Есть, о них и речь для тебя. Приходит ко мне прошлый год одна, скажем так, девушка и рыдает. Юноша ее над ней же надругался, над ее любовью к нему. К тому же, мать умерла, отец пьет, жить, как обычно, не на что, но главное тоскливо после всего. Короче, повеситься хочет. Обычная история, казалось. Но нюанс в том, что перед тем как кончать, она просит, чтобы я за это ее деяние смыла, успокоила ее совесть. Ей, видите ли, совестно повеситься.
О, какая тонкая натура!
Много я с ней провозилась. Денег с неекот наплакал, но душу-то жалко. Я и так и эдак Совесть успокоишь, она тут же и кончит. И все-таки, я ее напугала. Отговорила от такого злодеяния. Но, Лера, какой я метод использовала, даже тебе не могу сказать, это моя тайна.
Лера вздохнула.
Недавно на мой день рождения мне звонила. Забыть не может. Я ее спрашиваю: больше не тянет? Она сквозь слезы отвечает: почти никогда.
Лера задумалась.
А что еще?
Но эта девушка тебе интересна? Я могу ее адрес дать.
Не надо, не надо, испугалась Лера. Я додумаю сама образ.
Испугалась? А то ведь затянет, меня она тянула, как бы ни с того ни с сего. Бессознательно.
Тетя Соня, варенье у вас такое вкусное протянула Лера. И что еще? с нетерпением добавила она, так что варенье с ложки упало на голову кота, который к тому времени приласкался к ее ноге.
Все не терпится? Для тебя тут один санитар есть. Ну, настоящий бугай лет тридцати. Пришел ко мне, глаза слезятся, и бормочет что-то. Я ему говорю: «Говорите яснее, я не донесу. Это же будет во вред моему бизнесу. Если замочили кого или иные проблемы, говорите четко, не нервничайте».
А он?
А он психует. И не поймешь чего бормочет. О медицине, о каких-то лекарствах, о том, что он де кровь пьет. Не просечь, то ли он метафорически выражается, то ли буквально.
Лера насторожилась и даже напряглась физически. «Этот подходит. Может быть, зацепка»подумала молниеносно.
Чем кончилось-то?
Сбежал. Точнее, я ему сказала: вы бормочете что-то несусветное уже полчаса, у меня голова разболелась. Я вас таким не могу принимать. Он поднялся, такой бугай, и пискнул: «Извините». Я говорю, оставьте ваш телефон, когда я приду в себя, я вас приглашу. Думала, конечно, не даст. Но мне интересно, я люблю полусумасшедших. И представь, Лерочка, он дал телефон.
Ну и тип!
Я его обязательно приглашу. Но поскольку он чудной, в ту комнату, она кивнула в сторону, я своего телохранителя спрячу. На всякий случай.
Спрячьте и меня! чуть не взвизгнула Лера.
А почему нет? Прячься. Наглядно все услышишь, как на ладони.
Лера даже чуть сладострастно потянулась на стуле.
Бугай для меня прямо. В роман просится, добавила она и опять полезла за вареньем, на этот раз не обидев кота.
Еще один эпизод любопытен, Софья Петровна округлыми глазами посмотрела в пустоту. Это с Риммой. Девушка такая. По ее словам, ее любовникубийца или тянет его к этому. Все карты она боится раскрыть. И сказала, что нуждается в моей душевной помощи. Любовника любит, но убийцу в немнет.
И не боится о таком говорить?
А чего меня бояться? обиделась Софья Петровна. Меня и мухи не боятся. А она девушка чуткая, сама экстрасенс почти. Кроме того, она говорила, дескать, она чует, что он убийца, но доказать это прямо невозможно.
На том свете докажут, заметила рассеянно Лера.
Ну, так вот. Одного сеанса с ней оказалось недостаточно. Я ей наказала еще придти, продолжить. Скоро придет.
Ой, вы меня тоже к ней спрячьте, облизнулась Лера. Загадочно, но не совсем.
Ради Бога. Для тебя мне не жалко. Набирайся мирского опыта. Мир-то у нас широк
А больше ничего нет?
Для тебя пока ничего нет, строго сказала Софья Петровна. Не все кошке масленица.
И они потом проболтали, сколько надо, о сущих пустяках. Лера пустяки не любила, но тетушка их допускала.
глава 9
Прошла неделя, и утром в квартире Одинцовых раздался телефонный звонок. Анна Петровна только-только укатилась на работу, оставив в кухне завтрак сыну и Лере.
К телефону подползла Лера, в ответ в трубке взвизгнули, а потом раздались гудки. Но Лера все поняла: это означало, что скоро приедет Инна.
Быстро поднялись, Лёня бросился в душ. Но и в душе он стал забываться, и только присутствие Леры возвращало его в мир: тогда он пел.
Завтрак отложили, и вскоре зазвенел домофон. К изумлению Леры (Лёня уже ничему не изумлялся) сама Инна Лазункова была не одна. С ней был мужик, лет около сорока, огромный, с отвислым животом и выпученными глазами. Лера знала его, это был Тарас Ротов, но Лера называла его «рот Истины». Лёня же знал о нем только одно: Тарасдальний родственник Ковалевых, у которых пропал сын, но связи между Истиной и им (Ротовым) Лёня пока не ощущал.
Ротов довольно развязно прошел на кухню, тут же выпил пива и уставился в окно.
Жаль парняотключенно проговорил Леня.
Инна бросила злой взгляд на задумчивого Одинцова.
Хуже! Хуже! Все хуже! слегка разъярилась она.
Но бывает еще хуже, мирно рявкнул Ротов и похлопал себя по животу.
Ты знаешь, Лера, вдруг устало проговорила Инна, переходя от ярости к тишине, в этом мире даже умереть не дадут спокойно. Ковалевы с безнадеги обратились к гадалке. С первого сеанса она как отрезала: Володя лежит около кольцевой дороги, там-то и там-то, дала точные координаты. Ковалевы понеслись.
И я понесся, вставил Ротов, глядя в потолок.
Жара неимоверная. Приехали. Рыщем как безумные. Весь перелесок обегали. Ничего. И вдругбашмак. Черный такой, его, Володи, нет сомнений. А самого нигде нет. На другой день милиция обыскалани души, ни тела. Один башмак.
Ротов посмотрел на портрет Достоевского.
Не думала я, что так повернется. тихо добавила Лера, Вместо трупаботинок.
Только не надо глядеть на этот портрет, взвилась Инна, хватит, нагляделись. Короче, мы опять к гадалке. Так, мол, и такботинок и ничего больше. А она озверела: «Да вы кому это говорите, кричит, я видела без дураков вашего Володю на этом месте». Катя в слезы. Андрей стоит как столб. Конечно, родители
Чем кончилось? простодушно прервал Леня.
Второй раз гадала. Вскрикнула: «вижу, вижу его, вижу местность и улицу». Короче, ошалели все. Со мной, конечно, истерика.
Неуютно это все, неуютно, пробормотал Ротов. Человек должен в могиле лежать, а не на траве, в земле-то уютней.
Понеслись в то место. Искали. И нашли.
Что нашли?!
Штаны. Володины штаны, это точно.
Ротов шумно вздохнул:
А что для таких кровь? Химическая формулаи дело с концом. Скорее всего, увезли на органы.
Лера спросила:
У гадалки-то были еще?
Естественно, Лера. Ковалевы и я. «Вы меня достали, кричит, раз вместо него предметы на виду, то я больше не гадаю. Сил нет на такое виденье. Я людей раскрываю, а не штаны» Брюки Володины мы сдали в милицию, следователю. Наверное на штанах отпечатки чужих пальцев, слюна или еще что Как все мерзко однако!
Инна посмотрела на Леню:
Я тебя не узнаю, Одинцов.
