Четверть века назад, задумчиво сказал он, на Лубянке сидел бы не только Бергер, но и вся делегация издательства «Галлимар», Саша кивнул, однако отчаиваться незачем.
Товарищ Артемьев ведет себя как крепостник, наставник позволил себе улыбку, в надежде слепить громкое дело к годовщине революции. Дело не в Бергере и не в самородке, наставник взял у Саши сигарету, а в том, что Бергер подвизается в артелях Туманова, Саша недоуменно сказал:
Но зачем копать под Туманова, он приносит стране золото, товарищ Котов хохотнул:
Туманов свое отсидел и ведет себя дисциплинированно, однако в Сибирь ездят концертные бригады, наставник повертел пальцами, в таких делах крутятся большие деньги. Еще и разматывается кавказская ниточка. Бергера тебе не отдадут, подытожил ментор, но и на свободе он не окажется. Поедет к своему приятелю Лопатину на Ямал, товарищ Котов подтолкнул Саше папку, тот и в Заполярье нашел теплое местечко
Судя по переписке в папке, Министерство нефтяной промышленности СССР прибрало Лопатина к рукам. Заключенный занимался расчетами по эксплуатации новых месторождений в Западной Сибири.
Тебе его навещать незачем, заметил товарищ Котов, сыктывкарские коллеги проследят за семьей Бергера, а ты отправляйся в Нарьян-Мар, Саша допил чай.
Надо опередить Атоса, утвердительно сказал он. Товарищ Котов подмигнул ему:
Именно. Фокусник встретит годовщину революции в новой московской квартире, с сыном на руках. Мы подберем ему подходящую жену, а Миледи с Атосом мы все равно арестуем, с дивана послышался звонкий голос Симочки:
Деда Леня, кушать, товарищ Котов легко поднялся:
Сейчас принесут фрукты, милая. Детей оставь мне, велел он Саше, из меня вышел неплохой дед, Саша потушил сигарету.
Расстраиваться нечего, уверил он себя, товарищ Котов прав. Фокусник согласится на наше предложение, а французов мы в конце концов найдем, Саша упрямо сжал губы: «Найдем».
Сыктывкар
Парень в темной куртке, ловко кинув канат, провозгласил:
Остановка конечная, поселок Заречье, пассажиры катера заулыбались, обратный рейс через пять минут, на деревянном дебаркадере топталась кучка поселковых жителей.
Над синей Сысолой неслись легкие облака. Ветер развевал сохнущее на косогоре белье. Немногие березы уже оделись в золото. В зареченских палисадниках увяли скромные северные цветы.
Интересно, кому она везет астры, матрос разглядывал красивую девушку с деревенской кошелкой, такие только на рынке можно купить, у гостей с юга.
Темноволосая девица сошла со старого пазика, курсирующего от центра города к речной переправе. Зимой автобусы ездили по льду, однако с марта по октябрь в Заречье приходилось добираться на катере. Здесь передвигались по высоким деревянным тротуарам. Весной Сысола разливалась, подтапливая старинные поселковые дома.
Но воздух у нас лучше городского, хмыкнул матрос, хватит на нее глазеть, парню это не понравится, девицу сопровождал хмурый долговязый мужик лет тридцати.
Она его младше, понял матрос, и что она в нем только нашла? мужик носил бросовую куртку. Уши у него оттопыривались, взгляд голубых глаз оказался мрачным и недоверчивым.
И зачем он ей, юноша пожал плечами, она хорошенькая, матрос улыбнулся, словно булочка.
Девушка не снимала дешевого жакета, однако ее водолазка обтягивала все аппетитные места. Переправа занимала несколько минут, но матрос отправился на корму катера, чтобы оценить вид сзади, оказавшийся таким же интересным, как и спереди. Кроме деревенской кошелки, пара тащила туристические брезентовые рюкзаки. У парня при себе имелся альбом.
Они художники, матрос присмотрелся к пассажиру, но что здесь рисовать? Хотя реки у нас красивые. Должно быть, они приехали на этюды, в плетеной кошелке желтели яблоки, а живут в городе
Девушка прошла мимо, матрос полюбовался ее каштановыми кудряшками.
Я бы звал ее Карамелькой, парень развеселился, она похожа, спутник девицы бросил на него такой неприязненный взгляд, что матрос быстро отвернулся.
