И, прибывая в сём мнении, ты уже не лезешь проверять, какие сливы в овощном киоске взвешивает тебе продавщица: конечно, хорошие, какие ещё?! Ведь у неё такое уверенное, почти как у Степана, лицо и такой приветливый, почти как у Тани, взгляд. Где вы, Брюлловы и Серовы, Есенины и Блоки?! Отчего не толпитесь вы у дверей киоска и вместе со мной не любуетесь труженицами овощного прилавка, отчего не поёте их красные губы, их пре-красные лица и премощную грудь?!
И отчего лишь дома обнаруживается, что купленные тобою сливы на треть порченные? Вон они в ведре лежат, я их уже выбросил. Оля спрашивает: «Что это?» Что-что, сливы. А продавщицабесстыжая.
Но ведь естьне может не быть! среди десятков продавщиц овощных киосков такая, которая скажет:
Я не буду вам накладыватьда что там! не буду ложить эти сливы, они не очень свежие, а положупусть будет наложу! из другого ящика только хорошие.
А хозяину объяснит:
Эта продукция испортилась, и я не стала её продавать.
Ай, как правильно сделала! воскликнет хозяин. Дай я тебя за это расцелую.
Мне кажется такое бывает. Просто надо, чтобы вам повезло.
Как в процессе прошлого ремонта повезло-таки мне. Это был тоже плиточник. И звали его Саша. Я пригласил его отделывать ванную. Он пришёл работать с сыном, скромным молодым человеком, студентом первого курса политехнического института, и сказал:
Сделаем, хул, Эдик, не волнуйся. Всё, бл, будет по высшему разряду.
Да, он матерился! Но матерился, как пел! И работал, как пел! И пел, когда работал. И опять матерился. Он выложил плитку, установил сантехнику, заделал потолок, доклеил обои, покрыл лаком плинтус, скрыл проводку и привёл в порядок то, что осталось от непутёвого учителя труда, напыщенных краснодеревщиков, плутоватой фирмы и иже с ними. И при этом в конце каждого дня Саша с сыном подметали полы и выносили строительный мусор на улицу. Мама дорогая! Да если бы так все работали, то пусть бы они себе матерились на здоровье. Мы всей семьёй стояли бы рядом и матерились с ними вместе!
Но, увы, работают так не все.
И теперь, наверное, вам становится понятным, какую гамму чувств я испытывал перед надвигающимся вновь ремонтом, памятуя обо всём, что пережил пять лет назад. Но отступать было некуда, ибо если бы мы не сделали ремонт в нынешнем году, то то можно было бы его, конечно, сделать в следующем Господи, как всё-таки хорошо, что это уже позади! А было время, когда оно только начиналось
Здесь я прерываюсь, ибо чувствую, что дошёл где-то до середины повествования.
Сейчас мы живём заботами первых дней первого класса: Полина пошла в школу. И тихонечко фонареем: в день задают по нескольку страниц прописей, математики, родной речи и английского. При этом, например, на второй неделе учёбы они занимаются фонетическим разбором слова, письменно и устно: звуки гласные-согласные, согласные твердые-мягкие, глухие-звонкие, ударения, слоги. В наше время под фонетический разбор слова в пионеры принимали (или уже выгоняли?). Самое удивительное, что Полину этот разбор нисколько не смущает, она с ним вполне справляется. Гораздо труднее ей даются крючки в прописях.
Пап, спрашивает она меня задумчиво, что наш президент делает, вот чем он занимается?
Разными государственными делами.
Какими, например?
Ну, например, встречается с другими президентами.
Это легко. Легче, чем крючки писать. Его, наверное, их и писать никто не заставляет. И кроме того, представляешь, сколько подарков на день рождения?!
А по английскому они учат диалоги, а перевода в учебнике нет! Вроде как дети должны это уже знать. Моего английского на первые две недели учёбы хватило. Что будет дальше, сказать затрудняюсь.
Но это особенности гуманитарной гимназии. Ксения «Войну и мир», если не ошибаюсь, в шестом классе проходили. А в этом году у нихвосьмой класс! по зарубежной литературе «Гаргантюа и Пантагрюэль», а также «Декамерон». М-да.
Грибы. В Бродинске нынче грибовморе. Бабки собирают их в черте города и тут же, отойдя пару шагов, продают. А уж из леса грибов везут кто сколько может. Причём попадаются гигантские. Два пацана нашли гриб весом пять килограмм, и съедобный! Но у нас с Олей получилось съездить только один раз. Зато по грузди. Зато набрали. И никого не встретили, хе-хе.
Дед с бородой и в плаще, который всегда торгует грибами у магазина и у которого мы в прошлом году купили опят, неожиданно сменил плащ на новый. Не знаем, чего от этого ждать, худа или добра. Думаем, что добра.
Вот и всё пока. Желаю вам добра также, не болейте. А я как соберусь, сяду за продолжение.
С тем остаюсь искренне ваш
Эдуард Сребницкий.
P.S. Встретил знакомого, он рассказал, что ремонтировал машину у механика Степана, и тот забыл закрутить колесо, которое в дороге чуть не отпало. Хорошо всё-таки, что мы не полетели в космос на две недели раньше!
Глава 9
Здравствуйте, Гена, здравствуйте, Таня, здравствуйте потомственные Григорьевы!
Итак, мы готовились к новому ремонту. Вначале, как уже сообщалось, нужно было найти тех, кто будет его делать.
Перво-наперво я стал названивать проверенному плиточнику Саше. Но его телефон не отвечал. Через третьих лиц удалось узнать, что Саша теперь не просто Саша, а предприниматель-бригадир! Что бригада Сашина занимается отделкой элитных квартир, что очередь к нему на несколько месяцев вперёд, что Саша сам переехал в новую квартиру, и номер телефона у него сменился. А какой сейчас номер, третьи лица не знали. Это было досадно. Честно говоря, я рассчитывал на Сашу. Но ведь не сошёлся же на нём свет клином!
Я полистал записную книжку и обнаружил в ней Аллу Михайловну. Алла Михайловна работала в строительном управлении и организовала нам несколько лет назад ремонт офиса. Я позвонил и предложил ей организовать теперь ремонт нашей квартиры.
Алла Михайловна встретила моё предложение без энтузиазма: то да сё, времени мало, на садовый участок приходится ездить, да и объём, честно говоря, маловат. Но у неё есть на примете одна хорошая семейная пара, работают в управлении внутренних дел, в милиции, отделочниками.
В милиции, отделочниками? насторожился я. Кого они там отделывают?
Не «кого», а «что», засмеялась Алла Михайловна. Строительные объекты. Самому начальнику управления генералу Потапову дачу отделывали. Устроит качество дачи Потапова?
Не знаю, не видел. Наверное, устроит. Такой человек!
Тогда я поговорю, сказала Алла Михайловна, а вы им позвоните.
Я позвонил. Хорошая семейная пара оказалась в предпенсионном возрасте. Я разговаривал с женой. Она всё время охала и называла мужа «он».
Звонила вам Алла Михайловна? спросил я.
О-ох, звонила.
Ну и что, возьмётесь?
О-ох, а что нужно делать-то?
Косметический ремонт в квартире.
Не знаю, возьмёмся, наверное.
Я засомневался. Ремонт мне нужен был энергичный, в сжатые сроки.
А вы сможете? стараясь быть деликатным, поинтересовался я. Извините, конечно сил достаточно?
О-ох, достаточно.
Ага Вдвоём предполагаете работать или кого-то ещё возьмёте?
Вдвоём, я и он.
А когда думаете приступать? У меня дети на каникулы через неделю уезжают, неплохо бы и начать.
О-ох, через неделю не получится, мы на объекте, дней через десять только я освобожусь, а он там ещё неделю будет.
Я подумал.
Хорошо. Всё-таки Алла Михайловна рекомендовала. Десять дней и неделяэто семнадцать дней. Потом сможете приступить?
Наверное, сможем. Надо с ним поговорить. Давайте завтра позвоните.
Я позвонил завтра.
Ну, и что сказал «он»?
Он сказалсможем.
Очень хорошо! А не подведёте?
Не-ет, раз он сказалто нет, о-ох.
Это мне нравилось. Где-то там на неведомом объекте стоял в милицейском бушлате мужчина, некий «он», который решал все проблемы и давал обязательства. Это мне нравилось. Так и должно быть. На время я выкинул ремонт из головы, целиком отдавшись приезду отца, отправке с ним детей на отдых в Миасс и пьянящему чувству свободы, охватившему нас после их отбытия.
По прошествии двух недель я решил сделать контрольный звонок.
Как наши дела? бодрым голосом спросил я у охающей жены. Через четыре дня приступаем?
О-ох, вздохнула она. А что нужно делать-то?
Как? растерялся я. Мы ведь уже всё обсуждали, косметический ремонт в квартире.
О-ох, надо с ним поговорить.
А вы не разговаривали?!
Разговаривали, но столько времени прошло. Давайте завтра позвоните.
Я встревожился и не напрасно.
Он сказал, что не будем делать, сообщила на следующий день она.
Как, не будем? опешил я. Вы ведь обещали, я ждал.
О-ох, некогда нам.
Но может, вы ещё раз поговорите с мужем, может, выберете время? Я заплачу.
Не-ет, раз он сказалто нет, о-ох
В общем, всё начиналось, как пять лет назад. И положа руку на сердце, я этому не очень удивился.
И всё же отделочники нашлись. Сам не думалпо объявлению в газете. И, понятное дело, не сразу. Потому что в газете все предлагают сделать не просто ремонт, а «евроремонт», и желательно метрах так на двухстах. А евроремонтэто не значит очень хорошо, это значит очень дорого. У нас вообще «хорошо» и «дорого» не всегда совпадающие характеристики.
Тут по телевизору показывали шоу-звезду Бориса Моисеева. Живёт Борис Моисеев в элитном районе в супердорогой квартире с невероятно дорогой отделкой. И, беседуя с корреспондентом, жалуется, что в этой супердорогой квартире то тут отпадает, то там отклеивается. А у его соседа сверхумужика, по-видимому, тоже не самого бедногопостоянно лопаются трубы и заливают красного дерева паркет, а заодно и квартиру Бориса Моисеева. Мужик делает ремонт у себя, делает ремонт у Бориса Моисеева, меняет паркет и трубы, а те спустя время всё равно лопаются: кто-то что-то там в своё время неправильно рассчитал, или не там провёл. Но, в общем, есть в этом и свои преимущества: Борису Моисееву самому ремонт делать не надо.
А мне надо, у меня такого соседа нет. Хотя сверху, бывает, нас тоже топят. Уже после окончания работ я со слезами наблюдал, как по нашим свежим стенам тонкой струйкой побежала вода. И я побежал к соседям наверх и бегал потом туда через каждые пятнадцать минут, надеясь, что кто-то из них вернётся домой. Но они всё не возвращались. Поэтому я позвонил в жилищно-эксплуатационную контору и попросил что-нибудь предпринять. Пришла мастер.
Это у них течёт? недоверчиво спросила она. А может, это у вас течёт. У вас нигде не течёт?
У меня нигде не течёт, заверил я её.
А точно течёт? спросила она. М-да, течёт. И давно течёт? Так сходите наверх к соседям.
Выяснив, что меня и самого уже посещала такая мысль, она задумалась.
Мы, конечно, можем перекрыть воду, сказала она, но только во всём доме! До следующего дня!
И пристально посмотрела на меня, словно проверяя, способен ли я совершить такое? Можно ли со мной идти в разведку?
Разумеется, на такое я был не способен.
Вот и хорошо, сказала она и ушла.
А я побежал наверх. И суждено мне было сбегать ещё несколько раз, прежде чем соседи наконец пришли.
Признаться, знакомства с соседями сверху я ожидал с любопытством и некоторым волнением. Потому что мы с ними, даже не зная друг друга, являемся на самом деле людьми не чужими, и можно даже сказать, близкими, будучи давно и крепко связаны одной общей страстью: встречать каждую утреннюю зорьку. Ровно в пять часов пятьдесят минут. И нам с Олей, например, для того, чтобы зорьку не проспать, совсем не нужен будильник. Потому что у нас с соседями сверху один будильник на две семьи.
Их проклятый будильник!!!! Чего бы только я не отдал, чтобы лично его уничтожить! Чтобы разбить, растоптать, рассыпать на мелкие пружины! Во сколько бы мы ни легли и как бы ни хотели выспаться, каждый день ровно в пять часов пятьдесят минут это исчадие часовой промышленности начинает оглашать окружающее пространство нечеловеческими монотонными звуками побудки.
Скажите, где выпускают такие будильники, чья воспалённая ненавистью к ближнему голова наделяет их столь страшными способностями?! Такие звуки невозможно не услышать сквозь самый крепкий сон, от них нельзя спрятаться ни под одну подушку. Они в мгновение ока поднимают на ноги всё живое и, я подозреваю, неживое вокруг. За исключением наших соседей сверху. Иначе чем объяснить, что их адская конструкция звонит не переставая две-три минуты кряду? А затем, спустя время, ещё раз. И если вам вдруг удалось забыться тревожным сном после первого светопреставления, то следующее настигает вас уже наверняка.
И вот встреча с соседями состоялась. Выяснилось, что соседи у меня не такие, как у Бориса Моисеева.
Чё? уперев руки в боки, воинственно начала наступать на меня худая маленькая женщина в застиранном халате. Где у нас протекает? Нигде у нас не протекает!
А её муж, такой же невысокий мужичок в несвежей вытянутой майке, засуетился и заверил меня, что сейчас всё ликвидирует.
Разочарованный увиденным я спустился к себе и, поскольку Оля ещё не пришла с работы, принялся сам вытирать с пола воду, слушая через вентиляционную трубу голос соседки, которая, также собирая воду, зло говорила мужу:
Щас эти богатые снизу захотят предъявить нам за ремонт!
Предъявлять мы не стали, благо ущерб оказался минимальным, но интересно было узнать, что в подъезде о нас, оказывается, существует определённое мнение, и оно достаточно лестное, ибо ставит меня даже выше Бориса Моисеева, несмотря на его деньги. У них ведь в подъезде у всех деньги. О нём ведь сосед сверху не скажет: «Этот богатый снизу». А о нас говорят!
Тут как-то Полина пришла из школы и рассказала стихотворение, которое они выучили по учебнику «Основы безопасности жизнедеятельности»:
Если папа твой богат,
Ты не хвастай всем подряд
Все богатства из квартиры
Вмиг утащат рэкетиры!
Очевидно, авторы учебника полагают, что богатства держат исключительно в квартирах, а рэкетирыэто люди, которые лазают по домам. Да и вообще, спасибо на добром слове.
И всё-таки я его нашёл, своего отделочника, вы это уже поняли. Женя. Он стоял шестым в графе «Ремонт и обустройство жилья». И когда я ему позвонил, на все вопросы отвечал: «Конечно».
Вы делаете ремонт?
Конечно.
А в обычных трёхкомнатных квартирах?
Конечно.
Обои, потолки, пол?
Конечно.
Завтра сможете прийти посмотреть?
Конечно.
Женя был молод, улыбчив, скуласт. Ходил уверенно, но в то же время почтительно, говорил по делу и слушал со вниманием. Расценки его мне понравились. Хотя полного доверия пока не было.
Для начала, сказал я, сделаете одну комнату, а там видно будет.
Конечно, кивнул он. Когда приступать?
Приступать Женя пришёл не один, приступать Женя пришёл с Катей. Катя была молода, флегматична, круглолица. Они вместе работали в душной комнате среди испарений краски и клея и вместе ходили курить на лестничную клетку, чтобы, как они говорили, «проветриться на свежем воздухе». Вскоре мы прониклись к ним доверием и оставляли дома одних. А если вдруг неожиданно возвращались, Катя растрёпанная и красная бежала в ванную комнату.
Но дело шло и шло даже неплохо. Женя умел работать. Правда, это был не Саша-плиточник и не Степан-механик. Те, если спросишь: «Какой материал нужно купить?», отвечали: «Вот такой. Обрати внимание: не этот, не тот, а именно вот такой. Потому что» А Женя отвечал: «Да любой, сейчас много всяких». Но мы, в общем-то, на подобное и рассчитывали. Нам не нужен был ремонт на отлично. Если прошлый мы делали на четвёрочку с минусом, то нынешний должен был тянуть не твёрдую четвёрку. А выше не стоило. Вы не забыли? Мы ведь отсюда собираемся переезжать!
Глава 10
В прошлом письме я заговорил по поводу ремонта на отлично. Одна фирма у нас в городе, торгующая отделочными материалами, крутит по радио рекламные строки, подкупающие оригинальностью стихотворного размера:
Хочешь сделать ремонт «на пять»
Надо линолеум только в магазине «Мир линолеума» покупать!
Поэты лет нынешних и давно минувших, предполагаю, переворачиваются при каждом озвучивании этого произведения. А народ, ничего, линолеум покупает. Горжусь, что лично знаком с автором строкИгорем Завьяловым, возглавляющим рекламный отдел в вышеупомянутой фирме.