Второй раз было хуже: трезвой Наташе Жан уже вовсе не напоминал Портоса, она стеснялась этого толстого человека, у которого запах дорогого одеколона перебивался запахом пота. Но профессионализм и выносливость Жана победили.
Потом она приезжала к Жану еще пару раз, а потом Жан исчез.
Наташа сначала не могла поверить, что ее обдурили как абсолютную идиотку, звонила Жану в гостиницу, подходила к нему на презентациях и спрашивала о судьбе своих материалов В общем, вела себя как дура.
Жан радостно улыбался, целовал ее в щечку и исчезал.
Чем больше она убеждала себя: подумаешь, накололась, с кем не бывает, тем отчетливей понимала, что Жан достоин страшной, кровавой мести.
Месть придумалась, когда она случайно наткнулась на фотографии Жана.
С этого момента она начала фотоохоту за французским журналистом. Снимала его всюду, он ее не замечал (или делал вид, что не замечает). Лишь однажды, когда она поймала Жана около его номера в обнимку с полуобнаженной девицей, Жан, улыбаясь, показал ей кулак.
В результате получился фоторепортаж о похождениях французского журналиста в Москве. Центральной была фотография, на которой толстый Жан лежал рядом с Наташей в постели, на свое лицо она наклеила белую полоску.
Она ходила с ним по разным изданиям. Реакция всюду была одинаковой: смотрели, улыбались, восхищались, но печатать отказывались, просили Наташу дать домашний телефон.
Наконец она дошла до только что появившейся газеты «Желтый тупик». Там репортаж взяли, тут же опубликовали, да еще и заплатили неплохой гонорар.
А где-то дней через десять в «Тупик» пришло письмо на бланке французской газеты, в котором говорилось, что Жан Глобер отозван из России и уволен из газеты за поведение, несовместимое с высоким званием журналиста.
Письмо напечатали в газете, а Наташу взяли в штат.
Жан несколько раз звонил ей, угрожал, она вешала трубку, улыбаясь при этом загадочно и томно, как миледи в кино.
К «Фазенде» Наташа приехала, конечно, раньше времени. Решила подождать в машине и появиться с некоторым опозданием.
Подкрашивалась, радуясь, что в машинном зеркале не отражается ее дурацкая одежда. Думала о каких-то глупостях.
Со сцены, стоявшей посредине «Фазенды», в машину ворвался отвратительный голос Артура:
Мне особенно приятно! Петь сегодня! В этом зале! Для избранной публики! Свои песни! И все они, конечно, о главном, о самом большом, о вселенском человеческом чувстве
О ненависти, тихо сказала Наташа.
О любви! громко сказал Артур.
Наташа вышла из машины, перешла на другую сторону шоссе и направилась к «Фазенде».
АРТУР
Наташу проводили к столику, где, как она и предполагала, сидели оба Артуровых охранника и три абсолютно одинаковые худые, длинные, ярко накрашенные девицы.
Артур ее заметил, помахал со сцены рукой.
Хотелось выпить. Но что, если обратно придется ехать на машине? Пить нельзя. С другой стороны, она ведь приехала сюда, чтобы уехать с Артуром. От этой мысли выпить захотелось нестерпимо.
Из замкнутого круга мыслей ее вывел голос певца:
Дамы и господа! Я хочу представить вам свою гостью, известную журналистку Наталью Оранову! Да-да, это она, певица пошлости, человек, не знающий, что такое нравственность и честь! Мне приятно, что человек, оболгавший меня в газете, пришел на мой концерт! Искупаем ее в овациях!
Это был сильный и неожиданный ход. Наташе пришлось подняться и даже слегка поклониться мерзким, потным, злым лицам избранной публики.
Но бог с ним. Самое неприятное, что завтра пара-тройка газет напишет о том, что журналистка Наталья Оранова специально приехала в загородный ресторан, чтобы встретиться с певцом Артуром, о котором совсем недавно в издевательской форме писала в своем «Желтом тупике».
Наташа представила, как бы она сама использовала эту информацию. Из этого незначительного факта она бы, конечно, постаралась извлечь максимум. Она знала, как это делается: тут, главное, ничего не утверждать, а только спрашивать.
Оранова приехала, чтобы договориться с Артуром о цене за извинения? А может быть, у них какие-то неведомые публике отношения? А может быть, вся история с публикацией фотографий Артура в «Желтом тупике»не что иное, как хорошо оплаченный пиаровский ход?
Ловко все рассчитал этот Семен Клякин, ловко. Все рассчитал, кроме одного
Ее решение теперь не просто окреплостало каменным.
Толстый охранник налил ей водки. Наташа залпом выпила и попросила:
Еще.
Тут с эстрады вернулся Артур. Теперь надо было думать о том, как сначала остаться с ним вдвоем, а потом О том, что произойдет потом, фантазировать не хотелось особенно.
Наташа выпила еще.
Не обиделись? улыбнулся Артур.
Подумала: «На обиженных Богом, как известно, не обижаются».
Вслух произнесла:
За что? Вы, в общем, правы.
Оделись классно Артур прищелкнул языком и ласково погладил себя по бородке.
Когда женщине есть для кого одеваться, она всегда одевается классно.
Подумала: «Стоит войти в роль, и сразу сам по себе из человека лезет такой бред».
Артур смотрел настороженноготовился к подвоху. Но в его маленьких, черных, некрасивых глазах уже засветилось любопытство, а этоНаташа знала по опытубыло хорошим признаком.
Вдруг, как всегда некстати, захохотала бешеная короваКротов с телевидения.
Да, Сереж, привет. Сейчас не могу говорить. Где может быть приличная женщина в такое время? Разумеется, в ресторане. Что? Почему завтра? Почему такая спешка? Хорошо. Хорошо. Да я помню. «Детинаше светлое настоящее». Завтра буду в телекомпании. Да не надо никаких предварительных разговоров, что я дура, что ли? С ходу врублюсь. Привет!
Пока Наташа говорила, Артур смотрел на нее внимательно и улыбался, как ему казалось, таинственно.
Когда Наташа закончила говорить, произнес тихо, сквозь зубы:
Вас тоже позвали на этот кретинский марафон, который организует Саморяд?
Наташа кивнула.
Я там буду петь. Между прочим, марафон идет в прямом эфире. Не боитесь, что я там скажу про вас какую-нибудь гадость на всю страну?
Подумала: «Создает же природа таких законченных уродов».
Вслух сказала, как умела лирично:
Я вообще вас, Артур, не боюсь. Я к вам испытываю совершенно иные чувства.
Одна из девиц хихикнула. Охранник долил Наташе водки.
Сказала себе: «Ну что, Наталья Александровна, в атаку! Если женщина хочет, говорите? Ну что ж, сейчас проверим Риткины выводы».
Стараясь смотреть мягко и даже нежно, Наташа сказала:
Видите ли, Артур, какое дело
Артур спал, как все мужчины, повернувшись лицом к стене. Сзади он был не менее противный, чем спереди.
Наташа подумала уже не в первый раз за эту ночь: «Хорошо, что яженщина. Была бы мужчиной, у меня бы точно ничего не получилось».
На проверку Риткиного вывода много времени не понадобилось. Артур был настолько убежден, что все женщины от него без ума, что, когда Наташа стала говорить о своей к нему любви, особенно не удивился.
Спросил только:
А зачем тогда?.. Ну Все эти фотографии?..
Ответ был заготовлен:
Из ревности. Думаешь, мне было просто на все это смотреть? Я страдала.
Самым трудным было произносить эту чушь серьезно, чтобы Артур, не дай бог, не почувствовал фальши.
Он не почувствовалпривык к тому, что его любят. Нелюбовь Наташи была для него куда более непонятна, чем любовь.
Наташа уже давно уяснила: нормальное качество женщинынеуверенность в себе, нормальное качество мужчинысамоуверенность.
Как-то постепенно, незаметно, но однозначно исчезли девицы, отошли охранники, и они остались вдвоем. Наташа старалась смотреть на Артура влюбленными глазами, и чем больше водки выпивалатем лучше у нее это получалось.
Артур не сразу, но взгляд прочел и начал изображать неловкость:
Что же ты сразу-то не сказала? А то, видишь, пришлось атаковать тебя всеми доступными, блин, способами.
А мне понравилось, улыбалась Наташа по-доброму. Настоящий мужик так с нами, бабами, и должен поступать. Я лично считаю справедливым вывод о том, что мужчинасильный пол.
Подумала: «Удивительно, чем больше глупостей говоришь, тем быстрее к ним привыкаешь, и тебя саму постепенно перестает удивлять собственный идиотский текст».
То, что говорила Наташа, Артуру нравилось, он расплывался в счастливой улыбке.
Ну, чего Артур снова погладил себя по бороде. Приглашаю тебя в гости. У меня здесь, в Ванькино, домик небольшой. Хочешь поглядеть, как живут настоящие звезды?
Расплачивался охранникзвезды деньги с собой не носят.
Шли по удивительно освещенным для подмосковного поселка улицам. За огромными заборами с массивными тяжелыми воротами виднелись башенки современных замков.
Было удивительно тихо.
Подумала: «Как странно, во времена моего детства люди на полянках жарили шашлыки, пили чай, спорили, ругались. А теперь атмосфера какая-то кладбищенская. Законы дачной жизни, что ли, изменились?»
Под одним из фонарей Артур остановился, развернул Наташу к себе, обнял, поцеловал.
От Артура отвратительно пахло смесью водки, лука и мяса с чесноком.
Наташа подумала: «Никогда еще не ложилась в постель с мужиком, который мне настолько противен».
Артур обнял ее, так они и шли в обнимку до самой дачи. Идти было неудобно, Наташа никак не могла попасть в ногу с Артуроми, конечно, тут же усмотрела здесь хороший символ.
Не стыдно за свою сегодняшнюю выходку? спросила Наташа после очередного луково-чесночного поцелуя. Девушку, практически невинную, осрамил на весь ресторан.
Артур промолчал.
Слушай, а можно сделать так, чтобы газеты про это не начали трубить? Наташа из-за всех сил старалась смотреть лирично. Яжурналист, сам понимаешь, репутация
Артур не дал договорить:
Не боись, птенчик, все будет хорошо. Не напишут. Все под контролем.
Подумала: «Кто вы такие, бездарные ничтожества, которые могут все и вся контролировать? Как получилось, что высовершенно бессмысленные существастали хозяевами над нами?»
На даче Артур сразу бросился обниматься. Обнимался он плохо: грубо, резко, старательно изображая страсть. Наташа почему-то вспомнила, как нежно, по-мужски обнимал ее Цветков.
Пообнимавшись, Артур перешел к следующему этапуначал тащить Наташу в спальню.
Наташа попросилась принять душ.
А может, вместе в джакузи? предложил Артур. У меня большая ванна, почти бассейн. Там, знаешь, сколько помешается, если надо когда
Артур понял, что сказал лишнее, и замолк.
Наташа подумала: «Господи, ну, зачем Ты создаешь таких беспросветных идиотов? Зачем?»
Вслух, однако, сказала, что стесняется.
Артур улыбнулся. Как ему, наверное, казалосьпонимающе.
В ванне Наташа впервые за последнее время рассматривала себя перед зеркалом. Выглядела, как назло, прекрасно. Если бы не эти язвы, которые, кажется, стали больше
Долго мылась под душем, с удивлением и радостью понимая, что не трезвеет.
Подумала: «Артурэто что за жанр в моей жизни?»
И радостно ответила себе: «Триллер, конечно. Впрочем, в моей жизни иных жанров больше не предвидится».
Обернулась полотенцем, вышла.
Артур, голый, лежал на диване и смотрел по телевизору порнуху.
У меня «НТВ-плюс», с гордостью произнес он, раскинув руки.
Наташа зажмурила глаза.
Дальше, как всегда, все пошло само.
Наташа волновалась, что Артур захочет использовать презерватив, но онглупый, самовлюбленный мужикдаже не вспомнил о нем.
Ни разу.
Артур спал, как все мужчины, повернувшись лицом к стене. Сзади он был не менее противный, чем спереди.
Наташа поднялась с кровати. Не одеваясь, подошла к окну.
Начиналось утро. Деревья стояли не шелохнувшись, даже птицыи те еще спали, только нежная розовая полоска между деревьями намекала на то, что скоро будет утро. Тишина давила на уши.
В почти темном зеркале окна отражался этот мир. И обнаженная Наташа словно бы стояла в этом другом, непривычном, нездешнем мире-пришельце. Она пыталась осознать, что с ней происходит. Но не чувствовала ничего: ни элементарного похмелья, ни какой-нибудь трагической печали, ни даже элементарной пустоты.
То, что она чувствовала, называлось одним словом: «ничего».
Сонный кот, почему-то пошатываясь, пересек двор и исчез.
Наташа пожалела животное, которое вынуждено жить у Артура.
Артура не жалела вовсе.
Чтобы как-то себя взбодрить, произнесла мелодраматическим шепотом: «Яоружие»и посмотрела на Артура победно. Даже к стенке подошла, чтобы лучше его разглядеть.
Есть люди, которые хотя бы во сне выглядят симпатично, Артур к ним не принадлежал. Он спал, открыв рот, обнажив свои прокуренные желтые зубы.
Подумала: «Что дальше-то у нас с тобой будет, звезда? Что ж мне теперь с тобой делать, Сеня Кля-кин?»
Размышлять на эту тему было неохота.
Оделась. Вышла в ватную тишину утра. Воздух был настолько чист, что, казалось, им можно задохнуться. Уже начали лениво насвистывать первые птицы. Но люди еще не проснулись, и потому картину жизни некому было испортить.
В удивительно хорошем и радостном настроении Наташа дошла до машины.
Около круглосуточно работающей «Фазенды» толпились несвежие люди и портили красоту первозданности.
Ехала по пустому в этот час шоссе, слушала музыку и испытывала радость.
Вот кошмар! Ни угрызений совести, ни усталости, ни чего-нибудь такого возвышающего Радостьи все. Будто жизнь встала на нужные рельсы и покатилась.
Подумала: «А вот интересно, история с Артуром разгладила узлы на моей карме?» И во весь голос расхохоталась над дурацким этим вопросом.
На самом деле волновало Наташу не то, что было, а то, что теперь будет. Кто, так сказать, следующий?
Мысленно разложила пасьянс мужиков.
Цветков отпал сразу. Он, конечно, мужик и должен бы за свой род отвечать. Но человек все-таки хороший.
Подумала почему-то про АликаРитиного мужа. Задача занятная, интересная. К тому же мужик противный: Риту бросил, бабник, с Анькой, дочкой своей, общается редко. Но там Рита рядом, мало ли что у них опять начнется. Так что и с Аликом нельзя.
Вспомнила Игоряпервую свою любовь, и спортивного Олега, и даже встреченного в кафе Геннадия, и других мужчинрассказы, новеллы, поэмы, эссе
Даже Семена Львовича некстати вспомнила. Этот-то тут при чем?
Думала: «Как стыдно я размышляю, как ужасно!»
Но на самом деле стыдно ей не становилось. Было понятно, что должно быть стыдно, но чувство стыда не приходило. Что угодно возникало в душе: азарт, радость, восторг Но только не стыд.
В конце концов осталось две кандидатуры: Кротов и этот француз Жан Глоберне зря же она его вспоминала по дороге к Артуру.
Кротов был, конечно, бабник, но зато свой. К тому же он ей ничего плохого не сделал, а Глобергад. К тому же не наш. К тому же он, так сказать главный подозреваемый в загадочном деле о том, кто ее заразил. А если не он? Наплевать. Все равно ведь гад. Один раз ему отомстилаи второй отомстит.
Короче, решено: будет пытаться найти Глобера, а если не найдет, тогда уж извини, Серега Кротов. Ты же мужик? Значит, виновен. Простой расклад.
Машину оставила около подъездабольше бояться было некого: Артур нейтрализован.
В душе стояла долго, словно хотела отмыться.
Поймала себя на том, что впервые за последнее время у нее хорошее настроение.
Подумала: «Ну что же я за тварь такая?» Без самобичевания подумала, просто так поразмышляла в порядке констатации.
Выключила все телефоны и уснула спокойным, ровным сном, без сновидений.
ТЕЛЕВИДЕНИЕ
Пестель подъезжал к телестудии в уже почти привычном состоянии сумасшедшего восторга. Сбить этот восторг не могло ничто: ни естественное волнение, которое каждый человек испытывает перед телевизионными съемками, ни странная фраза, брошенная Саморядом: «Ты там, на студии-то, поосторожней», ни, казалось бы, очевидное нежелание вообще во всем этом участвовать.
Пестелю было хорошо. И солнце не слишком парило. И ветерок слегка обдувал. И спать совсем не хотелось. И голова не болела вовсе. А тут еще на парковке среди кучи машин нашлась дырка, куда он легко воткнулся со своей огромной «бээмвухой».
У входа в телецентр стояла женщина, держа на вытянутых руках плакат: «Детинаше светлое настоящее». Около женщины группировалось человек сто.
Периодически женщина вскрикивала:
Почетные гости марафона, а также звезды эстрады, театра, кино подходят к милиционеру и идут в студию. Прочие группируются вокруг меня! Группируйтесь плотнее, не мешайте проходу звезд!