Ну и что он сказал?
Сказал, что никакого дела иметь не будет.
Ну, все ясно с тобой. Иди отдыхай.
Ушел онжена подходит.
Звонил,говорит,Фуфлович Вовка. В гости просился.
Так... А еще кто?
А еще Приклонские.
...Так. А из еще более бессмысленных людей никто не звонил?
Нет.
Все ясно. Позвонишь Фуфловичускажешь, что мы с Приклонскими договорились уже. Приклонским позвонишь, что Вовка Фуфлович к нам в гости напросился. Они как в позапрошлом году подрались, так отказываются вместе находиться.
А кто же из них придет?растерянно жена спрашивает.
Никто!говорю.Взаимно уничтожатся!
Жалко!печально вздохнула.Я люблю, когда гости приходят!
Ушла она спать, а я все думал: что же теперь с нашей музыкой будет?
Лег приблизительно около полуночи спатьпросыпаюсь под утро от дикого холода!
Гляжу, на диване композитор сидит.
Извини,говорит,дверь у тебя не заперта оказалась. Я и окно открылты же любишь!
Вышли мы в кухню с ним.
Извини,композитор говорит.Приехал, не смог удержаться. Только ты меня один понимаешь!
Вот это здорово!
...Напишешь что-нибудь сложное,композитор продолжает,сразу все в один голос: «Формальные ухищрения!» Что-нибудь новоесразу: «Алхимия!» Простое что-нибудь«Дешевая популярность!» Только тупость почему-то никого не пугает!
Ну что же,говорю ему.Чайку?
А покрепче ничего нельзя?
Можно!говорю.Только жену спроважу куда-нибудь.
Иду в спальню, бужу жену:
Вставай и убирайся!
В доме?испуганно говорит.
Нет. Из дома. Не видишь, что ли, композитор пришел, работать с ним будем над новой песней.
Собралась она, на работу ушла. А может, и осталась онасчиталось, во всяком случае, что ее нет.
Поговорили мы с композитором обо всем. Выпили. Потом вдруг мне гениальная мысль в голову пришла.
А может, и действительно,говорю,песню напишем?! Я вообще-то жене для отмазки сказал, что мы песню с тобой будем писать. А может, мы и действительно напишем ее?
Ну давай,кивнул композитор.Только ведь рояля у тебя нет!
А балалайка вот. Балалайка не годится?
Сели мы с ними за полчаса написали самую знаменитую нашу песню: «Поручите соловьюпусть он скажет: «Ай лав ю!»
Здорово!композитору говорю.Сначала только чтобы жену увести сказали, что над новой песней будем работать, а потом и действительно написали ее. То есть сразу двух зайцев убили! Понимаешь?
Но он не понял.
Эту песню многие потом исполняли, но первым исполнителем ансамбль «Романтики» был. Сначала, когда я увидел их, слегка испугался. Что ж это за «Романтики», думаю, фактически уже зачесывают на голову бороду! Но потом оказалосьвсе нормально! Выйдет Питонцев к микрофону, затрясет переливчатой своей гитарой:
Па-аручите са-лавью...
Весь зал хором уже подхватывает:
...пусть он скажет: «Ай лав ю!»
Полное счастье!
Крутые ребята «Романтики» эти оказались. Первый раз потрясли они меня в одном Доме культуры: зашли на минутку за бархатную портьеру на окнеи тут же вышли все в пиджаках из этого бархата!
Конечно, какой-нибудь сноб надутый скажет: «Романтики»? Фи!» Но кто знает его? А «Романтиков» знают все!
После каждого концерта буквально подруливают на машинах поклонники: директора магазинов, все такое... В общем, «торговцы пряностями», как я их называл. И везут в какой-нибудь загородный ресторан, где давно уже уплачено за все вперед, даже за битую посуду, или в баню какую-нибудь закрытого типа!
Особенно верными «Роматникам» поклонники с живорыбной базы оказались: везут после концерта к себе на базуловят рыбу в мутной воде, мечут икру! Портфели форели! Сига до фига!
Надо же, какая жизнь у «Романтиков» оказалась!
И чуть было все это не рухнуло.
Однажды мчусь я на встречу с ними, слышу вдруг: «Эй!»
Гляжу, друг мой Леха стоит. Вместе с ним работали, потом он, на что-то обидевшись, на ЗНИ перешелЗавод Неточных Изделий. Неважно вообще выглядит, надо сказать. Одет рубля так на четыре. Но гордый.
Ну, как живешь?многозначительно так спрашивает меня.
