонок и продолжал:Понимаешь, завтра утром может быть поздно. Я добился согласия министра закупить у вас партию компьютеров. По безналу. По восемьдесятсто тысяч за единицу. У нас тут толкается один тип, родственник члена коллегии. И тоже с таким предложением. Он может дожать министра. Если ты даешь «добро», я постараюсь нейтрализовать конкурента и весь заказ оставить за вашей конторой
Кривошеин еще что-то говорил об условиях покупки. Феликс внимательно слушал, мысленно просчитывая результат этой сделки. Появятся свободные деньги, которые можно вложить в организацию нового бизнеса. Конечно, многих, кто сейчас работает в Центре, вполне устраивает их положение, и вряд ли они последуют за Феликсом. Но все равно, даже части разделенного имущества Центра хватит, чтобы начать новое дело, уйти от опеки института, снять другое помещение
Надо решать немедленно, продолжал Николай. Завтра в десятьколлегия
Обещаю министру «мерседес». Не новый, но в отличном состоянии.
«Мерседес»?
Да, продолжал Феликс. А если он закупит еще партию компьютеров, получит подарок почище «мерседеса». Ты ведь меня знаешь.
Вы уже стали такие крутые? Казалось, голос Николая поплыл.
Пока нет, но «мерседес» будет. И тебя, Николенька, без внимания не оставим.
Одна загвоздка, воодушевился Николай. Я разговаривал с юристом Вы не можете продавать крупную партию компьютеров, не имея на это лицензии. Или если сами их не производите
Николенька! Ты купишь эти компьютеры у самого что ни на есть производителя, у американской фирмы, сказал Феликс, Я знаком с этой инструкцией. И все продумал. Вопрос решим в ближайшее время. Пока ведутся переговоры о закупке. Твое предложение, признаться, застало меня врасплох
Славное предложение, Феликс, не правда ли?
Отличное предложение. Тем более как нельзя кстати. Это перст судьбы, Николенька.
Часть втораяРАЗБЕГ
Глава перваяОХОТА НА ЛЯГУШЕК
Первый снег выпал в ночь на семнадцатое ноября. Накануне, к сумеркам, город еще хранил привычный осенний видлакированный от дождя гранит, рябь поверхности студеной воды каналов, заплаканные стены зданий, цветные пятна зонтов, прибитые к асфальту листья, словно чешуя золотой рыбки, а утром белизна законопатила все, к чему привык взгляд. Глухое низкое небо казалось зачехленным на всю предстоящую жизнь грязно-серой парусиной.
Вороны и галки ковыляли хмельной морской походкой, оставляя на рыхлом снежном насте шпионские следы. Людей они не боялись, высокомерно рассматривая их спесивыми глазами. Они привыкли к всевозможным козням со стороны людей, но чтобы так их подсечь, упрятать под белое пушистое покрывало жратву, разбросанную у мусорных контейнеров! Воробьи, голуби и прочие лишенные гордыни тварикошки, бродячие собакизабирались в вонючие контейнеры, забыв родовую вражду, а вороны и галки пока крепились, оставляя пунктирные знаки вокруг мусорных «универсамов», словно уговаривая совесть смириться, жить, как все
Контейнеры стояли неподалеку от входа в юридическую консультацию, и когда приезжала мусороуборочная машина, то на какое-то время прекращалась работа по защите прав населения, скрежет и грохот механизмов заглушали отеческие советы юристов и робкое, заискивающее бормотание клиентов, что сидели друг против друга в тесных кабинетах районной консультации.
Вот и сейчас во двор втиснулся простуженный грузовик, шуганув из контейнеров разномастную тварь.
Зажрались, дармоеды, плюгавый шоферишко натянул рукавицы и ловко продел крюк в ушки контейнера. Перевел рычаг. Рыжий контейнер, тяжело скрежеща по асфальту, нехотя втягивался на присевший грузовик.
Вся босолапая уличная рать провожала кормильца тоскливым взором. А аристократывороны и галки, упустившие свой шанс в бестолковых уговорах совести, с досадой наблюдали за происходящим, сидя на голых ветках березы. Конечно, можно слетать и в соседний двор, но это место было особоекроме юридической консультации, во дворе стоял вкусный дух подсобки диетической столовой
Ты что наскочил, Захар?! прокричал из подсобки мужик в замызганном фартуке. А где сменный бак?
Привезу ешшо, ответил шоферишко, стягивая рукавицы. Послед обеда подкину.
Интересное кино. А куда нам скидывать отход?
Куда, куда, недовольно передразнил шоферишко. Куда хошь! Вали на асфальт, хищники все подметут, будет чисто, как в церкви, и, хлопнув дверцей, шоферишко направил со двора хрипатый грузовик. В воротах он тормознул, высунулся из окна и просветил недоумка в грязном фартуке:В другой раз я и вовсе не привезу контейнер. Пожадились вчера, менялу моего даже обедом не накормили. Так и передай шефустоит ли тарелка супа порожнего контейнера или нет?
Ты что, Захар? заволновался мужик вслед уходящему грузовику. Недоразумение вышло, и пропал в дверях подсобки.
Побежал доносить начальству, усмехнулся Чингиз.
Феликс кивнул и потер зябко руки.
Вот где Клондайккоммунальный бизнес, беспроигрышное дело.
Беспроигрышное, пока чужое, усмехнулся Чингиз. Так же, как и твоя история с компьютерами.
Что ты имеешь в виду? болезненно отозвался Феликс. С компьютерами все будет в порядке. Кто же знал, что тот Авторитет загремит в Большой дом? Будем искать выход.
Две неделиочень маленький срок, вздохнул Чингиз.
Да, с компьютерами произошла досадная накладка. «Авторитет», на помощь которого в получении лицензии и рассчитывал Феликс, оказывается, загремел в следственный изолятор Комитета, в Большой дом, как называют ленинградцы сооружение на Литейном проспекте, 4.
Николенька Кривошеин выцыганил у министра льготных две недели, с тем чтобы Феликс нашел выход из положения. Иначе выгодный заказ на куплю-продажу партии компьютеров Феликс упустит, да и труды Николеньки Кривошеина пропадут не вознагражденными.
Ладно. Будем думать о предстоящих делах, буркнул Феликс. Не станем распыляться.
Полчаса, как они пришли в юридическую консультацию. Думали, будут первыми, но кое-кто оказался попроворней, пришлось занять очередь.
Тесное помещение консультации выдавило их на крыльцо, на морозный воздух. Портфель с документами оттягивал руку Чингиза, врезаясь швом в согнутые пальцы, пришлось поставить его на перила.
Три последних дня Феликс и Чингиз пытались изловить юриста райисполкома. Безуспешно. Словно юриста уволили. И телефон не отвечал. Стало известно, что юрист Ревунова Галина Кузьминична подрабатывает в консультации.
Кстати, а как фамилия инспектора банка? Феликс щелчком метнул сигарету в снег. У которой брови широкие, как у Брежнева?
Не знаю. Банком занимается Рафаил, ответил Чингиз. Ты звонил ему?
Второй день звоню, ответил Феликс. Мать говорит: он дома не ночует. Не удивлюсь, если узнаю, что он свалил куда-нибудь в Сочи. С этой Ингой.
Предупредил бы.
Кто? Рафинад?! Слишком много ты от него хочешь. Как-то он исчез. Еще в институте. Не появлялся недели две. Оказывается, рванул в какой-то дацан в Йошкар-Оле, изучать монахов-буддистов Вообще я тебе скажу, товарищеские отношения с Дорманом требуют терпения, а дружбатак вообще нервов канатоходца. Вот куда он мог подеваться, куда?! Только что по моргам звонить.
Ладно тебе, найдется. Наверно, и вправду с этой бабой
Тогда гнать его надо из «Кроны» к черту, перебил Феликс. Куда это годится?! Самое время охоты.
Конечно, ничего хорошего, угрюмо согласился Чингиз.
Ничего хорошего, в сердцах повторил Феликс. Только все равно я смирюсь, добавил он с детским простодушием. Я к нему привык, как алкаш к стопарю. И он этим пользуется Вообще, авантюра не последняя черта его характера. Если что задумал, через все перешагнет Пока не трахнет эту Ингу, не успокоится, Феликс нахмурился, говорил, что думал, но, казалось, его устами вещает Лиза. Просто наваждение какое-то. С другой стороны, импульсивный характер часто ставит нестандартную проблему. Так что неизвестно, что ценнеенадежный и ровный характер или такой, как у Дормана. Феликс повел головой, словно пытаясь избавиться от наваждения. И резко переменил тон. Кстати, ты давал когда-нибудь взятки?
Приходилось, ответил Чингиз. По мелочевке.
По мелочевке не в счет. Честно говоря, чувствую себя неуютно.
Могу зайти к ней в кабинет один.
Нет, зайдем вместе. Чем было удобно работать под крылом институтане приходилось особенно ловчить. Случались игры, но в пределах нормы.
А-а-а Слушай, кто у нас не берет взятки? Кому не дают, тот не берет! воскликнул Чингиз. У кого есть рукивсе берут. Боюсь, что мало даем.
Три куска?! И к тому же мы пришли не на халяву. Серьезно поработали, составили документацию.
Придраться всегда можно, продолжил Чингиз. Одних с уставом гоняли раз пять, приеживались к каждой запятой.
И сколько дали?
Не знаю. Думаю, не больше нас. Их пустили по большому кругу, вынудили заплатить.
Не понял.
Странно. Можно подумать, что Центр достался тебе по завещанию. Не проходил все это, когда учреждался Центр?
Центр учреждался обкомом комсомола. И при старейшем институте. Как государственная структура. Поэтому я и покинул Центр.
Большой кругкогда чиновники отфутболивают бумаги друг другу, снисходительно пояснил Чингиз. Люди бегают месяцами. Чингиз локтем задел портфель, и тот шмякнулся с перил на цементный пол. Словно выстрел.
Кошка, что копошилась в куче мусора, скакнула в сторону и замерла, выгнув тощую спину, вороны и галки взлетели с возмущенным ором.
Портфель раскрылся, выпростав стопку исписанных страниц.
Сядь! Феликс потянул вниз рукав Чингиза.
Куда?!
На портфель. Примета есть. Не сядешь, будут неприятности.
Раздавлю. Там бутерброд и помидор, зараза.
Присядь аккуратно. Сам бы сел, из-за ноги неудобно.
Чингиз не верил ни в Бога, ни в черта, но в такой момент Не стоит упрямиться из-за чепухи. Он согнул ноги и присел над портфелем.
Долго мне так сидеть? Чингиз глядел снизу на серьезную физию приятеля. Там уже не помидор, а томат.
Феликс не успел ответить, за спиной послышался смех.
Ну, молодые люди, вы точно чернокнижники, женщина средних лет щелкнула зажигалкой, с силой втягивая сигаретный дым. Своей внешностью с выставленным вперед подбородком и базедовыми глазами она напоминала лягушку.
Духов изгоняем, Феликс сообразил: та самая юрист Ревунова, чье лицо всплыло в проеме двери кабинета, когда вышел очередной клиент.
Чингиз резво поднялся на ноги, прихватил портфель и заглянул вовнутрь, помидор оказался целехоньким. Острые черты лица Чингиза смягчила довольная улыбка.
Примета такая, Феликс украдкой подмигнул приятелю. Тем более пришли по серьезному делу.
И что вас сюда привело? Ревунова смотрела в ясные глаза молодых людей, вспоминая долгие годы работы адвокатом, когда подобную ясность во взоре она нередко встречала у контингента, населяющего пенитенциарное учреждение ИС-20/1, прозванное в народе «Кресты». Странность человеческой натурынередко тягостные воспоминания со временем покрываются каким-то идиллическим флером, растапливая душу нежностью к тем, с кем связаны воспоминания
Надумали учредить свою акционерную компанию, Феликс продолжал затею, чувствуя, что выбрал верный ход. Выражение его лица, казалось, задержалось в возрасте отрочества. Взглянула бы на него гражданка Ревунова чуть раньше. И на Чингиза тоже. Хорошо, из распахнутого портфеля не вывалился пистолет. А мог бы и вывалиться, пистолет лежал в боковом отделении. Сколько раз упрашивали Чингиза, особенно Татьяна, не таскать с собой пистолет, кавказская бравада когда-нибудь кончится неприятностями
Вы составили устав, уплатили пошлину? спросила Ревунова.
Все сделано, кивнул Феликс. Наш учредительНаучно-технический центр при институте «Теплоконструкция».
Центр самоликвидировался?
Нет. Мы разделились. Часть сотрудников осталась в Центре, а часть решила создать новое предприятие под названием «Крона». С уставным фондом в сто тысяч рублей.
Ого! Богатенькие, Ревунова закашлялась, поперхнулась дымом. Феликс вновь подал знак Чингизу: все вроде пока нормально. И где вы разместились? Или сохранили адрес института?
У нас новое помещение, вмешался Чингиз. Правда, пока в бывшем бомбоубежище, но адрес есть. Не какой-то там абонентный ящик при райисполкоме В «Кроне» двадцать шесть человек
Пошли. Очередь прозеваем, озабоченно произнес Феликс.
Ох, мальчики, Ревунова улыбнулась.
Не так уж она и проста, как полагают эти молодые люди
«Не так-то она и проста», Феликс отвернулся к окну, следя боковым зрением, как Ревунова перелистывает бумаги. Хорошо, что Чингиз не сунулся с деньгами: слишком неприступно выглядит эта особа. А ведь так все славно начиналось
И вот еще, Ревунова вскинула очки и принялась растирать переносицу, ее карминно-красные ногти казались сейчас капельками живой крови. Вы должны перечислить в уставе все основные виды деятельности.
Основные мы указали, ответил Феликс, не скрывая раздражения, пошел уже второй час, как они разбираются с бумагами.
Но на этом вы не остановились, Феликс Евгеньевич. Вы пишете еще, что намерены заниматься «и другими видами деятельности»
Не запрещенными законом, вставил Феликс.
Например?
Ну скажем, если мы займемся рекламным промыслом Феликс старался говорить ровно.
Вот и впишите: «Услуги по рекламе», терпеливо произнесла Ревунова.
Но это не основная наша деятельность. Инструкция требует внести основные виды деятельности. У нас торгово-закупочный и производственный кооператив. Могут возникнуть самые непредвиденные идеи.
Тогда не вносите. Но если вы займетесь рекламой, будете переписывать устав, не меняла тон Ревунова.
Переписывать устав?! Чингиз хлопнул себя по бедрам. И снова к вам?
Да.
Но почему нельзя написать обобщенно: «и другие виды деятельности, не запрещенные законом»? А?!
Уберите, Феликс Евгеньевич. терпеливо произнесла Ревунова. Я не санкционирую расплывчатый документ. На то я и поставлена тут.
Вы поставлены в райисполкоме, а не в юридической консультации, сорвался Чингиз. Мы с трудом вас нашли
Перепишите, молодые люди. И не надо ловчить, она точно не расслышала Чингиза, просматривая вновь бумаги. Еще! Что значит: «осуществление внешнеторговых операций»? Каких? С кем? Или, скажем, «брокерские услуги»?
Да, встрепенулся Чингиз. Разве запрещено законом?
Вы регистрируете торгово-закупочное общество или, там, товарищество. Направление вашего предприятия не предусматривает брокерскую деятельность.
Почему?! В составе нашего общества учреждается отдельное подразделение«Крона-Куртаж», проговорил Чингиз. Это мы отметили в Положении.