Заметки на полях: Тушкан не впервые в этом сезоне совершает сверхзвуковой рейд. Каким образом он до сих пор жив и не клиент реанимации? Есть один способ. Как и всё генитальное простой: нужно лишь домчать до нашей палаты, потом пересечь без задержек от входа и до кровати Слона, и, не сбавляя скорости, выскочить на заблаговременно распахнутый балконпрыжок через перила (благо этаж первый) иСВОБОДА!
Казалось бы, всё предусмотрено и Сусел опять не вор.
Кабы не Слон.
Слон, добрая душа, ещё утром закрыл балкон. Чтоб мухи не залетали. А климатические зоны у нас, сами знаете, какие: не только народ, дерево разбухаетот постоянной сырости. Вот и дверь потому в косяке помещаться напрочь отказывалась. Слону пришлось приложить максимум усилийвесом всего тела! в течение нескольких минут. И даже удалось зафиксировать шпингалет. В общем, на балкон попасть в принципе можно было, но затруднительно и с помощью топора.
Покадрово.
Сусел: ни о чём не подозревая, мчится по коридору, влетает, не снижая скорости, в палатуего заносит на вираже.
Сивка: мечтаоторванные мужские яйца шкворчат на сковороде, исходя сукровицей, подгораютне налито подсолнечное масло.
Сусел: заносит на вираже, он, подчиняясь грубой центробежной силе, набегает на тумбочку у стены (на тумбочке лежит кусок хлеба, вынесенный Слоном из столовой, дабы зашамать вечером под чаёк).
Слон: сидит на моей кровати и медле-е-е-е-н-н-о-о (не забывайте о покадровости!) открывает рот, желая незамедлительно выразить ноту протеста оппортунистским действиям Сусела. Типа, Сусел, шо это за волюнтаризм такой, это ж блядство какое-то, а не соблюдение норм совместного общежития. Ты ж, падла, хлеб раздавил, а мне теперь этот блинчик кушать придётся, не выкидывать же, хлебнародное добро, береги его!
Сусел: (внимание, кульминация!) прилипшей на подошве выпечкой, наступает...
Ты шо?!! Куда?!! Ёп твою мать!!! Вставай!!!
...на застланную кровать Слона, которая стоит как раз возле балкона, просто вираж не удался, центростремительное ускорение, ничего личного. Кроссовкой на одеяло (безукоризненно ровная поверхность с инвентарным номером и синей печатьюни единой морщинки!), на белоснежную несколько доперестроечных пятилеток тому назад уже почти родную наволочку.
И на по-душ-ку! Повторяю: по-душ-ку! Осознание есть? Могу ещё раз: кроссом! кроссом на подушку!
И больше никогда! СлышишьНИ-КОГ-ДАне садись на мою постель! Понял?!
Рот у Серёги открывался, как у рыбы, вместо привычного жизненного пространства помещённой под слой томатного соуса. Язык, само собой, отнялся. Слава богу, отпустило. Потом. Правда, нематерно общаться он смог лишь на следующий день. Но это ж пустяки?
Тушкану повезло меньше. Дверь-то оказалась заперта. Бедненький, он стонал и дёргался, пытаясь вырваться из западничервячок на крючке, жирная плотва уже рядом, вот онаплавничками шевелит, не спешиткуда спешить? червячок на металл добротно присел, не отцепится.
Две секунды.
Всего две секунды.
Удар кулаком по затылку
Сивку всё же удалось оттащитьне сразу, конечно, когда Сусел уже не подавал признаков жизни. К ужину его ещё пошатывало. И конкретно тошнило то на пол, то Слону на постель
Тогда ещё никто не знал и даже подумать не мог, что год спустя Сусел станет ногой в лужу. А в луже будет лежать высоковольтный проводобрыв на линии, полрайона без света. Веталя Червняк, закадычный дружбан, кинется на помощь и ляжет рядом. Родители очень удивятся, когда узнают, что их сын Веталя при жизни курилпатологоанатом обнаружит на зубах расплавленный фильтр
* * *
Поля.
Необъятные поля Родины.
ПОСЛЕДНИЙ РАЗ В ПОСЛЕДНИЙ КЛАСС
Наверное, есть что-то хуже, чем
Когда возвращаешься домой совершенно трезвый, ни в одном зрачке, ни-ни, улыбаясь и сияя от маленького счастья, удачи, неожиданной радости, которую ты решил донести к родному порогу, а не обмыть, не смотря на уговоры, с друзьями а дверь открывают и
И говорят:
Чего лыбишься? Опять нажрался. Иди спать.
И тебя хлобучит сильнее, чем от литра водки, и ты понимаешь, что есть только два варианта: уйти на кухню, взять тупой столовый нож и под «My dying bride» вырезать заплёванную душу; вариант намбэ двавырезать тех, кто заплевал. Ты долго колеблешься между и, ведь ты не хирург, выбираешь третье: спрятаться в музыке полумёртвого магнитофона. Знаешь: лишь онединственный друг, все остальные тебя презирают. Или боятся. Изредка, как оказывается, ненавидят. Но это всё слишком сильные чувства для тебя: тебе ведь похуй, тебе плевать на них, ты уверен, что ни один твой волос не поседеет, если с ними что-нибудь случится.
ПЛЕВАТЬ
ПОХУЙ
И всё равно уже. Особенно, если одеться, получая в спину злобные взгляды, и уйти попить пивка. Так, чтоб действительно всё равно. Так, чтоб по пути споткнуться и неудачнонеудачно? упасть. И сломать себе шею. Так, чтоб как жил, так и
Как хорошо, что меня никогда не встречали подобным образом. Просто замечательно, что ЭТО всё не про меня.
Мои сейчас пакуют самое необходимоев дорогу. Золото там, деньги, баксы, пожрать, тёплую одежду Я не вмешиваюсь. Они отказались тащить мой комп. Значит, пусть теперь без меня.
Скоро подъедет тракторна заводе быстро сообразили, что к чему: во все трактора с площадок залили соляру. Собираются эвакуировать начальство. В Малиновку.
За нами тоже заедутпапик не последний человек на заводе.
* * *
После родительских собраний папик всегда возвращался довольный. Ему не приходилось краснеть из-за моих оценок. Меня хвалили учителя, я участвовал во всех олимпиадах, ездил на всякие межшкольные соревнования, регулярно сдавал макулатуру. Но это всё ерунда. Главное: я никогда не учился в четвёртом классе. Большие дяди из Министерства Образования лишили меня этого удовольствия. Не то чтобы я сильно расстроился, но где-то в подсознании комплекс незаслуженной обделённостинаверняка! свил себе комфортабельное гнездо: с евроремонтом, джакузи и парой-тройкой сисястых блядей, голеньких и сладострастных. Интересно, это в будущем как-то отразится на моём здоровье? А может, уже отразилось, а я и не заметил?
Наш класс погнали проходить медкомиссию в районную поликлинику: майонезные баночки анализов и прощупывание на предмет паховой грыживсё согласно обычному прейскуранту.
Стоим толпой у входа в бетонное здание, протухшее запахом постепенно отмирающих телзапахом старости, которой у нас никогда не будет. Хмуро курим, пакетами стыдливо позвякиваем.
Как-то сама собой возникает тема прогулять уроки и прийти только на последний.
Единогласно, обжалованию не подлежит.
Пробежавшись за полчаса по кабинетам, мелкими кучками по интересам расходимся в разные сторонывы куда? гулять, а вы? и мы. Юрик зовёт меня на пивопьём на «Пролёте» по паре кружек. Теперь ответный реверанс:
Юр, поехали ко мне: посидим, пошамаем. Жрать хочется.
Хочется, кивает Юра.
Я быстренько жарю картошку и вытаскиваю из нычки трёхлитровую банку, маманькой припрятанную от папика. Ноль пять отливаю для употребления и столько же компенсирую водойдля сохранения объёма. Всё согласно дедушке Ломоносову.
тому, который преждевременный ходок к Ильичу: пришёл дядька в Москву, а мавзолеем ещё и не пахнет. Обидно. Пришлось академиком стать
Пьёмсудя по вкусовым качествам продукта, папик нычку вычислил и уже успел разок сохранить объём. Пьём и закусываем, не стесняемся.
Курим.
И ещё раз не стесняемся.
И ещё.
У этой страны нет будущего. Юра сплёвывает мимо пепельницы. Надо отсюда съёбываться, пока не поздно.
Куда?
В Канаду.
?
В Канаде большая украинская диаспорапомогут. И Штатысоседи.
Соседи? Не понял?
Не тронут
А теперь «на посошок»: пора овладевать знаниямихоть и впадлу, а надо в школу. Юра по пути покупает «Стиморол»:
Это мой маленький вклад в развитие американской экономики, а то у них, вроде, спаджалко, великая, вроде держава, не то, што И штоб запаха не было.
Логично.
Идём, покачиваемся, глазками блестимжуём.
Жить же можно. И овладевать не так противно. А спасать чужую экономику вообще приятно. Особенно после самогончика под жареную картошечку.