Нормально!говорю.Жизнь удалась. Хата богата. Супруга упруга.
А я понял,говорит,что все не важно это! Считаю, что другое главное в жизни!
И замолк. Что же, думаю, он назовет? Охрану среды? Положение на Востоке? Но он вместо этого вдруг говорит:
Столько подлецов развелось вокругрук не хватает! Вот, думаю, пощечину этим запомнит любой подлец!
Вынимает из-за пазухи странное устройство, вроде мухобойки: к палочке приколочена старая подошва.
Вот,говорит.
Честно говоря, это меня потрясло!
Да брось ты это, Леха!говорю.Давай лучше поехали со мной, отдохнем!
По дороге Леха мне говорит:
А помнишь, у тебя ведь была мечта: поехать в глухую деревеньку, ребятишкам там математику преподавать, физику!
Не было у меня такой мечты!
Ну посмотри мне в глаза!
Еще чего!говорю.Отказываюсь!
Приехали мы с ним на концерт, после концерта повезли нас живорыбщики на охоту. Все там схвачено уже было: утки, павлины. Вместо дроби стреляли черной икрой.
И только начался там нормальный разворот, слышу вдруг с ужасом: «Шлеп! Шлеп!»Леха мухобойкой своей пощечины двум живорыбщикам дал.
Леха!кричу.Ты что?!
С огромным трудом, с помощью шуток, прибауток и скороговорок отмазал его.
Вспомнил я, когда домой его вез: ведь давно уже клялся не иметь с ним никаких дел!
...Однажды уговорил он меня поехать с ним в туристский поход. Взяли две одноместные палатки, надувную лодку, забрались на дикий остров на Ладоге. Днем там ничего еще было, но ночью житья не было от холода и комаров. Леха каждую ночь вылезал, просил, чтоб я палатку его песком обкопал, чтобы щелей не оставалось для комаров. Днем намаешься как Бог, да еще ночью просыпаешься вдруг от голоса:
Эй!.. Закопай меня!
Слегка устал я от такой жизни. Сел однажды вечером в лодку, на берег уплылтам какая-то турбаза была. Никого не нашел тамвсе в походе были,только увидел на скамеечке возле кухни молодую повариху.
Привет!обрадованно говорю.Ты что делаешь-то? Работаешь?
Не!отвечает.Я отдежурила уже!
А чего не идешь никуда?
А куда идти?
А поплыли на остров ко мне?
Не!
Думаешь, приставать к тебе буду?
Ага.
Да нет. Невозможно это. Знаешь, как холодно там? В двух ватниках приходится спать!
Нормальный человек, послушав нашу беседу, подумал бы: странно он ее уговаривает!
Но именно такие доводы, я знал, только и действуют.
А люди там,канючила она.Что скажут?
Да нет там никого. Я один.
Честно?
Ей-богу, один!
Долго плыли мы с ней по темной, разбушевавшейся вдруг воде, в полной уже темноте приплыли на остров. С диким трудом, напялив на нее два ватника, уговорил я ее залезть в палаткуи тут появился Леха, с обычным своим ночным репертуаром:
Эй! Закопай меня!
В ужасе выскочила она из палатки, увидела Леху и с криком «О-о-о!» умчалась куда-то в глубь острова. Всю ночь я ее проискал, утром только нашел на кочке посреди болота.
И поклялся я, когда обратно мы плыли: с Лехой больше никаких дел не иметь!
И вот надо жеснова появился, притулился ко мне. Жена моя почему-то с горячей симпатией к нему отнеслась.
Только приходил (а он теперь часто стал приходить)усаживались друг против друга на кухне и начинали горячо обсуждать заведомую чушь!
Но это еще не все, что произошло.
Однаждыприхожу поздно вечером домой, вижу: сидит на кухне какой-то старичок.
Кто это?тихо жену спрашиваю.
Не знаю!плечами пожала.
А кто же впустил его?
Я.
А зачем?
А он приехал к родственникам, а их нет. Что уж я, не могу старичка пустить?!
Всегда так, с повышенной надменностью держится, когда чувствует, что совершила очередную глупость.
Здесь сараюшка-а ста-яла,старичок повторяет.
Какая такая сараюшка, так и не добился я от него.
Ну ладно уж, положили его на нашу тахту, сами в кухне на раскладушке легли. Жена лежит в темноте, вздыхает. Потом говорит:
...Сегодня над церковью у нас журавли весь день кружились, кричали. Наверно, вожака потеряли!
