Гремели проломные пушки. ушились стены от шума стрел. Солдаты жгли пустошили младенцев в реку метали насиловали и одирали мертвых ужасами неистовства устрашая. С визгом носились по булыжнику кусучие кони. Избы раскатывались по пепелищу дымными головнями. Кровь текла по улицам и через пороги домов, неподъемные камни волочила ручьями. Ручьи сливались в протоки протокив реки бурые реки впадали в моря окрашивая у берегов а от крика убиваемых волны восставали корабли потрясались якоря землю рыли. "Опять народы воюют"говаривали корабельщики и без оглядки уплывали за край моря к островам прохлады и довольства где сады с дубравами цветов благоухание на утеху, доверчивых птиц множество. А полководец строгал со скуки липовую дощечку пуская по ветру прозрачную светлую стружку обстругивая острым ножичком до полного пропадания и принимался за следующую.
Сундуки с липовыми дощечкамиединственное его имуществовозили следом в обозе чтобы не переводились и в достаточном количестве были под рукой.
Случалось так что жители разбегались по лесам до его появления но пустые города он не бралбрезговал. Случалось и эдак что занимал город нечаянно с наскока-наезда но не любил скороспешные победы: нечем потешить душу. И ждал с вожделением долго и терпеливо разгромив очередной город пока он снова оправится и потучнеет напитается добром и населением насытится и возрадуется чтобы осадить заново, в пламени вознести к небу.
Прикатывали из столицы ответственные недоумки с уклончивыми глазками объявляли со значением: "Ради общего блага надо брать не этот город"."А какой?"спрашивал без интереса. "Вон тот"."Хорошо. Возьмем тот тоже". Они его не понимали эти однодневки меряющие жизнь десятилетиями. Один он знал что брать придется любой город: теперь или потом, что за дело? Мертвяков положат без счетахоть тын городи, земля напитается кровью до подземных вод поселяне обойдутся без удобрений на полях ибо урожай будет хорош.
Полководец смотрел с бугранепременно с буграна обреченный город и глаз загорался похотливо на привычный и сладостный раздражитель. А если не проглядывало возле приметных высот его неисчислимые воины сбрасывали верхние одежды грудой кидали на землюи вот возвышение. Город менял очертания под немигающим взглядом громоздился и опадал куполами и минаретами перетекал с черепичных крыш на соломенные с холма переплывал на холм с равнины во впадину: может это копилась слеза в старческом глазу причудливо размывая подробности а может всякий очередной город вбирал в себя прежние города им уже осажденные взятые разгромленные и униженные.
Город тоже глядел на полководца со стен из окон-бойниц неотрывно с надеждой-тоской, а тот менял очертания в глазах горожан перетекая из оболочки в оболочку от одного злообразия к другому не оставляя надежд на сострадание.
Щека перекошена. Язык вывален. Глаз навыпучку. Слюна стекает по лампасу.
Каково время таково и обличье...
5
Прапорщик от инфантерии гарнизонный крупоед Оболдуев Угреватая Рожалюбитель жен и многосладкого питияутерял покой в жизни своей от страстного взыграния чувств. Блуд проник в сердце его прелюбодеяние в помыслы злой почёс в причинное место отчего и умучивался заполночь от самовольного истечения похоти ослабу наводящего на организм. Возмечтал Оболдуев все лакомые на свете пороки возжелал насытить помыслы постельные а потому наскоро усаживался к столу перо очинял грамоту начертывал печатью ее сургучил а в той грамоте любезные его слова: "Сахар ты мой рассыпчатый! Желаю помириться полюбовно дабы ты славный кавалер-майор на меня более не злобился. Мечтаю прибыть на целование и впредь друг на друга досады не держать".
Призвал к себе Проню Фуфая и слово молвил:
Ой еси слуга мой Личарда, послужи и на этот час! Поспеши безоглядно в деревеньку Талицу отнеси челобитье к ненавистнику нашему Оплечуеву, высмотри в семь глаз как бы извести кавалер-майора. А как его изведешь отправляйся посольствовать от меня свататься за злодей-девицу буланой масти а ежели откажет с нелюбви возьми.
Старичишка потыкливый а хоботок вострит...