Поднимаемся по лестнице, сворачиваем в «аппендицит»: класс в полном составе, подпирает спинами стеныдля устойчивостии синхронно двигает челюстями. Ага, желваки играют, перекатываются. У мальчиков больше, у девочек меньше. «Стиморол» неповторимый устойчивый вкус. Весь класс (среди нас нет штрейкбрехеров!) с лукавым пламенем в зрачках. У мальчиков огня больше, у девочек искр меньшевином глаза залили, не иначе.
Пожарницы, блин.
Мыгенофонд нации: идём, покачиваемся, маслянисто блестим. И жуём. Овладеваем знаниями. И кого хочешь, спасёмтолько попросите хорошо, желательно по телевизору, перед сериалами и после. Вместо «Спокойной ночи, малыши».
Мы такие, поможем.
* * *
Помогаю Юрику найти спички, а то он уже обыскалсянервничает даже: подкурить нечем. Я завсегда Юрику помочь могутрудно мне что ли? особенно если его спички в моём кармане лежат. Я их ещё на уроке, втихаря, экспроприировал. Шутка.
Так получилось: Юра, который уже год терпит мои идиотские шуточкимы соседи по парте. И это ко многому обязываеткурить одну на двоих, к примеру. На перемене. В сортире. По две тяги. Быстро, чтоб не спалили учителя.
Шурик, ты знаешь, почему люди становятся алкоголиками?
Нет, а ты?
Я думаю, это потому што у них появляются лишние дни.
Не понял?
Ну, вот приходишь ты домой и невмоготу тебе, пиздец прямо. И ты хочешь, штобы наступил следующий день. Ты думаешь, што завтра будет лучше. А надо как-то добить этот день, и ты пьёшь водкуи, пьяный, засыпаешь. А потом наступает следующий деньа он тоже лишний, и ты опять пьёшь водку, и опять засыпаешь, и опять лишний, и опять пьёшь, и лишний Понял?
У нас с тобой никогда не будет лишних дней. Выкидывай свою губоёбку, на урок пора.
Урок русской литературы.
Таисия Владимировна вдохновенноинтересно слушать, а кто бы мог подумать? раскрывает глубину образа Пьера Безухова. Она раскраснелась и, кажется, так завелась от второго тома «Войны и мира», что я с минуты на минуты ожидаю бурного оргазма. Юра толкает меня в бок:
Пить будешь?
Отвали, я груб, но обстоятельства вынуждают: сейчас ТАКОЕ будет, а он своими задрочками отвлекает от раскрытия глубины образа.
Я серьёзно, слова полновесно заполняют крохотную паузу между отрывистыми всхлипами руссички.
?
У меня с собой.
??
ВОДКА.
А как?.. Таисия Владимировна забыта как позавчерашние обгрызенные ногти: лучше пить, чем воевать. Даже если «война» всего лишь название романа.
мама, я пацифист, это неизлечимо
А вот так, Юра незаметно подталкивает ручку. Ручка катится по наклонной поверхности и падает. Ай как нехорошо, лезет под парту, отчётливо слышны глотки. И вот Юра опять над уровнем парт. Случайно уронил. Понял?
Да, мой «паркер» китайского производства желает, чтоб ему кланялись, по возможности до самого пола. Ох уж мне эти недобитые культурной революцией мандаринские замашки! Но делать нечего, кланяюсь. Достаю из сумки Юрика батл и немножко отпиваю.
Ну как?
Неудобно.
Неудобно спать на потолкеодеяло спадает, а в нашем случае присутствует некий элемент дискомфорта
Харэ пиздеть: водка греется.
Обиженно замолкаетручка выскальзывает из неуклюжих пальчиковЮра лезет под парту.
А теперь опять моя очередь.
На некоторое время беседа приостанавливается: идёт процесс насыщениямолодым организмам требуются витамины. Наша неловкость всё чаще и чаще вынуждают к употреблению «мультитабса» жидкостейто, что доктор прописал, рецептик прилагается: ранняя весна, озимые фрукты ещё не взошли, а восполнять уже надо
С каждым заныриванием мы ощутимо наглеем: слишком демонстративно случайно роняем, предварительно ухмыляясь и поглядывая по сторонам, видели, да? завидуйте! А то и вовсе, забывая о конспирации, беспричинно путешествуем под парту. Дошло до того, что Юра, не желая более терпеть некий элемент дискомфорта, попытался легализировать спиртные напитки в быту общеобразовательной школы: с зажатой в руке бутылкой полез из подполья на всеобщее обозрение. Как боец из окопа на «Тигр» с гранатой.
Позже он объяснил свой порыв искренним желанием спасти Таисию Владимировну от инфарктана, типа выпей, успокойся, хер с ним, с Пьером, лучшего найдёшь!..
Титаническим усилием мне удалось предотвратить катастрофу. Правда, для этого пришлось совершить акт вандализма: беззащитно зажатого между крышкой парты и полом Юру ударить по чему-то очень опорно-двигательному.
В ответ Юра наложил на меня вето, правда, очень тихо, и сам допил водкуни капли, падла, не оставил, о чём угрюмо и сообщил:
Хуй ты теперь водки получишь!
За такую свою меркантильную сволочность ему пришлось просидеть под партой до конца урока, ибо выход на поверхность надёжно заблокировали мои ноги.
Отсутствие Юрика для Таисии Владимировны осталось незамеченным: она поправила свою любимую соломенную шляпку и бисексуально увлеклась глубиной образа Наташи Ростовой.
* * *
Стоим в подъезде: я, Шаман и Юрик. Увлекательно проводим время: ждём с моря погоды. Короче, делать нам нечего.
время есть, а денег нет, и в гости некуда пойти
К Шаману делегация местных малолеток с гитарой наперевес:
Костя, ты обещал дать слова «Козлодоева». И аккорды.
Я? Обещал? Вам? «Козлодоева»?
Протягивают полторушку пива.
Ну, раз обещал А песню саму слышали?
Молчат, глаза отводят, стыдно признаватьсятакие большие, а не довелосьстыдно, очень стыдно:
Нет
Ага. Ну, записывайте: «Сползает по крыше онанист Козлодоев, он хочет вздрочнуть на постель»
Детишки, от усердия высунув языки, строчат в тетрадках. В клеточку. Привычка писать диктанты, не обращая внимания на смысл фраз. Зато отношение к расстановке знаков препинания более чем ответственное.
Записали? Сигарету!
Дают две.
Да, чуть не забыл, в конце там внимательней, вот так: «Там-тарам-там-тарам-там-парам-пам-пам-парам». Ясно?
Перепуганный голосок:
Там-парам-там-парам?
Ты шо? жопой слушаешь?! Для инвалидов детства повторяю: там-тарам-там-тарам-там-парам-пам-пам-парам. Ясно?!
Тишина.
В Костике однозначно пропадает Макаренко.
Он смачно затягивается:
Свободны.
Малышей как торнадо сдуло.
Пьём пиво.
Костик доволен:
Святое делопреемственность поколений
* * *
На пороге стоит Макс Бородабрюки по колено в грязи.
Выпить ему хочется. Пятый день подряд. Но не одному. В одиночестве ж только алкоголики хронают. А Макс желает культурно залиться дешёвой водкой в павильончике детского садика. И чтоб без закуски!
Делать, если разобраться, нечего: коль товарищу помощь нужна, то негодяй распоследний не откажет, а я вроде где-то в предпоследних числюсь, так что
По сусекам поскрёб, у мамы на мороженое попросил. Она в транс сразу впала (на МОРОЖЕНОЕ?!), потому и дала. Короче, сумма весомо звякает в кармане: к труду и обороне? хоть сейчас, но после вас.
А дамы? Максу, оказывается, со мной бухать не по приколу, его, видите ли, только фас и профиль задрапированных в платья гениталий способен вдохновить на подвиг гнусного существования в этом государстве прирождённых рабов и
Макс, погоди немного, не грузи, щас я тоже грамм двести ляснудо твоей кондиции, тогда и поговорим о проклятьем заклеймённых.
Обижается, но молчитпретензии не предъявляет, и на том спасибо.
Покупаем на базаре, в ларьке, самой дешёвой бодягимоего фортнокса впритык хватает: без сдачи. И топаем к Овчаловой, подруга как-никак, должна понимать, что мы не алкоголикибез баб только профи хронают, а мы так, любители: нам тампоны для общения необходимы, чтоб вдохновиться на гнусный подвиг.
А она рада будет? интересный вопрос, я бы даже сказал неординарный.
А куда она денется?
Когда припрёмся, ей, если разобраться, отказаться нельзя будетРАСПОСЛЕДНЯЯ СУКА В ТАКОЙ СИТУАЦИИ НЕ ОТКАЖЕТ, а она
Двери открывает Марунцне лучший вариант, но нужные прелести на положенном месте задрапированы.
Привет, а Оля дома? издалека подхожу, для завязки разговора: ведь в нашем деле главное что? шокировать. Пока тёпленькая.