Миссия пилигрима - Вольф Серно 16 стр.


 Да, это мое пожелание.

 Так-так, твое пожелание.  Предводитель каравана потемнел и не удержался от вопроса:А не хочется ли тебе всего-навсего, чтобы твой коротышка Магистр ушел целым и невредимым?

Теперь, когда они начали этот разговор, Рабия осмелела:

 Рассказчик историй хорошо играет в шахматы, вот и все. Я тебе уже однажды сказала, что мне приятнее пить с тобой горячую мяту, чем сидеть с ним за шахматной доской. Это чистая правда.

 Хм-хм  Хаджи Абдель Убаиди, похоже, был удовлетворен ее ответом.  И как ты себе все это представляешь?

 Не знаю. Я знаю только, что наши рабы точно так же, как Юсуф, не совершали никаких преступлений. Наоборот, хирург сделал Нгонго операцию на глазу. Я сама присутствовала при этом. Он очень хороший врач! Единственное различие между нами и этими рабами в их неверии. Если мы допустим, чтобы они попали в фоггара, они вскоре умрут там и никогда больше не получат шанс вступить на истинный путь Великого пророка. Разве может Аллах милостивый, милосердный хотеть этого? Я в это не верю.

 Так-так, значит, не веришь,  хабир невольно улыбнулся  Ты очень ловко умеешь отстаивать свою точку зрения. Одному Аллаху известно, кого я беру к себе в дом. Однако шутки в сторону. Предположим, мы сделаем то, что ты предлагаешь. Но где уверенность, что старший надсмотрщик через какое-то время не хватится рабов? Он пошлет весточку в Танжер сиди Шакиру или повелительнице Амине, и наш поступок вскроется. О наказании, которое ожидает нас обоих в этом случае, я не говорю Ты об этом подумала?

 Да,  робко ответила Рабия,  и мне в голову не пришло никакого решения. Разве только подкупить старшего надсмотрщика?

 Об этом не может быть и речи. И подкупившего, и подкупленного в равной степени можно шантажировать. Они листок на ветру коварства, лишь черви в глазах истинно верующего.

 Ты прав, мой будущий муж. Это была глупость с моей стороны. Стало быть, судьба рабов решена?

 Посмотрим,  пробормотал хаджи Абдель Убаиди.

 Значит ли это, что ты подарил бы им свободу, если бы нашлось решение?

 Посмотрим,  повторил хабир.

ПРЕДВОДИТЕЛЬ КАРАВАНА ХАДЖИ АБДЕЛЬ УБАИДИ

Рабов, о мой господин, твой старший надсмотрщик пальмовых рощ Азиз эль-Мамуд повел в фоггара, желая удостовериться, что их будут использовать там, где нужно. Потом случилось несчастье.

Над входом в караван-сарай большими, полустершимися буквами было написано: « Al-Haqq», что означает «истина». Более грязного пристанища нельзя было сыскать во всем Фесе, и единственной истиной были примечательные размеры заведения. Располагалось оно в центре Фес эль-Бали, Старого города, и состояло преимущественно из огромного выложенного булыжником внутреннего двора, по которому бродило бессчетное количество животных. Все они наперебой мычали, ржали и блеяли, оставляли повсюду кучи навоза и непрерывно жевали корм из подвешенных на их шеях мешков. Большая бочка воды в одном из углов не давала скоту страдать от жажды.

Двор окружали небольшие клетушки, скорее напоминавшие камеры и освещенные лишь тусклым светом, пробивавшимся сквозь низкую дверку. Обстановка была спартанской, ибо размеры каморки позволяли разве что одному человеку вытянуться на подстилке и отдохнуть.

Хабир с радостью предоставил бы своей будущей жене более приятный кров, но с таким большим караваном можно было разместиться только в « Al-Haqq». Предводитель каравана, Рабия и отряд погонщиков по прибытии поели в расположенной рядом харчевне «Фундук». Ничего особенно изысканного там не подавали, но нежная баранина, свежие овощи и обжаренные стручки окры после многодневной однообразной пищи показались им невиданными лакомствами. Рабов хабир также плотно накормил и под надежной охраной разместил во дворе, где они могли спокойно спать под открытым небом.

Хаджи постучал в стенку своей клети, усеянную раздавленными насекомыми:

 Рабия, ты меня слышишь?

 Да, слышу.

 Ты освоилась в своей комнате?

 Да, только здесь ужасно душно.

 Мне очень жаль. Может, к ночи станет прохладнее. Оставайся у себя. Я должен отлучиться по делам. Когда вернусь, я бы с удовольствием выпил с тобой горячей мяты. Ты позаботишься об этом?

 Охотно, хаджи Абдель Убаиди.

Хабир вышел на улицу, тут же окунувшись в море теснящих друг друга домишек Старого города, ибо, за исключением больших площадей и торгового центра Феса, город был изрезан переулками и проулочками. Последние были такими узенькими, что двое взрослых мужчин в них едва могли протиснуться мимо друг друга. Большая улица была там лишь одна, и от нее паутиной расходились бесчисленные улочки. Именно к этой улице и устремился хабир, а добравшись до нее, закрыл нос и рот платком: этот город не зря пользовался репутацией самого пыльного в землях Аль-Мамляка Аль-Магрибия . Хабир бросил взгляд на свои красивые, запорошенные пылью туфли с длинными узкими носами и пожалел, что у него нет пары выдолбленных из дерева грубых башмаков, которые местные жители имели обыкновение привязывать к ногам.

Но ничего не поделаешь, надо было двигаться дальше. Вскоре он свернул в боковой переулочек по левой стороне и подошел к трехэтажному дому, фасад которого имел такой же неприглядный и негостеприимный вид, как и все остальные строения, поскольку со стороны улицы не было ни одного окошка. Предводитель каравана постучал в тяжелую, украшенную серебряными и медными орнаментами дверь и крикнул:

 Это я, хаджи Абдель Убаиди!

Ему открыл слуга:

 Добро пожаловать! Хозяин ждет тебя.

Они пересекли внутренний двор, в центре которого под открытым небом журчала вода, и наконец остановились перед дубовой дверью.  Хозяин ждет тебя,  повторил слуга, жестом приглашая гостя войти.

 Салам алейкум, ас-салама, ас-саламу алейкум,  поздоровался хабир по всей форме, переступив порог комнаты.  Приветствую тебя, хаджи Моктар Бонали.

 Салам,  кратко ответил сиди Моктар. Субтильного вида человек, он выглядел еще изящнее в слабом золотистом отсвете двух мерцающих фонарей, несмотря на пышное облачение: на нем были роскошный домашний халат в разноцветную полоску и круглая красная шапочка, получившая свое название по имени городафеска. Внешность и горделивая осанка свидетельствовали о том, что сиди Моктар весьма преуспевающий торговец.  Аллах не дал твоим ногам преодолеть путь быстрее.

Хабир промолчал.

Хозяин вспомнил про законы гостеприимства:

 Присядь для начала, друг мой. Любопытство овладело моим языком. Могу я предложить тебе прохладительный напиток? Погоди, я пошлю за ароматной апельсиновой водой, ведь ты так любишь ее.

Отдав приказание слуге, он вальяжно откинулся в кресле и несколько раз глубоко затянулся кальяном.

 Может, и ты от шиши не откажешься? Новый опиум из Китая великолепен, рекомендую от всего сердца. При вдыхании он навевает приятные мысли.

 Нет, в другой раз.  Хабир огляделся. То, что он увидел в комнате, красноречиво говорило о том, что за последний год его друг Моктар изрядно обогатился. Весь пол был усеян шелковыми подушками, расшитыми золотыми нитями. Небольшие свободные участки позволяли рассмотреть дорогую плитку в форме малюсеньких звездочек, искусно покрытую глазурью и выложенную строгим геометрическим узором. На стенах висели дорогие ковры с родины Шакира Эфсанеха. По ценности их превосходили лишь два эбеновых шкафчика, богато украшенных резьбой, инкрустированных жемчугом и драгоценными камнями, которые ярко вспыхивали в мерцающем свете фонарей. Низкий потолок цвета ляпис-лазури был расписан золотыми арабесками и изречениями из Корана.

 Апельсиновая вода пахнет изумительно,  отозвался хаджи Абдель Убаиди, принимая из рук слуги освежающий напиток. Он с наслаждением сделал первый глоток.

 Урожай апельсинов в этом году был хорош. Много сока.

 Это радует.

Сиди Моктар вытер губы и снова затянулся. Вода забулькала в трубке.

 Надеюсь, путешествие было приятным?

 Аллах не оставил нас.  Хабир подумал, говорить ли ему о предстоящей женитьбе и о рабах или нет, и пока не стал. Пусть беседа еще какое-то время струится неторопливо. Любопытный Моктар Бонали заслужил это.

Они поговорили о верблюдах вообще и о разведении верблюдов в частности, обменялись впечатлениями о последних скачках и победителях, расспросили друг друга о состоянии здоровья, посетовали на вечно растущие цены и падение нравов, посудачили о прелести и хитрости женщин, справились о родственниках, поинтересовались прочими новостями и в конце концов, после более чем часовой беседы, подошли к непосредственной причине визита хабира.

 Когда ты давеча справлялся о моем здоровье, друг мой, я забыл упомянуть, что мое зрение оставляет желать лучшего; не кривя душой, должен сказать, что оно все время ухудшается. Я уже почти не могу разобрать мелкий шрифт,  начал сиди Моктар.

 Мне очень жаль слышать это,  подхватил хабир его мысль.  Это должно быть серьезным препятствием при заключении сделок.  Он замолк.

Теперь изящный хозяин дома был уже не в состоянии сдерживать свое любопытство. Он воскликнул:

 Ну не мучь же меня! Скажи наконец, у тебя при себе приспособление для чтения?

Хаджи Абдель Убаиди усмехнулся.

 Разумеется. Кстати, должен сказать, что даже в Танжере было непросто раздобыть такую сильную лупу. Хвала Аллаху, она благополучно перенесла путешествие.  Он порылся в складках своего бурнуса и извлек увеличительное стекло.

 Дай мне его, дай же скорей!  сиди Моктар сгорал от нетерпения.

Получив вожделенный предмет, он смотрел на него с таким благоговением, словно это был личный амулет Великого пророка.

 Тебе, вероятно, придется изготовить более красивую ручку для нее,  заметил хабир.

 Да, да.  Хозяин его почти не слушал. Подойдя к одному из шкафчиков, он вынул оттуда ценный экземпляр Корана.  Хочу сразу испробовать лупу. Подожди, я открою Вторую суру, поскольку Первую я и так знаю наизусть.

Усевшись под фонарями и осторожно манипулируя со стеклом, он начал разбирать текст. Сначала медленно, потом все увереннее:

Эта книганет сомнения в томруководство для богобоязненных, тех, которые веруют в тайное и выстаивают молитву и из того, чем Мы их наделили, расходуют

 Получается, получается!  восторженно воскликнул он.  Слушай дальше:

И тех, которые веруют в то, что ниспослано тебе и что ниспослано до тебя, и в последней жизни они убеждены. Они на прямом пути от их Господа, и онидостигшие успеха.

Хаджи Абдель Убаиди отставил свою чашку, она была пуста.

 Если ты рад, мне тоже приятно.

 Сказать «рад», значит, не сказать ничего! Наконец я снова смогу разбирать договоры и прочие бумаги, не утыкаясь в них носом! Наконец мне больше не придется притворяться, что я могу их прочесть. С актерством покончено. Я снова могу читать! Даже не знаю, как мне тебя отблагодарить, друг мой!

 Зато я знаю. Тем, что ты возместишь мне стоимость лупы и мои затраты.  Хабир вспомнил о предстоящей свадьбе и о том, в какую кругленькую сумму она выльется.

 Ну да.  Радость сиди Моктара вдруг сильно померкла.  И какую сумму ты себе представлял?

 Три испанских золотых дублона.

 Что? Ты сказал три? Триии?!  Так же громко, как он только что ликовал, сиди Моктар запричитал:Ты хочешь, чтобы я совершенно обнищал? Ты хочешь выгнать на улицу меня и моих домочадцев? Аллах премудрый и бережливый не даст мне солгать: я не могу заплатить таких денег!

Оба начали азартно торговаться. В результате хабиру удалось выторговать за лупу два золотых дублона и сверх этого сбыть большую часть привезенных товаров за необычно высокую цену. Итог торгов его не удивил, поскольку все это время он находился в более выгодном положении. Ведь у него в руках было то, без чего сиди Моктар не мог обойтись и чего он не мог купить в Фесе. Шакир Эфсанех, его грозный хозяин, будет доволен своим хабиром и тем охотнее одобрит свадьбу со служанкой Рабией. Может, даже поможет невесте собрать небольшое приданое

Окрыленный этими приятными мыслями, хабир спросил:

 Скажи, друг мой, а как поживает Азиз эль-Мамуд?

 Азиз эль-Мамуд?  рассеянно переспросил сиди Моктар, поскольку все его внимание вновь было отдано лупе. Держа ее над страницами Корана, то на одном, то на другом расстоянии, он что-то бормотал себе под нос, иногда зачитывал отдельные места вслух, пока наконец не объявил с сияющим лицом:Думаю, от четырех до пяти английских дюймовэто и будет идеальное удаление!

Хаджи Абдель Убаиди повторил свой вопрос.

 А, ты имеешь в виду старшего надсмотрщика пальмовых рощ?

 Именно его. Как тебе известно, он точно так же служит Шакиру Эфсанеху, как и я. Я слышал, что он вдвое увеличил площадь, занимаемую рощами моего господина, что, в свою очередь, обусловило расширение подземных ходов.

Сиди Моктар вытаращил глаза от удивления.

 А разве ты не знаешь? Хотя да, ты не можешь этого знать. Это произошло неделю назад, ты был как раз в пути. Азиз эль-Мамуд мертв.

 Что ты говоришь?!  Теперь настала очередь хабира таращить глаза.  Этого не может быть! Он ведь молод, ему и тридцати не было!

 Несчастный случай. Как ты правильно заметил, он должен был позаботиться о том, чтобы началось расширение фоггара. Взял для этого парочку рабов и отправился вместе с ними в шахты, чтобы обсудить подробности. Там это и произошло. Пласты земли неожиданно обрушились и погребли его. Ужасная смерть от удушья. Некоторые, правда, говорят, что он был единственным погибшим, что дало повод для кое-каких слухов. Азиза эль-Мамуда не слишком любили, как тебе, вероятно, известно.

 Так-так  В глубоком раздумье хабир теребил свою бороду.  Стало быть, старший надсмотрщик погиб. Он в самом деле один там задохнулся?

 Кто ж может точно сказать! Слухов разных ходит много. Возможно, несколько рабов погибли вместе с ним. Да если и так, никого это не интересует. А почему ты спрашиваешь?

 Да просто так.  Хаджи Абдель Убаиди решил, что пора сменить тему.  Как ты знаешь, судьба-кисмет не уготовила для меня семейного счастья. По крайней мере, так было до сих пор. Моя первая жена Айша умерла от зубного гноя, уже девятнадцать лет прошло; вторая, Сафа, умерла родами, вместе с нашим сыном.

 Да, я помню. Словно вчера все было. Каждый год, который делает нас старше, по воле Аллаха пролетает все быстрее.  Сиди Моктар начал зачем-то чистить лупу.  Однако ты сказал «до сих пор». Что ты имел в виду? Неужели надумал на старости лет

 Надумал,  перебил его с улыбкой хабир. Голос его приобрел более мягкую тональность:Хочу жениться, при условии, конечно, что госпожа Амина и сиди Шакир будут согласны.

 Что?! Твой повелитель и его супруга должны быть согласны? Дай-ка сообразить. Поскольку у них у обоих нет детей, то твоя невеста, скорее всего, находится у нее в услужении, так ведь?  догадался хитроумный сиди Моктар.  Кто же это? Я ее знаю? Ну-ка, выкладывай!

 Ее зовут Рабия, она, как ты верно предположил, одна из служанок Амины.

 Тогда я ее не знаю. Красивая?

 У нее самые красивые и кроткие глаза в мире. Она умна и молода. Если будет угодно Аллаху, она родит мне много крепких сыновей.

Сиди Моктар вскочил, обнял своего друга и расцеловал его в обе щеки.

 Вот это прекрасная новость! Ты уже наметил день свадьбы? Ах да, конечно, нет: сначала нужно получить одобрение Шакира. Дай я тебя еще раз поцелую!

Он тут же осуществил свое намерение и с любопытством принялся расспрашивать друга:

 Ну расскажи мне о ней поподробнее!

Хабир задумался. Впервые он осознал, что по сути мало что знает о своей нареченной. Он не очень уверенно произнес:

 Ну, я знаю, что ей семнадцать лет и что она прекрасно ладит со всеми во дворце хозяйки. У нее кроткий нрав, ясная голова, она умеет читать и писать и еще играет в шахматы.

 Что? Еще и в шахматы умеет играть?  Сиди Моктар шутливо погрозил пальцем.  Смотри, как бы в твой дом не вошла всезнайка. Чересчур много учености тоже вредно.

 По-моему, такой опасности не существует.  Хабир поднялся с подушек.  Мне пора идти, раз мы все уже обсудили. Рабия ждет меня в « Al-Haqq».

 Молодое счастье!  Сиди Моктар засмеялся с понимающим видом.  Я был бы последним, кто стал бы удерживать тебя. Погоди, провожу тебя до выхода.

На улице он обнял хабира:

 Ты действительно оказал мне большую услугу, друг мой. Благодарю тебя еще раз за увеличительное стекло.

Назад Дальше