Сукин сын Ордоньо! Оклеветал перед сеньором. Ясно, кому тот поверит: пажа знает давно, а его всего месяц. Тем более что уже на второй день знакомства Хасинто показал себя с дурной стороны.
На плечи навалилась тяжесть, в носу защипало от жалости к себе. Ведь он ни в чем не виноват, но пострадает из-за наветов. Теперь дон Иньиго посчитает его подстрекателем и трусом.
Ордоньо, извинись перед перед моим эскудеро.
Что?! Хасинто ослышался? Или ему снится прекрасный сон?
Почему я должен забормотал паж.
Не расслышал? Извинись. Или мало досталось от него? Иньиго Рамирес кивнул на Хасинто. Могу добавить.
Ордоньо молчал, потупившись.
Извиняйся же наконец, повторил де Лара. Не медли.
Паж повернулся к Хасинто и, тщательно избегая смотреть в глаза, выдавил:
Прошу, извините.
Теперь сеньор перевел взгляд на Хасинто и приподнял брови. Ясно, чего ждет.
Извиняю, сквозь зубы ответил он.
Де Лара кивнул и сказал:
Ордоньо, ступай к донье Беренгарии. Она собиралась на конную прогулку. Сопроводи.
Да, сеньор, упавшим голосом откликнулся паж.
И на будущее: помни свое место. Еще одно оскорбление кого-то из оруженосцеви я прикажу тебя высечь. Это ясно?
Да, сеньор.
Он ушел, и де Лара подозвал Хасинто.
Теперь признавайся, Гарсиас: он сказал правду?
Нет, дон Иньиго! Нет! Я понимаю, вы можете мне не поверить. Но я поклясться готов! В часовне! Перед падре! Перед образами!
Ладно-ладно, успокойтесь. Я вам верю. Верю, он отвел взглял, затем пожал плечами и, будто извиняясь за пажа, произнес: Ордоньо неплохой юноша. Только скромности ему не хватает, терпения. Пока этого не поймет, эскудеро не станет. Но знаете, мне не понравилась ваша драка. Если бы я не разнял, вы могли проиграть. Это никуда не годится. Эскудеро должен быть сильнее пажа во всем и всегда. Не только сражаясь на мечах копьях или палках. Завтра. Да, завтра же я буду учить вас драться без оружия.
О, спасибо! Спасибо, дон Иньиго!
И как он мог совсем недавно чуть ли не ненавидеть де Лару? Разве многие сеньоры обладают столькими добродетелями? Суровый и благородный, строгий и справедливый, сильный и честный. Несомненно, это удачабыть его оруженосцем.
И еще, продолжил де Лара. Запомните: никогда и ничего не делайте без позволения, если на то нет нужды. Диего замечательный наездник Я же не раз сетовал, что конь этот неукротим, как урагантак и думаю его назвать, кстати. Вот Диего и вздумал угодить мне, а заодно покрыть себя славой. К чему это привело, сами видите, он указал на искалеченные кусты, ограды и, нахмурившись, пробормотал: Благо хоть сам мальчик цел остался Не повторяй его ошибок.
На следующий день Хасинто не выдержал, рассказал другу о выходке Ордоньо и посетовал:
В толк не возьму, чем я ему не угодил. Что ли рожа моя ему не нравится?
Скорее твое положение при сеньоре. Он самый старший из пажей. Он даже старше меня. А все еще не эскудеро. Вот и злится. На меня тоже злился, но не так сильно. Клеветать по крайней мере не пробовал. Хотя это понятно Мы с ним воспитывались вместе. А ты только приехали сразу оруженосец.
Значит, в этом дело
Ага. Думаю, так. Но не волнуйся: позлится, привыкнет и перестанет.
Хорошо бы. А на тебя-то вчера что нашло?
Дурость, он усмехнулся распухшими губами и с неохотой пояснил: Дон Иньиго мне сказал как-то, что наездник я даже ему на зависть. И, мол, нужно меня отправить это лошадей укрощать. Смеясь сказал. А я все равно он махнул рукой. Да ладно, что теперь говорить!
Все же молодец Диего, что оправдываться не стал, а признал ошибку, как есть.
Не огорчайся, Хасинто ободряюще потрепал товарища по плечу. Всякое бывает
Да я не огорчаюсь! Хорошо хоть зверюга этот меня зубищами за шоссы не потаскал. То-то бы позор был!
Охота на кабана, приключение Диего и ссора с Ордоньо оказались единственными памятными событиями за месяц. Остальные дни протекали размеренно: утреня, тренировки до полудня, работа, вечерня, прислуживание за трапезой.
А потом с сеньором случилось что-то непонятное. Таким Хасинто его еще не видел.
С утра он и Диего поджидали дона Иньиго неподалеку от замка: он говорил, что в этот день с ними позанимается. Когда де Лара показался, они шагнули ему навстречу, но сеньор грубо оттолкнул и его, и Диего.
Прочь! прорычал он и ушел куда-то в сторону часовни.
Когда де Лара отдалился, товарищ пробормотал:
О нет Только бы не как в прошлый раз
А что было в прошлый раз?
Да то и было: сначала ходил мрачнее тучи, потом уехал. С Гонсало и некоторыми кабальерос. А вернулся еще мрачнее, даже в пиршественный зал не выходил. Да вообще никуда не выходил! Так и сидел в опочивальне. Только и приказывал, что еду принести или вино. И упаси Господь о чем-нибудь его спросить! Рычит! А если еще переспросить осмелишься, так вовсе ну это он указал на свое лицо.
Но почему?
А я знаю? Догадываюсь только Наверное, все из-за той беды
Какой беды?
Ох, не здесь, вздохнул Диего. Идем не знаю на площадку. Раз сеньор не в духе, сами потренируемся. Там и расскажу.
Глава 4
Они еще не дошли до площадки, а Хасинто уже не выдержал:
Ну? Так что за беда?
Любопытный ты, однако.
В черных глазах засверкал, заискрился смех. Ох, как не вовремя Диего решил поддразнить! Ведь под «бедой» могла подразумеваться смерть Мариты.
Я думал побольше узнать о сеньоре, ибо мне еще не один год ему служить. Потому и спросил. Если ты счел это за праздное любопытство
Да ладно, не обижайся. Я пошутил. Ну так вот Беда эта Нет, давай все же не на ходу. Сначала дойдем, он махнул рукой и умолк.
Жаль. Хасинто может сколько угодно изнывать от нетерпения, но нельзя снова торопить приятеля с ответом, иначе тот воспримет это, как недостойную навязчивость, и будет прав.
Лишь когда они оказались на месте, Диего повернулся лицом к Хасинто, прислонился к плетню и заговорил:
Донью нашу, сеньору де Лара, убили. Где-то год назад. Вот в чем беда.
К-как убили
В глазах помутилось, голова пошла кругом. Он даже покачнулся, словно Диего его толкнул. Убили Как такое могло случиться? Кто осмелился покуситься на жизнь доньи? Здесь, во владениях рико омбре? Это невозможно, просто невозможно!
Малость придя в себя, Хасинто переспросил:
Как такое могло случиться?
А вот так! Сеньор тогда на войне был, а донья Мария в это время к отцу своему поехала. Чтобы показать ему внука ну, сына дона Иньиго.
У них что дитё народилось?
Ну да. А что тебя удивляет?
Что удивляет? Да все! Мариту убили. Ребенка, видать, тоже. Он много чего предполагал: и что при родах она умерла, или от болезни какой скончалась, или по случайности. Мало ли, конь взбесился и сбросил, или с лестницы упала. Но убили?! И вот еще что странно: матушка Хасинто не могла ну совсем ничего не ведать о случившемся. Так почему не рассказала, когда он из монастыря вернулся? Разве не должен был он заранее узнать о своем будущем господине все, что можно? А она взяла и смолчала Неужто думала, будто он до сих пор дите неразумное, бесправное, которому и вовсе ни о чем знать не положено?!
Тут еще и Диего добавил:
Наверное, твой замок далеко отсюда? Раз ты ничего этого не ведал
Я знал только, что донья Мария умерла. И то узнал не от матушки, а от сеньора! Больше ничего Ни про сына Ни про то, как это случилось.
Ясно. Ну так она к отцу своему отправилась. Проезжала близко к землям, которые бывшему вассалу дона Иньиго принадлежали. А он ее возьми и заметь! Вообще-то, как я понял, пленить хотел, выкуп запросить, заложницей сделать. Да чего-то не рассчитал. Она и погибла.
Марита Как же ей, наверное, было страшно! Такая нежная, такая прекрасно-хрупкая Марита, бедная Марита
Как как ее убили?
Ну откуда мне знать? Или, думаешь, сеньор все мне рассказывает? Вот что слышалтам и сям, краем уха, тем и поделился.
А сын? И его убили?
А-а-а вот в том и дело, что непонятно, Диего помолчал и, прищурившись, заговорил снова: Не нашли его. Ни тела, ни могилы. А почти всех рыцарей, что сеньору сопровождали, перебили. А того, который весть принес, еще до начала боя к замку за подмогой отправили. Преступники жену, вассал тот бывший и его люди, ни в чем не признавались. Мол, дитя не видели, ничего о нем не знают. Потом, конечно, когда пытали ихне самого идальго, а его кабальерос-вилланос, те вроде как сознались: некая служанка с дитем ускользнула. Но это не точно. Так, слухи А как оно на самом деле было, не ведаю. Сам понимаешь: сеньор молчит, его рыцари тоже. Может, и сами не знают. Вот кому все известно, так это Гонсало, но этот помалкивает, потому что дон Иньиго, видать, так приказал
А куда сеньор ездил в тот раз? Ты сказал, что после несчастья он куда-то уехал
Диего пожал плечами.
Это мои догадки Не более.
И все же.
Может, просто странствовал. А что? В балладах у всех странствующих рыцарей в прошлом какое-то горе было. А сеньор наш к тому же не первую утрату пережил. Тогда, давно, он ведь уже терял и жену, и сына с дочкой. Да чего говоритьсам понимаешь
Нет, Хасинто не понимал. Он даже не знал об этом. Отец, матушкану почему они ничего не рассказывали?!
Понимаю, протянул он. А в прошлый раз из-за чего все случилось?
Оспа, проронил Диего. Она тут пол владений выкосила. Женщин, детей, стариков. Ну и крестьян, конечно. Дона и рыцарей минула: они тогда в походе были. А вернулись он понизил голос до полушепота, к могилам.
Оспа Хасинто содрогнулся, передернул плечами. От этой дьявольской напасти нет спасения. Его старший брат Марсело, с которым так и не довелось познакомиться, тоже от нее умер. Но зато у отца позднее появились он и Санчито. А каково сеньоруостаться совсем без наследников? Разве что бастрюки где-нибудь бегают Сына же Мариты, ясное дело, уже не найти. Скорее всего, он вообще мертв, раз ни служанка не вернулась, ни выкупа за ребенка никто не запросил. Оно и понятно: женщине с младенцем далеко не уйтиили дикие звери сожрут, или недобрые люди, разбойники погубят.
Какой все-таки Хасинто дурень! Ничего не зная, винил Иньиго Рамиресапусть даже мысленно, в гибели Мариты, в том, что он якобы не грустит о ней. А тут такое.
Сеньор-то, положа руку на сердце, не так чтобы молод. Даже если снова женится, неизвестно, будут ли еще дети. А если будут, то вдруг девочка? Хотя это все же лучше, чем совсем никого.
А что вассал? Ну, тот, бывший? Что с ним стало? Вот бы Диего сказал, что он поплатился, что он мертв! Нет, не просто мертв, а что его убил де Лара!
Не знаю наверняка, что с ним Дон Иньиго вместе с идальго де Рохесомотцом доньи Табиты, ему мстить отправились. Всех земель тот предатель лишился, это точно. Сеньор их потом своим идальгос раздавал.
Вот так известие! Ну как, как матушка посмела умолчать?! Идальго Рохес ведь их, Варгасов, вассал! Конечно, Хасинто пока не управлял своими владениями, но все-таки! Он имел право, обязан был знать обо всем, что творится с его людьми!
Подавив злость на мать, Хасинто спросил:
Так а что с самим этим? Он жив?
Понятия не имею, Диего развел руками.
Гореть ему в аду!
Я надеюсь, что он уже там горит! Ох, видел бы ты их вместе, Чинто! Это я о доне Иньиго и донье Марие Табите! Я вот застал до беды этой. Онтакой высокий, сильный. Ну, ты знаешь. А она с ним рядом такая маленькая, прекрасная, как цветок, тоненькая, как веточка. А глаза! Синие-синие, как как озеро в солнечный день. А улыбка у нее знаешь какая была? Такая, что кажется, будто из-за туч солнце выглянуло, осветило, согрело.
Его лицо приняло отстраненное, мечтательное выражение, а в воздетых к небу глазах горели восторг и обожание.
Вот ведь! Неужто приятель был влюблен в Мариту? Похоже на то. Разумеется, влюблен безнадежно, безответно, и все-таки: как он посмел?!
Диего продолжил:
Знаешь Однажды я наблюдал: сеньор из поездки вернулся. Хмурый, усталый. А она его встречать вышла. И только господин ее увидел, и ушла угрюмость, заулыбался он, лицо разгладилось! Вот так-то вот А через месяц ее не стало. Дон Иньиго когда с войны приехал, так сразу в новый бой отправился: тому мерзавцу мстить. А потом, как вернулся, скрылся в опочивальне и много, много дней не показывался. Когда наконец вышел, то был почти таким, каким обычно, до этого. Улыбался даже, чего-то говорил. Я подумал: успокоился, значит. Но осенью опять что-то с ним стряслось. Помрачнел, злым стал, как бык на корриде. Чем дальше, тем злее. А начиналось все вот как сейчас И снова уехал он куда-то. Вернулся еще смурее. А весной в Саньтьяго-де-Компостела паломником сходили стал спокойный, радостный даже. Я подумал: хорошо, утешился наконец. Ага! Не тут-то было! Вот, опять сам видишь, юноша сморщил лоб, почесал подбородок и с сомнением протянул: Хотя, может, надумал я все? Мало ли вдруг он только сегодня не в духе? Надеюсь на это
Диего зря надеялся. Увы, первая его догадка оказалась верной. Не прошло и нескольких дней, как сеньор отбыл, взяв с собой Гонсало и десяток воинов. Все дни до отъезда не выходил к трапезе, не тренировал их с Диего, даже не разговаривал с ними. Только в последний день, когда они вышли к воротам его провожать, сказал, чтобы хорошо ходили за лошадьми и собаками.
Дон Иньиго! вырвалось у Хасинто. Позвольте спросить, когда мы увидим вас снова? Далеко ли вы уезжаете, надолго?
Как он только набрался смелостиили глупости? спрашивать. Диего ведь предупреждал: когда сеньор в таком состоянии, вопросов лучше не задавать.
Словно подтверждая это, де Лара смерил Хасинто тяжелым недобрым взглядом. Тем удивительнее, что все-таки ответил:
В Толедо и дальше. Я не знаю, когда вы меня увидите. Может, никогда
«В Толедо и дальше» Куда дальше? В Аль-Андалус, земли измаильтян? Отрядом всего в дюжину всадников?
Уточнять Хасинто не дерзнул. Склонил голову и проговорил:
Мы все с нетерпением будем ждать вашего возвращения.
Ждите. Или не ждите. Мне все равно.
Для Хасинто и Диего с отъездом сеньора мало что изменилось. Все те же утренние тренировки. Только теперь они упражнялись то сами по себе, то под присмотром идальго Мартинеса. Потом, днем, как всегда возились на конюшне и псарне. Хасинто давно познакомился с собаками, у него даже любимец появилсябольшой, шустрый Салвахэ.
Все свободное время Диего и Хасинто проводили вместе. Бились на мечах и палках, болтали, делились воспоминаниями, играли в шахматы. В последнем умении приятель оказался искуснее, Хасинто ни разу не сумел его победить.
Домочадцев сеньора встречали редко. Зато Хасинто наконец узнал, кому принадлежал четвертый силуэт, виденный тогда в часовне. Оказывается, дяде дона Иньигомужу его тетушки, немощному, потерявшему в бою ногу. Понятно, отчего он жил в замке племянника и большую часть времени проводил в обществе святых отцов, а не рыцарей.
Доньи Беренгария и Бланка тоже нечасто попадались на глазав основном лишь в храме. В другое время они, если выходили из замка, то гуляли по саду. Оруженосцам же там делать было нечегоих жизнь протекала на подворье и воинской площадке.
Тем удивительнее, что однажды после обедни донья Беренгария подозвала их. Она стояла неподалеку от часовни вместе с прислужником, чье лицо полностью скрывалось за огромным букетом роз.
Диегито, проворковала сеньора, я хочу попросить вас о помощи. Пожалуйста, не откажите.
Понятно, что юноша не отказал бы, даже если хотел. Он сразу приблизился, а донья обратилась уже к Хасинто:
Чинтито, и вы тоже. Прошу.
Надо же! Она помнит его имя! Конечно, их представляли друг другу, но это было так давно. С тех пор они и словом не перекинулись, обмениваясь лишь знаками приветствий.
Хасинто подошел и поклонился.
Рад услужить вам, донья.
О, благодарю. Вы с Диегито замечательные юноши! Мой Иньигито гордился бы такими сыновьями!
Интересно, сеньора всех называет ласкательными именами? Ладно, насчет них с Диего понятнов конце концов, они для нее дети, мальчишки. А вот слышать «Иньигито» вместо «Иньиго» как-то странно.
Донья между тем закатила глаза к небу, вздохнула печально и, наконец, сказала, зачем их позвала:
Возьмите у него цветочки, будьте так любезны, она кивнула на прислужника. И ступайте за мной.
Ее белое, будто присыпанное мукой лицо озарилось благодушной улыбкой, в уголках губ и глаз собрались тонкие морщинки, поползли к щекам и подбородку.
Хасинто никак не мог понять, нравится ему сеньора или нет. Вроде бы доброжелательна, благосклонна, разговаривает по-хорошему, но чересчур елейно. Из-за этого кажется, будто она не слишком искренна.
Диего взял половину букета, вторую забрал Хасинто и лицо прислужника открылось. Ордоньо! Нет, только не он! С той памятной ссоры они с пажом избегали разговоров и даже встреч. Но теперь деваться некуда: у них общее поручение: помочь донье Беренгарии. Уколов друг друга взглядами, как шипами, они двинулись за сеньорой.