Варгас выдал экспромт брату Пепена этот раз по-испански:
Эти дети свалки живут в Герреро, и их мать убирает в храме Общества Иисусакак это по-иезуитски! И полагаю, что она также убирает в «Niños Perdidos»?
Sí, в детском приюте тоже, ответил Пепе.
Хуан Диего был на грани того, чтобы сказать Варгасу, что Эсперанса, его мать, не только уборщица, но то, чем еще занята Эсперанса, было сомнительно (в лучшем случае), а мальчик знал, какого низкого мнения молодой доктор о сомнительном.
Где сейчас твоя мать? спросил доктор Варгас. Она сейчас наверняка не занята уборкой.
Она в храме, молится за меня, сказал Хуан Диего.
Давайте сделаем рентген, давайте двигаться дальше, предложил доктор Варгас; было видно, что ему пришлось сдержаться от непочтительного комментария по поводу силы молитвы.
Спасибо, Варгас, сказал брат Пепе; он говорил с такой нехарактерной для него неискренностью, что все посмотрели на негодаже Эдвард Боншоу, который совсем недавно познакомился с ним. Спасибо, что вы прилагаете такие усилия, чтобы уберечь нас от вашего стойкого атеизма, добавил Пепе.
Я вас и берегу, Пепе, ответил ему Варгас.
Безусловно, отсутствие верыэто ваше личное дело, доктор Варгас, сказал Эдвард Боншоу. Но, может быть, сейчас не лучшее время для этогоради мальчика, добавил новый миссионер, считавший отсутствие у кого-либо веры своим личным делом.
Окей, сеньор Эдуардо, сказал Хуан Диего айовцу на своем почти идеальном английском. Я тоже не очень-то верующийя не намного более верующий, чем доктор Варгас.
Но Хуан Диего был более верующим, чем полагал. У него были сомнения насчет церквив том числе насчет взаимоотношений местных Дев, но чудеса интриговали его. Он был открыт для чудес.
Не говори так, Хуан Диего, ты слишком молод, чтобы отказываться от веры, сказал Эдвард.
Ради мальчика, сказал Варгас на своем комковато звучащем английском, возможно, сейчас лучше положиться на реальность, чем на веру.
Лично я не знаю, во что верить, начала Лупе, не обращая внимания на то, понимает ли ее хоть кто-нибудь. Я хочу верить в Деву Гваделупскую, но только посмотрите, как она позволяет помыкать собой, посмотрите, как Дева Мария манипулирует ею! Как можно доверять Гваделупке, когда она позволяет Марии-монстру быть ее хозяйкой?
Гваделупка позволяет Марии топтать ее, Лупе, сказал Хуан Диего.
Эй! Стоп! Не говори так! воскликнул Эдвард Боншоу. Ты слишком молод, чтобы быть циничным. (Когда речь шла о религии, новый миссионер понимал испанский лучше, чем могло показаться поначалу.)
Давайте сделаем рентген, Эдуардо, сказал доктор Варгас. Давайте двигаться дальше. Эти дети живут в Герреро и работают на свалке, пока их мать убирает за вами. Разве это не цинизм?
Давайте двигаться дальше, Варгас, сказал брат Пепе. Давайте сделаем рентген.
Это хорошая свалка! заявила Лупе. Скажи Варгасу, Хуан Диего, что мы любим эту свалку. С Варгасом и человеком-попугаем мы закончим в «Потерянных детях»! закричала Лупе, но Хуан Диего ничего не перевел, он молчал.
Давайте сделаем рентген, сказал мальчик. Он просто хотел все узнать о своей ноге.
Варгас думает, что нет смысла оперировать твою ногу, сообщила ему Лупе. Варгас считает, что, если кровоснабжение нарушено, ему придется ампутировать ее! Он думает, что ты не сможешь жить в Герреро с одной ногой или хромым! По всей вероятности, Варгас считает, что твоя нога заживет сама по себе под прямым угломнавсегда. Ты снова будешь ходить, но только через несколько месяцев. Ты навсегда останешься хромымвот что он думает. Варгас удивляется, почему здесь этот человек-попугай, а не наша мать. Скажи ему, что я знаю его мысли! закричала Лупе брату.
Хуан Диего кивнул:
Я скажу вам с ее слов, о чем вы думаете.
И он выложил Варгасу все, что говорила Лупе, выразительно помолчав, прежде чем перевести это на английский для Эдварда Боншоу.
Варгас заговорил с братом Пепе, как будто они были одни:
Ваш ребенок со свалки говорит на двух языках, а его сестра читает мысли. В цирке им было бы лучше, Пепе. Они не должны жить в Герреро и работать на свалке.
Цирк? произнес Эдвард Боншоу. Он сказал «цирк», Пепе? Они же дети! Они не животные! Действительно ли детский приют может позаботиться о них? Мальчиккалека! Девочка не может говорить!
Лупе много говорит! Она чересчур говорлива, сказал Хуан Диего.
Они не животные! снова повторил сеньор Эдуардо.
Возможно, именно слово «животные» (даже по-английски) заставило Лупе внимательнее присмотреться к человеку-попугаю.
О-о, подумал брат Пепе. Да поможет нам Бог, если сумасшедшая девочка прочитает его мысли!
Цирк обычно заботится о своих детях, сказал доктор Варгас по-английски айовцу, мимоходом взглянув на убитого горем Риверу. Эти дети могут выступать в интермедии
В интермедии! возопил сеньор Эдуардо, заламывая руки; возможно, именно так он заламывал руки, когда был семилетним мальчиком, потому что Лупе увидела его таким и начала плакать.
О нет! всхлипнула Лупе и прижала руки к глазам.
Еще что-то прочла? с напускным безразличием спросил Варгас.
Эта девочка действительно читает мысли, Пепе? спросил Эдвард.
О, надеюсь, не сейчас, подумал Пепе, а вслух сказал:
Мальчик научился читать на двух языках. Мы можем помочь мальчикуподумать о нем, Эдвард. Девочке мы помочь не можем, тихо добавил Пепе по-английски, хотя Лупе не услышала бы его, даже если бы он сказал это на español.
Девочка снова закричала:
О нет, нет! Они застрелили его собаку! Его отец и дядяони убили бедную собаку человека-попугая! проверещала Лупе своим сиплым фальцетом.
Хуан Диего знал, как его сестра любит собак; она либо не могла, либо не хотела больше говоритьона безутешно рыдала.
А сейчас что происходит? спросил Хуана Диего айовец.
У вас была собака? спросил мальчик сеньора Эдуардо.
Эдвард Боншоу упал на колени.
Пресвятая Богоматерь милостиваяблагодарю тебя за то, что ты привела меня туда, где мне место! воскликнул новый миссионер.
Думаю, у него была собака, сказал по-испански доктор Варгас Хуану Диего.
Собака умерлакто-то застрелил ее, как можно тише произнес мальчик.
Из-за плача Лупе и громогласных благодарений айовца Деве Марии маловероятно, чтобы кто-то еще слышал короткий диалогили что-то вроде тогомежду врачом и пациентом.
Вы знаете кого-нибудь в цирке? спросил Хуан Диего доктора Варгаса.
Я знаю человека, которого ты должен узнать в свое время, сказал Варгас. Нам нужно подключить твою мать Варгас увидел, как Хуан Диего инстинктивно закрыл глаза. Или, может быть, Пепе нам нужно его одобрение этой идеи, если не согласие твоей мамы.
El hombre papagayo начал Хуан Диего.
Я не лучший вариант для конструктивного разговора с человеком-попугаем, перебил своего пациента доктор Варгас.
Его собака! Они застрелили его собаку! Бедная Беатрис! рыдала Лупе.
Несмотря на неестественную и невоспринимаемую речь Лупе, Эдвард Боншоу смог разобрать слово «Беатрис».
Ясновидениеэто дар от Бога, Пепе, сказал Эдвард своему коллеге. Девочка действительно провидица? Вы употребляли это слово.
Забудьте о девочке, сеньор Эдуардо, тихо проговорил брат Пепе, опять же по-английски. Подумайте о мальчикемы можем спасти его или помочь ему спастись. Мальчик спасаемый.
Но девочке что-то известно начал айовец.
Это «что-то» не поможет ей, быстро сказал Пепе.
Разве сиротский приют не может принять этих детей? спросил брата Пепе сеньор Эдуардо.
Пепе беспокоили монахини в «Потерянных детях»; дело даже не в том, что им могли не понравиться дети свалки, заведомой проблемой была Эсперанса, их мать-уборщица-подрабатывающая-по-ночам. Но Пепе лишь сказал:
Sí, «Niños Perdidos» примет детей.
И тут Пепе сделал паузуон гадал, что сказать дальше, и сомневался, стоит ли это говорить.
Никто из них не заметил, когда Лупе перестала плакать.
El circo, произнесла ясновидящая, указывая на брата Пепе. Цирк.
Что насчет цирка? спросил Хуан Диего сестру.
Брат Пепе считает, что это хорошая идея, ответила Лупе.
Пепе считает, что циркхорошая идея, сказал всем Хуан Диего на английском и испанском языках.
Но Пепе не выглядел таким уж уверенным на сей счет.
На этом разговоры временно прекратились. Просвечивание рентгеновскими лучами заняло много времени, в основном потому, что пришлось долго ждать заключения рентгенолога; ожидание настолько затянулось, что уже не оставалось сомнений относительно того, какой будет результат. (Варгас уже подумал об этом, а Лупе уже поделилась со всеми его мыслями.)
Пока ждали ответа от рентгенолога, Хуан Диего решил, что ему на самом деле нравится доктор Варгас. Лупе пришла к несколько иному выводу: девочку в основном восхищал сеньор Эдуардои не только из-за того, что случилось с его собакой, когда ему было семь лет. Девочка так и заснула, положив голову на колени Эдварду Боншоу. То, что всевидящий ребенок привязался к нему, укрепило в новом учителе благое намерение; айовец смотрел на брата Пепе с таким видом, как будто хотел сказать: «И вы считаете, что мы не можем спасти ее? Конечно можем!»
О Господи, молился Пепе, какой опасный путь ждет нас впереди, полный безумия и неизвестности! Пожалуйста, направь нас!
Доктор Варгас, сидевший рядом с Эдвардом Боншоу и братом Пепе, слегка коснулся головы спящей девочки.
Я хочу взглянуть на ее горло, пояснил молодой врач.
Он сказал им, что попросил свою медсестру связаться с коллегой, чей офис также находился в больнице «Cruz Roja». Доктор Гомес была специалистом по уху, горлу и носубыло бы идеально, если бы она могла взглянуть на гортань Лупе. Но если доктор Гомес не сможет сама посмотреть, то она, по крайней мере, одолжит Варгасу необходимые инструменты. Там нужны были особая лампочка и маленькое зеркало, которое приставлялось к задней стенке горла.
Nuestra madre, сказала Лупе во сне. Наша мать. Пусть осмотрят ее горло.
Она не проснуласьЛупе всегда разговаривает во сне, сказал Ривера.
О чем она говорит, Хуан Диего? спросил мальчика брат Пепе.
О нашей матери, ответил Хуан Диего. Лупе может читать ваши мысли даже во сне, предупредил он Варгаса.
Расскажите мне, Пепе, побольше о матери Лупе, предложил Варгас.
Ее мать говорит так же неразборчиво, но не всегда, ее невозможно понять, когда она волнуется или когда молится. Но Эсперанса, конечно, опытней, попытался дать намек Пепе, не уточняя, что именно он имел в виду. Он изо всех сил старался объясниться как на английском, так и на испанском. Когда Эсперанса хочет, ее все понимаютиногда она доступна для понимания. Время от времени Эсперанса работает проституткой! выпалил Пепе, убедившись, что Лупе все еще спит. А этот ребенок, эта невинная девочкаона ведь никому не может сообщить, что она имеет в виду, кроме как своему брату.
Доктор Варгас посмотрел на Хуана Диего, который просто кивнул; Ривера тоже кивнулхозяин свалки кивал и плакал. Варгас спросил Риверу:
Когда она была младенцем и когда она была маленьким ребенком, у Лупе были какие-либо расстройства дыханиячто-нибудь, о чем вы можете вспомнить?
У нее был круп, она кашляла и кашляла, всхлипывая, сказал Ривера.
Когда брат Пепе посвятил Эдварда Боншоу в историю с крупом у Лупе, айовец произнес:
Но ведь крупом болеют многие дети.
Ее сиплостьвот что обращает на себя внимание. Это явный признак напряжения голосовых связок, медленно сказал доктор Варгас. Мне нужно посмотреть горло Лупе, гортань, голосовые связки.
Эдвард Боншоу, с ясновидящей девочкой, спящей у него на коленях, словно окаменел. Казалось, его захлестнула грандиозность взятых на себя обетов и в те же мятежные миллисекунды укрепила его: тут была и его преданность святому Игнатию Лойоле, по какой-то безумной причине объявившему, что он пожертвует жизнью, ради того чтобы уберечь от грехов одну лишь проститутку на одну лишь ночь; тут были два одаренных ребенка, стоявшие на пороге либо опасности, либо спасенияпритом оба; а теперь тут был еще и человек науки, молодой докторатеист Варгас, озабоченный лишь тем, чтобы осмотреть горло ребенка-медиума, его гортань, голосовые связки О, какие тут были сокрыты возможности для схоласта, какие острые коллизии!
В этот момент Лупе и проснулась илиесли она уже не спала какое-то времяоткрыла глаза.
Что такое гортань? спросила девочка своего брата. Я не хочу, чтобы Варгас смотрел ее.
Она хочет знать, что такое гортань, перевел ее слова Хуан Диего доктору Варгасу.
Это верхняя часть трахеи, где находятся голосовые связки, объяснил Варгас.
Моя трахея никого не касается. Что это такое? спросила Лупе.
Теперь ее интересует ее трахея, сообщил Хуан Диего.
Ее трахея является основным стволом системы трубок; воздух проходит через эти трубки в легкие Лупе и из них, сказал доктор Варгас Хуану Диего.
У меня в горле есть трубки? спросила Лупе.
У нас у всех в горле есть трубки, Лупе, сказал Хуан Диего.
Кем бы ни была доктор Гомес, Варгас хочет заняться с ней сексом, сказала Лупе брату. Доктор Гомес замужем, у нее есть дети, она намного старше его, но Варгас все еще хочет заняться с ней сексом.
Доктор Гомесспециалист по уху, горлу и носу, Лупе, объяснил Хуан Диего своей необычной сестре.
Доктор Гомес может посмотреть мою гортань, а Варгас не можетон мерзкий! заявила Лупе. Мне не нравится зеркало у задней стенки моего горласегодня плохой день для зеркал!
Лупе немного волнуется насчет зеркала, только и сказал Хуан Диего доктору Варгасу.
Скажи ей, что зеркало не причинит боли, сказал Варгас.
Спроси его, причинит ли боль доктору Гомес то, что он хочет сделать с ней! закричала Лупе.
Или доктор Гомес, или я будем держать язык Лупе с помощью марлевого тампона, чтобы язык был подальше от задней стенки горла, объяснил Варгас, но Лупе не дала ему продолжать.
Гомесженщина, она может держать мой язык, но не Варгас, сказала Лупе.
Лупе с нетерпением ждет встречи с доктором Гомес, только это и перевел Хуан Диего.
Доктор Варгас, сказал Эдвард Боншоу, глубоко вздохнув, в удобное для обеих сторон времяя имею в виду, конечно, в другое время, я думаю, что нам с вами стоит поговорить о наших убеждениях.
Рукой, которая так нежно касалась спящей девочки, доктор Варгас крепко, гораздо более сильной хваткой, сжал пальцы на запястье нового миссионера.
Вот что я думаю, Эдвард, или Эдуардо, или как там вас еще зовут, сказал Варгас. Я думаю, что у девочки что-то с горлом, возможно, проблема в гортани, и это влияет на голосовые связки. А этот мальчик будет хромать всю оставшуюся жизнь, останется ли он с ногой или лишится ее. Вот с чем нам приходится иметь делоя имею в виду здесь, на этой земле, добавил доктор Варгас.
Когда Эдвард Боншоу улыбался, его светлая кожа словно начинала сиять, и мысль о том, что в нем внезапно включился внутренний свет, казалась до жути правдоподобной. Когда сеньор Эдуардо улыбался, морщинка, такая же четкая и резкая, как молния, пересекала ярко-белую идеальную метку на лбу фанатика между его золотистыми бровями.
А если вас интересует мой шрам Этими словами, как и всегда, Эдвард Боншоу начал свою историю.
10Никаких компромиссов
Увидимся раньше, чем ты думаешь, сказала Дороти Хуану Диего. Мы закончим в Маниле, загадочно произнесла молодая женщина.
Лупе в приступе истерики сказала Хуану Диего, что они закончат в сиротском приюте, так и оказалось, правда не совсем. Дети свалкимонахини, как и все остальные, называли их «los niños de la basura» перевезли свои вещи из Герреро в иезуитский приют. Жизнь в приюте отличалась от жизни на свалке, где их защищали только Ривера и Диабло. Монахини в «Потерянных детях» вместе с братом Пепе и сеньором Эдуардоболее внимательно присматривали за Хуаном Диего и Лупе.
У Риверы разрывалось сердце оттого, что его заменили, но он был в черном списке у Эсперансы за то, что наехал на ее единственного сына, а Лупе так его и не простила за то непочиненное боковое зеркало. Лупе сказала, что она будет скучать только по Диабло и Грязно-Белому, но она будет скучать и по другим собакам в Герреро, и по собакам на свалкедаже по мертвым. С помощью Риверы или Хуана Диего Лупе и сама обычно сжигала мертвых собак на basurero. (И конечно же, и Хуану Диего, и Лупе будет не хватать Риверыони оба будут скучать по el jefe, несмотря на то что́ Лупе говорила о нем.)