Лиана невинная принцесса, заколдованная и испорченная духом тьмы господином Зингером. Все свои силы и даже саму жизнь Каспар отдаст, чтобы одолеть власть тьмы, освободить принцессу и вернуть ей утраченную невинность.
Встречали вы человека более самонадеянного? Ведь он сознательно лезет в огонь».
Прошла всего одна неделя, как Каспар уже начал осуществлять свою idée fixe сделать еще отпущенные Лиане дни как можно более содержательными и приятными, не требуя ничего взамен. Он навещал больную дважды в день: до обеда и после ужина. Читал ей воспоминания Сары Бернар, развлекал. Регулярно приносил цветы из санаторного сада. Придумал нечто вроде игры: Каспар раздавал Лиане роли, о которых она мечтала. Наконец-то она получила возможность сыграть Нору и Сольвейг, Офелию и Дездемону, мадам Sans Gêne и Манон Леско. Она выучила на память почти всю длиннейшую «Марселину Невермор». Естественно, это были только монологи Когда Лиана кончала монолог, Каспар кричал «браво», аплодировал как бешеный и, весь сияя, просил повторить еще раз. На следующий день Каспар, импровизируя, пересказывал ей критические статьи, якобы прочитанные им в газетах. И как же там превозносилась она, «очаровательная, неповторимая Лиана Лиепа»!
После этого вкусившая счастья Лиана безмятежно засыпала. Во сне спектакль продолжался. Ее вызывали двадцать раз подряд. В конце концов Лиане приходилось бежать через служебный вход в переулок, потому что иначе нечего было и думать избавиться от назойливых поклонников.
Но однажды вечером Лиана извинилась и попросила Каспара на следующий день не приходить к ней. К ней в гости приедет господин Зингер. Лиане было бы очень неприятно, если бы гость застал здесь Каспара и вообразил бог знает что Как втолкуешь господину Зингеру, что Каспар Коцинь для нее ничего не значит, то есть что для нее Каспар Коцинь абсолютно безразличен. Но вечером он должен забежать, новостей будет с три короба.
Каспар ушел как в воду опущенный. Ведь он же для себя ничего не требовал нет, абсолютно ничего. Каспар не считал нужным использовать их частые встречи, чтобы сблизиться с Лианой, нет-нет! Но мысль о том, что завтра у нее будет гостить господин Зингер, что он будет навязывать ей свои чувства и бог знает что еще, потрясла Каспара. Он оберегал девушку, хранил ее, берег, пытался высвободить из-под влияния, которое имел на ее душу этот господин Зингер, и вот, оказалось, все пошло прахом. Влажно-карие глаза лани завтра будут глядеть не на спасителя своего, а на погубителя.
Шпик, шарлатан, обманщик и администратор! проклинал его Каспар.
Уже одна мысль о том, что господин Зингер сидит на кровати Лианы, сводила Каспара с ума. Весь день он пробродил по калниенскому парку, бегом взобрался на холм, где находилось древнее городище, и именем древних земгалов поклялся отомстить. Кому? Этого он и сам не знал
Любое событие надо оценить трезво, успокоившись и вернувшись домой, сказал себе Каспар. Он кое-что придумал. В последующих беседах с Лианой Каспар обращался к проблемам морали и этики. Намеренно и ненамеренно он вставлял в свои рассказы отвратительных подлецов, которые, хотя и притворяются друзьями, но на самом деле законченные живодеры и совратители душ человеческих. Им все равно, как именно подлизаться, они и любезности расточают, и цветы дарят, и коробки конфет.
Пожалуйста, возьмите еще одну! говорит Лиана. Это гегингеровская карамель и ириски. А про господина Зингера не говорите так, он все-таки мой ангел-хранитель. Уже условился с доктором: скоро меня отпустят из санатория.
(Во время этой болтовни Лиана запихнула в рот Каспару целую пригоршню гегингеровских ирисок. Он жует и слушает, а Лиана продолжает.)
Как хорошо, что господин Зингер даже не догадывается о существовании некоего Каспара Коциня, это я вчера проверила а не то бы уж он подложил вам свинью. Так что будьте умником, не лезьте в бутылку со своей моралью. Вы мне нравитесь, я даже немножко втюрилась в вас, ша! Но от такой любви мало проку, я о подобных вещах не думаю еще ириску, господин Коцинь! Знаете что: администратор предлагает мне меблированную квартиру. На всем готовом. Где-то на Елизаветинской или в районе Стрелкового парка. Пока он будет на работе, вы меня разок-другой навестите, не правда ли?
Она аморальна! выходя из комнаты, обессиленно шепчет Каспар. Абсолютно аморальна. Как я могу вырвать из-под власти темных сил принцессу, вовсе не жаждущую избавления? Как?
Гунтар Меднис слушал и ухмылялся. Он уже представлял себе конец этой истории.
Каспар выдал Гунтару еще один секрет. Чтобы понравиться Лиане, он целую неделю морщился, но жевал ириски господина Зингера (время военное, сладкое можно получить только по знакомству). Он просил Гунтара не считать, будто тем самым превратился в мелкого сутенера. Со стороны это, может быть, выглядит отвратительно, но все это Каспар делал с возвышенной целью: медленно и терпеливо одолевать темные чары господина Зингера И в конце концов он их одолеет!
В заключение своего рассказа Каспар признался, что наряду с жалостью и самопожертвованием навалилось на его сердце и бремя любви.
Я не стремился к этому, Гунтар, оправдывался он. Это пришло само собой, у меня таких намерений не было.
А как же! перебил его Гунтар. Дорога в ад всегда вымощена без особых намерений. Рассказывай-ка лучше, чем кончилась твоя «Травиата».
Первого июля мне надо было вернуться в театр, начиналась работа, продолжал Каспар. Когда я пришел проститься, Лиана плача призналась, что влюблена в меня. Ну, тут и я признался, и мы стали целоваться, несмотря на то что у нее бациллы. Потом явились старшая сестра и нянечка и помешали нам, но, расставаясь, мы поклялись в вечной верности. Она назвала меня своим единственным и любимым. Теперь я получаю письма
Несчастные! прерывает Каспара Гунтар. Что же вы будете делать?
Но Каспар больше не желает говорить на эту тему. Он берет корнет, подносит его к губам и, подняв трубу, начинает играть ровную слащаво скорбную мелодию. Это сонг из пьесы Шекспира, первое самостоятельное сочинение Каспара. Правда, Даугавиетис отверг его как неудавшееся, но бог ему судья!
«Ну да! вслушиваясь в звуки, думает Гунтар. Неосознанные чувства, столь бескорыстные, как у Каспара, не могли долго оставаться под спудом. У Лианы наверняка немалый опыт в любовных делах. Надо думать, она натренировалась в том, чтобы длительно сопротивляться грубой страсти, драматургично подготавливать пути отступления и делать акцент на выравнивании фронта, неожиданно уклоняться и еще неожиданней капитулировать. Но столь прямой и честный подход со стороны Каспара выбил ее из колеи».
Да хранит вас бог! говорит на прощание Гунтар. А насчет должности помощника режиссера ты все-таки с Даугавиетисом поговори. Я охотно пошел бы работать в ваш театр.
ПРИЛОЖЕНИЕ К КАЛЕНДАРЮ
ГОРОСКОП, СОСТАВЛЕННЫЙ МАДАМ СРАПСАК-ШНИЦОК
Все девушки, родившиеся четырнадцатого апреля, относятся к черемухам. Черемуха дерево очень чувствительное, хотя и скрывает свою чувствительность под густой и зеленой маской. Цветы мелкие и дурманящие, у ягод тот же горьковатый аромат. Редко кому удается нарвать их и попробовать на вкус, так как ягоды можно найти лишь на самой верхушке, ибо нижние ветки бывают обломаны ценителями весенних красот. В любви черемуха сейсмографически воспринимает нюансы чувств. Те, кто не знает черемуху, могут подумать, что она весела и беззаботна. О, нет! В этом и заключается ее гордая отвага и отважная гордость не выставлять напоказ свои чувства, но выстраивать жизненные обстоятельства в желательном для нее направлении. Черемуха обычно бывает красочной и декоративной в молодости. С годами, в этом отношении, появляются некоторые несоответствия: она глубоко переживает стремительный бег времени, и страх перед старостью портит ее облик.
ЧТО ПИШУТ И ГОВОРЯТ О ВОЙНАХ?
НАБЛЮДАТЕЛЬ
Пишут одно, говорят другое.
Но говорят шепотом, потому что администратор Зингер тут же подходит и прислушивается.
Немцы подвезли чудо-оружие Фау-вау, приподнятым тоном объясняет Зингер. Скоро пустят его в ход, и тогда ах, цах, цах, цах!
Сашок, рабочий сцены, дивится и вертит головой.
Почему же под Зилупе его в ход не пустили? спрашивает пожарный, старина Анскин. Пятнадцатой дивизии крышка.
Враки, враки! Ты, старик, не слушай всякие глупости! Немцы теперь заманивают, заманивают, пусть русский подойдет поближе, а потом сразу ах, цах, цах, трах! Понял?
Рабочие мотают головой. Это, наверное, значит, что они поняли.
В очередной раз администратор дружески разъяснил постановочному цеху международное положение и открыл секреты вермахта. Объясняется это тем, что Зингер и сам выходец из низшего сословия: в первый год советской власти работал помощником бутафора, потом билетным контролером.
Когда Зингер уходит, Анскин хлопает по плечу однорукого помощника режиссера, принятого на работу только сегодня утром:
Не смейся, Меднис! Мы еще поживем. Я это чудо-оружие знаю. Чудо самое обыкновенное. Гардинная штанга, к которой белый флажок привязан.
Чтобы пояснить свои слова, Анскин начинает напевать странным гундосым голосом:
Возьму гардинный штанг, сварганю бумеранг,
Потом из бумеранг опять гардинный штанг
Где ты, дяденька, видел такую штуку? смеясь спрашивает Гунтар Меднис.
Сведения получены из достоверных источников. От РКПО, таинственно подмигивая, шепчет Анскин.
По правде говоря, рабочие давно уже знали о положении, в котором оказались немцы на восточном фронте. Все чаще шли толки о дезертирах, о взрывах на железной дороге тут же под Ригой. Музыканты тайком слушали московское радио. Правда, приемники месяц назад всем работникам надо было сдать под расписку в полицейский участок. Но барабанщик театра, старый Марч, успел спрятать свой радиоаппарат в раздевалке для музыкантов, под возвышением в полу. В дни спектаклей, когда ни у кого не возникало ни малейших подозрений, оркестранты благодаря своему музыкальному слуху назло чудовищному реву и завыванию глушителей, слушали голос Москвы: уж что-что, а голос правды мог услышать каждый. Кроме господина Зингера, весь день напролет ходившего по цехам вверх и вниз.
После просмотра сценического монтажа он пригласил нового помощника режиссера в свой кабинет.
Как дела, господин Меднис? отечески поинтересовался администратор. Есть вопросы? Быть может, жалобы? Вы же сами видите, цех у нас плачевный, одни калеки.
Взглянув на пустой рукав Гунтара, он быстро добавил:
Что касается вас, тут дело другое. Железный крест за геройство и так далее. Вы пожертвовали родине самое лучшее, то есть я хотел сказать все лучшее. Руку, слава те господи! Левая ведь осталась. Театр может гордиться, что помощником режиссера работает герой отечества и ветеран войны, нам с вами следует сотрудничать.
За дверью раздался смех. Кто-то пел:
Возьму гардинный штанг, сварганю бумеранг,
Потом из бумеранг опять гардинный штанг!
Зингер всполошился.
Что это за мотив?
Это песня Хорста Весселя, усмехаясь, говорит Гунтар. Разве вы не узнали? Ай-яй-яй, господин Зингер, песню Хорста Весселя не узнали!
Господин Зингер немузыкален и поэтому теряется.
Нет, нет я ее сразу узнал, но мне казалось, что песня Хорста Весселя чем-то похожа на «Лес зеленый».
Какой еще «Лес зеленый»? помощник режиссера хмурит лоб. Что? Быть может, вы имеете в виду зеленый Сецеский лес, где этот красный партизан Варкалис на прошлой неделе уничтожил батальон СС?
Теперь господин Зингер смущен и испуган еще больше.
Нет, нет помилуйте, я ни о чем подобном не думал.
Он спешит в театральное управление к Герхарду Натеру. Будет рад сотрудничать и так далее.
Бедняга Зингер! В театре поговаривают, что некое известное учреждение за оказываемые ему услуги не выдает больше сахар и конфеты Гегингера. Отсюда и пугливость.
ВТОРАЯ ПОЛОВИНА 1944 ГОДА
ИЗ-ЗА ЧЕГО СЕМЬЕ АДВОКАТА ФРЕЙМУТА НЕ УДАЛОСЬ ПОУЖИНАТЬ?
КОРОТКИЙ РАССКАЗ В МАНЕРЕ БЕЛЛАМИ
Дядя Фриц и тетя Элла сегодня утром перепуганные вернулись из Клауцанов. «Клауцаны» это название деревенского дома Фреймутов. Арендатор обещал сразу же после петрова дня зарезать подсвинка, однако же чудеса, да и только, ни вести не подал, ни в Риге не объявился. Элла рассудила, что-то тут не так, поэтому они с мужем в субботу после обеда на экенгравском узкоколейном паровичке из Екабмиеста выехали в Сауку. Мясо требовалось позарез, оно было обещано елгавскому ландвирту Хуфэйзену. Ландвирт вернул (подарил) адвокату урезанные в 1940 году Клауцаны, прислав соответствующий документ в зеленой обложке (на веки веков), а нынешним летом забыл обложить их кое-какими дополнительными налогами. Это была любезность, напрашивавшаяся на взаимную любезность.
Из Екабмиеста они выехали точно по расписанию. Но как только добрались до густых и темных Тауркалнских лесов, так тут же поезд был остановлен. Состав окружили бородатые люди в зеленых ватниках и велели пассажирам выйти из вагонов. Локомотив уперся в положенное поперек рельсов бревно. Дядя Фриц и тетя Элла вышли и подняли руки вверх, так, как они видели это в кино. Зеленые хохотали поступайте как знаете, мы ищем только двоих: елгавского полицейского надзирателя и виеситского трудового инспектора. Их они скоро нашли и увели, а остальным велели вернуться в вагоны и ехать дальше. Три товарных вагона в конце поезда, в которых партизаны обнаружили сахар, сало и ржаную муку, велено было отцепить и оставить на рельсах.
Элла уже собиралась лезть в вагон, когда к дяде Фрицу подошел командир зеленых заросший бородой, коренастый мужчина, отозвал его в сторону и сказал:
Фриц! Если ты еще когда-нибудь там, в Клауцанах, будешь для оккупантов мясо коптить, то не миновать тебе петли. В последний раз предупреждаю!
Дядя Фриц от страха застыл как чурбан: этот зеленый оказался сыном клауцанского батрака Пиетера Валдемаром Варкалисом. По профессии учитель, он до 1934 года работал в Клауцанской школе. Потом волостные тузы его уволили (был он политически неблагонадежным, снюхался с коммунистами).
И именно с ним надо было нам в лесу повстречаться! причитала Элла. Хорошо хоть, живы остались. Не зря говорили, что Варкалис с целым полком границу перешел и теперь по курземским лесам лютует. Но как этот сатан узнал про мою свинью?
Как только они вошли во двор, все сразу объяснилось. Хлев, сеновал, курятник, конюшня везде подчистую! Ни куренка, ни коровенки, ни поросеночка.
Пьяный арендатор показал им засаленный крюк, на котором в риге коптилась свинья.
Такая свинья, такая чудесная свинюшечка, хныкал он и даже прослезился. Уж как я просил, чтобы свинку эту оставили. Свинка ведь ландвирту обещана. Но тут бородач этот как рассердится, как заорет: «Раненые от голода мрут, а вы тут фашистов кормите!»
Потом велел всю скотинку реквизировать и наказал никому не доносить, не то красного петуха пустят. В ту ночь спали партизаны на хозяйской половине в комнатах, обставленных мебелью.
Тут уж дядя Фриц не выдержал: выхватил кол из плетня и выбил в своем доме все окна.
Раз так пропади все пропадом! кричал он. Пусть никому не достанется!
В таких вот расстроенных чувствах и села ужинать семья Фреймутов.
Каспар в соседней комнате играл Гунтару своего «Чертова парня Джона Дрэка», которого режиссер Даугавиетис одобрил и включил в постановку «Кто гол, тот зол». У Гунтара оказались кое-какие возражения и дополнения, вот они и дебатировали, когда постучалась тетя Элла и пригласила племянника, равно как и его гостя, отужинать с ними. Дядя Фриц хочет, мол, немножко потолковать с Гунтаром.
Господин Фреймут был необычно взбудоражен и рассеян. Когда он брал солонку, рука у него дрожала. Как господин Меднис полагает, красные действительно явятся? Где же, в таком случае, укрыться?
Но тетя Элла уже взяла себя в руки.
Ну уж, ну уж! Не так все это страшно, есть еще бог, не так ли, господин Меднис?
Госпожа Фреймут выразила уверенность, что трудности у немцев временные. Пока американцы не образумятся. Неужто они допустят, чтобы коммунизм по всему миру расползся? В Рижском заливе будто бы видели англичан, а финны вступили в город турков.