Еще вы попробуете знаменитую «Московскую», пообещал Анатоль, а мадам баронессе мы закажем советское шампанское, Пьер смешливо отозвался:
Шампанское бывает только французским, месье Анатоль, однако оставим старые распри
На крахмальной скатерти переливались красные зерна икры. В серебряной плошке блестела икра черная. Розовела вареная осетрина, румянился бок кулебяки. Им принесли жюльен с белыми грибами, которые, по словам Анатоля, росли в заповедном сосновом бору. Впереди их ждала московская солянка, жареный поросенок с гречневой кашей и торт с птичьим молоком. Мадам баронесса ахнула:
Вы шутите, месье Анатоль? Такого молока не бывает, сопровождающий уверил ее:
В Советском Союзе возможно все, мадам.
Сигаретный дым поднимался к потолку, расписанному в стиле модерн. До Пьера доносилась английская, немецкая, итальянская речь. Он заметил за столами индусов и японцев.
КГБ трудится на износ, хмыкнул инспектор, в городе тысячи иностранцев и к важным гостям надо приставить куратора, вроде месье Анатоля.
Парень представился им работником министерства культуры, однако Пьера было не обмануть хорошим французским языком и знакомством с классикой. Анатоль сыпал цитатами и прибаутками, улыбаясь только губами, румяными и пухлыми, словно у толстовского Курагина. Быстро управившись с вализами, как месье Анатоль называл багаж, парень усадил месье барона и мадам баронессу в «Волгу» цвета голубиного крыла.
Я проведу небольшую экскурсию, провозгласил Анатоль, завтра вас ждет открытие ярмарки и торжественный прием в Кремле, а сегодня мы полюбуемся новой Москвой и историческим центром города
Пьеру казалось, что в Анатоля встроили не затыкающуюся шарманку. Жестом фокусника достав аккуратно отпечатанные бумаги, он вручил почетным гостям расписание культурной программы.
Большой театр, он белозубо улыбнулся, посещение Третьяковской галереи и Пушкинского музея, экскурсия по ВДНХ
Отвернув краны в отделанной мрамором ванной комнате номера-люкс в «Национале» Пьер мрачно сказал Мишель:
В Третьяковку и Пушкинский музей я схожу с удовольствием, но в не в компании проклятого комитетчика. Я не ошибаюсь, он ничего интересного не говорил по пути? помотав головой, девушка замялась.
Но почему ты уверен, что тебя арестуют, Пьер? Они могут не подозревать, что ты приехал сюда с другими целями.
Пьер поделился с Мишель своими опасениями в самолете. Присев на бортик ванной, он закурил.
Они не вчера на свет родились, мрачно сказал барон, они знают, зачем я здесь. Сейчас кошка начнет играть с мышкой. Они надеются, что я начну искать контакты, например, с Исааком. Пока что меня не арестуют, вернее, не устроят мое исчезновение. Они будут ждать и Паук тоже не появится мне на глаза
Вместо Паука они увидели месье Анатоля с партийным значком и хорошим французским произношением.
Надо исчезнуть в среду или четверг, подытожил Пьер, они будут ошарашены и у нас появится время для маневра.
Мишель хотелось отправиться в Малаховку сейчас, однако девушка велела себе подождать.
Поспешай медленно, она изящно ела икру на поджаренном ржаном хлебе, но затягивать не стоит, иначе Комитету покажусь подозрительной и я
Обыскивать обставленный антикварной мебелью номер было опасно, но в ванной Пьер заметил, что нисколько не сомневается в слежке.
Надеюсь, что хотя бы здесь нет жучков и камер, он обвел глазами заполнившуюся паром комнату, принимай душ, а потом моя очередь.
Ради Комитета им приходилось спать в одной кровати. Мишель очень надеялась застать Исаака в городе.
Но если его нет в Москве, девушка вскинула голову, то я поеду в Сыктывкар. Я разыщу его и мы встанем под хупу, то есть мы давно муж и жена
Над кремлевскими башнями повисла брусничная полоса заката. На улице Горького мягко шуршали шины троллейбусов, перемигивались фарами такси. В чернильном небе зажигались первые звезды. Мишель очнулась от голоса Пьера.
Есть знаменитое стихотворение вашего революционного автора, барон пощелкал пальцами, мais les gens du Kremlin ne dorment jamais.
Мишель удивленно поинтересовалась:
Это правда, месье Анатоль? Люди в Кремле никогда не спят? добродушная улыбка комитетчика показалась ей холодной.
Он хочет сказать правду, но не может, поняла девушка, он и сам такой, месье Анатоль развел руками.
Это поэтическое преувеличение, гипербола. Вот и солянка, оживился комитетчик, кажется, нам не миновать «Московской», месье барон.
Пьер с готовностью согласился: «Не миновать».
Кусая сочный узбекский персик, Саша просматривал отчет месье Анатоля, как он шутливо звал коллегу, действительно носящего это имя. Въехав весной в новый кабинет, полковник Матвеев обустроил его современным образом. Начальник первого главного управления КГБ СССР, генерал-лейтенант Крючков и сам товарищ Андропов предпочитали старомодную роскошь среднеазиатских ковров и тяжеловесного полированного дерева.
Саша терпеть не мог министерский стиль. Дубовые половицы времен министра Берия перебрали, стены побелили. Саша обнаружил себя почти что в каталоге шведской мебельной компании. Предпочитая антиквариат или итальянскую мебель, он признавал, что шведы понимают в дизайне.
Пуленепробиваемое стекло закрывали шелковые шторы, размеренно гудел американский кондиционер. Стола для заседаний ему пока не полагалось, однако по размерам новой вотчины Саша понял, что не за горами очередное назначение. На генеральские погоны он пока не рассчитывал.
Мне не исполнилось и сорока лет, хмыкнул Скорпион, и мы не на гражданской. Нового звания придется подождать, однако заместителем Крючкова может стать и полковник.
Ловко метнув косточку в корзину для бумаг, он налил себе кофе.
На его антикварном столе возвышался белый компьютер. Признавая первенство «К и К» на европейском рынке, Саша предпочитал американские или японские товары. Ему претило пользоваться продукцией заводов проклятого кузена, как он про себя звал миллионера Питера Кроу.
Поймай мы его, когда он здесь подвизался, вздохнул Скорпион, он пошел бы под расстрел, как его подельники по Картелю и как Лопатин, только последнего отмазали от вышки
В скором времени он собирался навестить Лопатина в его ямальской дыре, как Саша звал колонию строгого режима, где пребывал мошенник. Лопатину оставалось сидеть девять лет.
Как и мерзавцу Левину, Саша включил компьютер, но тот скоро вернется в Москву и продолжит блистать на светских раутах
Американскую вещицу русифцировали в техническом отделе Комитета. Тамошние ребята похвалили Сашин выбор.
Фирма малоизвестная, объяснили коллеги, но за ними большое будущее. «К и К» ставит на товар класса люкс, а эта машинка, капитан погладил бок компьютера, для обычных людей.
У вас хорошее чутье, товарищ полковник, модель представили только в июне, Саша хмыкнул:
Компании надо сменить название, парни расхохотались, они звучат по-деревенски.
Он считал, что яблоко не подходит для символа технической фирмы.
Легко управляясь с клавиатурой, Саша внес в таблицу передвижения барона и мадам. Пока месье де Лу не вызывал подозрений. Француз торчал на стенде «Галлимар», встречался с издателями и посетил в компании мадам баронессы торжественный вечер в Кремлевском дворце. Вчера мадам отправилась по магазинам в сопровождении Анатоля. На ВДНХ остался второй куратор парочки.
Он не заметил подозрительных визитеров на стенде «Галлимар», вздохнул Саша, а Анатоль не выпускал из вида мадам, но ее могли ждать в примерочных.
Саша все же решил, что новоиспеченная баронесса не связана с делишками месье де Лу.
Сегодня днем пара ходила в Третьяковку.
Они сидят на «Жизели», Саша полюбовался ясным закатом, а потом поедут на поздний ужин в «Арагви»
Он и сам захотел оказаться на домашнем ужине. Саша не ожидал от парней разносолов. Вторник означал макароны по-флотски.