Ну и что ты предлагаешь... К нам, что ли?!
Потом заснула она, а я долго лежал в темноте, руки кусал, чтобы не закричать!
Когда же это кончится, ее дурость?!
Потом заснул все-таки.
Просыпаюсь, иду посмотреть на старичкаи падаю. Старичка нет, и так же нет многого другого! Причем взято самое ценноедиссертацию мою так и не взял, хотя она на самом видном месте лежала!
Вот это да!почему-то чуть ли не обрадованно жена говорит.
Ну, довольна?говорю.Кого в следующий раз пригласишь? Думаю, прямо уже убийцу надочего тянуть?
Обиделась, гордо отвернулась. Слезы потекли. Бедная!
И тут впервые у меня мысль появилась: а ведь погубит меня эта хвороба!
Снова теперь хозяйство нужно подниматьстаричок даже кафель в туалете снял! Решил к Дзыне пойти на откровенный разговор: стихов никаких он не пишет, дел не делает, а считается, как договорились, соавтором Костылиным и половину гонорара за песенки получает. Приезжаю к немуи узнаю вдруг сенсацию: Дзыня, слабоумный мой друг, первое место на конкурсе молодых дирижеров занял и приглашение получил в лучший наш симфонический оркестр!
Вот это да! Балда балдой, а добился!
Ну ты,говорю,чудо фаллопластики... Жизнь удалась?
Удала-ась!
Но как Костылин-то... соавтор мой... ты, наверно, теперь отпал?
Это насчет песенок-то? Конечно!Дзыня говорит.
Хороший он все-таки человек! Сам отпал, и не вниз, что морально было бы тяжело, а вверх!
Позавтракали с ним слегка, потом пригласил он меня на репетицию.
Встал Дзыня за пюпитр, палочкой строго постучал... Откуда что берется! Потом дирижировать начал. Дирижирует, потом оглянется на меняи палочкой на молодую высокую скрипачку указывает!
В перерыве спрашиваю его:
А чего ты мне все на скрипачку ту показывал?
А чтоб видел ты,гордо Дзыня говорит,какие люди у меня есть! Что вытворяет она, заметил, надеюсь?
Конечно,говорю.А познакомь?
А зачем?дико удивился.
Надо так.
Ну хорошо.
Подвел Регину ко мне. Красивая девушка, но главноесразу чувствуется,большого ума!
«Что ж делать-то теперь?думаю.В ресторандорого, в кафедешево. В филармониюглупо. И жена опять будет жаловаться, что одиноко ей. И Дзыня говорит, что редко встречаемся...»
И тут гениальная мысль мне пришла: одним выстрелом двух зайцев убитьможет быть, даже трех!
А приходите,Дзыне говорю,завтра с Региной ко мне в гости!
Дзыня испуганно меня в сторону отвел:
А как же?..
Жена, что ли? Нормально! Скажешь, что Регинаневеста твоя. Усек? Это часто среди миллиардеров практикуетсякогда едет он на курорт с новой девушкой, специальный подставной человек с ними едет. «Бородка» называется. Понимаешь?
...А ты разве миллиардер?
Да нет. Не в этом же дело! Главное в «бородке»!
А!Дзыня вдруг захохотал.Понял!
Даю на следующий день жене три рубля, говорю:
Приготовь что-нибудь потрясающеевечером гости придут.
Гостиэто я люблю!жена говорит.А кто?
Дзыня,говорю,со своей девушкой.
Вечером захожу на кухню, гляжу: приготовила холодец из ушей! Решила потрясти ушами таких гостей!
Ругаться с ней некогда уже былозвонок, Дзыня с Региной пришли. Дзыня одет в какой-то незнакомый костюм, а на лице егонакладная бородка!
С кем приходится работать!
Затолкал я в ванную его, шепчу:
Ты что это, а?
Дзыня удивленно:
А что?
Зачем эту идиотскую бородку-то нацепил?
Ты же сам велел, чтобы жена твоя меня не узнала!
Зачем это нужно-точтобы она тебя не узнала?!
А нет? Ну извини!
Стал лихорадочно бородку срывать.
Теперь-то уже,говорю,зачем ты ее срываешь?
Вышли наконец в гостиную, сели за стол, отведали ушей.
«Колоссально!думаю.Сидим вместе все, в тепле. И довольны все, особенно я! Замечательно все-таки! Какой-то я виртуоз!»
Потом Дзыня с моей женой за дополнительной выпивкой побежали, а я с Региной вдвоем остался. Быстренько оббубнил ее текстом, закружил в вихре танца, потом обнял, поцеловал.
Стал потом комнату оглядывать: не осталось ли каких следов? Вроде все шито-крыто. В зеркало заглянул, растрепавшуюся прическу поправитьи вижу вдруг с ужасом: в зеркале отражение осталось, как я Регину целую!
«Что такое?!Холодный пот меня прошиб.Что еще за ненужные чудеса физики?!»
Долго тряс зеркалоотражение остается! Примерно после получасовой тряски только исчезло.
Сел я на стулноги ослабли. Вытер пот. И тут дверь заскрипела, голоса раздалисьвернулись гонцы.
Сели за стол, гляжу, Дзыня снова все путает! С жены моей глаз не сводит, непрерывно что-то на ухо ей бубнит, Регина же в полном запустении находится!
Снова выволок его на кухню, шепчу:
Регина женевеста твоя! Забыл? Скажи ей ласковое что-либо, обними!
Понял!говорит.
Подсел к Регине наконец, начали разговаривать. К концу он даже чересчур в роль вошелобнимал ее так, что косточки ее бедные трещали! Забыл, видимо, что страсть должен он только изображать!
Да, понял я. Видно, придется встречаться с нею наедине!
Договорился с нею на следующий день.
На следующий день собирался я на свидание с Региной, волновался, в зеркало смотрел... Да-а, выгляжу уже примерно как портрет Дориана Грея! Вдруг Леха являетсякак всегда, вовремя!
Извини,говорю,Леха! Тороплюсь! Хочешьвот с женой посиди!
Сели они друг против друга, и начал он рассказывать горячо о возмутительных порядках у них на Заводе Неточных Изделий. Жена слушала его как завороженная, головой качала изумленно, вздыхала. Меня она никогда так не слушалаправда, я никогда так и не рассказывал.
Встретились с Региной. Довольно холодно уже было.
В чем это ты?удивленно она меня спрашивает.В чьем?
Да это тещина шуба,говорю.
Чувствуется!Регина усмехнулась.
Такая довольно грустная. Рассказывал мне Дзыня про нее, что год примерно назад пережила она какой-то роман, от которого чуть не померла. Разговорились, она сама сказала:
Да,говорит.И, в общем, неплохо, что это было. Теперь мне уже ничто не может быть страшно. Больно может быть, а страшнонет. Ну а тебе как живется?
Была у нее такая привычка: все в сторону смотретьи глянуть вдруг прямо в душу.
Стал я ей заливать, как отчаянно я живу, как стихи гениальные пишу, которые не печатают...
Прошли мы по пустым улицам, вышли к реке. Вороны, нахохлившись, сидят вокруг полыньи.
О, смотри!говорю.Вороны у полыньи греются! Воздух холоднее уже, чем вода. Колоссально.
Может, пойдем погреемся?Она усмехнулась.
Стал я тут говорить, чтоб не грустила она, что все будет отлично!
Зашли мы с ней погреться в какой-то подъезд. Довольно жарко там оказалось. Потом уже, не чуя ног, спустились в подвали так до утра оттуда не поднялись.
Потом, уже светать стало, задремала она. Сидел я рядом, смотрел, как лицо ее появляется из темноты, бормотал растроганно...
...Не бойся! Все будет!
Потомона спала ещея вышел наверх.
Снег выпална газонах лежит, на трамваях. Темные фигуры идут к остановкам.
Ходил в темноте, задыхаясь холодом и восторгом, и когда обратно шелнеожиданно стих сочинил.
Посвящается Р.Н.
Все будет! Чувствуешья тут.
Немного дрожь уходит с кожи.
Не спи! Ведь через шесть минут
Мы снова захотим того же.
Похолоданиене чувств,
Похолодание погоды.
И ты не спишь, и я верчусь.
Уходят белые вагоны.
Все будет! Чувствуешья тут.
Нам от любви не отвертеться.
Пройдут и эти шесть минут.
Пройдут... Пройдут! Куда им деться?
Написал на листке из записной, перед Региной положил, чтобы сразу же увидела, как проснется... Когда я снова вернулсясо сливками, рогаликами,Регина, уже подтянутая, четкая, стояла, читала стих. Потом подошла ко мне, обняла. Потом, посадив ее на такси, я брел домой... Да, как ни тяжело, а разговора начистоту не избежать!
Открыл дверьжена нечесаная стоит в прихожей. Вдруг звоноквходит Леха с рогаликами и сливками!