Посадка, посадка, он ударил в маленький колокол, скоро отправляемся, оказавшись на дебаркдере, Мишель вздохнула:
Ты уверен, что Фаина Яковлевна, она указала на лепящиеся к косогору дома, обрадуется цветам? астры они купили на городском рынке неподалеку от сыктывкарского вокзала.
Яблоки тоже были южными. Смуглый усатый продавец подмигнул Майе, как старательно думала о себе Мишель.
Только для вас, девушка, сделаю особую скидку он осекся, заметив выросшего за ее спиной Пьера.
Что насчет скидки, заикаясь, поинтересовался инспектор, сколько? продавец буркнул: «Платите, как на ценнике написано».
Петр Михайлович Волков забрал у нее кошелку.
Цветам обрадуется любая женщина, рассудительно сказал инспектор, даже ребецин. Пошли, он кивнул на деревянный тротуар, нечего тянуть, Майя Наумовна.
На дне кошелки лежала аккуратно завернутая в газету банка меда и пара свитеров из козьего пуха. Кошелку они получили на перроне вокзала в Ярославле, в обмен на сумочку серой замши от Ателье Майер. Катерина Петровна всплеснула руками.
Вещь дорогая, моя милая, Мишель понравилась уютная женщина в старомодном плаще и белом платке, ты уверена? Дочки мои порадуются, Катерина Петровна погладила замшу, по очереди носить будут, они еще подростки, Мишель кивнула.
Забирайте. И вот, она вложила в натруженную ладонь женщины свернутую конвертом бумажку, это от Исаака, Катерина Петровна зорко взглянула на девушку.
Арестовали его, на платформе было людно, однако женщина все равно шептала, когда?
Мишель велела себе не плакать.
Вчера, ее голос предательски задрожал, на Казанском вокзале в Москве, Катерина Петровна привлекла ее к себе.
Мы за него помолимся, серьезно сказала женщина, господь возвысит праведников и накажет злодеев, милая, они с Пьером забрались в тамбур, поезд тронулся. Катерина Петровна подняла руку.
Она перекрестила нас, Мишель все стояла на месте, как я скажу Фаине Яковлевне, что Исаака арестовали?
Позапрошлой ночью они с Пьером оказались у круглосуточных касс Ярославского вокзала. К окошечкам вилась многолюдная очередь. Они двигались по залу, избегая внимания пары милиционеров. Через час инспектор невесело сказал:
Будь с ним все в порядке, он оказался бы здесь. Пошли на Ленинградский вокзал, скомандовал Пьер, лучше не торчать на одном месте.
Мишель позвонила Катерине Петровне утром, из почтового отделения на Каланчевской улице. Они с Пьером взяли билеты в плацкартный вагон до Сыктывкара.
И теперь мы здесь, они обогнули деревянный домик с вывеской «Поселковый магазин. Чайная», поезд пришел два часа назад, Мишель стало горько, завтра начинается Новый Год, а мы привезли дурные вести, инспектор замедлил шаг.
Очень красиво, тихо сказал Пьер, я никогда не думал, что может быть, он поискал слово, так просторно, заречная равнина уходила вдаль, нежное золото берез трепетало на ветру.
Пьер много раз видел картины Левитана.
Над вечным покоем, пришло ему в голову, здесь понимаешь это чувство, он велел себе собраться.
Искусствоведом побудешь во Франции, товарищ Волков, он сверился со школьным блокнотом, улица Водников, дом десять.
Они стояли перед выкрашенной лазурью калиткой. В палисаднике возвышались отцветшие мальвы. На крепком крыльце стояло оцинкованное корыто с мокрым бельем.
У нее на руках младшие мальчики, поняла Мишель, когда остальные дети вернутся из школы, ребецин отправит их развешивать стирку. Вечером они будут готовить для нового года, девушка вытащила из кошелки фетровую беретку, то есть не они, а мы.
Забрав у Пьера цветы, Мишель решительно поднялась на крыльцо. Дверь недавно обшили новым дерматином.
Рав Бергер обшил, она вспомнила рассказы Исаака, перед Песахом, заверещал звонок. Мишель спохватилась:
Младшим мальчикам два года, они могут спать днем, за дверью что-то загромыхало, раздался неразборчивый женский голос.
Она говорит с детьми на идиш, Мишель отчего-то испугалась, Исаак уверял меня, что я понравилась его родителям, но вдруг
Дверь распахнулась. Худенькая голубоглазая женщина в завязанном тюрбаном платке и домашнем платье удерживала зевающих мальчиков.
Вы из поликлиники, что ли, неприветливо сказала она, вы мне детей разбудили, Мишель шагнула вперед.
Здравствуйте, Фаина Яковлевна, женщина открыла рот, меня зовут Майя, я жена Исаака.
Заречная равнина погружалась во тьму. На горизонте багровела полоска заката, восточный ветер бил по ногам ночным холодом. Косогор возвышался над серой водой Сысолы. Белоснежные полотнища простыней развевались над прикрытой платком головой Фаины Яковлевны.
Фаины Исааковны, поправила себя Мишель, она двадцать лет живет по чужому паспорту, рассмотрев ее документы, свекровь одобрительно сказала:
Сделано на совесть, она не потеряла певучего южного акцента, мой снимок рав Лейзер во время оно переклеил, а потом я потеряла документ и обзавелась новым. Через год я фото поменяю, она подмигнула Мишель, когда мне исполнится сорок пять, у свекрови была отличная фигура. Фаина Яковлевна фыркнула:
Побегай за нашей оравой и похудееешь, она посерьезнела, мы с равом Лейзером двадцать лет живем, а сидит он больше десяти, если все сложить. Мне приходится заниматься и женскими делами и мужскими.
Петр Михайлович Волков уверил ребецин, что пока возьмет мужские дела на себя. Несмотря на скорую амнистию, рава Бергера не отпустили домой на праздники.
И не отпустят, поджала губы Фаина Яковлевна, мелуха зверствует, мейделе. На свидания пускают только родню, заметив испуганное лицо девушки, она отмахнулась:
Мы тебя по фото полюбили, Мишель смутилась, я скажу Лейзеру, какая ты красавица. Ночь проведете здесь, ребецин задумалась, а дальше отправляйтесь в Париж, Пьер улыбнулся, -снимете комнату по надежному адресу, инспектор, заикаясь, поинтересовался:
Вы думаете, что сюда может явиться К-к-комитет, Фаина Яковлевна мрачно кивнула:
Мы просили Исаака бросить делишки с золотом, однако он упрямый парень, к удивлению Мишель, Фаина Яковлевна спокойно отнеслась к новостям об аресте Исаака.
Этого было не миновать, тяжело вздохнула женщина, но говоришь, в Комитет Исаак не попал? она испытующе взглянула на Пьера. Инспектор пожал плечами.
Хищениями золота занимается ОБХСС, Пьер не забывал заикаться, Исаака не передадут Комитету. Министр Щелоков на ножах с Андроповым, у милиционеров свои интересы, Фаина Яковлевна облизала ложку с ярославским медом.
Остальное в леках пойдет, заметила она, завтра школьники заболеют, займемся праздничным столом. Ты у нас останешься, велела она Мишель, а Петр Михайлович приедет после темноты. Он не еврей, ему можно, женщина помолчала, надеюсь, с Исааком все случится именно так. Амалек здесь появлялся, когда Исаак еще жил дома
Амалеком свекровь называла Гурвича.
Я тогда навела тень на плетень, добавила женщина, у меня за плечами два срока, я знаю, как разговаривать с мелухой, но вам лучше не рисковать, Пьер согласился.
Я в городе ненадолго, мне надо отправляться в Нарьян-Мар, ребецин задумалась:
Насчет мальчика Исаак предупредил. Ривка отписала, что у них есть детский дом, однако пока ее туда не посылали, Мишель с Пьером познакомились с остальными детьми Бергеров. Об аресте Исаака не узнали только младшие, двойняшки Шимон и Леви. Десятилетний Авраам серьезно сказал:
Теперь я буду переписывать папины заметки, он показал Мишель школьную тетрадку, у девчонок хорошие почерка, но у меня лучше, рав Бергер принялся за комментарии к Талмуду.
Ему пишут из Москвы, заметила Фаина Яковлевна, из раввинского суда, со сложными случаями. Когда мы в Киев переберемся, станет легче, но до этого надо дожить, Мишель взяла маленькую руку свекрови.
