- Не обижайся племяш, я с этой берданой начинал охотиться. Конечно, не чета моей нынешней, а для начала вполне пойдет. До хорошего ружья надо дорасти, а хорошее оно опять же денег стоит. Так что бери, смотри никого не подстрели из своих. Прежде чем стрелять убедись, что в зверя целишь.
С этим напутствием и отпустил старый охотник своего племянника.
Верховодил охотой Богдан, который уже пару раз охотился со взрослыми и ему даже однажды доверили двустволку. Так что он в среде подростков слыл профессионалом.
- Вот сюда, к этому ручью они по вечерам на водопой ходят, - шептал Богдан, - когда восемь подростков с шестью ружьями, располагались для засады на волков.
- А много их?спросил Сашка.
- Я шесть огней насчитал.
Илья и еще трое мальчишек еще по видному залезли на толстые сучья деревьев: для обзору. На самом деле все жутко боялись. У верхних ружье было только у Ильи. Стемнело. И через некоторое, не долгое время, правда, появились волки.
Все смолкли, ждали команды Богдана. Разумеется, никто и не догадался распределить цели между стрелками, а все руководство заключалось в том, что Богданка шепотом подал команду стрелять. Двустволок было только две. Грянул беспорядочный залп из шести стволов. Последние выстрелы даже теоретически не могли никуда попасть, волки мигом сорвались с места. Но следом в темноте ударил выстрел из еще одного ствола.
Разумеется, никто не в кого не попал, но волки пронеслись по тропе очень близко, и горе-охотники испугались окончательно. Пятеро пацанов кинулись к трем деревьям, на которых уже сидело трое, Илья помогал Саньке и Гришке забраться и при этом обронил свою бердану. Но лезть вниз за ней было боязно.
Последним взбирался на дерево Богдан, его безкурковка зацепилась за ветку, и он стал ее дергать за ремень. После нескольких попыток ружье подалось, и тот час грянул выстрел, видно какая-то тонкая ветка спружинила и попала по курку. По счастью ствол был направлен вверх под приличным углом и заряд дроби посек ветки над головами охотников. Так они напуганные и просидели «до видного» на деревьях.
Дома Илье пришлось держать отчет, отец и двое дядьёв смеялись и шутили над такой охотой.
- Я потому и дал тебе старое ружье, - смеясь, говорил дядька Степан, - что знал, чем все кончится. А учиться охоте начинают не с волков, для этого есть утки и зайцы. Но ты, Илько, не обижайся, я тебя могу брать на зайца, сейчас на них сезон, стрелять научишься, а это в жизни пригодится.
И, правда, Степан научил его стрелять, и он принес домой не одного зайца. Впрочем, Степан, не имевший детей и семьи, часто приходил к ним домой и приносил подстреленных уток и зайцев. Он был практически членом семьи Денисабратья очень любили друг друга.
Дядька Степан
Жил Степан в большой по площади усадьбе, но дом имел маленький.
- Мне большой дом ни к чему, - говорил он. Усадьба его представляла заросший плодовый сад, старый и мало ухоженный. Эту усадьбу обнес Степан высоченным плетнем из не ободранной осины, и запустил туда кроликов, так пяток для развода. А осина, не ободранная потому, что кора у нее горькая, не по вкусу ни зайцам, ни кроликам.
Нарыли кролики глубоких нор, и расплодилось их там великое множество. Поставил он в саду пару лавок с удобными спинками, одну прямо возле задней стены дома, а другую в центре сада, и когда был не сезон, или болел, брал старое ружье, садился на одну из лавочек и ждал, когда длинноухие потеряют бдительность. Известно кролики - не зайцы, быстро забывают об опасности и начинают вести обычный для себя образ жизни. Тут-то их и подлавливал Степан. Он быстро вскидывал ружье и стрелял в того, кто покрупнее, что бы хватило и на обед, и на ужин.
Это были его личные охотничьи угодья. Соседи разнесли весть о таком изобретении по округе и многие приходили взглянуть на такое дело своими глазами. Много лет он добывал кроликов этим способом. А когда стал старым для настоящей охоты перешел только на использование своих угодий
Зайцы
Зайцев ходили стрелять в поле самым обыкновенным образом: шли цепью вдвоем, втроем или вчетвером. При приближении человека к зайцу он схватывался и давал стрекача, тут то и стреляй длинноухого. Для этого надо было уметь целить быстро и точно. Зато был плюс: раненный заяц на охотника не кидался.
В лесу все выходило иначе. В лесу заяц так прятался, что человеку его было не поднять, разве что уж совсем близко подойдешь. Так что требовалась гончая. Собака, выученная на зайца, могла в день загнать трех-четырех зайцев. Собственно говоря, она и делала всю тяжелую работу: искала и поднимала зайца, потом гнала его по кругу, а заяц, сколько бы он не финтил, стремился замкнуть петлю. А замкнув круг, заяц делал самый большой прыжок в сторону, на какой только был способен, и собака могла бегать по кругу, пока до неё не дойдет, что зайчик то уже далеко.
Вот в задачу охотника и входило перехватить зайца до того, как он замкнет петлю, длина которой составляла километра три-четыре. Охотник должен был слушать лай своей гончей: ровный «ай, ай» означал, что собака не только держит след, но и видит добычу. Слушая, в какую сторону гонят зайца, охотник должен был бежать наперехват, примерно к тому месту, где пробежит заяц. А дальше - все просто: охотник ждет, и если он все правильно угадал - то гончая выгонит ушастого прямо на него. И тогда все зависит от мастерства стрельбы.
Дудаки
Илья часто ездил по делам, а дорога пролегала между станичными полями и опушкой леса. Места были тихие и потому встречались разные звери и птицы. Однажды увидал он стаю птиц невиданных, они травили чьё-то овсяное поле. И так пытался Илья их разглядеть и этак. Но приметил он, что птицы эти размером с доброго индюка, а то, и крупнее, имеют на стаю двух дозорных, которые не пасутся, а смотрят вокруг, не опуская голов.
Пока парень сидел в телеге, птицы на него никакого внимания не обращали, они видели только коня. Но стоило Илье остановиться и слезть с телеги, как тот час прозвучал сигнал тревоги, и необычные птицы тяжело взлетели после длинного разбега. Они прекрасно знали, что такое человек и как он опасен. Илья только посмотрел им вслед, ружья у него с собой не было.
Вечером, он отправился к Степану и рассказал ему про невиданных птиц. Тот сразу понял о ком идет речь:
- Это Дудаки! Редкая птица в наших краях.
Дудаками называли Дроф.
- Жалко я без ружья был, близко они сидели - мог бы стрельнуть.
- Может и хорошо, что ты без ружья был, не напугал их, а овес они любят, еще прилетят. А там я их буду поджидать. Только, если придется самому по ним стрелять, в грудь не стреляй, хоть в полете, хоть на землебесполезное это дело: перо у них плотное и жесткое, вся дробь по перу пойдет, обтечет их как ветер. Бить надо либо в голову, либо вслед, когда пролетят. Когда стрельнешь в след, дробь пойдет по перьям внутрь.
Забыл было совсем Илья про этот разговор, но как-то вечером пришел Степан к ним и выложил на стол громадного дудака.
- Ого! - чуть не хором, воскликнули все.
- Красавец, - сказал Денис.
- Это все благодаря приметливости Ильи. Он мне на место, где они пасутся указал. Так я двух подстрелил, в лет, когда они надо мной прошли.
- Это ты ловко угадал, - сказал Илья.
- Не, племяш, не угадал, а точно рассчитал, в какую сторону они взлетать станут.
- Так как можно знать в какую сторону они полетят?
- Так это не трудно, птица тяжелая взлетать ей сподручнее противу ветра. Так я зашел, так что бы мне ветер в затылок дул и пошел прямо к ним. Они и взлетели аккурат в мою сторону, прямо над головой прошли, совсем низко. Подождал, пока они немного пролетят, выцелил одного за другим двоих и вот принес: один мне, один вам, за Илюшкину подсказку.
Мясо у дудака оказалось вкусным, но больше такую добычу Илья в жизни не видел. А та стая на поле больше не прилетала. И тут прав оказался дядька: хорошо, что у Ильи не оказалось тогда ружья в телеге, иначе, по неопытности, он бы только напугал птиц.
Козленок
Едучи по той же самой дороге, Илья приметил какое-то шевеление на самой опушке леса. В этот раз лежала в телеге дядькина одностволка, на всякий случай. Прихватил Илья ружье и стал по-тихому, пригибаясь и прячась, подкрадываться. И так у него здорово получилось, что разглядел он кто это там шевелиться.
Это оказался молодой козленок, но уже с небольшими рожками, который медленно ходил по кругу вокруг большой дикой груши. Что бы достать его из ружья, надо было прокрасться еще метров пятьдесят. Но не было укрытий, за которыми можно было спрятаться. Илья рискнул пойти как есть, пригнулся и стал красться. Однако козленок, хотя и увлекся поеданием сочных груш, но время от времени оглядывал окрестности, высоко поднимая голову.
Вдруг он заметил человека, позади себя. Мгновенно он весь подобрался и прямо с места скакнул вперед, не глядя куда. И уже в прыжке развернул голову. На пути ему попался дубок, толщиной в ногу, вот этот дубок и остановил козленка в прыжке. Козленок вскочил, встряхнул головой раза три и снова скакнул, на этот раз, через кусты.
Илья даже и не пытался стрелять. Но размер козлиного прыжка показался ему замечательным. Так что он не поленился и нашел по следам то место, откуда тот скакнул впервой, и тот дубок с ободранной корой, от удара козлиными рогами. Померил шагами длину, и вышло двенадцать шагов с четвертью. Но кора ободрана была высоко, и решил Илья, что козлик мог еще шага четыре пролететь. Так что выходило: прыгал молодой козел метров на восемь.
Впоследствии, когда рассказал он об этом дядьке, то он подтвердил, что взрослые козлы на все двенадцать метров могут скакнуть.
Кабаны
Вдругорядь приметил Илья среди нескольких дубов, росших рядышком, группу диких свиней. Те тоже на телегу не обращали внимания. Наученный прежним опытом, завернул Илья коня и прям в телеге поехал примерно в их направлении. Покуда ехал не особо смотрели они в его сторону. Так что благодаря этому смог Илья подобраться метров на семьдесят-восемьдесят и рассмотреть их как следует. Было их там девять. Особое уважение вызывал секач, клыки которого видны были даже с такого расстояния.
Илья, хотя и был при ружье, но поостерегся стрелять: случись, что - некому помочь, да и ружье у него однозарядное, а дикие свиньи звери крупные и стремительные, а когда раненые - агрессивные. Пока перезарядишь, бог знает, как оно может повернуться.
Вернулся вечером домой и застал дядю Степана у себя. Мать как раз вечерять собирала. Тут и выложил он всем про кабанов.
- А помоложе того секача там кто был?заинтересовался Степан.
- Там были две крупные свиньи да шестеро молодых, два из них покрупнее.
- Старый секач нам не надобен, да и старые свиньи тоже, мясо у них не уваришь, сколько не вари. Будешь потом только в зубах ковыряться. А вот добыть пару подсвинков - это было бы совсем неплохо.
- Так надо собираться на охоту, - улыбаясь в усы, сказал Денис.
- А, что возьму я Илью с собой, не все ему зайцев стрелять, пора и дальше учиться. Тем более что хлопец сам дичь разыскал, да не спугнул. Они под те дубы желуди есть ходют. Для них они как конфеты.
- А ружье мне дашь, - спросил дядьку Илья.
- Дам, свою запасную двустволку!
- Растешь, сынок, брат тебе хорошее ружье доверяет!пошутил Денис.
- Так это же кабаны, против них лучше иметь лишний заряд в стволе, - ответил Степан.
Вышли с вечера. Идти было километров семь, да следовало осмотреться и место выбрать.
Пришли, Илья издаля показал место. Степан, знавший по опыту, в какую сторону утром будет дуть ветер, принялся устраивать засаду. Метрах в сорока от тех дубков, меж двух деревьев нашлось подходящее место.
Натащили они к тем деревьям бурелома, да хвороста, так что получилось нечто вроде шалаша, а снаружи что-то вроде большой кучи, а после Степан и вход завалил, чтобы если вдруг свиньи кинутся на них, так не в раз достали. Проделали два отверстия под ружья и стали дремать по очереди. Внутри получилось пространство, в котором можно было, и лежать, и сидеть. Стрелять предполагалось сидя.
Илья спал, когда стало светать. Дядя разбудил его:
- Илько, светает, свиньи то по порядку живут. Сейчас на водопой пойдут, а после кормиться, то есть сюда. А значит, нам спать больше нельзя. Ветер дует в нашу сторону, теперь все зависит от того откуда они итить будут. Если мимо пройдут и не учуют, значит, наша затея удалась. Теперь как стреляем: нам нужны два подсвинка, поэтому, что бы вдвоем четыре заряда не тратить на одну свинью, я сижу слева и стреляю того, что левее, а ты, значится, того, что правее.
- Так как оба заряда один за другим?
- Ты не торопись, главное первый выстрел надо сделать одновременно, а второй смотри, если зверь вскочил, или хуже того, не упалдобивай. Если твой упал и не встал, а мой уходит - стреляй моего. Если обоих уложили с первого патрона, так прибереги, секач может кинуться. Ладно, тихо сидим, кажется, идут.
И верно, минут через десять с дальнего конца полянки, осторожно появился секач. Он нюхал воздух, но ветер дул в сторону охотничьей засады и человеческие запахи относил далеко. Секач не почуял охотников. Он издал бодрое хрюканье, и все семейство высыпало на дубовую поляну.
Охотники стали ждать, когда оба подсвинка окажутся под прямым выстрелом. Когда настал такой момент, они переглянулись и, соблюдая тишину, начали целиться, про себя считая до пяти. Выстрелы грянули и слились в один. Подсвинок Степана рухнул, а Илья, увидев, что его зверь пытается уйти прицелился и выстелил вторично. На этот раз он попал, как следует, и кабанчик упал. Остальных кабанов как ветром сдуло.
Илья, было, повернулся, разбирать вход, но Степан его остановил:
- Посидим чуток, пусть все успокоится. Бывает так, что они могут нас караулить, особенно если кого из взрослых свиней подранили случайной дробиной.
Они перезарядили ружья, выждали минут двадцать и только тогда пошли свежевать добычу.
Лисья нора
Однажды Степан набрел на лисью нору с лисятами. Точнее нашел ее Степанов пес Жук. Вовремя понял охотник, что это за дыра в земле, а была та нора многолетняя, давно травой заросшая, на ничем не примечательном бугре. Такую можно и с пяти шагов не заметить. Отозвал Степан пса, осмотрелся и тихо, тем же путем назад.
Стал он за норой наблюдать и когда лисята подросли, позвал с собой Илью на охоту.
Засели они с вечера, далеко от норы, едва только из лучшего ружья можно было дострелить, так что Илья, хотя и был при ружье, но стрелять не собирался. Вот появилась лиса, нырнула в нору. Тут Степан встал и поспешно, но тихо двинулся к норе, Илья последовал за ним.
Подошли они метров на тридцать к норе и затаились. Высунулась леса из норы, тут Степан ее и застрелил.
- На воротник пойдет, - сказал он громко, и не таясь больше, пошел к норе.
Сняли с лисы шкуру и принялись за нору. Была прихвачена у них с собой лопата для раскапывания норы. Лисья шкура стоила рублей пятнадцать, но главной ценностью были лисята. За живого лисенка в Ростове давали по сто рублей, а в Ставрополе сидел агент от зоопарка, который охотно платил по пятьдесят рублей за живых лисят и волчат.
Два дня откапывали нору и наконец, докопались. Там оказалась четыре лисенка, которых Степан отвез в город.
Козы
Приметил раз Степан двух коз, которые ходили в заброшенный сад. От сада мало что осталось, так с десяток яблонь и две груши. И как ни старался охотник подкрасться, а все попадался на глаза козам. Хитрые животные ели по очереди, одна ест, а вторая караулит. Как-то ужинал он у Дениса да и рассказал о таких хитрых козах. Все посмеялись, а потом стали обсуждать как их обмануть. Степан все варианты забраковал, а после предложил свой:
- Если кто-то согласится мне помочь, то уже завтра, мы попробуем козлятину.
Вызвались Илья и Петр.
- Только скажи, что надо делать?
- Это не так сложно. Вот здесь козы, - он поставил солонку, - тут сяду я за старым плетнем.Ты Петр не прячась выходишь вот отсюда. И тогда они побегут сюда. А там, из кустов выскочит Илья и напугает их еще больше. Тогда они бросятся к лесу и пробегут мимо меня. А там, дай бог, чтобы рука не дрогнула.
Пришли они на место заранее. Илья засел как договаривались, а Петр со Степаном засел. Пришли хитрые козы и Степан отправил Петра в обход пугать коз, что бы они побежали в нужную сторону. Долго ли, коротко ли, обошел их Петр и как выскочит, как завоет волком. Как сиганули козы, едва Илья выскочить успел и заорал нечто нечленораздельное. Тут одна коза через него скакнула и к лесу, а вторая повернула на Степана. Бахнул один выстрел, затем второй.