Ангел:
Хранишь человека, и радуешься его богоязненности, даже при его постоянной изменчивости. Нет ни в одном целостности натуры, стоящей на стороне Боганет-нет, а скокнет в сторону, искушаемый злым духом. Ждешь порой годами покаяния, а дождавшись, обретаешь вновь возлюбленного друга и брата, молиться за которого не прекращаешь, если совсем не взбесившись, не оттолкнет тебя на задворки своего существования, предпочтя близость бесов. Возрадовавшись в радости, видишь других в непрестанной молитве духовХранителей, прозорливо понимая по их виду, что вот-вот и перейдет его любовь и забота в ненависть по ревности о Боге, которого отверг его подопечный. «Всякая же душа, оставшаяся без этой защиты, предоставляется на разграбление врагам, то есть супротивным деятелям, и на попрание тому, кто хвалится и говорит: прошед вселенную, се есмь. Ибо не огражденные словом и ангельскою силою преданы бывают неразумному движению» * (Книга Иова Гл.1, Ст.7).
И совсем страшно зреть, на большинство совсем одиноких, не поддавшихся Таинству Святого Крещению, без Ангелов-Хранителей прозябающих в кажущемся достатке и самонадеяниитакие и вовсе не встретят никого, отверзнув взгляд свой духовный по упокоению, кроме дьяволов спешащих за ними! И тут, как не назови, «смертью» ли кончиной человеческой, переходом ли от предполагаемого к очевидному, концом всемугибель единственная, неизбежная, неотвратимая. Слаб голос одинокой совести без гласа спасающего Ангела, но она сама по себе может подвигать человека к богоугодному, но мало я встречал из таких с надеждою в страхе всеми своими духовными чувствами на меня устремляющимися, ища защиту от нападавших наглых злых духов. Отобьешь, успокоишь, вознесешься и ликуешь от милосердия Создателя. Свят, Свят, Свят Господь Саваоф!
Душа:
Как бы я хотела, спустившись, просветить каждого: «Ополчился Ангел Господень окрест боящихся Его» * (Псалом 33, ст. 8), чтобы каждый осознал, но знаю, если не слушают имеющихся у них святых, то меня и вовсе не заметят! Знаю, что ни раз плоть «моя» ощущала свою неполноценность, чувствуя мое скованное бессилие, страдающую в сжатости и спертости заключения, но ни разу не задался разум задачей: почему и от чего сие неудобство? Слышишь голос Ангела, сопровождающий увещевания совести, и умиляешься, когда услышав его чадо Божие, вразумляется, и скорбишь в глухоте его и неверии, скорбишь и сама привыкаешь, ибо не выносимо терпеть такое не поддавшейся искушению и насилиюа много ли нужно слабой душе грешного, что бы воспринять тоже?! А много ли сильных?
Ангел:
О человек! Сколько раз наблюдал я твое неуемное возмущение в неудовлетворенности своим телом, сколько раз я подтверждал тебе верность твоих предположений, но все тщетноничего более не обращало твое внимание на двойственность человеческой сущности. Разве чувствовал ты себя только телом?! Разве не большим?! Разве не разрывал тебя изнутри сгусток энергии, облаченной волей и стремлениями, в моменты восторга, возмущения, изумления, обиды, бед, счастья, разве подобное не кричало тебе о том, что ты гораздо большее? Скрытое плотью больше и вечно, иначе от куда в тебе мысли о твоем бессмертии?! Разве не казались тебе члены твоего тела, часто бывающие неуклюжими или ослабшими, странными временными приспособлениями, ограничивающими твои истинные способности? Если так, то почему ты не смог осознать того, что ты больше, чем плоть?! А кто больше плоти, кто мощнее ее и совершеннее её? Только духименно дух носит в себе образ Божий, волей Которого и создан
Душа:
Не противоположности Господь вложил в Свое созданиени плоть Адама, ни его душа не имели смертельной червоточинки, но все изменил сам перчеловек, последствиями деяния своего перестав соответствовать законам и свойствам райского мира, потому и изгнание было неизбежным. Что бы прийти в соответствие, достаточно было покаяться, ибо и тогда душевное движение вполне материализовалось, но Господь одарил человека свободой и создав такой закон, соблюдал Его прежде всего сам. Что бы не погиб Адам и жена его вне Рая бессметная плоть была облечена в «одежды кожаные»* (Книга Бытия, Гл.3, Ст.21), что и смертный человек всю свою жизнь носит. Каждая душа после Страшного суда овладеет обессмертневшимся прежним своим телом, восстановившимся и не имеющим уже прежних «одежд кожаных». Человек же все существование свое с тех пор изгнания из Рая меняет безостановочно, все чаще грешит, а потому и живет меньше, дабы полноту грехов своих набирает быстрее. Если праведный Ной прожил 950 лет, то Авраам175, а сколько смогут протянуть последние люди даже с развитой медициной? Существуя во времени и одновременно в Вечности, в котором последнее не имеет значения, плоть рано или поздно перестает существовать, души же не в состоянии выпасть из бесконечного своего бытия, оставаясь причастной Вечности в, заслуженной ею в бытность частью человеческой, форме бытия: радости или скорби, где не все едино, но в той же зависимости уровни и первого и второго.
Непомерно горделива плоть во главе с часто ошибающимся разумом. Душа выше и важнее любой черты характера, а потому загадочным кажется способность человека предпочитать превосходство в себе нескольких из них над духом, волей, душой. Страдания тела от боли и болезней, что есть последствие несдержанность физической, эмоции раскалывают человека при уязвленном эгоизме, ущемленное тщеславие не дает покоя ни днем, ни ночью, надменность, леность, развращенность, блудливость, жадность, завистливость, да мало ли прочего другого, руководит действами при жизни, но где здесь место душе?! «Зачем смирять свою плоть?»иронизирует, чувствующий свою свободу человек? «Что бы освободить меня!»ратует за себя душа. Но какую свободу выбирает любящий ублажать свое тело и гордыню эгоизм? Конечно, свободу от стеснений, тем самым делая все, что бы в зрелом возрасте оказаться стесненным болезнями и не самыми лучшими для души обстоятельствами, когда приближение конца пугающе в ужасающих картинах, рисуемых совестью. «Пуст мир, оставляемый мною! Пуста жизнь прожитая мною! Бесполезно было мое существование!»слышит умирающий безбожник со всех сторон, но не молчат уже, сдерживаясь: совесть, интеллект, память, даже метущиеся в страхе своего ничтожества гордыня, тщеславие и эгоизм, вынужденные уступать чему-то давно ими забытому, непонятному, нежеланному. Вот здесь бы и сделать верный выбор, но нет привычки, вот здесь бы и предпринять усилие, но нет навыка, вот здесь бы и вспомнить, что не «человекзвучит гордо», но: «Разум наш подвержен сплошным ошибкам и заблуждениям, так что иногда, по словам святых угодников, свет представляется ему тьмой и тьма светом, доброе лукавым и лукавое добрым, а потому вместо руководства к Царствию Божию, он заводит нас в погибель. Воля наша настолько немощна, что, как говорит апостол, добро, которого хочу, не делаю, а злое, которого не хочу, делаю * (Послание римлянам св. ап. Павла Гл.7,Ст.19). Сердце наше есть такой мутный и нечистый источник, из которого, по слову самого Господа, исходят помышления злые. Вследствие этого и целая жизнь человека бывает иногда цепью ошибок и заблуждений, сопровождаемых тяжкими и грустными последствиями, сцеплением неудач и разочарований, пороков и преступлений, оставляющих после себя одно горькое, но позднее бесплодное раскаяние» * (Николай Славин). Что я, сейчас душа почти разлагающегося тела, могу сказать о нем, о разуме, которым оно обладала, о мозге, дававшем команды и управлявшем этой, теперь кучей воняющего мяса и костей? Что могу поведать о жизни, когда ее совсем недавно сам человек, сжимая меня своими мышцами, энергиями, воззрениями, не был в состоянии проникнуть в свой внутренний мир, не знал себя, но переоценивая свое «Я», представлял себя в своей самонадеянности и величии центром земли, хозяином своей жизни, средоточием зависимости своего существования в своих руках, что могу сказать сейчас, когда время поглотило прах, а Вечность милосердно простило меня? О как он шибался, человек, забывший о себе, не знавший меня, потерявший все!!! И ошибка эта, состоящая из множества других, чуть не сгубила меня. Я должна ненавидеть самого человека, но не моя ли вина в том, что он стал таким, и чудным ли стало бытие его после замены в нем эгоистических энергий, впитанных мною, навыков, порождавших наслаждения, прикрепившихся надежно ко мне, на любовь к Богу, присущую Ангелам. Вот лежит он, ставший «Гомером», носящий по стечению обстоятельств имя языческого рапсода, не думай, читатель, что это случайность, ведь жизнь каждого состоит из маленьких и больших войн с самим собой, решаемых постоянных внутренних противоречий, неисполненных великих свершений, недостигнутых высоких целей, из многих поражений и гораздо меньших, часто преувеличенных, побед! Если ты рожден, то должен запомнить: уже завтра иссякнет время жизни твоего тела, расточится оно по недрам земли, разлучившись на время с душой, ушедшей к другим, подобным ей. Будучи духами, не имеющими в материальном мире места, оставив чудную рапсодию на редкую тему своего индивидуального существования, но чем спасется душа, почти погибшая, не исполнившая заповеданное Богом
Ангел:
Я «Встречный Ангел», прибывающий для встречи освободившейся души от затвора в теле, вместе с ее АнгеломХранителем. Меня она не знает, с Хранителем же знакома с момента Таинства Крещения. И до и после этого, у каждого из нас будут многие другие трудыибо у Бога нет чад потерянных или ненужных. Все от него в радость и спасать души и прекращать союз заблудшей духовной ипостаси с телом падшего безбожника.