Однако я появлюсь с пищей духовной, удовлетворенно подумал Скорпион, парни обрадуются подаркам
С ВДНХ на Лубянку приехал пакет новых изданий. Саша вез домой «Умирающий свет» Джорджа Мартина и «Сильмарион» Толкиена. Он взял и «Достопочтенного школяра» своего любимого Ле Карре. Симочка получала красочные детские книги. Саша велел себе сосредоточиться.
Еще пара позиций, он принялся за отчет техников, следящих за номером в «Национале», здесь ничего интересного нет
Номер месье барона оборудовали прослушкой. Камеру в стены исторического здания было никак не всадить. Месье де Лу и его жена предпочитали уединяться в ванной комнате.
Где шумит вода и ничего не разобрать, Саша нахмурился, еще одно лыко ему в строку
Завтра на выставку намеревался прибыть товарищ Котов. Месье барон целый день проводил деловые встречи.
Мадам баронессу надо развлечь, перед Сашей остался только милицейский отчет, товарищ Котов развяжет ей язык. Она может рассказать важные для нас подробности
Саша быстро просмотрел творение коллег с Петровки. За два дня работы выставки милиционеры задержали пару десятков фарцовщиков и подпольных сионистов. Бергера среди них Саша не обнаружил. В выставке участвовали американские еврейские издательства и фирмы из Израиля.
Всякой швали там словно медом мазано, он снова сверился со списком задержанных, сидели бы в своем Бердичеве, а еще лучше в Биробиджане. СССР дало евреям территорию, а они плюют нам в лицо
Отказники до выставки пока не добрались, но сионистов задерживали с книгами под одеждой.
В носках арестованного обнаружили гибкие грампластинки, Саша закатил глаза, с записями израильских песен.
Стрелка на часах подошла к шести вечера. Сложив отчеты в сейф, он подмигнул фотографии дедушки Горского. Александра Даниловича в распахнутой солдатской шинели сняли во дворе Кремля. Раньше снимок выглядел по-другому.
Ее вырезали оттуда в двадцатых годах, выключив компьютер, Саша поднялся, когда она перешла на нелегальное положение, на оригинале фото Горский стоял рядом с дочерью.
Мы тебя переиграем, сказал Саша пустому пространству, потому что мы умнее. Хотя, может быть, ты давно мертва, ему почему-то так не казалось.
М точно жива, забрав итальянский портфель, Саша пошел на площадку, однако ей недолго осталось.
Блистающий зеркалами лифт повез его в подземный гараж.
Девиз Московской международной книжной ярмарки, «Книга на службе мира и прогресса», вызвал всеобщее понимание у издателей шестидесяти семи стран
Новостную хронику крутили на цветном телевизоре рядом с японскими стендами. Наум Исаакович не сомневался, что самураи привезли сюда и технику. Японцы не упускали случая похвастаться достижениями.
У них, как и у немцев комплекс побежденных, к стенду стояла очередь, а наш народ падок на халяву.
Хорошенькая японка в кимоно раздавала яркие открытки с видами Фудзиямы.
Побродив по выставке четверть часа, Наум Исаакович убедился, что для любителей халявы здесь прямо-таки рай. На стендах визитеров оделяяли ручками и значками. Его твидовый пиджак тоже украсился значком. Эйтингон получил вещицу еще вчера, вместе с планом стендов. На жестяном прямоугольнике красовалась эмблема выставки и силуэт Спасской башни. Большие буквы гласили: «Служебный».
Собираясь в Москву, он оценил свое отражение в зеркале. Редактору «Международной книги», одного из организаторов ярмарки, значок пришелся к лицу. Наум Исаакович значился работником только на бумаге, не видя своей зарплаты или персональной пенсии. Деньги исправно переводились на книжку, однако Эйтингону не требовались наличные. Его дачная жизнь проходила на полном обеспечении государства, но сегодня он взял в Москву кошелек. Мадам баронесса могла захотеть чашку кофе или мороженое.
В павильоне оборудовали кафе с пластиковыми стульями и россыпью журналов на столиках. Посетители могли отдохнуть за чтением «Советского Союза», который Наум Исаакович помнил как «СССР на стройке», «Спорта в СССР», «Советской женщины» или «Советского экспорта».
Американцы тоже везде суют Америку, хмыкнул Эйтингон за чашкой кофе, нечего стесняться нашего образа жизни.