Слуга Личарда господина своего не ослушался грамоту принял коня взнуздали в путь. А Оплечуев тем часом сидел в унынии у окна и смотрел на заброшенный сад запущенной своей зрелости. Увидел незнакомца на кобыле спросил без интереса:
Кто таков? По делу приехал или с посланием?
А есть я слуга Личардаответил Проня Фуфай.Привез грамоту от хозяина моего, отставного крупоеда Оболдуева.
Оплечуев грамоту принимал рассургучивал да как закричит после прочтения:
О воронья душа блудодей от инфантерии пакостник несытый: то-то же вам! И я бы рад с Оболдуевым помириться досады на него не держать а не утишится Оболдуев на сей раз и я его смертию сказню!
Налил серебряную чару вина на стол поставил а Личарда извернулся через подоконник и всыпал неприметно усыпляющего зелья.
Пейповелел Оплечуев.В знак милости.
Не гораздо делаешьвозразил Личарда.Не доведется мне холопу прежде тебя пить. Выпей уж ты первым а мне пусть другую нальют.
Тот выпил до дна и с ног в сон уклонился в забытье чувств.
Милитриса возлежала тем разом в опочивальне на многомягкой постели компоты кушала вишню в патоке взвар на меду для утучнения плоти а девка Марфутка подносила без счета. Бежала из погреба в дом а на пути Личарда на коне:
Приехал я от доброго и славного господина посольствовать за злодей прекрасную девицу свататься а ежели откажет с нелюбви взять. Так и передай.
Марфутка пошлапередала:
Милитриса Кирбитьевна! Приехал Проня Фуфай от дурака Оболдуева: посольствовать и за тебя свататься. А ежели откажешь с нелюбви возьмет. Что скажешь на это?
Задумалась Милитриса. Вариянты просчитала.
К чему ты такое говоришь девка-чернавка?молвила с досадой.Что это крупоед ваш да меня смущает? За младостью лет не пойду за Оболдуева не пойду и за Оплечуева. Ко мне в Воруй-городке запись неизбывная у мадам Аграфены на ночи вперед а от той записиверные доходы в заведении и прибыток хорош. Как постарее буду и народ схлынет тогда пусть сватается. Так и передай.
Пошлапередала:
Молода больно. За младостью лет не пойдет за Оболдуева не пойдет и за Оплечуева. К ней в Воруй-городке толпы неизбывные у Аграфены а от тех толпприбыток верный и доходы хороши. Как народ схлынет так и приходи.
Делать нечего. Порешил Личарда с нелюбви брать: вышиб дверь в дом проломил стену в спальные покои ухватил злодей-девицу за всякое место перекинул через лошадь и умыкнул в ночь. А она тряслась на кобыльей кости скучала, за достатком времени высчитывала накопления. Под утро Проня остановился в поле рядно расстелил пожелал любви от злодей-девицы.
А чего у тебя есть?
Деньга. Да еще довесок.
Отвесила ему на деньгу с довеском и далее потрусили.
Отставной кавалер-майор Оплечуев спал час с того зелья спал другой а девка Марфутка глядела на него без помех в шумных воздыханиях ибо некому было повторять шутейно:
Узрила из своих хором Бову на конюшне и от Бовины красоты во всю конюшню осветило...
Восстал Оплечуев ото сна не ущупал Милитрисы в готовности, вскричал криком как в трубы затрубил:
Так вон что злодеи удумали! Не гораздо и им будет!..
Яростью великою разжегся на доброго коня вскочил во всю мочь поскакалнастичь и обиду отомстить.
Аще умчит кто девку!кричал в гневе и бакенбарду пушил.Рыгатель ядовитый! Блудник и гнусодей! Прежде вы воздыхали без причины. Но то было прежде!..
Сосед от инфантерии прапорщик от котлет Оболдуев Угреватая Рожа поджидал девицу во взыгрании чувств дабы незамедлительно в ублуд пойти на внебрачное совокупление. Брал ее за белы руки облекал в драгоценные наряды чтобы было чего снимать и предались они блаженному объядению. Ренские и рамонеи и водки и вина процеженные меды малиновые пиво с кардамоном. А как пирование отошло воспалил Оболдуева похотения пламень воспел крупоед в нетерпении чувств:
Раскрасавица-злодейка ад души моей умерь!..
Иными словами:
Очень бы я желал иметь с вами любовь...
А девица со всей отдачей:
Дак чего ж...
Целовала его в угреватую рожу укладывала на пуховую перину сажала уд грешный во мрак свой кромешный а Василий Савельев сын Оплечуев тут как тут:
Кто девку растлит насильством! Моя она и кромешность для меня. А вамкисельные объедки!
Что тут стало! Оболдуев затворился накрепко за дубовой дверью а отомститель за неправды стену рушил безотступно криком кричал с великим угрожением:
А не сдадите мне Милитрису Кирбитьевну начну бить и увечить за сотворение пронырства, без покаяния злой смерти предам!
Были у Оболдуева псы-выжлецы что медведя рвали молчком без лая волка драли на части зверя лапистого, так и те с его угрожения в страхе под кровать полезли. А злодей-девица говорит Оболдуеву:
Кто это не дает нам упокою ни в день ни в ночь?
Это стучится ненавистный сосед мой отставной кавалер-майор. А ежели стену пробьет ужо нам от Оплечуева живыми не быть.
И Личарду вперед выставил на утишение соседского гнева.
Так это ты опоил меня зельем?вскричал Оплечуев.О злодей Проня Фуфай! Мерзостен и проклинателен!
Ткнул его не ото всей силы: верный Личарда пал мертвне дохнул, три дня лежал, едва встал.
Возвращался Оплечуев с победой радостен был и в дуду дудел. А Милитриса вновь тряслась на конской кости выгадывая от перемены фортуны неизбывного прибавления достатков.
Воротились вошли в покои намекнула немедля в прозрачности намерений:
Понесла я чрево от тебя: неведомосын неведомодочь. А чтобы извести его потребны средства.
Поглядел на нее зевнул сказал с омерзением:
Ступай прочь.
Ушел в кабинет улегся на канапе и сна вкусил.
6
Василий Савельев сын Оплечуев расположился с утра у окна в кресле крапивного цвета подбитого для красы медными гвоздиками. Распечатал стопу писчей бумаги долил в дедовский сосудец купоросных чернил очинил ножичком гусиное перо обмакнул снял соринку с острия записал мелким письмом на порожнем листе: "Блохи. Ихние сословия. Чины ранги и жалованные достоинства: в каком кто состоит. Род занятий и смысл бытия". Тряхнул песочницей для просушки чернил сдунул песок на пол поскреб ножичком с бережением снимая с бумаги цеплючего пера сбрызг вывел не без старания: "По законам Российской империи блохи путешествуют без подорожной меняя седоков на всякой почтовой станции пока оные пьют водку а ямщики перекладывают лошадей. Ежели фортуна благосклонна и в щедром благоволении то перепрыгнув с самоеда северных тундр на перекупщика при пронырливых оборотах блоха-обыватель способна поменять сословие и занять иное положение в обществе. Ибо чрез самоедскую пушную рухлядь дано ей попасть на корыстного купчину в губернии с тайным купеческим подношением перебраться на вороватого асессора в канцелярии в должностном чиновьем пакете скакать на перекладных с молодцом-фельдъегерем, дабы проникнуть во дворец в тайное тайных, под фижмы августейшей особы познав прежде других диктуемое из державных уст начертанное писчим пером на веленевой лосковатой бумаге: "Великое благополучие для человека быть в таких обстоятельствах что когда страсти его вперяют в него мысли быть злым он однако считает себе за полезнее не быть злым..." Но ежели таковые обстоятельства не имеют места в обществе а народ вкруг злеет без меры всяк всякого прикладывая к ногтю, то желание блохи отправиться в край отдаленный где воды льющиеся, плодоносие садов, пчелисто и овощей предостаточно хлебные злаки вызревают без помех так что навоз на поля не возят понеже непотребно есть. Мечтанием всякой блохи найти край Офирский распрохладистый без нужды и забот одаренный небесным доброуханием а в том краюсильные многодельные работники к ядению употребительные блохам от которых доставляется постель и беспечальное прокормление... Нотабене. Музыка у блохискусство согласного сочетания звуков. Веер у блохпредмет для навевания прохлады. Гребеньснаряд с зубьями. Быстрая вошка первой на гребешок попадает. И блошка тоже..."
Вдруг пение послышалось и поступь в спотыкании. Шагал по двору Алеша Песенка обернутый в рогожные обноски выпевал нестойким голоском:
Как подул тут ветерочек и упал наш комарочек...
Алеша-подсоседник жил по чужим дворам своего хозяйства не имея по привычке к нужде в довольном равнодушии. Время проводил необдуманно от подпития к подпитию ветром относим от праведной жизни засиживался в кабаке в задушевных излияниях закладывал сермягу с портками рубаху-нательницу и ему выдавали на дорогу рогожное отрепье истасканную ветошь гуни кабацкие дабы не шагал по деревне нагоходцем в единых лаптях видом срама своего не вводил девок в искушение.
Оплечуев поглядел на него с интересом сказал:
Ты у нас Алексей человек государственный. На тебе держится питейный промысел источник умножения казенных доходов. Ежели б знал дурень как долго изыскивали некий источник который умаления иметь не может в едином циркулярном обращении. Тут ты и народился.
Тот только руками развёл:
Афанасия ломает с ненастия Савелия ломает с похмелия...
В солдаты тебя сдать?
Алеша поглядел на него глазами в глаза:
Кто ж тебе петь станет?
Когда становилось неприютно по вечерам Оплечуев звал его в дом и Алеша утишал тоску ангельским пением:
Что так скучно что так грустно день идет не в день. А бывало распевал я шапка набекрень...
Шапка набекрень по молодости соболи на девичьи плечи чулочкишелк ал башмачкисафьян синь атлас травчатый кружевца мишурные тафта дымчатая парча узорочья горностаи на рытом бархате жаркого рудожелтого цвета померанц чтобы ножка в меху утопала улыбка отпархивала восторгом отхлестывало через край. Прыгнуть в коляску и покатить прочь путем на всю жизнь нигде не останавливаясь ни с кем не заговаривая и катить так до старости когда пустынно вокруг тепло и неярко локоток девичий под рукой. Свидания шли к концу последние их восторги: чем меньше дней тем радостней встречи. Разошлись как на час не веря в неизбежное а уводили под венец радость непроцелованнуюпомертвел и стал бледен сладкие дни претворились в горькие ненужной сделалась жизнь: что в летний зной что в зимнее померзание.
Алексейсказал помедлив.Лютых кореньев принеси. Вложить отраву в чашу мою.
Алеша Песенка сведущий в травах сразу протрезвел:
Нету у меня барин.
На болота сходи.
И там нету. Тебе барин белена потребна одурник пёсья вишня: нынче на них недород и трава поникловатая.
Помолчал признался через неохоту:
У меня Алексей комок на сердце слеза непроливная...
Закуси горе луковицей. Оно и прольется.
Ох малыйпощурился на него Оплечуев.Дождешься у меня. Вот продам Оболдуеву ты у него запоешь.
Усом не дрогнул:
На твоей воле барин.
И затянул на отходе грусть-напевочку:
Время минет кровь застынет замолчит печаль...
А Оплечуев снова взялся за перо: "Блохам всеведения не дано, дабы пронзать утаённое умственным взором. Не дано блохам прозрения с проницанием от недеятельного состояния души. Случай искушает и завораживает блошиный разум затеняя Промысел; прорицатель с предвещателем редки у блох ими ненавистны смысл бытия теряется в неразгаданных туманах. У всякой блохи плавающей в мути житейской свой промысел натуга с истомой суетные старания мимотекущей жизни и утешения в скорбях ей не дано. Блохи глупеют от неудачи и от удачи тоже глупеют..."
Афанасий! Стань статуем.
Застучало дверями. Загремело на подходе. Выступил из темного угла Афанасий домашний управитель которого он озадачивал:
Вот я гляжу на тебя и прозреваю: оскудевает род человечий. Ты Афанасий коего взгляда на жизнь? Сардонического или саркастического?
Афанасий вздохнул и головой мотнул будто отбивался от мухи. Афанасия затруднял собственный ход мыслей и додумывая должно быть утрешнее мутноумное ответил неясно: