Скажу я «bella, bella».
Скажу я «wunderbar»,
Любой язык подскажет
Нежные слова
Джастин подхватил меня и, оторвав от пола, описал полный круглицо его сияло и смеялось. Голые стены швыряли голос Эбби туда и сюда, как будто кто-то вторил ей из каждого угла, и наши шаги звенели и отдавались эхом, и казалось, будто огромный зал заполнен танцующими. Словно это дом позвал сюда всех, кто когда-то танцевал здесь весенними вечерами: милых девушек, что провожали на войну галантных парней, мужчин и женщин, наблюдавших крушение старого мира, слыша, как в двери уже стучится мир новый. И вот теперьвсе, как один, со своими душевными ранами и все, как один, смеющиесяони приглашают нас занять место в их долгой череде
Глава 9
Так, так, так, начал Фрэнк. Ты ведь знаешь, какой сегодня день, а?
Какой день? Я понятия не имела, так как мысленно оставалась в Уайтторн-Хаусе. После ужина Раф вытащил из-под сиденья круглого табурета пожелтевший потрепанный песенник и уселся за пианино, Эбби вернулась к прерванному занятию, и из свободной комнаты доносилось негромкое «О, Джонни, как ты мог», Джастин с Дэниелом мыли посуду. Мелодичный, живой, пленительный ритм сопровождал меня, пока я шла через лужайку к задней калитке, и в какой-то момент даже подумала, а не остаться ли мне сегодня дома, а Фрэнк, Сэм и пара таинственных глаз пусть подождут.
Вечер выдался пасмурный, моросящий дождь монотонно шлепал по дежурной куртке. Включать свет, разговаривая по телефону, не хотелось, темнота же была такая, что я не видела собственных пальцев. При желании маньяки могли устроить у сторожки шабаш и отплясывать макарену, а я бы и не заметила.
Если у тебя день рождения, то подарка придется подождать.
Очень смешно. Сегодня воскресенье, киска. И если я не ошибаюсь, ты все еще в Уайтторн-Хаусе, как птичка в гнездышке. А значит, первый бой мы выиграли: ты продержалась неделю. Поздравляю, детектив. Раунд за тобой.
Вроде бы.
Я уже давно перестала считать днидобрый знак.
Итак Фрэнк заворочался, устраиваясь удобнее, и приглушил орущее где-то на заднем фоне радио. Похоже, он был дома или по крайней мере там, где обитал с тех пор, как дражайшая половина его выставила. Подведем итоги первой недели.
Прежде чем ответить, я вскарабкалась на стену и попыталась собраться с мыслями. У Фрэнка при любом раскладе дело на первом месте: как и любому боссу, ему нужен отчет, четкий, подробный и лаконичный.
Первая неделя, начала я. Внедрение по месту проживания и учебы Александры Мэдисон прошло успешнопохоже, никто ничего не заподозрил. Я обыскала Уайтторн-Хаус, но пока ничего важного не обнаружила. Несмотря на предпринятые меры, никаких шагов по установлению более плотного контакта как со стороны известных нам лиц, так и со стороны неизвестных, не отмечено, но на данной стадии это еще не исключает варианта с неизвестным, поскольку он мог на время затаиться. Интерес, проявленный студентами и профессорами, объясняется исключительно заботой о моем здоровье. Избыточное внимание к деталям со стороны Бренды Грили я отношу на счет ее нездоровой склонности ко всему омерзительному. Реакция как на само происшествие, так и на возвращение Лекси вполне естественная. То, что эти четверо не слишком откровенничали со следователями, вряд ли должно вызвать подозрения. Они вообще чрезвычайно скрытны в отношениях с посторонними.
Это мы и без тебя знаем. А что подсказывает профессиональное чутье?
Я поерзала по стене, пытаясь сесть так, чтобы ничто не упиралось в мягкое место. Хороший вопрос, только как на него ответить? Ведь в мои планы не входило распространяться ни про дневник, ни про мои подозрения.
Думается, мы что-то упускаем. Что-то важное. Может, твоего загадочного незнакомца. Может быть, мотив. Может Не знаю. У меня такое чувство есть что-то, что пока еще не всплыло. Похоже, вот-вот появится, но
И что же это такое? Что-то связанное с твоей четверкой? С учебой? С ребенком? Или с Мэй-Рут?
Не знаю. Правда не знаю.
Скрипнули диванные пружины: Фрэнк потянулся за чем-то за стаканомбыло слышно, как он пьет.
Я вот что скажу: с дедом у тебя промашка вышла. Умер от цирроза. Лет тридцать, а то и все сорок безвылазно сидел в доме, пил по-черному, потом шесть месяцев умирал в хосписе. Никто из этой пятерки его не навещал. А с Дэниелом, как выяснилось, они не виделись с тех самых пор, как наш Дэнни был мальчишкой.
Редко бывало, чтобы я так радовалась собственной ошибке, но чувство, не отпускавшее всю неделю, осталосьчувство, что я хватаюсь за миражи.
Тогда почему он оставил ему дом?
А кому еще? Вариантов было не много. В этой семье умирали рано. Живых родственников осталось только двое: Дэниел и его кузен, Эдвард Ханрахан, сын старшей дочери Саймона. Малыш Эддикрутой яппи, занимается недвижимостью. Похоже, старикан решил, что наш Дэнни меньшее из двух зол. Может, студенты были ему симпатичнее, чем деляги, а может, хотел, чтобы дом остался под семейным именем.
Пять баллов, старина Саймон.
То-то, должно быть, Эдди взбесился.
Еще как! К старику он был не ближе, чем Дэниел, но завещание оспорить пытался: доказывал, что Саймон съехал с катушек из-за пьянства. Вот почему и с утверждением так долго тянули резину. Глупость, конечно, хотя чего еще от Эдди ждатьне вышел парень умом. Врач подтвердил, что старик был алкоголиком и отличался необузданным нравом, однако до самого конца оставался в полном рассудке. Так что прицепиться не к чему.
Я вздохнула. Вообще-то причин огорчаться не быловряд ли пятерка рискнула бы подмешать белладонны в зубной эликсир дядюшки Саймона, но меня не оставляло ощущение, что вокруг Уайтторн-Хауса творятся какие-то темные делишкинечто такое, что неплохо бы выяснить.
Что ж, пусть так. Извини. Ты только время зря потратил.
Извиняться не за что. Такое дело, проверять надо все. Черт, услышу эту сентенцию еще раз, точно прихлопну кого-нибудь на месте. Если ты считаешь, что у них рыльце в пушку, то так оно скорее всего и есть. Только не в данном конкретном деле.
А разве я говорила, что у меня есть подозрения на их счет?
Еще пару дней назад ты вполне допускала, что они придушили старика Саймона подушкой.
Я натянула капюшондождь усиливался; казалось, тонкие упругие иглы покалывали лицо. Поскорее бы домой. Не знаю, в чем меньше смыслав нахождении здесь или в нашем разговоре
Я не допускала. Просто попросила проверить. На всякий случай. И я вовсе не считаю их шайкой убийц.
Гм. А какие у тебя основания для подобного заявления, кроме того, что они очень милые люди?
Черт, по голосу не поймешь, пытается он завести меня или просто уточняет, наверное, и то и другое в конце концов Фрэнк есть Фрэнк.
Перестань, Фрэнки, ты ведь меня знаешь. Ты спросил, что мне говорит чутье, вот оно и говорит. Я провела с ними целую неделю и не заметила ничего, что указывало бы на мотив. Все, как один, держатся вполне естественно, совесть никого не терзает, а ведь, как мы уже говорили, будь это кто-то из них, остальные бы точно знали. Уж кто-то обязательно не выдержал бы и проговорился. Да, ты прав, они, похоже, что-то скрывают, только я не могу вычислить, что именно.
Что ж, будем считать, что ты права, уклончиво согласился Фрэнк. На вторую неделю у тебя две главные задачи. Первая: определить, что не дает покоя твоему шестому чувству. Вторая: начать понемножку их провоцировать, попытаться выяснить, что они скрывают. Пока для них все шло гладко, как мы и планировали, а теперь пришло время закрутить гайки. Кстати, мой тебе совет. Помнишь вчерашний разговор с Эбби?
Да. Странно, его вопрос отозвался во мне каким-то неприятным чувством то ли раздражением, то ли злостью. «Не твое дело!»едва не крикнула я.
Я понимаю, танцы до упадуэто круто. Но хочу напомнить: Эбби девушка смышленая. Как думаешь, она догадывается, кто папочка?
Сказать что-то определенное по этому поводу не получилось.
Возможно, и догадывается, но вряд ли знает наверняка. А делиться догадками со мной точно не станет.
Ты поосторожнее с ней. Фрэнк чего-то отпил. Уж больно глазастаяне нравится мне это. Думаешь, расскажет парням?
Нет, без колебаний ответила я. По-моему, Эбби из тех, кто занимается своими делами и в чужие драмы старается не влезать. А разговор о ребенке завела только для того, чтобы я не чувствовала себя один на один с проблемой. Была откровеннаникаких намеков, никаких прощупываний. Нет, она не скажет. Фрэнк, ты собираешься допрашивать их еще раз?
Пока не решил. В его голосе мне послышалась настороженная нотка. Наш Фрэнки ой как не любит, когда его припирают к стенке. А что?
Если будешь, не упоминай о ребенке, ладно? Я хочу приберечь это для себя. С тобой они будут настороже, так что естественной реакции не получится. А у меня может пройти.
Ладно, согласился после паузы Фрэнк, тоном давая понять, что делает мне одолжение, хотя, похоже, остался доволен: ему нравился ход моих мыслей. Приятно сознавать, что хоть кто-то это ценит. Но постарайся выбрать подходящий моментнапример когда они переберут алкоголя.
Вообще-то они не перебирают. Выпивают в меру. Не беспокойся, я справлюсь.
Хорошо. Я вот к чему веду: Эбби ведь не только нам ничего не сказала, но и Лекси тоже. Да и сейчас скрывает от парней. Мы все время говорим о них как о четверке, едином целом, хранящем общий секрет, но все не так просто. Какие-то трещинки должны быть. Может, они и берегут какую-то общую тайну, но при этом у каждого есть и своя. Ищи трещинки. И держи меня в курсе.
Он собирался дать отбой.
Что-нибудь новое о нашей барышне? спросила я.
Мэй-Рут. Произнести имя вслух не поворачивался язык, даже сам вопрос стоил мне немалых усилий над собой. Но если Фрэнк имеет свежую информацию, мне ее тоже полагалось знать.
Он фыркнул.
Ты хоть раз пробовала подогнать ФБР? У них своего хватает: папаш-насильников да мамочек-убийц, так что до нашей мелочевки очередь еще не дошла. Ты о них забудь. Когда что-то будет, тогда и уведомят. А пока добудь мне ответы на наши вопросы.
Фрэнк был прав: поначалу я воспринимала четверку как единое целое, верных друзей, твердо стоящих плечом к плечу, спаянных и неразделимых, групповой портрет, где все в одинаковом освещении, похожем на глянец, какой бывает на старом навощенном дереве. И только к концу первой недели они обрели индивидуальные черты, воплотились в реальных людей со своими слабостями и странностями. Я зналатрещинки обязательно должны быть. Такого рода дружба не материализуется ни с того ни с сего однажды утром, у края радуги в мягком фокусе голливудской дымки. Чтобы продержаться так долго да еще в условиях столь тесного общения, требуется серьезная работа. Спросите любую балерину, любого фигуриста или каскадера, любого, кто зарабатывает на жизнь исполнением красивых номеров, и он скажет: ничто не отнимает столько сил, как кажущаяся легкость.
Первые трещинки, почти неуловимые, почти незаметные, эфемерные, как туман. Утром в понедельник мы собрались в кухне за завтраком. Раф после своей обычной кружки кофе удалилсязаканчивать утренние процедуры. Джастин аккуратно поглощал яичницу. Дэниел ел колбасу и заодно делал пометки на полях ксерокопии какого-то древнеисландского текста. Эбби листала недельной давности газету.
Я, как обычно, трепалась ни о чем, не обращаясь ни к кому конкретно. Повышала, так сказать, энергетический уровень. Давалось это не так легко, как может показаться. Чем больше я трещала, тем больше была вероятность сболтнуть что-то лишнее, но вытащить из них хотя бы крупицу полезной мне информации можно было лишь в том случае, если все четверо чувствовали себя комфортно в моем присутствии. Это, в свою очередь, означало бы, что жизнь вернулась в привычное русло. Что до Лекси, она в привычном состоянии долго молчать не умела. Тему я выбрала, на мой взгляд, безопасную: четырех жутких девиц из моей семинарской группы.
Они все как из инкубатора. Одни имена чего стоятОрла, Фиона, Аойфи! А голоски! Послушать их, так можно подумать, что им всем сделали операцию на носовых пазухах. У всех как бы прямые и как бы блондинистые волосы, и все, как одна, ни черта не делают. Ума не приложу, на фиг сдался им колледж?
Чтобы познакомиться с богатыми парнями, не поднимая головы, ответила Эбби.
По крайней мере одна себе уже нашла. Похож на регбиста. На прошлой неделе ждал ее после занятий, и, ей-богу, не вру, когда они вышли все вчетвером, он даже протянул руку другой девице. Не распознал свою киску, пока та сама не повисла у него на шее.
Кто-то у нас определенно идет на поправку, с улыбкой заметил Дэниел.
Болтушка. Джастин положил мне на тарелку еще один тост. Интересно, ты хоть раз замолкала хотя бы на пять минут?
Случалось. В девять лет у меня был ларингит, и я целых пять дней не могла произнести ни слова. Просто ужас какой-то! Мне суют куриный бульончик, комиксы и прочую чушь, а я пытаюсь объяснить, что чувствую себя прекрасно и хочу встать, но мне твердили, что я должна отдыхать и беречь горло. А ты, когда был маленький
Черт! Эбби вдруг оторвалась от газеты. Вишни. Срок хранения вышел вчера. Голодные есть? Их можно завернуть в блинчики или
Никогда не слышал о блинчиках с вишнями, сказал Джастин. Представляю, какая гадость.
Не понимаю почему. Едят же блинчики с черникой
И вишневые оладьи, напомнила я, пережевывая тост.
Принцип совершенно другой, возразил Дэниел. Засахаренные вишни. Уровень влажности и кислотность
Можно попробовать. Мы потратили кучу денег, и я не собираюсь просто так выбрасывать их.
Готова попробовать все, что угодно, тут же предложила я. В том числе и блинчики с вишней.
Лучше не надо. Джастин скривился от отвращения. Давайте возьмем вишни в колледж и съедим в обеденный перерыв.
А вот Раф ничего не получит, сказала Эбби, складывая газету и направляясь к холодильнику. Знаете, чем воняло у него из сумки? Засунул во внутренний карман полбанана и забыл. Отныне будем давать ему только то, что он способен съесть в нашем присутствии. Лекс, поможешь завернуть?
Все прошло на редкость гладко, я и не заметила ничего необычного. Мы поделили вишни на четыре пакетика и положили их вместе с сандвичами. В результате почти все съел Раф, и я забыла об этом до следующего вечера.
Мы постирали несколько из наименее пострадавших от моли штор и развесили их в свободных комнатахскорее для тепла, чем из эстетических соображений: на весь дом имелся один-единственный электрообогреватель и камин, так что зимой здесь наверняка холодина как в Арктике. Джастин и Дэниел прибирались на первом этаже, остальные работали наверху. Мы с Эбби пришивали крючки к шторе в комнату Рафа, когда снизу донесся жуткий грохот, глухой удар и короткий вскрик. Кричал Джастин. Потом послышался голос Дэниела:
Все в порядке. Я цел.
Что там еще? буркнул Раф, опасно балансируя на подоконнике со шторой в одной руке.
Кто-то что-то свалил, прошипела Эбби; в зубах у нее было зажато с полдюжины крючков. Похоже, все живы.
До моего слуха донеслось негромкое восклицание.
Лекси, Эбби, Раф, идите сюда! позвал Джастин.
Мы сбежали вниз. Джастин и Дэниел стояли на коленях посреди кучи хлама, как будто взрывом разметенной во все стороны. В первую секунду я подумала, что без жертв не обошлось, но потом увидела, что именно они разглядывают. На полу у их ног валялась кожаная сумка, а Дэниел держал в руке револьвер.
Дэниел свалился с лестницы, объяснил Джастин, а это все рухнуло сверху, прямо ему под ноги. Я даже не понял, откуда оно взялось. Одному Богу известно, что еще там есть.
Я узнала «уэбли»прекрасное оружие. Сквозь запекшуюся корку грязи проблескивала благородная патина.
Господи, пробормотал Раф, опускаясь на колени рядом с Дэниелом и осторожно трогая дуло револьвера. «Уэбли-Марк-6», старая игрушка. Стандартная модель времен Первой мировой. Должно быть, твоего дедули, Дэниел, того, тронутого, на которого ты похож.
Дэниел кивнул. Осмотрев револьвер, он откинул барабанпусто.
Да, наверное, Уильяма.
Он закрыл барабан и осторожно, словно примериваясь, сжал рукоять.
Состояние, конечно, так себе, продолжал Раф, но отчистить можно. Подержать пару дней в хорошем растворителе, потом обработать щеткой. Насчет патронов не хочу даже спрашиватьэто было бы уж слишком.
Дэниел вдруг улыбнулся ему, поднял с пола сумку и перевернул вверх дном. Оттуда выпала картонная коробочка с патронами.
Отлично! Раф встряхнул коробку. Судя по звуку, та была почти полнаяштук девять или десять патронов. Мы приведем его в порядок. Надо раздобыть керосину.
Давай не будем спешить, сказала Эбби. Ты хотя бы представляешь, что станешь с ним делать?