Он просмотрел и «Америку», которую регулярно доставляли на дачу. Западные журналы выигрывали в дизайне.
Заголовки у них всегда хлесткие, он листал яркие страницы, Марс, каким его увидел «Викинг»
Он с интересом прочел статью о космическом аппарате и отрывок из пьесы молодого драматурга, мистера Мамета. «Советский Союз» писал о том, кто в СССР платит налоги.
Обложка у нас тоже красивая, Эйтингон поднялся, и тоже на космическую тему
Фарцовщики, отирающиеся на выставке, не интересовались дешевыми ручками или «Америкой», продающейся в киосках «Союзпечати». Оборотистые парни окучивали зарубежных гостей, обменивая хохлому и палех на джинсы и пластинки.
Или на антисоветские издания, сказал Эйтингон приехавшему в гости Андропову, пусть Петровка пройдется по выставке с частым бреднем. Хорошо, что они взялись за воров и арестовали несколько крупных воротил, однако на ВДНХ хватает и антисоветчиков, например, сионистов
Ярмарку нельзя было сделать закрытой. Билеты поступили в свободную продажу, распространялись в учреждениях и университетах.
Или перепродавались втридорога, Эйтингон пошел к стенду «Галлимар», месье барон сидит на деловых переговорах, а скучающую мадам развлечет старый редактор, помнящий Булгакова и Маяковского.
Наум Исаакович действительно встречался с ними на вечеринках двадцатых годов.
О которых я рассказывал Ладушке, сердце кольнуло, пора приниматься за работу
Эйтингон отдавал должное месье Пьеру, быстро перевоплотившемуся в редактора. По мнению Наума Исааковича, оба сына Монахини прежде всего напоминали мать.
Она и меня обвела вокруг пальца, Эйтингон небрежно рассматривал стенд французов, хотя и отцы у них соответствующие
Наум Исаакович умел изменять внешность, походку и мимику. Твидовый пиджак, накрахмаленная рубашка и галстук-бабочка отвечали его роли артистического старика, завсегдатая театров и букинистических магазинов.
С трагической историей жизни за плечами, он опирался на ненужную трость черного дерева, которая растрогает мадам де Лу
Юная баронесса, в хорошенькой юбке и облегающем кардигане, устроившись на диванчике, рассеянно листала каталог выставок Лувра. Каштановые волосы падали на плечи, она безмятежно улыбалась. Постукивая палкой, Эйтингон направился к стенду.
Пряный аромат сандала и горький запах кофе кружили Мишель голову. Она исподтишка рассматривала высокий лоб со старым шрамом, упрямый, похожий на ее собственный, подбородок. Его черные волосы побила благородная седина. Глаза цвета горького шоколада ласково смотрели на девушку. Отец представился Леонидом Михайловичем Котовым.
Называйте меня месье Леоном, он улыбнулся, под этим именем я воевал в Интербригадах, Мишель очень естественно ахнула, вы даже не слышали о таких.
Мишель понимала, что Лубянка торопится.
Мы прилетели в воскресенье, девушка изящно пила кофе, и к нам приставили проклятого Анатоля. Сегодня только среда, а Кепка уже здесь
Сразу поняв, кто перед ней, Мишель не могла назвать Эйтингона отцом. Аня и Надя много раз описывали ей так называемого Котова.
Он постарел, но не слишком, решила девушка, он ровесник века, Эйтингон выглядел шестидесятилетним.
Столько ему было, когда родилась я, вспомнила Мишель, однако он ничего обо мне не знает и не узнает..
У Эйтингона наверняка имелось расписание деловых встреч Пьера. «Галлимар» вел переговоры с советскими издательствами.
Поэтому он ко мне и подошел, решила Мишель, он хочет подобраться к Пьеру
Редактор Леонид Михайлович говорил на изысканном французском языке. Узнав, что Мишель родилась в Квебеке, он оживился:
В Канаде сохранились старые слова, однако вы их не употребляете, девушка развела руками.
Мой отец дипломат. Я выросла в Брюсселе, где он работал. Потом я поступила в Сорбонну, Мишель смутилась, и встретила мужа, вернее, тогда еще друга, месье Леон сердечно сказал: