Генералы, сбившиеся со своего аллюра под давлением государственной власти (Керенского), за которой стоял народ, взвинчиваемый большевиками, уже ничего не могли противопоставить этому слову-команде. Они были подавлены и в значительной мере просто выведены из игры теми самыми силами, которым теперь надлежит пасть под ударами большевизма. Величайшее несоответствие здравому смыслу!
Оськин точно фиксирует настроение офицерства тех дней. Теперь для него нет уже ничего неясного в политике Ленина и большевиков. Он вспоминает один разговор тех дней.
«По радио передан декрет о демократизации армии. Все чины и ордена объявляются отмененными. Офицеры должны снять погоны
А в общем, друзья мои, закончил Святенко (прапорщик. Ю. В.), этот декрет подводит итог всей большевистской политике, которая для меня была ясна еще в марте месяце (то есть сразу после Февральской революции. Ю. В.). Эторазложить армию, парализовать офицерский корпус, дать этому корпусу по шее, да так, чтобы он никогда больше не поднялся Все это ясно. Так братцы, обратился к нам Святенко, долой погоны!..
И он первый сорвал со своих плеч погоны
Мы последовали его примеру»
Императрица Мария Федоровнамать Николая Второго (слева) и ее родная сестра, супруга английского короля Эдуарда Седьмого. Поэтому Николай Второй и Георг Пятый столь разительно походили друг на друга.
Николай Второй с сыномЦесаревичем Алексеем в Могилеве. 1916 год.
Вильгельм Второй и генерал По на маневрах 1912 г.
П. А. Столыпинмогучее животворное начало в самодержавии на последнем отрезке его земного бытия.
Крест Столыпина, пробитый пулей Мордки Богрова.
Офицеры гвардейского полка на отдыхе под Петроградом.
9 декабря 1916 г. (здесь и далее даты по старому стилю). Командующий Девятой армией генерал Лечицкий производит смотр на тыловой позиции Овручскому полку. Революция еще не тронула тленом костяк армии. Немцы не в состоянии преодолеть оборону наших войск.
«За Бога, Царя и Отечество!» Крещенский парад одной из частей 78-й пехотной дивизии. Лесистые Карпаты. 1917 г. Воинская дисциплина и послушание остаются на высоком уровне и за несколько недель до Февральской революции.
Сбитый германский аэроплан у села Фундум-Молдова (Буковина). Солдаты тыловой части поспели к месту падения. Обратите внимание на дату: 27 февраля 1917 г.
Германский летчик с подбитого аэроплана. Их еще много будут сбивать у границ и на просторах России. Кровавым смерчем взметнутся годы 19411945-й, но все это будет еще впереди.
Буковина. Высота 1231. После боя 17 января 1917 г. в отбитых у немцев траншеях.
Буковина. 2 октября 1916 г. Старый лес иссечен артиллерийским огнем в щепу и пни. Пленные немцы. Нет, не пятилась русская армия, пока не хлебнула яда революций.
Буковина. 10 декабря 1916 г. За 11 недель до Февральской революции. Великий князь Георгий Михайлович награждает солдат Георгиевскими крестами. Армия стоит непреодолимой стеной перед врагом.
Георгиевские кавалеры.
Вот она«великая» и «бескровная» Февральская революция! Митинг на тыловой позиции в конце марта 1917-го. Начало разложения армии.
Буковина. 15 марта 1917 г. Присяга Временному правительству. Клятва Кресту на Святом Евангелии. Ленин отменит эту присягу через 8 месяцев25 октября 1917 г.
Пораженческая пропаганда не всех обратила в дезертиров. Еще стояли целые части, заслоняя Родину от германского нашествия. Бой 17 ноября 1917 г. это уже после Октябрьской революции, после зверского разгрома ставки Верховного главнокомандования Российскими Вооруженными Силами в Могилеве, после расправы над генералом Духониным.
Подпись под фотографией рукой штабного писаря: «С любимым фельдфебелем 16-й роты 311-го полка 78-й пех. дивизии». Дивизией командовал генерал Добророльский. Где он сложил голову: в эмиграции, распят солдатами или пал на Гражданской войне?..
1215 августа 1917 г. (здесь и далее даты по новому стилю). Государственное совещание в Москве. У входа в Большой театр. Впереди слевазнаменитый террорист Борис Савинков, справакумир русского офицерства генерал Лавр Корнилов.
21 мая 1917 г. генерал Алексеев (на снимке второй слева) смещен с поста Верховного главнокомандующего. С ним уходит и его начальник штаба генерал Деникин (крайний слева).
Фотография исполнена 22 или 23 маяэто последняя фотография генералов с адъютантами в Могилевской ставке. Впереди октябрьский переворот и Гражданская война.
Адмирал Колчак. За верность и службу Отечеству будет расстрелян и спущен под лед Ангары чекистами в ночь с 6 на 7 февраля 1920 г.
Генерал Май-Маевский на военном смотре. За его спиной (в черном) лжекапитан Макаров.
Ведал ли Марков, легендарной храбрости генерал, в свой роковой миг смерти, что все напрасно, белая гвардия обречена и большевики железной пятой придавят Россию?..
Генерал Кутепов. Крещен огнем, кровью и сталью. Фотография 1919 г., так как на погонахшифр Добровольческой Армии, а крайний справа памятный значокорден на грудиза участие в Ледяном походе. Будет генерал повязан на парижской улице и доставлен аж в Москву, на проклятую Лубянку, где после допросов и умерщвлен.
К дню октябрьского переворота армии не существовало, а генералы, сбитые с толку арестами и осуждением самых авторитетных из них, оказались давно и напрочь отстраненными от событий. Огромный вал революции накатывался на старый мирдеморализованный, потерявшийся, ослабленный керенщиной и ни к чему не способный. Это было величайшее падение: он видел убийц, видел, как они разбирают ножи, чтобы резать его, и не мог защититься, ждал убийц
Для этого мира все следовало начинать с нуля, то есть всем, кто мог носить оружие, пробиваться на юг, преимущественно на Дон. Здесь же, в центре России, уже все было проиграно.
Генералы брались за оружие, не сознавая, однако, что в этот раз перед ними не обычный противник, а совершенно другой, качественно другой. У этого противника ко всему свой подход и ни на что не похожая мерка. Ни с чем подобным мир еще не встречался. Такое генералы слишком поздно раскусилиглавным образом в эмигрантских углах.
Особое чувство вызывает Керенский у Родзянко. Почти целиком одну из глав уже не раз цитировавшейся здесь книги «Государственная дума и Февральская 1917 года революция» он посвящает бывшему министру-председателю.
«А. Ф. Керенский для меня, хорошо его знающего, был совершенно ясен. В высшей степени беспринципный человек, легко меняющий свои убеждения, мысли, не глубокий, а, напротив, чрезвычайно поверхностный, он не представлял для меня типа серьезного государственно мыслящего человека. Его речи в Государственной думе, всегда нервно-истеричные, были в большинстве случаев бессодержательны, в виде фейерверка громких, звонких фраз, и не всегда даже соответствовали его внутреннему настроению Я смело утверждаю, что никто не принесет столько вреда России, как А. Ф. Керенский. Любитель дешевых эффектов, рисующийся демагогическими принципами, Керенский был всегда двуличен, заигрывал со всеми политическими течениями и не удовлетворял решительно никогобезвольный, без всяких твердых государственных принципов, бесспорно тайно покровительствовавший большевикам.
Но хотя Керенский и балансировал во все стороны, однако же справедливость требует напомнить, что некоторое время он был всеобщим оракулом, вождем и любимцем. Им увлекались все, веря его заманчивым вещаниям, из которых он, однако же, ни одного не выполнил.
Этот человек, вовлекший Россию в пропасть, террор и потоки крови, имеет теперь смелость, чтобы не сказать более, требовать Европейского протектората над Россией, если не будут проводиться в жизнь неисполнимые и неосуществимые его доктрины.
Россия не нуждается ни в чьем протекторате, она найдет в себе довольно гражданской мощи и мужества, чтобы своими собственными силами и средствами стать твердо на ноги и занять подобающее ей место в концерте Европейских Великих Держав.
Временное правительство неожиданно для меня оказалось тоже не чуждо влияниям Совета рабочих и солдатских депутатов, обнаружив сильный крен в его сторону».
Понимание существа кризиса заставляет Верховского как военного министра искать выход. Он предлагает Временному правительству провести следующие неотложные меры:
заключить мир с Германией и Австро-Венгрией;
демобилизовать почти всю армию;
«перейти к решительной борьбе с анархией» в стране.
«Со мной несогласны. Мои сотоварищи по кабинету считают, что я переоцениваю опасность, что с нарастающим движением можно будет справиться без тех героических мер, которые я предлагаю Я знаю, что я не ошибаюсь, но большинство голосов против меня. Выйдя из состава Временного правительства, я уехал в Финляндию
Приехав на пароходе с Валаама в Сердоболь, я из газет и рассказов финнов узнал все, что произошло в Петрограде за девять дней. Временное правительство арестовано. Большевики захватили власть; никто, кроме юнкеров и женщин-ударниц, не заступился за него
Теперь пришли другие люди, которые не будут разговаривать. Они будут действовать и проделают для темного народа «наглядный» опыт обучения, и, лишь пройдя через горькое падение, просветленный народ найдет правду. Что же, да будет воля Божия»
В предисловии к своему дневнику «Россия на Голгофе» Верховский оставляет слова любви к Родине:
«Но пусть не думают малодушные люди, что русская история развернулась на своей последней странице. Вспомним все, что пережила Россия, все, что видели московские святыни, что видели наши старые монастыри. Все тут было. И татарское иго, поляки, шведы, и смутное время, и страшные дни французового нашествия 1812 годаа все стоят вековые святыни, все стоит Русская земля
Проснется великий народный дух, и мы увидим другое время, увидим правду, свободу и величие родной земли
На святой крови вырастет новая, свободная Россия, страна, которую мы видели в юношеских мечтах и которая будет жить великой, несмотря ни на что» (выделено мною. Ю. В.).
Николай Николаевич Духонин окончил Киевский кадетский корпус. Из юнкерского училища выпущен подпоручиком в лейб-гвардии Литовский полк. В 1902 г. окончил Академию Генерального штаба. В первую мировую войну Николай Николаевична должностях командира полка, генерал-квартирмейстера штабов армии и фронта. После бегства Керенского принял на себя обязанности Верховного главнокомандующего. Наотрез отказался признать советскую власть. Совнарком по прямому проводу немедленно приказал Духонину прекратить военные действия против Германии и начать мирные переговоры. Духонин, разумеется, отказался: ему ясно одноновая власть оружием свергла законное правительство и посему не имеет юридического права выступать от имени России, а тут еще заключение мира с врагом славянства Он, Николай Духонин, присягал России.
Генерал Врангель рисует нам портрет Духонина:
«По приезде в Могилев я явился к генералу Духонину. Я видел его впервые. Среднего роста, полный, румяный, с густыми вьющимися черными волосами, чрезвычайно моложавый, он производил впечатление очень мягкого, скромного человека. Он стал уговаривать меня отменить мое решение, доказывая, что при нынешних настоящих условиях долг старших начальниковоставаться в армии Еще через несколько дней мне была предложена должность командующего войсками Минского округа, на что я, конечно, ответил отказом
К обеду пришел генерал Духонин, просидевший у нас часов до десяти, он, видимо, рад был отдохнуть от дел, рассказывал многое из прежней своей службы, с особенным удовольствием вспоминал о времени, когда командовал 165-м Луцким полком. Полк под его начальством имел немало славных дел, и Георгиевские кресты, украшавшие грудь и шею генерала Духонина, говорили об этом
В день, когда мне стало известным о назначении Верховным главнокомандующим прапорщика Крыленко, я решил уехать из армии. Генерал Духонин меня более не удерживал».
Из Петрограда на ставку двинуты составы с революционными матросами.
«Матросы рекрутируются у нас в несравненно большей степени, чем сухопутная армия, из пролетариата, из рабочих Все это делает флот более пролетарским по психологии. Но в то же время флот, как и армия, является потребительной, непроизводительной организацией, матросы представляют собой деклассированную часть пролетариата, и это усиливает наклонности к максимализму и анархизму, свойственные российскому рабочему классу в целом»
Страх перед фронтом и боевыми действиями так же разложил флот, как и весь Петроградский гарнизон. Никакая сила не могла заставить покинуть солдат и матросов тыловые казармы, кроме демобилизации. А ведь Петроградский гарнизонэто сотни тысяч солдат и матросов, влияние их на революционные события оказалось решающим. Они явились опорой Ленина в его антивоенной агитации, чутко отзываясь на каждое брошенное слово. Гарнизон вообще охотно шел за левой фразой, особенно погромной. Недаром матросы Балтфлота после рассыпались по всей России, составив костяк любой вольницы, анархии и всякого рода насилий.
И вот эшелоны с этой пьяной, никого и ничего не признающей ордой в бушлатах науськаны и спущены на могилевскую ставку
Шполянский писал:
Матросы Балтийского флота
С заросшими лбами,
Знаменитая, злая рота,
Скрежещущая зубами
Насилуйте, жгите,
Услаждайте чрево,
Ножиком направо,
Ножиком налево.
А вы, любители,
Собиратели мифов,
Вот не хотите ли
Домашних скифов
Написано жестко, но, уже тронутая тленом разложения, хлебнув кровавого напитка вседозволенности, эта среда могла только разрушать. И ей льстили, ее взращивали для этой роли. И она не подвела
19 ноября Духонин приказывает освободить из-под стражи всех еще не освобожденных «быховцев». Последним обретает свободу Корнилов. Духонин отдает себе отчет в том, что представляют собой «пассажиры» этих «полосатых» составов для «быховцев». Притравленность их к словам «буржуй» или «генерал» такова, что они убивают раньше, нежели успевают подумать. Ужасами расправ заполнены газеты тех месяцев, ими полны воспоминания очевидцев. Всякий, кто смеет им возражать, поднимается на штыки. Их богмаузер, грехи им отпускает Ленин. Он им внушил, что они прокладывают дорогу революции
На Могилев накатывают эшелоны с матросами. Все живоепрочь с дороги: Кронштадт идет!
Этой ордой в эшелонах командует новый Верховный главнокомандующийбывший прапорщик Крыленко. Человек, как покажет история, заурядный, во всем потрафляющий Чижикову. Правдолюбец по отношению к себе и жестокий палач для всех прочих, а точнее, для тех, в кого ткнет перст вождя. В общем, ублажал «женевскую» тварь, пока перст вождя не ткнул ему в лоб
Оставил Локкарт, не погнушался, и портрет товарища Крыленко:
«Крыленко, эпилептический дегенерат, будущий общественный прокурор и самый отталкивающий тип из всех, с кем мне когда-либо приходилось встречаться среди большевиков» (такую характеристику заслужить надо).
Хорош вожак для хмельно-разбойной орды матросов. Еще надо прибавить к портрету упоминание о ростеисключительно маленький
Духонину жить ровно сутки. Господи, взмыть птицей, лечь на крылья и улететь!..
В ночь на двадцатое Корнилов срывается со своими телохранителями-текинцами (отборнейшие воины-туркмены, кавалеристы высшей пробы, бесстрашные в бою).
Все позади: служба царю, ранения, плен, побег, попытка укрепить новую республиканскую власть, арест и заключение. Генерал свято верует в свою звезду. Впереди необыкновенная жизньжизнь во имя новой России! Она возродитсяэто непременно! И добудет ей возрождение клинком и пулей он, Лавр Корнилов! Очнись, Россия!
Утром двадцатого по путям могилевского железнодорожного узла погромыхивают составы, битком набитые матросами и солдатами. Ставка будет служить революции!..
2 ноября 1917 г. горьковская «Новая Жизнь» печатает письмо генерала Верховского.
«Я глубоко возмущен тем, что меня, не спросив, включили в список министров (Ленин составляет первый Совет Народных Комиссаров. Ю. В.). Ни в какие соглашения с большевиками я не пойду, так как люди эти, все обещая, ничего не дадут. Вместо мирамеждоусобная война; вместо хлебаголод; вместо свободыграбежи, анархия и убийства.