Доживем, уверенно сказала девушка, ваши внуки вырастут на святой земле, Фаина Яковлевна, она рассказала свекрови о Наде и Ане. Женщина заметила:
Сара пишет, но весточки редко сюда добираются. Мы думали, что после школы она встанет под хупу, однако она собралась в университет. Пусть идет, потому что здесь, женщина кивнула за окно, нашим детям университет не светит, их еле допускают в училище, Фаина Яковлевна неожиданно усмехнулась, а в театральное тем более не примут
Они сидели на тесной кухоньке Бергеров. Двойняшки спали. Младшие мальчики во главе с Пьером возились с протекающей крышей дворового сарайчика, где Бергеры держали пару беленьких козочек. Рахиль, размешивающая тесто, выронила ложку.
О тебе говорю, кисло сказала ребецин, словно мы с отцом не знаем, куда ты намылилась, девочка вздернула нос: «Попытка не пытка, мамеле». Мишель понравились золовки, как она смешливо назвала черноволосую Рахиль и светленькую Лею.
Но сюда они не пошли, Фаина Яковлевна деловито снимала белье, им рано окунаться, Мишель не скрыла от свекрови случившегося в Малаховке. Ребецин хмыкнула:
У вас к тому времени случилась хупа, девушка покраснела, день на дворе стоял, но ваше дело молодое, она испытующе взглянула на Мишель. Девушка смутилась еще больше.
Через две недели все узнаем, подытожила свекровь, но окунуться надо, так положено, влажные кудряшки Мишель пахли речной водой. Сысола оказалась не холоднее Северного моря в Остенде.
Но скоро зима, она забрала у свекрови стопку простыней, Пьеру надо торопиться, потому что Нарьян-Мар еще севернее, Мишель поморгала заслезившимися глазами, а мне надо снять комнату и найти работу, она не поняла, что говорит вслух. Свекровь кинула прищепки в пустое корыто.
Надо, подтвердила Фаина Яковлевна, а еще тебе надо выйти замуж, мейделе.
Деловито стрекотал старинный Зингер Фаины Исааковны. Усадив Мишель за машинку, свекровь погладила футляр, покрытый рассохшимся лаком.
Кормилица наша, весело сказала ребецин, она в Киев с нами поедет, если все сложится. Клиентки мои волосы на себе рвут, на полке громоздились яркие журналы, выкройки Исаак привозил из Москвы.
Надо будет и в Киеве, женщина пощелкала тонкими пальцами, такие знакомства завести. Дамы требуют самого модного, игла машинки сновала по серой подкладке ватника.
Здесь модного ждать не стоит, хмыкнула Мишель, Пьеру надо как следует одеться, прежде чем ехать на север, на табурете стояли крепкие юфтовые сапоги.
Мишель отчего-то перехватило горло.
Я знаю, от чего, она справилась со слезами, это вещи Исаака, свекровь показала ей аккуратную кладовку.
Возьми оставшееся от Ривки, ребецин смерила ее зорким взглядом, юбки подошьем, она тебя выше, но наверху вы одного размера, Мишель обзавелась крепкими шерстяными юбками, свитерами, драповым пальто и валенками. Нога ходила в обуви, но свекровь отмахнулась:
Наденешь на два носка. И Петр Михайлович наденет, из-за ширмы доносилось шуршание, он едет дальше, чем ты, по дому разносился упоительный запах куриного чолнта. Ради нового года Фаина Яковлевна зарезала куриц.
Авраам через три года у меня нож переймет, объяснила женщина, как тринадцать лет ему исполнится. Надеюсь, что к той поре Лейзер не сядет, а останется дома, Мишель робко сказала:
Может быть, вам дадут разрешение на выезд? Впереди Олимпиада и они сидели на заднем крыльце дома. Фаина Яковлевна затягивалась редкой для себя сигаретой.
Скоро свечи зажжем, с кухни веяло медовым пирогом, а что касается разрешения на выезд, свекровь погрустнела, то догонят и еще дадут. Раньше Лейзер сидел, ребецин взяла ее руку, теперь твой муж сядет, Мишель положила ей голову на плечо, мелуха от нас не отстанет, пока не умрет фараон, девушка твердо сказала:
Умрет все изменится. Фаина Яковлевна, она помялась, вы уверены, что меня пустят в колонию? свекровь кивнула: