Алексей, укоризненно проговорил Томас.
Да-да, мой старший брат?
Брат? удивленно произнес переводчик, расслабляя галстук на шее и жадно глядя на накрытый стол. Я думал, это ваш домработник.
Такого дядя вынести не мог. Он фыркнул и удалился, а потому за обслуживающий персонал остались по методу половой дискриминации мы с Нелькой.
Второй удар по самолюбию Алексея переводчик нанес, попробовав солянку:
М-м-м, причмокнул он, вкус из детства! Моя русская бабушка готовила точно так же! Вы повар? вежливо обратился он к заглянувшему на кухню Алексею.
Того перекосило. Нелли закрыла рот ладонью, чтобы не расхохотаться. Томас улыбнулся торжествующе.
Я раб, отвечал побелевший от ярости дядя. Бесправный. Если у вас будет плохое настроение, можете меня пнуть. А сейчас прошу простить. Мою жалкую персону ждут в местном клубе любителей боли и унижений. Спешу откланяться, и дядя исчез.
У моего брата весьма специфическое чувство юмора, попытался сгладить ситуацию Томас. Итальянец стал, бурно жестикулируя, что-то рассказывать, и его помощник принялся переводить, изредка тоскливо поглядывая на тарелки. Отец и сестра смеялись. А я просто наслаждалась тем, что Антон рядом и все, кажется, хорошо.
Это просто сумасшедший вечер, улыбнулась я, не веря, что все это происходит со мной.
Я бы предпочел сумасшедшую ночь, вырвалось у Антона.
Что-что? не расслышала я, но он лишь поцеловал меня в щеку. Это легкое, почти невинное прикосновение губами длилось чуть дольше, чем того требовали приличия.
Вечер прошел на довольно позитивной ноте. Господин Бартолини попробовал все, что было на столе, то и дело разражаясь громкими восклицаниями, которые его помощник едва успевал переводить. А после пары бокалов домашнего южного вина, которое Томасу недавно презентовал его товарищ, живший на берегу моря, итальянец и вовсе подобрел, превратившись в этакого доброго богатого дядюшку.
Правда, как он уезжал вместе со своей охраной, я не застала уснула, уронив голову на плечо Антону немного вина, усталость и миллион эмоций, подаренных сегодняшним днем, сделали свое дело.
Спала я без снов, спокойно и, когда распахнула глаза, поняла, что уже утро за окном дребезжит бледно-розовый, с золотыми прожилками, рассвет, а я нахожусь в своей комнате, заботливо укрытая тонким пледом. Рядом сопит Нелли, за распахнутым настежь окном шумит утренний ветер и бодро чирикают птички, а косые оранжевые лучи солнца падают на стену.
На душе было легко и немного волнительно. Словно груз, висевший за моими плечами, пал.
Я в недоумении потянулась, разминая затекшие мышцы. На мне все еще были джинсы и майка.
Интересно, кто был так добр, что отнес меня с кухни в комнату? Неужели Антон?
Едва я подумала о нем, как поняла, что улыбаюсь.
Я приняла душ, вымыла голову и, обвязав вокруг нее полотенце, пошла на кухню за порцией кофе. Там я встретила Томаса, который, судя по всему, еще не ложился спать.
Катенька, улыбнулся он мне. Рано встала. Выспалась?
Выспалась, отозвалась я, доставая медную турку. Нежиться в кровати действительно больше не хотелось. Зато откуда-то появилась уйма энергии, которую хотелось потратить на что-нибудь полезное.
Влюбленные спят мало, подмигнул он мне.
И всем известно, почему, раздался голос дяди, который только что вернулся домой со своей очередной творческой тусовки.
Почему? не подумав, спросила я.
Времени нет, ухмыльнулся он. Томас, воспитывай дочь лучше! Она с этим твоим «сынком» вчера чуть в кладовке И дядя многозначительно замолчал.
Что чуть в кладовке? заинтересовался папа.
Чуть оркестр не устроила, насмешливо посмотрел на меня Леша.
Не говори глупости, мне было так хорошо на душе, что было лень сердиться. Что за пошлые намеки? Если ты в своем возрасте с первого и даже с третьего раза понять не можешь, что мы искали гитару, то что с тобой будет через десять лет? А через двадцать?
Не ворчи. Лучше сделай и мне кофе, распорядился Алексей. Должен признать молодец. Не упускаешь такую выгодную партию. Столько денег, столько связей
Какой ты меркантильный, Алексей, покачал головой папа. Антон просто хороший человек. Порядочный, ценит искусство, мои работы, к примеру, не упускал случая поговорить о себе Томас и добавил с умилением:
Вчера сынок был так трогателен. В каждом движении любовь. Катенька уснула, положила голову ему на плечо, а он сидел неподвижно, чтобы ее не разбудить. А потом унес ее
В кладовку, вставил дядя.
Отнюдь. В спальню. Юность, романтика вздохнул Томас с ностальгией.
Этой романтики у тебя, вечно юный, до сих пор хватает, отозвался Алексей со своей вечной усмешечкой прожженного жизнью человека. Как поживает твоя очередная муза? Натальей ее зовут? Или как там твою личную Га́лу Дали по паспорту кличут? вспомнил он главную вдохновительницу и супругу великого Сальвадора Дали, которую тот восхвалял и чтил едва ли не как современную икону.
Как-то у нас в гостях был папин друг, правда, не художник, а скульптор Владлен. Он печалился, что никак не может отыскать себе такую женщину, ставшую бы ему «и музой, и страстью, и богиней».
Либо дуры, либо стервы кругом, сказал он и опрокинул стопку с огненной водой, а потом глянул на меня и выдал фееричное:
Вот была бы Катенька постарше
Мне уже почти двадцать, напомнила я тогда. И родитель, и его друзья вечно считали меня маленькой девчонкой, и это возмущало.
Я тебе свою дочь не отдам, решительно возразил Томас. Даже не думай и не помышляй.
У тебя же их две, искренне недоумевал Владлен.
Да хоть три! Это не значит, что я готов пожертвовать одной из них!
Знаешь, старик, я бы тебе даже свою тещу не отдал, вмешался и дядя Боря, луч адеквата в творческом царстве. А ты, Владик, на молодую девчонку глаз положил.
Я все кладу на прекрасное, закивал согласно скульптор.
И на всех, вставил дядя Боря, и они долго потом спорили
Вспомнив это, я улыбнулась.
Хотелось бы мне быть музой для Антона?
Мне хотелось быть его любовью. Но если моя любовь подарит ему вдохновение, я буду только рада. Любовь должна вдохновлять.
И я мысленно улыбнулась.
Что ты мелешь? гневно воскликнул в это время Томас, воровато взглянув на меня. Мою музу зовут Каллиопа.
Смешно шутишь, братик. У художников, помнится, нет музы, улыбнулся мстительно Леша. Как-то обошли вас стороной древние греки. И с чего бы это?
Томас окинул младшего брат гневным взором. Среди девяти муз действительно не было той, которая покровительствовала бы живописи.
Папа, если у тебя кто-то есть, познакомь ее с нами, легкомысленно предложила я, но заслужила только гневный родительский взгляд.
Меньше слушай этого болтуна, дочь! Белый свет клином сошелся у него на женском поле! явно считал себя выше подобных глупостей наш художник.
Вот как ты заговорил, окрысился дядя, который, видимо, все еще переживал психологическую травму по поводу домыслов о том, что он домработник и повар. Да на мне весь дом держится, завел он любимую пластинку. А ты бездельник.
Жиголо, тотчас умело припечатал его старший брат. Это оказалось ударом ниже пояса.
Я жиголо?! заорал Алексей, крайне возмущенный. Я?! Я-то?!
А кто тебе цацку подарил? посмотрел Томас на руку Леши, на указательном пальце которой сиял перстень из белого золота с большим прозрачным камнем.
Тот почувствовал себя крайне неудобно и тотчас убрал кисть за спину, словно невзначай решив почесать спину.
А это мне подарила поклонница, нашелся Алексей. И не принять ее подарок ответ на мое творческое оригинальное решение ее гардероба, я не мог! Не привык обижать женщин, знаешь ли!
Пока они препирались, я налила себе ароматный свежесваренный кофе, заодно разлив его по кружкам отца и дяди. И вышла на балкон, с высоты глядя на просыпающийся город. Настроение было потрясающим, и перед глазами стоял, как бы глупо это ни казалось, образ Антона.
Я общалась с ним несколько месяцев, но, кажется, только сейчас начала открывать его заново. Нет, по-настоящему узнавать его. И потому во мне жило предвкушение.
Его игра еще не забылась, и до сих пор мне было и больно, и обидно, но я дала Антону шанс доказать, что он действительно хочет быть со мной.
И я верила в него.
Как мне нравится наша гордость. Отполирую-ка я ее до блеска, чтобы ярче сияла!
Анэ! Твой телефон меня достал! послышался сонный голос Нелли.
Я обернулась позади стояла взлохмаченная сестра в пижаме и держала мой мобильник.
Пиликает и пиликает, пожаловалась Нелька, сунула телефон мне в руку и с ворчанием удалилась досыпать.
Я посмотрела на экран: куча сообщений от Нинки, с неизвестного номера и от того, кто заставлял мое сердце биться сильнее.
Сообщения подруги открылись первыми.
«Я скоро сдохну от скуки! Здесь нет даже на четверть нормальных мужиков. Ощущаю себя единственным человеком среди тюленей, оленей и поленьев», жаловалась она, как всегда, весьма заковыристо обзывая других людей.
«А ты там спишь, Катька, да? Надеюсь, одна, ха-ха-ха», гласило второе сообщение, в котором стояла куча дьявольских смайликов.
«Если что, я неплохо умею обращаться с секаторами!» воинственность третьего просто зашкаливала.
«Смотри, какие мы с Иркой сделали снимки. Я даже в роли чудовища идеальна!» хвасталась в четвертом она.
«Почему ты мне не отвечаешь! Подруге скучно, а ты спишь!» гневалась подруга. На меня уставился с десяток злобных красных рожиц.
Нинка прислала много фото. Золотистый песок и голубые волны, раскинувшиеся под бездонным небом, казались такими притягательными, что я немедленно захотела на море, под солнце, дышать соленым воздухом, плавать и загорать. Обгоревшей Нинке, впрочем, все эти прелести изрядно приелись. Если на первых снимках не обгоревшая еще Нинка позировала в волнах и на песке в лучших традициях женских типичных фото, то на вторых, где она была красная, как рак, начался откровенный стеб.
Подруга принялась пародировать типичные мужские фотографии: демонстрировала несуществующие бицепсы и трицепсы, грозно смотрелась в зеркало, приподняв майку так, чтобы видно было пресс, позировала в баре, капая слюной на алкоголь, строила грозные рожи в лифте, с независимым видом терлась около чужих тачек, многозначительно потирая подбородок. Нашла даже где-то накладные мексиканские усы и очки без линз и с многозначительным видом поглядывала на камеру телефона, пытаясь выглядеть брутальной.
Но Нина не была бы самой собой, если бы не поиздевалась и над другими людьми. Вдвоем с Иркой они ходили по пляжу. Сестра делала милые селфи с парнями, а сзади вклинивалась с разными злобными рожами усатая Нинка, портя всю красоту и романтику.
Посмеявшись над фото, я написала большое сообщение подруге, а в ответ получила лишь:
«Спасибо, что разбудила! Я сплю, позвоню завтра».
В этом вся Нинка: будить других всегда пожалуйста, а вот ее нельзя.
Но эти слабости я подруге прощала.
Таких, как Журавль, либо принимают с их достоинствами и недостатками, либо не принимают вовсе.
Я принимала.
Следующим было сообщение от Антона, который проснулся еще раньше, чем я. Или вовсе не спал?
«С добрым утром, моя девочка, писал он. Сегодня я заеду за тобой в десять. Отказы не принимаются. Надеюсь, к этому времени проснешься».
В этом сообщении причудливо сочетались Антон и Кей что-то новенькое. И очень интересное.
Я улыбнулась сама себе.
«Доброе, Антош. А если ты приедешь, и меня опять не будет?:)» не удержалась я от шпильки.
«Думаешь, не отыщу тебя вновь?» тотчас спросил он, и я почти как наяву увидела его лицо, иронично улыбающееся.
«Ты так в себе уверен)»
«Это не моя уверенность», прислал он почти мгновенно сообщение.
«А чья же?» поинтересовалась я.
«Одной сумасшедшей стервы по имени Любовь», отвечал Антон.
Мне любовь казалась чем-то трепетным, нежным, манящим как бархатные облака, тронутые теперь позолотой и присыпанные по воздушным краям розовой пудрой.
А для него любовь была волной накрывающей с головой, сбивающей с ног, ярой.
Только вот волны рабы Луны. Сейчас на берегу Антона сизигийский прилив. Но если начнется отлив, что мне делать?
Или это лишь мои подозрения?
«Здорово же ты говоришь о своих чувствах!» написала я парню.
«Любовь это сумасшествие, Катя. Жди», был краток он.
Я послала несколько разноцветных сердечек и долго провожала взглядом рассвет, а после вернулась в пустую уже кухню: Томас и Алексей соизволили разойтись по комнатам.
Следом за мной туда притопал и Эдгар, с мешками под глазами, всклокоченными волосами, но весьма довольный. Он разговаривал по телефону, не замечая меня, стоящую у плиты с туркой. Беседа его была крайне забавной.
Да там вся пати слегла, Кира, вещал он крайне подозрительным тоном: обычно в его глухом голосе не было столько эмоций. Такое рачье собралось дикое из их клана, что даже ньюфаги себя богами почувствовали.
Кира, видимо, что-то стала говорить в ответ, а брат ее внимательно слушал, так и не видя меня летал где-то в своих виртуальных мирах.
Да, вместе пойдем в данж, говорил он. Апнусь только. Ты во сколько в реале входить будешь?
Что за Кира? спросила я громко.
Брат дернулся и как-то затравленно на меня посмотрел, закашлявшись от неожиданности.
Я тебе потом перезвоню, сказал он в трубку и отключился.
Ну-ка, ну-ка, это кто? уставилась я на него с интересом. Та девочка из Владивостока? вспомнились мне слова сестры, которая подсмотрела его переписку с какой-то девчонкой.
Мальчик из Калининграда, огрызнулся Эд, взлохматив волос.
Такой большой, а все как ребенок. Что такого, что ты общаешься с девушкой? Мужчина, как-никак, с сомнением сказала я. Было бы странно, если бы тебе нравились другие мужчины
У малолетнего монстра наслушалась? спросил Эдгар, явно имея в виду Нелли.
Лучше ответь все-таки, что за Кира? не отставала я от старшего брата. А лучше фоточку покажи. Я твоя сестра, как-никак! Дам оценку выбору.
Вместо фоточки мне показали кулак. Эд не хотел раскрывать секреты своей личной жизни.
Я рассмеялась, а он надулся.
Мы сидели за столом, поедая бутерброды. Как и все остальные Радовы, кроме меня, Эдгар еще не ложился спать. Однако, в отличие от них же, брат ел быстро и совершенно молча. Но весь завтрак странно на меня смотрел: то ли осуждающе, то ли подозрительно.
Вспомнив, что не прочитала сообщение с неизвестного номера, я потянулась к телефону.
«Привет. Как ты? Просто сегодня увидел девушку, похожую на тебя, и вспомнил. У нас отличная погода. Максим».
Что ответить своей первой детской любви, я не знала, а потому просто убрала телефон подальше. Не стоило мне встречаться с ним в кафе
Я задумчиво застучала пальцами по столу. Эдгар вновь окатил меня нехорошим взглядом.
Чего ты на меня так подозрительно пялишься? не выдержала я.
Вчера твой Га он зачем-то глухо откашлялся в кулак. Гад приходил?
Антон? зачем-то уточнила я.
Он самый, улыбнулся старший брат совершенно деревянной улыбкой. С такой он, наверное, в своих онлайн-играх истребляет монстров.
А что? не поняла я.
Зачем он тебе нужен? прямо спросил Эдгар.
А Кирочка тебе зачем нужна? нараспев произнесла я.
Брат одарил меня новым весьма неприязненным взором.
Ты тупая, Катя, сказал он со вздохом. В следующий раз я их сайт взламывать не буду.
Сам тупой, возмутилась я, но скорее по инерции. Беспокоишься, что ли, за сестру? удержаться от подкола было сложно.
Мне не нравится этот ботовод, честно сказал недовольно Эд, проигнорировав мой вопрос, и, чуть подумав, выдал почти глубокомысленно: Он из тех танков, которые убивают своего приста.
Чего-о-о? протянула я, ничего не поняв.
Ничего, посмотрел на меня, как на отсталую, добрый братик и велел: Чая мне налей. С молоком. И сахар не забудь.
Вот сам себе и налей, фыркнула я.
Лучше бы я сама это сделала, честное слово! Эд умудрился разлить молоко из пакета и решил стереть лужу, пока я стояла спиной, моя посуду, кухонным полотенцем Это, конечно, было не сравнить с тем случаем, когда он решил протереть стол тряпкой для мытья полов, но чай ему, в конце концов, пришлось делать мне.