Будешь работать по утрам, пока голова свежая и сил больше. Все банковские дела, чеки из магазина и кафе ты всегда можешь откладывать на утро следующего дня после того, как мы будем их тебе передавать. Завтра в банк не надо, ведь еще не прошла неделя с нашего открытия. Ходить туда надо будет начиная с утра субботы на следующей неделе, и если у тебя вдруг есть желание сделать доброе дело, то можешь помогать здесь или в магазине, когда нет работы с отчетами.
А если у меня нет желания делать доброе дело? спросила Тауни.
Тогда можешь сидеть у себя на крыльце и следить за тем, как растет трава. Выбор твой, дорогуша, ответил Сед.
Трава всегда меня восхищала. Кстати, не могу припомнить, когда я в последний раз так ела, воскликнула она с набитым ртом.
Организму надо начинать свой день с того, чтобы заложить себе чего-нибудь за ребра, серьезным тоном произнес Сед.
За стол со своей тарелкой присела Харпер.
Как ты вообще умудрилась не сдохнуть от своей бедности за те несколько месяцев?
Отвали от меня, промычала Тауни.
Похоже, мы последние гости на этой вечеринке, сказали Дана и Брук, входя в зал.
Брук переводила взгляд то на Тауни, то на Харпер.
Ну и из-за чего вы опять собачитесь?
Мы тут рассуждаем, бедностьэто смертельная болезнь или нет? ответила Харпер. Тауни до недавнего времени жила в мире, где ей даже зарплата была не нужна.
Тс-с-с, Брук кивнула в сторону кухни, не говорите про смерть. Дядя Сед опять расстроится.
Вам бы лучше поторопиться к столу, а то эти двое вам ничегошеньки не оставят, сказал Сед, показавшись из кухни с еще одной тарелкой хрустящего бекона.
Дана быстро сменила тему.
Да у меня так всю жизнь. Вечно прихожу последней.
А мне так не кажется. Для меня ты честолюбивый первый ребенок, который постоянно нами командовал, сказала Харпер.
Зато ты всегда была непослушной, а Тауни вечно ныла, и вы вдвоем были драгоценными принцессками, у которых есть и мама, и папа, парировала Дана.
Откуда тебе знать? Когда я была подростком, ты здесь уже не жила, сказала Тауни.
Брук налила два стакана апельсинового сока и поставила их на стол.
Я стану командовать, ныть и не слушаться, если буду у вас на семейном обучении. Я еще со времен подготовительного класса ходила в одну и ту же частную школу. Теперь я волнуюсь.
Частную школу? переспросила Харпер, резко оборачиваясь на Дану.
Туда ходили все дети с ранчо, на котором я раньше работала. Это была одна из привилегий для работников, сказала Дана.
Брук поерзала на стуле.
Я в первый раз в жизни пойду в государственную школу.
Мы с Харпер ходили в частную школу, но очень хотели попасть в обычную, сказала Тауни.
Почему? спросила Брук, отламывая печенье и намазывая на него масло.
На лице Харпер растянулась злорадная ухмылка.
Говорят, там проще купить дурь.
* * *
Харпер Клэнси! повысила голос Тауни.
Слушай, не бузи. Я себя хорошо вела, но я помню, маме приходилось делать внушительные пожертвования школе, чтобы тебя прикрыть, причем не один раз. Ну, давай. Признавайся. Почему твои руки выглядят так, будто ты канавы рыла? сказала Харпер, стрельнув взглядом в сторону Тауни.
Брук повернула голову, чтобы посмотреть, как отреагирует Тауни.
Да работала я, и ни в какие неприятности из-за травы не попадала. Зато ты показываешь ребенку плохой пример. Как ты вообще об этом пронюхала? Тебя же послали в интернат, из которого ты потом сбежала и так и не вернулась домой, заявила Тауни.
Вы с мамой не единственные родственники, с которыми я общалась. Я разговаривала с папой не реже, чем раз в месяц, пока он был жив. Если я правильно помню, добрая фея передала в школу два денежных взноса на стипендии, чтобы тебя не турнули.
Мы тогда прогуляли школу, чтобы съездить по магазинам, пояснила Тауни для Брук. Мама разозлилась из-за того, что я промотала все деньги с ее кредитки, а не потому, что прогуляла уроки. Меня собирались выгнать, но мама не хотела отдавать меня в обычную школу.
Почему? спросила Брук у Тауни.
Она считала, что в государственную школу ходят только отбросы общества, ответила за нее Харпер.
Брук повернулась, чтобы взглянуть на Дану.
Но я ведь не отброс. Похоже, ваша мама была не такая, как моя бабушка Лейси.
Есть немного, сказала Дана и крикнула в сторону кухни:Завтрак божественный! Я уж позабыла вкус твоих блинчиков, дядя Сед.
Тауни поменялась бы с Даной матерями даже не глядя. Когда Лейси приезжала каждое лето забирать Дану, она относилась с одинаковой добротой и к Харпер, и к Дане. Дана искренне скучала по своей матери, пока жила в пансионате. Тауни не могла припомнить, чтобы она когда-либо испытывала подобные чувства. Гораздо чаще она мечтала о том, чтобы никогда не возвращаться домой.
Сед вынес еще одну тарелку с шестью большими блинами и снова ушел обратно на кухню.
Это рецепт Энни. Секрет в том, чтобы сначала взбить белки и потом смешать их с тестом. Блинчики получаются легкие и воздушные. Пора мне начинать готовить блюдо дня. Сейчас по округе поползут слухи о том, что мы открылись; есть тут поблизости ребята, которые всегда приходят в пятницу на обед, сказал он на ходу.
Тауни наспех доела свой завтрак и соорудила себе бутерброд с яичницей-болтуньей и беконом на перекус. Если долго следить за ростом травы, то можно и аппетит нагулять. Пока она шла к коттеджу, ее щеки обдувал нежный утренний бриз. Она застегнула молнию на куртке и присела на один из винтажных металлических стульев на крыльце. Стул был красным, как и тот, что стоял у домика Харпер. Это казалось логичныму них с Харпер есть общие родители и родословная, и, стало быть, они были с ней как два стула, выполненные по одному образцу.
Вдруг на перила у крылечка сел кардинал и вытянул голову в сторону Тауни. Она сидела не шелохнувшись и вслушивалась, как птица о чем-то препирается с белочкой на иве между седьмым и восьмым коттеджами. Вдали послышались крики петуха, исполнявшего приветственные утренние песни. К хору присоединились несколько лягушек, а парочка малиновок щебетали и скакали по двору.
Ярко-оранжевый диск солнца завис над горизонтом, и света было достаточно, чтобы разглядеть среди веток деревьев несколько молодых весенних листочков. На озере подымались мелкие барашки, и Харпер наклонила голову, прислушиваясь к отдаленному гулу голосовскорее всего, рыбаки уже засели в бухтах, чтобы полакомиться на ужин рыбой. Кардинал рядом с ней заскучал и вспорхнул, оставив парить красное перышко, которое медленно опустилось с перил на крыльцо.
Тауни подняла его, зашла в домик и сняла куртку. Когда Сед заявил, что в ее личное пространство будут вторгаться незнакомцы, это вывело ее из себя. Она решила поставить письменный стол, шкафы и все остальное для работы прямо под окном, выходящим на крыльцо. Потом она разобрала одну из коек и отнесла ее по частям в кладовку за прачечной. Там она нашла книжные шкафы и одолжила у Седа его старый пикап, чтобы отвезти их в коттедж.
Она отодвинула кровать к окну, из которого открывался вид на задний двор и лесополосу, оставив место только для прикроватных тумбочек с обеих сторон, и затем выстроила стену из четырех книжных шкафов, чтобы разделить комнату на две части. С задней стороны домика у нее был свой уголок. Прямо возле входной двери был ее офис. Она аккуратно положила красное перо на верхнюю полку.
Тауни обошла самодельную стену кругомкровать заправлена и разглажена достаточно, чтобы пройти проверку у Реты Харпер-Клэнси, которая следила за дисциплиной в тысячу раз жестче, чем в армии. Ее мать ни разу в жизни не убиралась в доме, но зато требовала идеальной чистоты от приходящих помощников, а также от своих дочерей.
Ни для кого не секрет, что Рета никогда не горела желанием иметь детей. Она обозначала это четко, громко и часто, а особенно в те моменты, когда Тауни или ее сестра не вели себя как милые ангелочки. Когда Харпер отправили в интернат, все стало еще хуже. Что бы она тогда ни натворила, на то должна была быть веская причина, ведь Тауни туда не отправили, когда в шестнадцать лет ее застукали с бутылкой текилы в школьной раздевалке.
* * *
Абсолютно все школы, как частные, так и государственные, пахли одинаково и выглядели в основном так же. С тех пор, как Дана в последний раз была в школе Франкстон, там почти ничего не изменилось. Ей безумно не хотелось уезжать от своих друзей, но в конце восьмого класса ее мать Лейси вышла замуж за первого отчима Даны, и они переехали в Остин, где Дана окончила старшую школу. Сейчас Лейси была замужем за Ричардом, отчимом номер три, и брак висел на волоске.
Дана Клэнси, ты ли это? раздался низкий голос за ее спиной.
Дана обернулась через плечо и остолбенела.
О, привет, Маркус. Ты что тут делаешь?
Преподаю историю, сказал он и улыбнулся, обнажив идеально ровные зубы.
Да ладно? открыла рот Дана.
Мам? вопросительно приподняла бровь Брук.
Это мой бывший одноклассник, с которым я ходила в эту школу. Маркус, познакомься с моей дочерью, Брук. Брук, это Маркус Грин.
Безусловно, она не станет рассказывать дочке, что ее учитель истории был заядлым любителем травки в средней школе.
Рад знакомству, сказал Маркус и кивнул Брук. Так ты замужем?
Была, ответила Дана. Очень давно. Нам сейчас нужно в кабинет директора, чтобы оформить Брук.
Она взяла Брук и направилась дальше по коридору, но Маркус догнал их и пошел рядом.
Значит, вернулась жить на озеро? Соболезную по поводу Энни.
Благодарю. Это было огромное потрясение для всех нас, но мы постепенно приходим в себя.
Стало быть, две другие сестры тоже вернутся? спросил Маркус.
Они здесь, но вряд ли уместно говорить, что они «вернулись». Сестры просто приезжали в гости на лето. На самом деле они никогда не жили здесь. Они были городскими девчонками из Далласа, забыл что ли?
Это я помню. У них еще имена какие-то странные, сказал Маркус и остановился у двери. Вот и кабинет. Есть в этой жизни постоянство.
И слава богу, улыбнулась Дана. Рада была увидеть тебя, Маркус.
Я тоже, сказал он и, уходя, помахал рукой через плечо.
Он был не намного выше Даны, а ее рост в пять футов и шесть дюймов считался средним. Однако теперь он производил другое впечатление. В детстве он напоминал ей крохотную рок-звезду своими темно-каштановыми патлами до плеч. Теперь его волосы были коротко острижены. Никто и не догадается, что в прошлом этот парень с голубыми глазами за обедом обкуривался до остекленевшего взгляда.
Оформление документов для Брук отняло всего пятнадцать минут, и директор, миссис Джонсон, решила отправить ее на занятия.
Я вижу, ты взяла с собой ранец. Я попрошу внучку Флоры показать тебе школу. Она ходит почти на те же уроки, что и ты.
Хорошо медленно произнесла Брук, растягивая слоги.
Если тебе не хочется, можешь не оставаться, сказала Дана.
Все лучше, чем мыть полы и прибираться в комнатах, пожала плечами Брук.
Миссис Джонсон взяла микрофон и сделала объявление по громкой связи.
Кэссиди Джоунс, просьба подойти в кабинет директора.
Не успела она договорить последнее слово, как дверь распахнулась и за ней показалась голова немного пухлой девочки с иссиня-черными волосами в хвостике и круглым личиком в розовых очках.
Да, мэм, сказала она.
Это Брук Клэнси, новая восьмиклассница. У вас с ней одинаковое расписание.
Кэссиди кивнула.
У нас первым уроком английский язык, и до него осталось всего минут пять, так что побежали.
Здравствуй, Кэссиди. Я знаю твою бабушку всю жизнь. Я мама Брук, сказала Дана.
Приятно познакомиться, улыбнулась Кэссиди. Нам пора. Скоро прозвенит звонок.
Брук подхватила свой ранец, положила руку Дане на плечо и выбежала из кабинета вслед за девочкой в коридор, полный галдящих детей. Дана не планировала оставлять дочку сегодня на занятия, и ее сердце защемила тревога гораздо более сильная, чем в первый день Брук в детском саду.
Все будет нормально, заверила ее миссис Джонсон. Кэссидиприлежная ученица. Сегодня она покажет Брук что да как, и к понедельнику ваша дочь уже освоится.
Надеюсь. Спасибо вам. Мы поселились у Энни. Я ведь указала наш номер телефона?
Да. Правда, мы все равно знаем его наизусть, ведь мы всегда бронируем столики на воскресный ужин. Соболезнуем по поводу Энни. Она всегда много помогала нашей школе. Я уверена, Брук быстро вольется в коллектив. Да и к тому же, вы уже принесли все документы, чем очень облегчили мне работу. Вы потом сами заберете Брук или мне посадить ее на школьный автобус? спросила миссис Джонсон и, надев очки, опустила взгляд на лежащее перед ней заявление. Вы будете управлять пансионатом? Будет жаль, если он закроется. Как дела у Седа? Они с Энни дружили с давних пор и работали бок о бок хм, дай бог памяти лет пятьдесят, наверно?
Примерно столько. Дядя Сед скорбит, как и все мы. Это стало для нас неожиданностью, ведь она попросила его не рассказывать нам о том, что больна. Очень надеемся, что дядя Сед не захочет пока что уходить на пенсию.
Дядя? удивленно переспросила миссис Джонсон. Но ведь он черный. Разве он она запнулась на полуслове.
Что вы, дома мы его всегда так называем, ответила Дана. Хотя он нам скорее как дедушка, чем дядя, пожала она плечами.
Миссис Джонсон сложила все бумаги в ровную стопку и отложила в сторону.
Остановка Кэссиди уже после коттеджей, стало быть, нам не придется волноваться. Я только предупрежу ее, чтобы Брук села вместе с ней.
Еще раз спасибо, поблагодарила ее Дана и направилась к двери.
Зазвонил телефон, и миссис Джонсон сняла трубку, помахав Дане другой рукой на прощание.
Вихрь мыслей крутился в ее голове в тишине салона пикапа, пока она проделывала обратный путь по шоссе. Нет, конечно же, в школе не возникнет проблема наркомании. Когда она там училась, в это дело ввязались только Маркус и маленькая компания школьников. Но что будет теперь, когда он учитель? Достаточно ли бесед она провела с Брук о вреде наркотиков? Она напомнила себе, что нужно поговорить об этом еще раз на выходных. Особенно о том, что может произойти, если употреблять наркотики и пить алкоголь.
Она не помнила, как ехала по дороге и переезжала мост, но когда пришло время свернуть, пропустила поворот. Дана проехала вверх по дороге до бара на холме, развернулась на парковке и медленно двинулась обратно. Когда она повернула направо, вдали показались коттеджи и магазин. Она припарковала пикап перед домом и пошла назад к магазину пешком. Она всерьез задумалась о том, чтобы перевести Брук на домашнее обучение и не переживать из-за негативного влияния извне, но потом осознала, что, если учить Брук в присутствии двух ее тетушек, то, возможно, она нахватается чего-нибудь и похуже, так что пусть лучше идет в государственную школу.
Жизненный путь не устлан розами.
Кто знает, сказала она, распахнув дверь, и включила свет. У роз есть шипы, и Тауни и Харпер, несомненно, всегда были шипами на моем пути.
Так же, как и ты для них, прозвучал в голове Даны голос бабушки.
Может быть, кивнула она.
Она вытащила телефон из сумочки и нажала кнопку «быстрого набора», чтобы позвонить своей матери, но связи не было.
Что за черт, выругалась она.
Она сняла трубку проводного телефона и набрала номер. После третьего гудка Лейси приняла вызов, и в трубке послышалось частое дыхание, будто она запыхалась.
Алло, ты меня слышишь? Они что, правда кремировали Энни? спросила она. Почему ты звонишь из магазина?
Слышу. Да, правда. Не забывай, что телефоны здесь вне зоны доступа. Вай-фая тоже нет. Брук рвет и мечет.
Бедный ребенок, пыхтя, сказала Лейси.
Я не вовремя звоню?
Нет-нет, что ты, дорогая. Я только зашла домой после пробежки в две мили. Я все-таки не молодею, а бег хорошо снимает стресс. Сегодня я подаю на развод. Твой отчим снова изменил, и этот раз станет последним, сказала Лейси. Две принцессы тоже там?
Да. Я буду заведовать магазином. Харпер помогает дяде Седу на кухне, а Тауни управляет делами бизнеса в офисе, который ей организовали в коттедже, сказала Дана.
Это шутка? Я думала, Тауни умеет только прохлаждаться на крыльце, попивая сладкий чай, и помахивать ресничками. Харпер готовит и убирает за другими? Не могу даже представить себе эту картину, захихикала Лейси.