Потому что, когда в доме живет твой собственный кот, это совершенно меняет дело.
Когда Коскэ оставался на ночь у Сатору, они спали в его комнате на разложенных рядышком футонах, и порой Коскэ будили мягкие прикосновения кошачьих лап. Это Хати перебирался через Коскэ к Сатору. Что может быть прекраснее ощущения легких кошачьих лап посреди ночи?
Коскэ приподнимал голову и смотрел, как Хати засыпает, свернувшись клубочком на груди у Сатору. Тому, видимо, становилось трудно дышать, и он, не просыпаясь, снимал Хати с груди и клал рядом с собой. Счастливчик! Если бы Хати принадлежал Коскэ, он бы каждую ночь спал вместе с ними пусть себе топчется по нему своими мягкими лапками сколько угодно.
Кажется, отец полюбил Хати и если мы найдем еще одного котенка, он, может быть, позволит мне взять его себе.
Здорово! Тогда у Хати появится друг!
Эта идея привела Сатору в восторг, и теперь по пути из бассейна домой он внимательно осматривал окрестности в поисках еще одной коробки с котенком.
Но под столбом с картой микрорайона больше не оставляли коробок с котятами.
Это было и к лучшему, что никто не выбрасывал бедных котят. Потому что, даже если бы они и нашли еще одного котенка, отец Коскэ ни за что не позволил бы взять его в дом.
Прошло два года с того дня, как Хати поселился у Сатору. Коскэ и Сатору теперь учились в шестом классе начальной школы.
Осенью школа организовала для их класса экскурсионную поездку в Киото. Три дня и две ночи. Коскэ мало интересовали храмы, они все казались ему одинаковыми, но жить в чужом городе вместе с друзьямиэто было здо́рово! А еще Коскэ дали с собой довольно крупную сумму на карманные расходы, о которой он даже и не мечтал, теперь можно было накупить сувениров. Коскэ и себе хотелось много чего купить, но в первую очередь нужно найти подарки для отца и мамы. Он всю голову сломал, пытаясь распределить бюджет.
Они стояли у лавки с сувенирами. На лице у Сатору было написано страдание.
Ты чего? спросил Коскэ.
Да вот, думаю, какую выбрать. Сатору разглядывал прилавок с косметикой, где лежали упаковки матирующей бумаги для лица, самых разнообразных оттенков. Мама попросила меня купить ей, но я забыл, какую именно
А они что, разные? Разве они чем-то отличаются? Вроде все одинаковые.
Однако Сатору все не мог решиться, и тогда Коскэ предложил:
Ну, может, для мамы потом купишь?
Да, лучше я сейчас куплю подарок для папы, согласился Сатору.
Вот и правильно. Я тоже хочу купить что-нибудь для отца.
Они обошли еще несколько лавок. Коскэ первый решил, что купить. Держатель для ключей с брелоком в виде манэки-нэко. С флажком за спиной, на котором было написано «Удача в делах, торговле и бизнесе». В подарке был тайный смыслКоскэ надеялся, что отцу станут нравиться кошки.
Отлично! Сатору горящими глазами разглядывал забавную мордочку кошки. Но у нас нет своего семейного бизнеса. Так что надпись как-то не очень
Да там полно фигурок с другими надписями! возразил Коскэ.
Сатору остановился на двух, наименее сомнительных, вариантах«Здоровье превыше всего» и «Безопасность на дорогах». Была еще третья, «Безопасность в доме», но Сатору не очень понял ее смысл.
В итоге он выбрал брелок для ключей с надписью «Безопасность на дорогах», потому что кошка на кольце чем-то напоминала Хати.
В тот день он так и не вспомнил марку матирующей бумаги для мамы и сказал, что купит ее на следующий день.
Наступил второй день путешествия.
Однако после обеда Сатору куда-то исчез. Когда все собрались, учитель сказал: «У Мияваки-кун неприятности дома, он уехал пораньше».
Бедный Сатору!
Все принялись сочувствовать, представив себя на месте Сатору. Какая жалостьвернуться домой в середине поездки!
Савада-кун, ты не знаешь, что случилось?
Но Коскэ тоже не знал. Сатору уехал, ничего не сказав емулучшему другу. Похоже, случилось что-то серьезное.
(Сатору, а ты ведь так и не купил подарок для мамы, только для отца успел найти. Твоя мама обидится)
Внезапно Коскэ осенила идея.
Он сам купит эту бумагу, как она там называется, для мамы Сатору! Но как узнать, какую марку ей нужно?
Пока Коскэ ломал голову, они приехали в Кинкакудзи. Сияющий Золотой павильон был необычен и странен и совсем не походил на те скорбные строгие храмы, что они посетили ранее.
Все дружно решили, что «это безвкусно и кричаще». «Жаль, что Сатору нет с нами», с болью в сердце подумал Коскэ.
Когда по расписанию настало «свободное время», Коскэ наткнулся на двух одноклассниц, что-то возбужденно обсуждавших в сувенирной лавке. Тут его вновь осенило. Эти должны знать все про бумагу! Девчонки же ее используют!
Послушайте! окликнул Коскэ щебетавших, словно две веселые птички, девиц. Подскажите мне марку матирующей бумаги для лица! Ну, какую-нибудь очень известную.
«Ёдзия», «Ёдзия»! хором завопили обе. Она есть тут в одном магазинчике неподалеку.
Девицы как раз направлялись туда, и Коскэ увязался за ними.
Самая дешевая матирующая бумага стоила больше трехсот иен, Коскэ даже начал колебаться, прикидывая, сколько денег у него после этого останется.
Но ведь Сатору пришлось уехать в середине поездки! Какая жалость! Саторусамый близкий его друг. Он, наверное, переживает, что не успел купить бумагу для мамы, и из-за этого страдает даже сильнее, чем из-за преждевременного отъезда. Только он, Коскэ, способен это понять.
И Коскэ купил упаковку этой самой бумаги, с нарисованной на обертке куклой кокэси, хотя совершенно не понимал, что тут такого ценного. Пакетик был такой крохотный и тонюсенький, что Коскэ даже усомнился, что мама Сатору действительно будет рада подарку. Но ведь Сатору собирался его купить
Савада-кун! Это тебя твоя мама попросила?
Нет, это попросила мама Сатору, он как раз искал такую но не успел купить, уехал.
Ты молодец, Савада-кун! восхитились девчонки, и у Коскэ стало радостно на душе. Маме Мияваки-кун она точно понравится! Очень известная марка!
В самом деле известная? удивился Коскэ и с облегчением вздохнул. Теперь он больше не сомневался, что мама Сатору обрадуется подарку, несмотря на то что пакетик такой тонкий.
«Надо было купить такую и для моей мамы», подумал он. Однако он уже купил ей подарок, еще вчера. Покупка двух подарков будет расценена как расточительство. И если он привезет маме два подарка
Коскэ живо представил себе лицо отца и отказался от этой идеи.
На третий день путешествие подошло к концу и все вернулись домой.
Вот и я! приветствовал родителей Коскэ, войдя в дом. Он достал подарки и уже собирался рассказать о поездке, но отец грубо оборвал его:
Хватит тараторить!
Коскэ даже опешилкакая несправедливость! Ведь он всего-навсего хотел подарить подарки, а его обругали. Никого из его класса так не встречают дома! При этой мысли к глазам подступили слезы.
Но тут мама повернулась к нему с каким-то странным выражением на лице:
Скорее переодевайся, мы идем к Сатору-кун.
Сатору уехал раньше времени, что-то случилось?
Мама потупилась, подбирая слова, но отец обошелся без церемоний.
У Сатору-кун ушли родители! Голос у него был как будто рассерженный.
«Ушли родители». Эти слова не складывались в понятную картину, в голове у Коскэ был полный туман.
Умерли! рявкнул отец.
Тут до Коскэ дошло, и слезы хлынули ручьем. Казалось, им не будет конца.
(Сатору Сатору, Сатору! Что же это такое? Накануне поездки в Киото они играли у него в доме. С Хати. И мама Сатору сказала, провожая его: «Завтра у вас экскурсия, рано вставать, тебе надо поскорее вернуться домой. С Хати вы всегда успеете поиграть!» Как же было больно Сатору, когда он один возвращался домой, зная, что мамы с папой больше нет)
Они погибли в автомобильной катастрофе. Ехали на машине и резко повернули, чтобы не сбить мотоциклиста, который выскочил буквально у них перед носом. Мотоциклист остался жив, а вот они Сегодня прощание, нам нужно пойти.
Мама принесла чистый костюм, и Коскэ переоделся, после чего они втроем вышли на улицу. Но когда дошли до подножия холма, Коскэ вспомнил, что забыл взять одну вещь.
Что, нельзя потом?!
Отец был в ярости, но Коскэ твердо стоял на своем. Пусть идут без него, он догонит. Ему все же удалось выпросить у отца ключи. И он помчался обратно, на бегу услышав, как отец в сердцах пробормотал:
Что за балбес, вечно у него какие-то фантазии.
Прощание проходило не в доме Сатору, а в районном зале для собраний.
Две женщины, одетые в черное, суетливо сновали между пришедшими. Два гроба стояли на алтаре, рядом сидел одетый в черное Сатору.
Сатору! окликнул его Коскэ.
Сатору кивнул в ответ с отсутствующим видом. Казалось, что мысли его витают где-то очень далеко.
Вот! Коскэ достал из кармана пакетик с матирующей бумагой. Это за ним он бегал домой, из-за него получил обидное замечание от отца. Тут бумага, которую хотела твоя мама. Марка называется «Ёдзия».
И тогда Сатору вдруг заплакал навзрыд. Только потом, повзрослев, Коскэ узнал слово «стенания» и понял, что оно означает.
К ним подошла женщина в черном. Очень молодая. Моложе, чем мама Сатору. Она что-то сказала Сатору, погладила его по спине. По ее жестам было понятно, что она близкий Сатору человек.
Ты друг Сатору? спросила она у Коскэ.
Коскэ выпрямился во весь рост и кивнул.
Ты можешь отвести Сатору домой? Ему нужно передохнуть. Он сейчас первый раз заплакал за все это время.
«Это он из-за меня заплакал», подумал Коскэ. Но он же не хотел так сильно расстраивать Сатору!
Однако женщина в черном улыбнулась ему опухшими от слез глазами.
Спасибо тебе!
Коскэ за руку отвел Сатору домой. По дороге Сатору несколько раз вырвало. И он безостановочно бормотал что-то невнятное:
Запоздал амулет для папы У этой манэки-нэко надпись «Безопасность на дорогах», только не помогло а для мамы не было подарка, так что спасибо, что купил
Только Коскэ мог разобрать эти слова. Человеку со стороны причитания Сатору показались бы бессвязными завываниями.
Дома в прихожей их встретил Хати. Он нисколько не испугался воющего, словно звереныш, Сатору и пошел в гостиную, словно приглашая мальчиков за собой. В гостиной Сатору обессиленно сел на татами, и Хати тут же забрался к нему на колени и стал лизать ему руки. Это давно, когда они только подобрали Хати, он был маленьким беспомощным котенком, теперь же он был гораздо взрослее Сатору.
На похоронах Коскэ все время находился рядом с той молодой женщиной в черном. Остальные были родственники семьи Сатору, однако, похоже, не столь близкие.
Одноклассники Сатору тоже пришли, чтобы воскурить свечи и помолиться об усопших. Все девочки плакали, но Сатору приветствовал их с каменным лицом, не проронив ни слезинки.
Коскэ был восхищен выдержкой Сатору. Но он чувствовал, что Сатору не здесь, он где-то далеко-далеко.
Случись подобное у Коскэодновременно умерли бы и мама, и папа (пусть даже отец называет Коскэ балбесом), Коскэ не сумел бы так хладнокровно держаться.
После похорон Сатору так и не вернулся в школу. Каждый день Коскэ приходил к нему домой, чтобы сообщить ему домашние задания, и потом они молча играли с Хати. Затем Коскэ шел к себе домой.
Та молодая женщина все это время находилась в доме Сатору, оказалось, что онаего тетя, младшая сестра мамы Сатору.
«Интересно, теперь Сатору будет жить с ней?» гадал Коскэ. Он заглядывал к Сатору даже в те дни, когда не было домашних заданий. Тетя Сатору помнила, как его зовут, и встречала всегда приветливо, однако была гораздо сдержанней оживленной, общительной мамы Сатору, и Коскэ всякий раз казалось, что он попал в незнакомый дом.
Мы переезжаем, проронил однажды Сатору. Тетя решила забрать его к себе, но она живет далеко, в другом городе.
Коскэ смутно предчувствовал такой поворот событий с той поры, как Сатору перестал ходить в школу, однако, когда это произошло, его сердце чуть не разорвалось от боли.
Он понимал, что бесполезно что-то говорить и что это ничего не изменит. Он молча погладил Хати, лежавшего на коленях Сатору, и Хати принялся нежно облизывать его руки.
Вы ведь возьмете Хати с собой?
(Если они возьмут с собой Хати, Сатору не будет так плохо. Он будет не один на новом месте.)
Но Сатору покачал головой:
Я не могу взять Хати. Тетя все время переезжает, у нее работа связана с поездками.
У Сатору было такое выражение лица, будто он тоже понимал, что ныть и жаловаться бесполезно.
«Ну-у, это уже как-то слишком», подумал Коскэ.
А что будет с Хати?
Дальние родственники возьмут его к себе, они согласились.
А ты хорошо их знаешь?
Сатору снова покачал головой.
Горячая волна негодования вскипела в груди у Коскэ: «Как можно отдавать Хати в чужие руки? Хати, который так ласково лижет руки Сатору?»
Я я спрошу у родителей, может, они позволят забрать Хати к нам.
(Ведь Коскэ не меньше Сатору заботился о Хати все это время! И если теперь Хати будет жить у него, то Сатору сможет приезжать к Коскэ повидаться с Хати. Отец последнее время стал мягче относиться к Хати. Не то что тогда, когда Коскэ впервые принес котенка домой.)
Как оказалось, позиция отца Коскэ нисколько не переменилась.
Я же сказал, никаких котов!
Но ведь у Сатору умерли папа с мамой! Ты только представькаково ему отдавать Хати чужим людям!
Это не чужие люди. Они его родственники.
Но Сатору говорит, что совсем их не знает
(Дальние родственники, которых Сатору вряд ли когда-то увидит, все равно что чужие! Неужели взрослым это не понятно? И что друзья всегда ближе!)
Во всяком случае, я запрещаю. Кошки иногда живут по десятьдвадцать лет. Ты что, хочешь взвалить на себя такую ответственность?
Да!
Как может человек, не заработавший еще ни гроша, делать такие заявления! Не смей мне дерзить!
Тут уже мама решила, что все это перебор, и встала на сторону Коскэ, однако отец был неумолим.
Мне очень жаль Сатору, но его кот одно к другому не имеет отношения. Ступай и скажи ему, что тебе запретили дома!
Так и не сумев переубедить отца, Коскэ поплелся к Сатору, обливаясь слезами. Он с трудом волочил ноги, поднимаясь по склону к дому Сатору.
Когда они подобрали Хати, Сатору сделал все, что было в его силах, чтобы Хати жил у Коскэ. Ничего путного из этого не вышло, но Сатору бился как лев, до последнего.
Кончилось это тем, что Хати достался Сатору.
Прости меня, едва выговорил Коскэ, низко опустив голову. Слезы текли у него по щекам. Отец запретил мне взять Хати.
Никогда еще Коскэ не было так стыдно.
(Отец, неужели ты не понимаешь, как много для меня значит Сатору? Ты не позволил взять кота моего лучшего друга! Я ненавижу тебя за это!)
Ничего! Сатору улыбнулся сквозь слезы. Спасибо, что спросил.
В день отъезда Коскэ пришел проводить Сатору. Невероятно, но его отец тоже явился.
Разумеется, я пойду, сообщил он, ведь Сатору частенько бывал у нас в доме, он нам не чужой.
«И это после того, как он запретил взять Хати! Как можно так бессовестно себя вести, возмущался Коскэ. И ему даже нисколечко не стыдно»
Именно в тот день Коскэ впервые испытал чувство глубокого презрения к отцу.
Сначала Коскэ с Сатору писали друг другу и перезванивались очень часто, но время шло, общение становилось все реже и реже. Частично причина заключалась еще и в том, что Коскэ было мучительно стыдно, ведь он не смог помочь Сатору с Хати. Если бы они виделись чаще, возможно, чувство неловкости постепенно исчезло бы, но отсутствие встреч усугубляло чувство вины.
Тем не менее они продолжали обмениваться новогодними поздравлениями, и их отношения надолго не прерывались.
В письмах каждый непременно выражал надежду, что когда-нибудь они встретятся снова. Так продолжалось и в старших классах школы, и в университетские годы. Но чем больше откладывалась эта встреча, тем призрачней становилась ее перспектива.
На День совершеннолетия приехали многие одноклассники Коскэ и Сатору. Некоторые добирались из других префектур. Но Сатору среди них не было. Коскэ не знал, где он отмечал свое двадцатилетие.
Все очень радовались и никак не могли забыть ту встречу, даже начали изредка приезжать в гости.
Для создания Клуба старшеклассников возраст был еще не вполне подходящий, а вот для Клуба учеников младших или средних классовв самый раз. Все жаждали повспоминать счастливое детство.