Были те, кто лишь завидя нас издалека с несущейся со всех концов плеядой злых духов, спешащих за грешной душой, умудрялись возвращаться в мир материальныйна то была воля Божия. На земле это называется «клинической смертью». Но именно меня они по язычеству своему принимали за «смерть», или еще хуже, за «ангела смерти». О разум и воображение человеков, как можно было ослепительно белое принять за непроницаемо черное, а грозность и неприступность в исполнении воли Создателя, за злобность и беспощадность? С тех пор «смерть» считают ужасной, хотя нет Ангелов не прекрасных, кроме падших, изуродовавших самих себя оторванностью и противодействием Богу. Да, я взираю на каждую душу по разному, но вижу одно: разве удивительно видеть в ней неповторимую индивидуальность, образ Божий и прежнюю красоту, даже если она погрязла в грязи греха, чего не замечал сам человек, разве можно уподобиться его слепому разуму плоти и замутненному взгляду ума, при том, что я могу предположить о судьбе этого духа, соответственно и реагируя. Я никогда не сужуя не Господь! Я никого не осуждаю! Я безошибочно узнаю злое и доброе, но меня притягивает свет, именно его я прежде всего и замечаю. Я, как и мои собраться, никогда не скрываю своего отношения, хотя и предпочитаем сдержанно и смиренно ждать воли Всевышнегоне мне осуждать и судить, но мне ненавидеть противное ему, так же как мне восторгаться святой душе, обретшей даже на земле чистоту равную моей, что выше всего ангельского.
Душа:
Я слышала от разума о Хороне, о Валикирии, об «ангеле смерти», о ней самой, думая о них, человек, дабы не впасть в уныние, придумывал приемлемые для себя их образы, но мысля отстраненно, не применительно к себе, ибо не хотел вспоминать о своей неизбежной кончине, часто убеждая себя, что проживет вечно. Каждый день начинался и кончался в суете, будто на земле нет ни одного дела, касающегося Вечности. Знал бы он, кто они, и от чего отвлекают!..
Ангел:
Невозможно понять человека, смешивающего черное с белым, и все чаще очерняющего свет, в чем везде можно найти помощь. Как сегодня можно верить в языческих богов, существование которых не возможно доказать, зато просто опровергнуть, тем более это сделано уже предками многих народов, и как, имея способность верить в невидимое, имея вокруг столько божественных знаков и признаков Его присутствия, не обращать на них внимание. Но Бог нужен всем: богоборцам, чтобы с Ним бороться; атеистам, что бы Его отрицать; интеллигентам и философам, что бы о нем рассуждать; гордецам и невежам, что бы Его распинать; сатанистам, что бы Его оболгать и обвинить; властям, что бы пользоваться Его Именем для поднятия и осветления своего авторитета; и только Его чадам, что бы любить и быть спасенными.
Душа:
И удивлялись Ангелы, как я могла знать о них до первой встречи, при отрицании разумом человека их существование. Возмущение окружало меня грешную пред Престолом Бога моего, в которого не было у меня веры, но без упоминания которого не проходило и часа в жизни земной. Теперь и я не пойму, как можно постоянно прибегать к Его имени интуитивно, интуитивно же не чувствуя Его присутствия. Как умудряются люди при наличии такого совершенного существа в себе, как душа, оставаться такими не совершенными! Убирает Господь из речи говорящего сквернословие, и душа, осветляясь, сама вставляет божественное! Попускается на чада божие болезнь и в бессилии, и в немощи приходит сила Божияв поиске успокоения ищет больной путь к свету, ибо чувствует: только здесь спасение, но лишь почувствовав облегчения, отталкивает свою душу с мольбой о помощи в очищении, так и не дойдя до покаяния. А признающий духовное, но слабый в вере всегда поменяет «золотого тельца» на все священные копии Создателя, сколько бы там обреталось, ибо тельца потрогать можно, а Свет зажмурившемуся не виден, запаха не имеет, греть же может и тело блудницы. Если бы научились люди сначала чувствовать и принимать душой, а лишь потом телом, как было прежде, но быстро забывается нужное и спасительное, и с трудом теряется суетное и губительное. Как человеки скоры на принятие искушений, и как медлительны на прощение
Как мне быть теперь, когда я не забыла свойства, качества, обретенный опыт, мерзость земной жизни, возненавидела себя в них, но имея возможность донести это в послании, не знаю, как это сделать, ведь, понимая оглушенность, ослепленность эгоизмом не только чувств, но и насильственную переориентацию разума, сбивчивость рассудка, смену полюсов в основании здравого смысла, я вижу, как продолжают в этом тонуть, те, кто может одуматься и прийти к покаянию? В этой скорлупе, уже усопшего по факту тела, сильна память о «плотских застенках», но только через пройденное мною, можно ощутить истязание человеком своей души! Еще при жизни бесы искушают обольстительпрелестным, не раскрывая суть. Поддавшись, человек помогает и душе своей искусившись, принять в себя грех, с радостью прикрепляющийся к ее энергетике крепко и надежно, не только вживаясь в ее суть, но и впуская яд разврата, после отравления которым, она почти не сопротивляясь принимает и следующих. Опомнитесь сестры! Те же бесы, уже без тела, одних вам станут искушать так же на мытарствах теми же прелестями и соблазнами, не просто хорошо знакомыми вам, но уже породнившимися с вами, ставшими вашей частью, благодаря острому и действенному сочувствию этому обязательно откликнется и соблазниться теми страстями, к которым питает сочувствие. Так она стремится в ад, где бесы берут ее, по привычке прикинувшись друзьями, зная, куда вести и что делать.
Опаляется страданиями душа грешного человека, но будучи безвольной и я не могла выйти из замкнутого круга таковых. Нет воли, а без нее, что угодно не произволительно, бесцельно, не воплотимо. Господь свет каждому, но не каждый далеко впускает Его лучи в свою душу! «И в будущем веке Бог всем дает благаибо Он есть источник благ, на всех изливающий благость, каждый же причащается благу, насколько сам приуготовил себя воспринимающим». * (Иоанн Дамаскин) Бойся душа геенны огненной, ибо и я там была бесконечность, но нет и не может быть другого средства для таких, каким был человек, которого я обязана была удержать, но вместо этого увлеклась страстностью. Быть может она уготована Господом не ради погибели, но существования для тех, кто не в состоянии вынести Его чистой безусловной Любви, как место, созданное ради изгнавших самих себя, место кажущееся для них более приемлемым их привычкам, но не знающими, что ждет в действительности души в забвении Божием. Безвольные и страстные, мучимые присутствием демонов и неутолимой жаждой, смогут ли молить они об пламени Духа Святаго, в Котором спасется любая покаявшаяся сущность? От чужого молитвенного заступничества будет зависеть, станет ли их там пребывание вечным погибельным или бесконечным и спасительным: «Если бы Царство и геенна с самого появления добра и зла не были предусмотрены в сознании благого Господа нашего, тогда не были бы вечными помыслы Божии о них; но праведность и грех были известны ему прежде, чем они проявили себя. Таким образом, Царство (Небесное) и геенна суть следствия милости, которые в своей сущности задуманы Богом по Его вечной благости, а не следствия воздаяния, даже если Он и дал им имя воздаяния» * (Св. преподобный Исаак Сирин «О Божественных тайнах и о духовной жизни»).
Лишь любящий отец долго терпит в ожидании извинения или изменении к лучшему свое чадо, постоянно давая ему возможность к этому, не лишая свободы и позволяя вступаться за него желающим
Малого не хватает, что бы победить в себе эти остатки, несомые памятью конечного бытия, хотя они и ничтожность пред Вечностью. Мысли «Встречного Ангела», говорят мне о том, что и он так же боролся вначале создания мира со своей возможностью грешить и соблазняться злом, уже принятым падшими ангелами, но Господь обязательно дает, когда ты просишь, имеешь настоящие неотступные намерения, веру, что дастся, и вот ныне преданность его совершенна, значит, и моя неопровержима, но не поведать об этом, значит, не сказать о том, что совершенство возможно