«В чем я уверена, подумала, облизывая губы, Кунико, так это в том, что у меня не наберется и пяти тысяч». Она еще раз облизала губы, но крема на них уже не осталось.
Как вы можете гарантировать, что аннулируете кредит?
Дзюмондзи раскрыл лежащий у него на коленях «дипломат» и достал какие-то бумаги. Кунико узнала долговое обязательство.
Я разорву его сразу же, как только вы обо всем мне расскажете. Разорву у вас на глазах.
Встроенные весы в голове Кунико тут же склонились в пользу предложения гостя. Если избавиться от платежей «Центру миллиона потребителей», то деньги, полученные от Яои, можно будет истратить исключительно на себя. Как только она поняла это, все остальные варианты перестали существовать.
Ладно, расскажу.
Правда? Вот и отлично, сказал он и сухо рассмеялся.
Все остальное прошло легко. Кунико с удовольствием поведала Дзюмондзи о том, как Масако и Яои вынудили ее действовать по их плану. К черту последствия, потом разберемсясейчас же ей хотелось посчитаться с этими двумя.
2
Дзюмондзи сидел на скамеечке возле игровой площадки перед домом, в котором жила Кунико. Сунув в рот сигарету, он достал зажигалку и уже собирался закурить, как вдруг заметил, что у него дрожит рука, и рассмеялся. Затянувшись, он поднял голову и, пройдясь взглядом по фасаду, остановился на балконе квартиры Дзэноути. Если не считать кондиционера, там не было ничего, кроме нескольких сваленных в кучу черных, набитых мусором мешков. Мусор
Неподалеку играли в салки пять или шесть детишек. День заканчивался, темнело, и малыши носились друг за другом как сумасшедшие, наверное понимая, что скоро их позовут домой, что летние каникулы подходят к концу, а впереди уроки и бесконечные домашние задания. Крики пронзали вечерний воздух, над площадкой поднималась пыль, и Дзюмондзи, находивший всю эту бьющую через край энергию юности чересчур шумной, недовольно покачал головой.
Рассказ Кунико взволновал его. Дело было не в том, что он узнал что-то необыкновенное, что-то такое, что считал невероятным. Нет, больше всего его потрясло то, что организатором выступила Масако Катори. То, как она решила проблему, разрезав тело на куски, впечатляло. Сам Дзюмондзи, некоторым образом знакомый с темными сторонами жизни большого города, наверное, все же постарался бы уклониться от подобного рода работы. Кто бы мог подумать, что у этой худой молчаливой женщины хватит выдержки совершить такое. Ему и в голову не могло прийти, что она сожалеет о содеянном или корит себя за опрометчивость, с которой ввязалась в чужие проблемы.
Круто! пробормотал Дзюмондзи себе под нос.
Догоревшая сигарета обожгла пальцы, а он даже не заметил этого. Ему хотелось быть с ней, работать с ней в паре, рисковать, делать что-то такое что-то крутое. И прибыльное. Он никогда не любил работать в команде, но ни за что не упустил бы шанса оказаться в одной команде с ней. И, самое главное, Дзюмондзи чувствовал, что может доверять этой женщине.
Он помнил, как увидел ее впервые в кафе возле кредитного союза, куда заскочил перекусить. Зал был забит до отказа, почти все знали друг друга и потому сидели вместе, независимо от того, кто с кем пришел. И только Масако была одна. Она сидела за рассчитанным на четверых столиком у окна. Тогда он удивился, что к ней никто не подсаживается, и только позднее узнал, в чем дело: оказывается, ей объявили негласный бойкот, подвергли остракизму. Тем не менее, глядя на нее, никто бы и не подумал, что она догадывается о происходящем. Масако Катори спокойно и неспешно пила кофе, читая разложенную на столе газету. Так мог бы вести себя разве что мужчина с железными нервами. По сравнению с ней ее шумные, сбившиеся в кучу коллеги выглядели полными идиотами.
Вспомнив теперь тот давний эпизод, Дзюмондзи рассмеялся и захлопал в ладоши. Встревоженные странным поведением чужака, дети остановились, но он не обратил на них никакого внимания. Никогда не испытывая даже намека на влечение к женщинам старшего возраста, Дзюмондзи всегда доверял им в том, что касалось бизнеса. Доверял больше, чем мужчинам. Возможно, это было следствием того впечатления, которое произвела на него в ту давнюю пору Масако Катори. Он достал из кейса сотовый телефон и записную книжку, нашел нужный номер и позвонил.
Головной офис Тоэсуми.
Трубку сняли после первого же гудка.
Это Акира Дзюмондзи. Я могу поговорить с господином Сога?
Молодой человек на другом конце провода попросил подождать, и в трубке зазвучала романтическая музыкане совсем то, что ожидает услышать человек, звонящий в офис якудзы.
Акира, ты? Мне сказали, что звонит какой-то Дзюмондзи. Черт возьми, приятель, почему бы тебе не называть себя Ямадой?
Говоривший усмехнулся.
Я ведь дал тебе свою карточку, напомнил Дзюмондзи. Или уже потерял?
Одно деловидеть, что написано, и совсем другоезнать, как это произносится.
Время от времени Сога выдавал-таки нечто умное, хотя, глядя на него, в это трудно было поверить.
Хочу посоветоваться с тобой по одному делу, продолжал Дзюмондзи. Не могли бы мы с тобой как-нибудь встретиться в ближайшее время?
Что, так срочно? А как насчет прямо сейчас? Посидим, выпьем. Уэно тебя устроит?
Дзюмондзи взглянул на часы и согласился. Он понимал, что совершает рискованный шаг и, возможно, еще пожалеет о том, что связался с таким человеком, как Сога, но за информацию было уплачено четыреста сорок тысяч йен, и с ней надо было что-то делать.
Встретиться договорились в районе Уэно, в тихом, неприметном баре, открывшемся несколько лет назад и использовавшемся для спокойных деловых бесед. Подъехав к приземистому, увитому плющом зданию, Дзюмондзи заметил у входа двух молодых людей, которых уже видел раньше, на автостоянке в Мусаси-Мураяма. Один из парней, светловолосый, плотный, с туповатым выражением лица, поприветствовал его кивком. Телохранителикак же без них. Сога всегда, даже в те времена, когда они были в банде мотоциклистов, любил изображать из себя крутого мафиози. Вместе с тем недооценивать его, принимать за надувающего щеки слабака было бы большой ошибкой. Дзюмондзи глубоко вздохнул, готовя себя к предстоящему нелегкому разговору.
Завидев его, Сога, занявший место за темным столиком в задней части бара, помахал рукой с зажатой в пальцах сигаретой. Стены зала были обшиты деревянными, пахнущими воском панелями. За стойкой стоял пожилой мужчина с бабочкой на шее, невозмутимым выражением на лице и шейкером в руках. Сога сидел на мягком, обтянутом зеленым бархатом стуле, широко расставив ноги. Больше за столом никого не было.
Приятно было с тобой встретиться, сказал Дзюмондзи. Извини, что беспокою так рано. У меня есть предложение.
Без проблем, лениво отозвался Сога. Все равно я уже собирался позвонить, пригласить тебя выпить, поболтать, вспомнить былые денечки. Что будешь?
Пиво.
Пиво? Послушай, заведение славится своими коктейлями. Бармен только и ждет, пока ты закажешь что-нибудь. Сделай парню одолжение.
Ладно, пусть будет джин с тоником. Дзюмондзи назвал первое, что пришло на ум, и, посмотрев на старого приятеля, добавил:А ты круто выглядишь.
На Сога был бледно-зеленый летний костюм и черная рубашка с открытым воротом.
Ты имеешь в виду это? Сога довольно рассмеялся и, отвернув полу пиджака, показал на этикетку. Итальянский. У нас про этот бренд никто еще и не слышал. Все говорят, что босс должен носить «Гермес» или что-то в этом роде, но лишь тот, у кого есть стиль, способен найти такое.
Смотрится отлично.
У тебя рубашка тоже не из дешевых, явно обрадовавшись комплименту, заметил Сога. Гавайская, да? Классная вещица. Откуда?
Вообще-то я купил ее на распродаже в местном магазине.
Сога добродушно хохотнул.
С такой смазливой физиономией, как у тебя, можно носить любое тряпье, и девочки все равно будут бегать по пятам. Ладно, ладно, льщу. Он, похоже, не спешил переходить к делу, а Дзюмондзи никак не мог решить, с какого конца взяться за разговор и сделать приятелю предложение, ради которого все и затевалось. Послушай, ты читал Мураками?
Столь неожиданный поворот немало удивил Дзюмондзи.
Нет, ответил он, не понимая, к чему клонит собеседник. Я такое вообще не читаю. А что?
Почитай. Оно того стоит. Сога вытащил из пачки сигарету и потянулся за коктейлем, представлявшим собой весьма сложную, многослойную смесь различных оттенков розового. Этот парень, Мураками, он, видно, знаток женщин.
Ну, тогда я точно ничего не пойму.
Поймешь. Его, похоже, особенно интересуют совсем молоденькие, школьницы, студенточки, те, что готовы на все ради денег.
И он об этом пишет?
И он об этом пишет, эхом отозвался Сога, осторожно вытирая губы.
Ну, если так, то я, может, и почитаю. Мне и самому молоденькие нравятся.
У тебя в голове только одно. Но там, имей в виду, никакой грязи. Парень как бы рассказывает от их лица. В общем, не оторвешься. Я совсем немного прочитал, и знаешь как затянуло!
Звучит интересно, пробормотал Дзюмондзи, опуская глаза и не зная, что еще сказать.
Разговор вылился в совершенно неожиданное русло. К счастью, положение спас официант, поставивший на стол заказанный им джин с тоником. Дзюмондзи вынул из стакана кусочек лайма, положил его на подставку и, откинув голову, сделал добрый глоток.
Так-то вот, сказал Сога. Я, видишь ли, читаю не все подряд, а только то, что соответствует стандартам.
Это каким же?
Ну, мне нравятся те книги, которые имеют отношение к моей работе.
И что? Твой Мураками отвечает стандартам?
Он допил коктейль на глазах у пораженного приятеля, едва ли успевшего сделать пару глотков.
В полной мере. Понимаешь, он пишет о нас. Некоторым образом.
Каким же?
И сам Мураками, и его девочки, они все ненавидят стариков. Тех, что заправляют страной. А ведь то, что делам мы, начинается с этого жес ненависти к этим мудакам. Они неудачники, точно так же как и мы. Понимаешь, о чем я?
Ну, вроде бы, сказал Дзюмондзи.
Неудачники, громко, почти крича, повторил Сога. Ты ходил в среднюю школу Адати, а потом вступил в бандутам было твое место. Теперь ты ростовщик, а яякудза. И все-таки это не мейнстрим, верно? Не то, что надо. И кто виноват в таком раскладе? Они. Они, эти старые пердуны, которые всем тут заправляют и которые все загубили, все порушили. Но мы-то остались прежними, ты, я, Мураками, девочки-студенточки Понимаешь? Ты меня понимаешь?
Глядя на приятеля, Дзюмондзи лишь теперь обратил внимание на то, какое нездоровое, болезненно-желтое у него лицо, какие впалые щеки. В тусклом свете Сога выглядел осунувшимся и изможденным. Повезло еще, что он в хорошем настроении, подумал Дзюмондзи, терпеливо слушая его бредовые рассуждения. Тем не менее с каждой минутой в нем все громче звучал голос сомнения. Можно ли доверять Сога? Разумно ли обсуждать с ним довольно рискованные планы?
Не лучше ли оставить свои мысли при себе? То, что недавно казалось ловко разработанной схемой, теперь представало больной, пугающей фантазией.
Так о чем ты хотел поговорить? спросил вдруг Сога, вероятно почувствовав колебания приятеля.
Дзюмондзи понял, что ловушка захлопнулась.
Ну, вообще-то речь идет о деловом предложении. Только предупреждаю, оно может показаться тебе несколько необычным.
Необычное, но при этом прибыльное, верно я понимаю?
Не исключено, если мы сумеем его осуществить, осторожно заметил Дзюмондзи. По крайней мере, я так думаю. Но у меня нет опыта, так что, возможно, ничего и не получится.
Перестань ходить вокруг да около. Говори, в чем дело?
Сога просунул руку под рубашку и начал растирать грудь, что делал только тогда, когда разговор становился серьезным.
Cora-сан, набравшись смелости, начал Дзюмондзи. Думаю, я нашел идеальный способ избавляться от тел. От мертвяков.
О чем это ты, черт возьми, толкуешь?
Его голос заметно дрогнул. Бармен был занят тем, что нарезал тоненькими кружочками лайм, причем делал он это с полной концентрацией внимания, будто от успеха работы зависела его жизнь. В наступившей тишине Дзюмондзи вдруг услышал играющую где-то на заднем плане негромкую музыку. «Что-то я нервничаю», подумал он, вытирая вспотевший лоб.
Я имею в виду, что если у кого-то есть труп, от которого нужно избавиться, то мне такое дело по плечу.
Тебе?
Да.
И как ты собираешься это делать? Ты же понимаешь, что никаких следов остаться не должно. Никаких улик. Ничего.
В желтых глазах тем не менее вспыхнули искорки интереса.
Я все продумал, продолжал Дзюмондзи. Если тело закопать, кто-то может наткнуться на него совершенно случайно и раскопать. Если бросить труп в море, он может попасть в сети. Так вот я собираюсь резать тела на мелкие куски, а потом выбрасывать с мусором.
Звучит неплохо, но сказать всегда легче, чем сделать. Слышал, наверное, что случилось в парке Коганеи?
Сога понизил голос; мечтательное выражение, скользившее по его лицу, когда он говорил об одежде, книгах и девочках, исчезло, но появилось другоетвердое, жестокое, упрямое.
Конечно слышал, ответил Дзюмондзи.
Какие-то парни разрезали тело, сложили куски в пакеты и разбросали их по парку. Но ты представляешь, какие надо иметь нервы, чтобы сделать такое? И не только нервы, но и силы. Попробуй как-нибудь отрезать себе палец.
Представляю. Но если мы сможем это сделать, то у меня есть способ, как избавиться от кусков навсегда. Окончательно. Так, что никто никогда ничего не найдет. Никаких улик.
Как?
Отставив в сторону стакан с коктейлем, Сога заинтересованно подался вперед.
Моя семья живет в Фукуоке, неподалеку от огромной мусорной свалки. Там есть громадная мусоросжигательная печь. В ней сжигают все. И любой, кто пропустил мусоровоз, может привезти туда свой мусор, когда ему удобно. Никаких следов не остается.
Ладно, кивнул Сога. Но как ты будешь доставлять свой груз в Фукуоку?
Очень просто. Складываю все в ящики и отправляю. Отец умер несколько лет назад, так что мать живет одна. Я еду туда, встречаю груз, отвожу на свалку и сжигаю.
Не слишком ли хлопотно? пробормотал Сога, обдумывая услышанное.
Самое трудноерасчленить тело, но об этом я уже подумал.
Что ты имеешь в виду?
У меня есть кое-кто, кто способен справиться с такой работой и кому вполне можно доверять.
Тот, о ком ты говоришь Этот парень работает на тебя?
Ну можно и так сказать. Только это не парень.
А кто же? усмехнулся Сога. Твоя подружка?
Нет, но это человек, которому я доверяю.
Дзюмондзи постарался сказать это так, чтобы приятель понял: у него нет ни малейших сомнений. Сога задумчиво кивнулпредложение, похоже, заинтересовало его. Может быть, потому, что потребность в такого рода услугах действительно существовала.
Что ж, звучит заманчиво, сказал он и, вытащив руку из-под рубашки, взялся за стакан. Есть ребята, которые этим занимаются, но, насколько мне известно, они очень дорого стоят. Хотя, с другой стороны, когда у тебя на руках тело, к первому встречному ведь не обратишься, верно?
Так ты знаешь, сколько они берут? спросил Дзюмондзи.
По-разному, в зависимости от обстоятельств. Работа рискованная, так что в любом случае не мало. Ты о какой сумме думаешь?
Точно не знаю, но хватить должно всем. И мне в том числе.
Только не жадничай, ухмыльнулся Сога. И не думай, что разбогатеешь за мой счет.
Как насчет девяти миллионов? робко предложил Дзюмондзи.
А как насчет восьми? Не забывай о конкуренции.
Ну, думаю, мы смогли договориться.
Моя половина. Поставки-то будут на мне.
А не слишком ли круто? нахмурился Дзюмондзи.
Может быть, рассмеялся, откидываясь на спинку стула, Сога. Ладно, пусть будет три. Идет?
Договорились.
Дзюмондзи быстро произвел несложный подсчет. Получив пять миллионов из восьми, можно отдать два Масако и оставить себе три. Кунико привлекать нельзяслишком рискованно. Деньги он будет отдавать Масако, а уж она пусть сама расплачивается с напарницей, Йоси.
Хорошо, сказал Сога. До меня иногда доходят кое-какие новости, так что, если что-то узнаю, сразу дам тебе знать. Но запомни, безопасность гарантируешь ты. Если что-то пойдет не так, голову снимут с меня. А уж я в долгу не останусь.
Детали обговорим, когда дойдет до дела, но я думаю, что все должно получиться.
И еще один вопрос, сказал Сога. Ты имеешь какое-то отношение к тому в парке Коганеи?
Нет, конечно нет, твердо ответил Дзюмондзи и покачал головой, словно надеясь этим жестом рассеять подозрения приятеля.
Колеса завертелись. Машина пришла в движение. Оставалось только убедить Масако.
3
Розовые куски ветчины. Красный окорок, пронизанный беловатыми нитями сухожилий. Бледно-розовая свинина. Темно-красные куриные желудочки в застывшем желтоватом жире. Мясо, мясо, мясо
Масако катила тележку через мясной отдел супермаркета, растерянно посматривая на полки, не зная, что купить и что ей вообще здесь надо. Она остановилась и заглянула в стальную корзину, где лежал голубой пластиковый пакет, в котором, конечно, ничего еще не было. Да, точно, она зашла в магазин купить что-нибудь на обед. Но что? В последнее время даже составление меню и несложная готовка превратились в непосильную задачу. Так, может, не стоит и стараться? Кому это нужно?
Обед на столе служил в некотором смысле доказательством того, что их семья еще существует. Масако сомневалась, что Йосики уж очень расстроится, если она вдруг, после стольких лет, перестанет готовить, но он наверняка пожелает узнать, в чем причина такого нарушения привычного хода вещей. А так как никакого готового объяснения предъявить она не сможет, он, вероятно, просто решит, что все дело в обычной лени. Что касается Нобуки, то сын, которого так неожиданно прорвало в присутствии детектива, снова ушел в себя, спрятался в свою раковину и не подавал голоса. Единственное, что он делал дома, это ел.
Оба жили по собственному расписанию, не разговаривая с ней, не спрашивая ее совета, не сообщая о своих планах, но при этом с завидным постоянством, регулярно, как будто отправляя некий религиозный обряд, являлись домой к обеду. Такая странная, необъяснимая, почти детская вера в то, что она приготовит и подаст, удивляла Масако и ставила в тупик. Если бы это касалось только ее самой, Масако вообще ничего бы не ела или ела совсем немного, но, зная, что они рассчитывают на нее, она постоянно проводила на кухне час-другой, стараясь учесть вкусы одного и предпочтения другого. И что же? Ничего. Никакого отклика. Ни слова благодарности. Все связывавшие их когда-то узы давно оборвались или истерлись, но она по-прежнему исполняла предписанную роль. Зачем? Ради чего? С таким успехом и с такой же пользой можно было бы наливать воду в дырявый котел. Все, что еще вчера представлялось нормальным и естественным, казалось теперь бессмысленным и пустым.
От контейнеров с мясом поднимался холодный туман, как будто магазин наполнял некий ядовитый газ. Ледяные струйки этого яда дотянулись и до нее. Масако потерла замерзшие руки и, стараясь не дышать, выхватила из контейнера пакет с нарезанной говядиной, но тут же выронила егомясо напоминало плоть Кэндзи. Здесь все было от негокости, жир, сухожилия. Масако почувствовала, что ее вот-вот вырвет. Такого с ней еще не случалось. Расстроенная собственной слабостью, она решила, что не станет ничего готовить. Уйдет на работу голодной, и пусть пустой желудок будет наказанием за за что? Она и сама не знала.
Тяжелый, неподвижный, теплый воздух, верный признак надвигающегося тайфуна, как будто облепил ее. Небо насылало настоящую бурю, отмечая тем самым окончание лета. Масако подняла голову, вглядываясь в серую пелену, вслушиваясь в далекие завывания ветра. Подойдя к своей красной «королле», она вдруг увидела выезжающий из-за угла автостоянки знакомый велосипед.
Шкипер! крикнула Масако и помахала рукой. Шкипер!
Что, не нашла ничего по вкусу? спросила Йоси, указывая на пустой пакет в руке подруги.
Нет, просто решила ничего не покупать.
Почему?
Не хочется готовить.
Вот даже как. Йоси покачала головой. Масако заметила, что за последние несколько недель в волосах прибавилось седины. Что-то случилось?
Нет, ничего. Наверное, просто устала.
Какая ты счастливаяможешь не готовить. А если я перестану готовить, старуха и внук умрут с голоду.
Он все еще у тебя? спросила Масако.
А где же еще? Мать его исчезла, и я понятия не имею, где она сейчас. Мало было одной больной, так теперь этот на мою голову свалился. Нет покоя ни днем ни ночью. Знаешь, держусь из последних сил.
Сказать было нечего, и Масако, прислонившись к капоту, посмотрела на медленно ползущие с моря серые тучи. Слушая жалобы Йоси, она думала о том, что все они как будто оказались в бесконечно длинном туннеле, из которого нет выхода. Ей хотелось немногого: выбраться, освободиться от всего, что потеряло всякое значение, превратилось в бессмысленную обузу. Она знала: каждый, кто не сможет выбраться, не сумеет найти выход, останется в туннеле навсегда, обреченный на бесконечное прозябание и нескончаемые жалобы.
Лето заканчивается, сказала она.
Что ты говоришь? рассмеялась Йоси. Посмотри на календарьуже сентябрь, лето давно прошло.
Да? Да, конечно.
Собираешься сегодня на работу?
В голосе подруги прозвучали тревожные нотки, и Масако с удивлением посмотрела на нее.
Собиралась.
Хорошо. А то я уж испугалась, решила, что ты подумываешь уйти, бросить нас.
Бросить вас? Что ты хочешь этим сказать?
Масако достала из сумочки сигарету и пристально посмотрела на подругу. Налетевший внезапно порыв ветра растрепал сухие, безжизненные волосы, и она провела по ним ладонью.
Йоси виновато пожала плечами.
Кунико сказала, что ты работала раньше в кредитном союзе. В общем, фабрикаэто не твое, и долго ты на ней не задержишься.
Кунико сказала?
Масако вдруг вспомнила, что день платежа по кредиту давно прошел. Интересно, как ей удалось расплатиться без дополнительного приработка? Если она узнала про кредитный союз, это могло означать только одно: у нее побывал с визитом Дзюмондзи. Стоило ему хоть чуть-чуть надавить на нее Масако с тревогой осознала, что слишком долго оставляла Кунико без внимания, предоставив ей решать свои проблемы самостоятельно. Неужели проболталась?
Я вовсе не собираюсь никуда уходить. Увидимся вечером.
Ты меня обрадовала, призналась Йоси. Как будто камень с души свалился.
Скажи, у тебя нет такого чувства, будто что-то изменилось?
Изменилось? Что изменилось?
Йоси осторожно посмотрела в одну, потом в другую сторону, словно опасаясь, что за ними наблюдают.
Да нет, не в этом смысле. Не знаю, может быть, это из-за того, что мы все немного напуганы Я хотела спросить ты сама осталась прежней?
Йоси ненадолго задумалась, потом пожала плечами и смущенно улыбнулась.
Нет, не думаю. Но, может быть, это потому, что я постоянно твержу себе, что всего лишь помогала подруге.
Как помогаешь свекрови и внуку?
Нет, не совсем так. Йоси нахмурилась. Я бы не хотела, чтобы их свело что-то вроде того, что мы сделали с Кэндзи. Но они мне не чужие, в них есть что-то общее, а мне, видно, так уж предопределено делать то, от чего отворачиваются другие.
Она замолчала, погруженная в раздумья. Наморщенный лоб и бледная кожа делали ее похожей на старуху.
Кажется, я тебя понимаю, сказала Масако и, бросив сигарету на землю, придавила ее каблуком. Ладно, до встречи. Увидимся вечером.
А как ты? Для тебя что-то изменилось? догнал ее вопрос Йоси.
Нет, все по-старому.
Она открыла дверцу «короллы». Йоси отошла в сторонку, чтобы не мешать.
До встречи.
Масако села за руль и помахала подруге из-за стекла. Йоси кивнула, потом с удивительной ловкостью оседлала велосипед и покатила в направлении супермаркета. Глядя ей вслед, Масако думала о том, что ждет их впереди, что станет с каждой из них. Йоси пока еще не замечала, но деньги, получить которые она надеялась от Яои, рано или поздно окажут на нее свое действие, и какую реакцию они вызовутнеизвестно. В ее заключении не было ни злости, ни злорадствафакты есть факты, от них не уйдешь.
В доме уже звонил телефон. Масако бросила пустой пакет на полочку для обуви и поспешила в комнату. Она не разговаривала с Яои уже почти неделю и с нетерпением ждала новостей.
Катори-сан? произнес мужской голос- Меня зовут Дзюмондзи. В прежние времена, когда нам случалось работать вместе, у меня было другое имяЯмала.
О, вы! удивилась Масако и, подтянув кресло, села. Даже короткого рывка к телефону оказалось достаточно, чтобы тело покрылось потом.
Давненько не виделись, верно? сказал Дзюмондзи.
Разве? Я была в вашем офисе всего пару недель назад.
Ну, то был всего лишь счастливый случай.
Он рассмеялся.
Что вам нужно? Масако поискала взглядом сигареты и вспомнила, что оставила их в сумочке в прихожей. Если хотите поговорить, то подождите минутку. Или перезвоните позже.
Подожду.
Масако вышла в прихожую и закрыла дверь на цепочку. Если кто-то вернется домой, у нее будет в запасе несколько дополнительных секунд. Захватив сумочку, она вернулась к телефону.
Извините. Так что вам нужно?
Вероятно, думала Масако, речь пойдет о долгах Кунико. А может быть, она недооценила этого проходимца, и тогда им грозят большие неприятности.
Я бы не хотел обсуждать это по телефону. Давайте встретимся и все обговорим. Если вы, конечно, не возражаете.
И что же такое мы не можем обсуждать по телефону?
Трудно объяснить. Откровенно говоря, я хотел бы сделать вам деловое предложение. Речь пойдет о
Подождите, остановила его Масако. Прежде мне нужно задать вам один вопрос. Кунико Дзэноути внесла очередной платеж?
Да, все в порядке. Она со мной рассчиталась.
И чем же, если не секрет? Денег ведь у нее нет.
Госпожа Дзэноути расплатилась со мной информацией, ответил Дзюмондзи, и Масако поняла, что ее опасения подтвердились.
Какой информацией?
Вот как раз об этом я и хотел бы с вами поговорить.
Хорошо. Где мы встретимся?
Вы ведь собираетесь сегодня на работу, не так ли? Мы могли бы где-нибудь пообедать. Вас устраивает?
Ладно.
Масако назвала расположенный неподалеку от фабрики ресторан «Ройал хост» и сказала, что будет там к девяти вечера.
Итак, следы все-таки остались. Выйти сухими из воды не получилось. Подозрения в отношении Кунико появились еще после разговора с Йоси, но больше всего угнетало то, что причиной разоблачения стала ее собственная халатность, нежелание возиться с Кунико.
В прихожей звякнула цепочканаверное, кто-то пытался открыть дверь. И сразу же сердито зазвенел интерком. Масако торопливо поднялась. За дверью стоял Нобуки в черной вязаной шапочке, надвинутой едва ли не на глаза, черной, выгоревшей на солнце футболке, мешковатых, пузырящихся на коленях штанах и кроссовках «Найк».
Привет, сказала Масако, глядя в угрюмое лицо сына.
Не говоря ни слова в ответ, он протиснулся мимо нее, и она с удивлением отметила, что под одеждой скрывается довольно упитанное тело. Наверное, если бы Нобуки разговаривал с ней, то наверняка попросил бы не закрывать больше дверь на цепочку. Сейчас же он, не удостоив ее и взглядом, взбежал по лестнице, направляясь прямиком в свою комнату.
Обед сегодня приготовь сам! крикнула ему вслед Масако, и ее голос эхом пронесся по пустым комнатам, как будто она отказывала в заботе и внимании не только сыну, но и всему дому.
Масако подъехала к ресторану ровно в девять, но Дзюмондзи уже был там, заняв неприметный столик в дальнем углу зала. Увидев ее, он поднялся. В руке у него была смятая вечерняя газета.
Спасибо, что приехали.
Масако кивнула в ответ и опустилась за стол. Не сочтя нужным менять что-то в своем гардеробе, она оделась так, как всегда одевалась на работу: джинсы и старая футболка Нобуки. На Дзюмондзи были легкий пиджак и белая рубашка-поло.
Добрый вечер, приветствовал их мужчина в черном костюме, вероятно менеджер. Подавая гостям меню, он удивленно посмотрел сначала на Масако, потом на Дзюмондзи, и на лице его отразилось некоторое недоумениечто может быть общего у этих двоих? Приятного вам вечера.
Вы уже поужинали? спросил Дзюмондзи, когда менеджер отошел.
В ожидании Масако он заказал холодный кофе, выпить который еще не успел. Подумав, она покачала головой.
Нет.
Я тоже. Давайте закажем что-нибудь.