Он в порядке, объявила Лера.
Володю жалко, вздохнул Ротов, где человек, там и смерть.
Однобоко слишком, возразила Лера. Я вот что скажу. Смогут ли Катя и Андрей пережить такое?
Еще как смогут, мирно проскулил Ротов. Они жизнь любят. Не откажутся от такого бреда, как жизнь.
А я хотела дать телефон одного батюшки. Оннастоящий. А что это значит, не каждому дано знать.
Инна тупо ответила:
Спрошу их. Устала я от всего.
Устанешь, согласился Ротов. Мне из Нижнего звонил приятель. В его квартиру два бомжа забрались. Тихие такие, пришибленные. Он-то спал по пьянке. Мирно вели себя, не шумели, ничего не взяли, потому как взять нечего. Одно только: кота съели. Голодные потому что. Но самого хозяина не тронули. Побоялись огласки. Не одна только мафия безобразит, но и простой человек бывает порой не дурак
Решили действовать. Правда Ротов прошамкал:
Сидеть сложа рукиэто тоже действие.
глава 10
На следующий день рано утром Лера, лежа в кровати, спросила у Лени: «О чем ты думаешь?» и он ответил: «Об Аким Иваныче». В это время раздался телефонный звонок.
Это я, Бобова, заговорил сладкий голос.
Что там, в миру, у вас? тут же сказала Лера.
Неплохо. Завтра скачи ко мне, милая. Уговорила тех двоих, бугая и Риммутех, о которых ты хотела знатьпридти завтра за раз. К двум часам будь у меня.
Для этой встречи Лера почему-то шикарно оделась, хотя сидеть и слушать исповеди надо было в тайничке, в каком-то пыльном углу рядом с комнатой. (Кстати, любимый цвет Леры был красный, и вопреки всем модам она часто носила платья цвета «собственной крови»). Она сама не понимала, почему нужно было надеть небольшой бриллиант, любимое платье, парижские туфли.
«Если никто меня не увидит, то, значит, я оделась так перед Богом. шепнула она себе. Что ж, даже перед Ним важно быть красивой. Пусть будет так, вопреки всему».
И она решительно посмотрела на себя в зеркало.
Я же не безумная, сказала она Лёне на прощание, чтобы не понять очевидное: шансы найти отравителей для нас почти равны нулю. Но я надеюсь на чудо, а иными словами на Случай. А ты меня после всего стал любить меньше, и она в дверях поцеловала Лёню.
Тетушка встретила Леру со сладкой, пряничной улыбкой.
Книга-то твоя продвигается? спросила она, подмигнув племяннице. Пиши, пиши, только, смотри, не опозорь весь мир
Лера засмеялась и чмокнула тетушку в щечку, шепнув ей на ушко:
Мир опозорить очень легко. Они, тетя Соня, сами себя опозорили, читай мировую историю. И без меня обойдется.
Бобова покачала головой:
Как экстрасенс и в некотором, весьма ограниченном, смысле колдунья должна тебе сказать, что ты не права, Валерочка. Опозоришь мири ответишь за это. Таков мой опыт. Не пиши жутких книг, смотри на жуть веселее.
Тетя Соня, не бередите меня Куда спрятаться?
Тайничок, как и предполагала Лера, оказался на редкость пыльным и неухоженным, но слышимость была отличная. Лера, взяв веник, подмела, принесла детский стульчик, устроилась поуютней.
Первым пришел бугай. Мужчина, лет 35, обросший, здоровый, с испуганно-угрюмым взглядом, так выглядел этот клиент. Одет был неопрятно, в потрепанном пиджачке. Но наличные, тетушкин гонорар, положил на стол уверенно и без заднего чувства.
Бобова, вздохнув, раскинулась в кресле и чуть томно проговорила:
Рассказывай внятно и ясно. Не так, как в тот раз.
Я выпивши был с испуга, Софья Петровна. Ведь первый раз к экстрасенке. А я родом областной.
Ни в коем случае не бойтесь меня. Кстати, вас зовут Арсений Васильевич?
Так точно.
Арсений нахмурился и начал:
Человек я, матушка, по природе больной, неудачливый. Не вор. И жил, поэтому всегда в обрез. А тут Хапин, друг мой, на день рождения мне пиджак подарил. Не этот, что на мне, а хороший, я такого пиджака сроду не видел.
Ну, что ж, пока все терпимо, вздохнула Софья Петровна.
Терпение мое стало шатким, когда Хапин меня предупредил в конце гулянки, что пиджак ворованный, снят с важного человека. Пиджак, мол, могут искать, потому, говорит, ты лучше в нем не показывайся, а надевай его дома, смотри на себя в зеркало и кайфуй. Удовольствие получишь.
Уже хуже, но ничего, наклонила голову Бобова.
Ну, думаю, ворованный так ворованный, у нас все теперь ворованное. Не побрезгую.
Дальше.
Но дня через три хуже мне стало.
Что значит хуже? Милиция?
Какая там милиция! С головой у меня стало плохо, и Арсений указал на свой висок. По ночам стало казаться.
Вот это уже интересно. Что казалось?
Арсений развел руками.
Живу я один. В однокомнатной квартире. Сны ненормальные пошли, патологические. Проснусь, и чую, кто-то в квартире есть, а гляжуникого.
Раньше такое бывало?
Никак нет. Всегда здоров был, как бык Одним словом, як Хапину. Что, мол, говорю, за пиджак? А он выпил и признался. Пиджак, говорит, с покойника. Я, говорит, давно таким бизнесом балуюсь. Когда из крематория, а когда из могил. Так и сказал: «Этот, говорит, из гроба, из могилы значит. Знаменитый покойник, то ли спортсмен, то ли певец Только что похоронили. Извини, говорит, дружище. Я думал, пиджак прямо на тебя». Я ему в морду заехал и ушел. Но пиджак не вернул.
Тут главноефинал, предупредила Бобова.
Являться стал спортсмен-то, сдержанно осклабился Арсений. Проснусьшорохи, и виден силуэт. А в уме все время просьба его звенит: Отдай пиджак!
Дальше.
Я ему умственно говорю: как я тебе отдам? Он отвечает: узнай у Хапина мою могилу и повесь там на дереве. Смутно говорит, трудно понять, голова болит от испуга. И вот который раз ко мне приходит: «Отдай пиджак», и все. Требует, просит, не поймешь. Арсений замолчал. Софья Петровна, вы человек сведущий, зачем на том свете пиджаки нужны?
Бобова погладила себя по животу и задумчиво поглядела вдаль.
Никто этого не знает, ответила. А что ж вы пиджак-то не отдали?
Да больно хороший. Жалко. Надену его вечером и любуюсь на себя в зеркало. Хорош! И пиджак хорош, и я хорош.
Плохо, плохо, очень плохо, решительно проговорила Бобова. Раз его недавно похоронили, значит душа его вместе с тонкими оболочками бродит еще по земле, сорок дней, считается, может прощаться. Бывает, они и видимыми становятся на короткое время, это известно. И мысль свою задушевную самую могут передать кому надо.
Что ж тут задушевного в пиджаке? опять оскалился Арсений, словно волк, у которого отнимают кусок мяса.
А этого мы не знаем. Может символ какой, может с этим что-то связано, или магия какая-то. Разве мы знаем те узоры.
Скорее всего, яидиот, вдруг заключил Арсений.
Софья Петровна строго посмотрела на него:
А волю мертвых надо уважать. Если он, бедняга, пиджак просит, то значит ему плохо на том свете, может, он с ума там сошел, потому пиджачок алкает. Знаете, как там лихо, это ему не ногами дрыгать перед глупым народом, или как взрослый идиот мяч гонять по полю. Ему там плохо, раздраженно добавила Софья Петровна, как вы не можете понять? Поэтому он такой тревожный. Ему помочь надо, а выпиджак жалеете.
Что же делать? тупо спросил Арсений. Я его боюсь, голова болит, ночи не сплю.
Надо немедленно отдать пиджак, Арсений Васильевич, сегодня же. Иначе вас кошмары замучат. А по вашему Хапину тюрьма плачетпокойников грабитьпоследнее дело.
А я думал, вы мне поможете.
Я вам могу помочь, только если вы вернете пиджак покойному. Как он вас учил, на то место. Тогда и я смогу вам помочь, потому что ваши кошмары от вас сразу все равно не отстанут.
А я думал, вы можете, как в рекламе, заколдовать его, паразита, чтоб он ко мне не приходил. Потому и деньги вам большие дал.
Бобова откинулась на спинку кресла.
Да вы рехнулись что ли? Во-первых, в рекламе ничего такого не было. Во-вторых, на душу мертвого влиять, да еще в непонятную сторону, за это, знаете, как расплачиваться придется? Что, я ради вашего кошмара в жертву что ли себя принесу? Я черной магией не занимаюсь.
Арсений выпучил глаза:
Я вас и не заставляю черной магией заниматься. Усмирите его и только.
Софья Петровна махнула рукой:
Отдайте пиджак и точка, если ничего другого не понимаете. В этом случае я сниму ваш ужас. Иначе пеняйте на себя. Разговор окончен. Деньги ваши мне не нужны. Я несчастных не обираю.
Клиент вдруг удивленно притих. Взял деньги и с небольшой слезой промолвил:
Спасибо вам за все, Софья Петровна. Я на эти деньги себе новый пиджак куплю, а тот отдам покойнику, как вы велели. Я теперь вам полностью доверяю. Высвятой человек, потому что на мои деньги не позарились. Я таких людей еще не видел.
Таких святых людей раньше было сколько угодно А хитрить со мной нельзя. Запомните, я ведь распрекрасно узнаю, повесили вы обратно ворованный пиджак или нет. Для меня это раз плюнуть. Хоть мне не лгите на этом свете.
Не сомневаюсь. Я не дурак, чтоб вас обманывать. Я вам звякну, когда вы мою боль и жуть успокоите. Благодарю за все.
Ну, с Богом, Арсений Васильевич. И с Хапиным не дружите, враг он вам, а не друг.
Арсений Васильевич вдруг молниеносно соскочил со стула и не то обрадованный, не то морально ошпаренный выскочил за дверь
Валерия высунула свое нежное личико из тайничка.
Что он так соскочил, как сумасшедший, и в голосе была дурость? нервно спросила Лера.
Бобова увернулась от ответа, и Лера, мысли которой смешались, почувствовала, что Бобова чем-то напугана. Чтоб подбодрить тетушку, она вдруг погладила ее по животу и шепнула:
Что, тут есть какой-то подтекст?
Не в этом дело. Однажды я уже столкнулась с похожим случаем, но не таким гротескным, года три назад и изрядно вляпалась. Покойник клиента мне сильно навредил, правда, косвенным образом
Лера от стыда за свое непонимание ситуации уселась в дальний угол.
Куда ты ушла? буркнула Бобова.
Я здесь.
И я здесь проворчала Бобова. Так слушай Так называемые паранормальные или оккультные явления, как хочешь назови, подчиняются странным законам не нашего ума эти законы, в конце концов Впрочем, может быть просто сейчас иное время началось на земле
Лера встала.
Хочешь коньячку для бодрости? спросила она.
Ни-ни. Тебе налью. А когда я в работе, тогдане пью. В нашем деле шутки плохи.
Они сели за стол. Кот мурлыкал, словно поплевывая на вселенские законы.
Ты не зацикливайся на моих словах, вздохнула Бобова, наше дело кривое. Ты в него не посвященаи слава Богу.
Трапеза с коньячком прошла бесшумно.
Но высшие правила я соблюдаю, объявила Бобова, поев, и многозначительно подняла палец вверх к потолку. Меня к дьяволу не тянет.
Рада слышать. заметила Лера.
Ну а как, Лерочка, умильно заговорила Бобова, Арсений Васильевич, как тип, подходит для твоего романа? Ведь хорош, ой как хорош!
Прямо просится в мой роман. Что-то в нем есть величественное, шекспировское даже задумчиво хихикнула Лера.
Ну, ты скажешь.
Так прошло полчаса, и вдруг ни с того ни с сегозвонок.
Это Римма, улыбнулась Софья Петровна. Раньше времени.
Тетя Соня, я в тайник, быстро проговорили Лера, и захватив рюмку с коньячком, скрылась там.
Садись, Римма, садись. Слушаю тебя внимательно. насторожилась Бобова. В твоих интересах говорить правду, только правду. Наврешьв лабиринт попадешь. Крепись.
Римма, молоденькая, но с лицом, похожим на бред новорожденного, чувствовалось, тоже была настроена на факты.
Я спуталась тогда, Софья Петровна, почему-то почти криком начала она, не меня хочет придушить мой Эдик, а наоборот, меня тянет на это против воли.
Как так?
Лежу с ним в постели, утром просыпаюсь, а он спит А меня так и тянет, так и тянет. Сами знаете, на что
Мотивы?
Смутные. К примеру, лежит он, а мне кажется, что онне тот
Какой не тот?
Не тот, кто мне нужен. Не тот даже, кого я люблю. Разумом понимаю, что тот, а сердцем думаю: сгубит паразит.
Есть основания?
Никаких. Основаниятолько в сердце, и Римма царапнула свою грудь, оттуда и зов идет: придушить.
Бобова даже порозовела от радости.
Милочка! воскликнула она, всплеснув руками. Да вам не ко мне надо, а к психиатру. Могу устроить прием, есть у меня дружок.
Как к психиатру? удивилась Римма. Разве сердечное влечение имеет отношение к психиатру.
Да вы поймите, разозлилась Бобова, я занимаюсь тонкими энергиями, а ваш случай простой, грубоватый, житейский.
Римма выпучила глаза.
Лера между тем, скрыв от тетушки свое полное разочарование в случае с Арсением Васильевичем (какие уж тут фальшивые лекарства, раз дело идет о ворованном пиджаке), окончательно разозлилась, когда услышала исповедь Риммы. Ниточек к подпольным изделиямкак не бывало. Случайность вела себя с усмешечкой. И раздумья ее дико и неприлично прервались. Вдруг Лера завизжала: пятнистая огромная крыса юркнула между ее ног, по-своему хрюкнула и выбежала в комнату. Лера тоже почему-то выскочила из тайничка как из западни. Крыса бегала в комнате по кругу.
Римма решила, что все это ей кажется. Бобова, однако, душевно не растерялась, хотя кот почему-то спрятался.
Сама уйдет, махнула она рукой на крысу. А вот вы, Римма, уходите. Не ко мне вам нужно и не к этой крысе. Вонк психиатру!
Одумавшись, Римма поправила чулок и побежала к выходу. Бобова распахнула дверь, сунула ей в карман адрес специалиста и крикнула ей:
Без психиатра вам не жить! И учтите, если не пойдете к врачу, я на вас чертей напущу.
Лера сидела на диване, поджав ноги. Крысу как ветром сдуло. Кот выполз из-под шкафа. Софья Петровна успокоила племянницу:
Ничего. Я ранним утром сегодня кое-чем занималась, а это порой привлекает крыс. У некоторых из них тонкий нюх на параллельный мир.
Лера вздохнула посвободней.
Успокойся, деточка. Давай лучше допьем чаек и коньячок, предложила хозяйка.
Уселись.
Эта Римма все врет, как-то аппетитно добавила Софья Петровна. Я ее насквозь вижу, это не сложно. Да она на самом деле не своего мужика хочет удушить или повесить, а весь мир вместо него. До того зла она на весь этот мир. Знаю я таких
Лера умилилась.
Это не мой случай, деточка. Точнее, клиент не мой. Психиатр ей отец и друг, она и для твоего романа не подходит Какая ты все-таки нежная в этом платьице!
Но Лера всерьез озлилась: одни неудачи. И от нервозности заявила:
Тетя Соня, у меня одна просьба к вам. Умоляю!
Опять какая-нибудь гадость, фантазерка ты моя?!
Нет, все наяву. Позвоните сейчас милому Арсению Васильевичу и попросите его, прежде чем он отдаст пиджачок владельцу, занес бы его ненадолго к моему приятелю, видному художнику, Филиппу Пашкову.
Для чего?
Чтобы он этот пиджак нарисовал. Он знает, как рисовать портреты вещей, превращая их в живых. Знаменитый художник
Да знаю я это имя.
У него завтра с утра полутайный прием будет. Но для Арсения Васильевича двери будут открыты
Он достоин этого, Валерия Если ты хоть что-то понимаешь в игре демонов.
Пускай. Филипп никого не боится. А такому пиджаку будет несказанно рад. Я знаю его. Расцелует и меня и пиджак. Он быстро набросает что-то вроде эскиза и так далее А Арсению Васильевичу заплатят за модель, пиджак вернут, и в тот же день он сам сможет отдать его по назначению
Софья Петровна внимательно посмотрела на Леру:
Все понятно. Ради тебя соглашусь.
Лера поцеловала тетушку:
Это будет подарок и мне и Филиппу.
Выйди на минуту из комнаты. Я ему позвоню сейчас, но тебе не надо это слышать. А то еще можешь понять неправильно, и тебе же плохо будет.
Валерия беспрекословно вышла.
Минут через десять тетушка ласково позвала ее обратно.
Все в порядке. Арсений Васильевич принесет пиджак точно по адресу, в два часа дня, как ты сказала.
Встреча закончилась в розовых тонах.
глава 11
У Вадима было две мечты: Алёна и Аким Иваныч. Алёна все-таки рядышком, хоть и не его, а Аким Иваныч если грезить, то лучше в сумасшедшем доме. Там все позволено.
И все же Вадим попытался нащупать нити, его угнетала почти мистическая беспомощность Лёни. Нити вели к Филиппу Пашкову. Ведь он не только друг и знаменитый художник, прекрасно знающий «культурную элиту» Москвы, в том числе и писательскую. Гораздо больше: он знаком с эзотерическими кругами в реальном значении этого слова. «Вот там-то мы и чокнемся бокалами с этим Аким Иванычем, вожделенно думал Вадим. Посмотрю я в его глаза потусторонние, и может быть, согреюсь его взглядом, как бомж бутылкой водки».
Случай удобный, как всегда, подвернулся: Филипп устраивал встречу, на которой собирался показать свои новые картины близким и понимающим. После таких встреч Филипп любил поговорить с кем-нибудь наедине
Приглашенными оказались и Одинцовы, и, конечно, Алёна. Лёня, однако, посетить их отказался. Вадиму пришлось прихватить с собой и Алёну, и Леру. Девочки были слишком разные, но в глубине чтили друг друга.
Квартира Филиппа около площади Маяковского отличалась не столько размерами, сколько изысканной, но сдержанной красотой обстановки. Книги и картины царили в нейэто была квартира творца. Никакой наглой и тупой роскоши, но не только аура квартиры, но и каждой вещи уводили ум в некое почти блаженное состояние. В гостиной были две действительно дорогих статуэтки. Единственно, что серьезно отсутствовалоэто изображение Достоевского, которое занимало многозначительное место в квартире Вадима. Не то чтобы Филипп не почитал Достоевского, он просто полагал, что последнее слово о человеке еще не сказано. И сам весьма опасался такого слова. Его жена Евгения поддерживала его в этом. «Не дай Бог на Руси появится писатель, который переплюнет Достоевского», говорила она самой себе по ночам.
Филипп Пашков принял Вадима и его подруг ласково. Он любил Вадима, признавал его талант и искренне помогал ему, Филиппу чужда была творческая ревность. Он добился так называемого успеха не только в России, но в душе презирал его. «Гений и Богвсе остальное крысиная возня», в этом он был убежден. Его старый школьный приятель подхихикивал: «Но если нет гения и даже большого таланта, тогда надо искать успеха, и в этом случае он придет»
Филиппу стукнуло тридцать девять лет. Он был элегантен, со вкусом одевался, среднего роста, немного полноват. Глаза были тайно-синие. Вадима больше всего поражали его рукинеобычайно нежные, как у холодной маленькой женщины.
В гостиной уже находились почти все приглашенные. Картины, висевшие на стене, ошеломили Леру. Вадим и Алёна отнеслись к этому более спокойно. То была серия автопортретов, начиная с младенчества и кончая гробом. Алёна все-таки отшатнулась. «Вероятно, для своих прошлых лет Филипп использовал фотографии: тут есть и Филиппребенок, и подросток, и юноша, но автопортреты будущего Филиппа брр, а они-то как раз самые сильные».
Действительно, портрет старика, выражение его лица и глаз ошеломляло сочетанием тяжелого ума и безумия. В гробу же лицо выглядело просто смешным до того, что Алёну чуть не разобрал хохот. Казалось, что старикашка вот-вот выпрыгнет из гроба и нашалит. Алёна отошла к окну, и тут ей не удалось до конца сдержаться. Смех оказался мелко-нелепым.
Филипп подошел и обнял ее за плечи:
Именно так, Алёнушка, именно так. Я этого хотел и ожидал. Смерть не достойна ничего, кроме смеха.
Конечно, Филипп, сквозь слезы проговорила Алёна, мы будем жить после и вечно Извини
Но тут подскочила Женя, полненькая и крайне интеллигентная, в очках, дама лет тридцати пяти.
Филипп, ну ради Бога, убери гроб, чуть не взвизгнула она. Умоляла же тебя, умоляла. Все бесполезно. Да ты пойми, ты сам накликаешь на себя смерть. Тебе это нужно? Мненет!
Филипп удивленно пожал плечами.
Да, картина выразительная, но тем более, спрячь ее, спрячь!
Она чуть не рыдала. Филиппу пришлось уступить.
Господа! обратился он к окружающим. Желание любимой женщинызакон. Я убираю себя в гробу. Но вы все-таки насмотрелись.
Да, да, залепетали окружающие.
Только хотели убрать, как в дверь позвонили, словно минуя привычный домофон.
Кто же это? Кого несут черти? обозлилась всегда корректная Женя, но дверь открыла.
Перед ней стоял Арсений Васильевич в штанах и рубашке, а в руках у него был
Я пиджак принес! гаркнул он из прихожей так, что в гостиной вздрогнули.
Лера, опомнившись, бросилась к Филиппу и истерично стала шептать ему в ухо. Филипп не выказал никакого удивления, только благосклонно кивал головой.
Около новоприбывшего уже столпилась элитно-интеллигентная публика. Многие с бокалом шампанского. Арсений таращил глаза.
Сквозь публику, наконец, пробился Филипп с Лерой. Последняя выкрикнула:
Я племянница Софьи Петровны!
Я понял, моргнув глазом, ответил Арсений.
Арсений Васильевич, дружески обратился к нему Филипп, я беру этот пиджак напрокат. Приходите через три часа, только позвоните сначала в домофон, и я верну пиджак.
Как было сказано, повторил Арсений Васильевич и неуклюже повернулся в сторону хорошенькой девушки с бокалом шампанского.
Дочка, дай отпить, смирно попросил он.
Девушка протянула ему бокал, но тут вмешалась Лера.