Или «сердце против сердца»? Алекс смотрит на меня, и его глаза как-то странно блестят.
Возникает маленькая пауза. Может быть, все дело в том, как он смотрит на меня? Или как он произнес слово «сердце»? Мое собственное сердце начинает бешено колотиться.
Но тут Алекс наклоняется, нарушив чары.
О, у вас растрепались волосы.
Я сразу же забываю об азиатской продукции, головах и сердцах. Моя чертова проклятая челка!
Он смеется:
Все не так ужасно.
Нет, ужасно. Мне вообще не следовало подрезать челку, но Я резко умолкаю. Не могу же я сказать: «Но я хотела создать другой имидж».
Это просто ветер Он наклоняется ко мне. Можно?
Конечно. Нет проблем.
Он осторожно поправляет мою челку. Я совершенно уверена, что это противоречит правилам компании. Боссы же не должны поправлять прическу подчиненных?
Теперь лицо Алексавсего в нескольких дюймах от моего, и он изучает меня с откровенным интересом. Я встречаюсь с ним взглядом, и мне кажется, что в его глазах промелькнул какой-то вопрос Неужели?
О господи, я все это придумала! Мои мысли бешено скачут. Я чувствую, что между нами пробежала искра. Но ведь мы познакомились только вчера, и я даже не знаю, свидание ли это. Он мой босс, и я ни в чем не уверена
Карусель внезапно приходит в движение, и Алекс, склонившийся ко мне, слетает со своей лошадки.
Черт возьми! Он хватается за ее шею.
Боже! кричу я. Держитесь!
Лошадки дальше друг от друга, чем казалось, и Алекс повис между ними. Он выглядит как герой боевика, который висит между двумя автомобилями. (Ну, не совсем герой боевика: все-таки это карусель, и уже заиграла веселенькая музыка, а малыш указывает на него пальцем и вопит: «Дядя упал с лошадки!»)
Руки Алекса хватаются за шею моей лошадки, и я невольно смотрю на них. У него тонкие пальцы и сильные запястья. Один рукав задрался, открыв крошечную татуировкуякорь.
Мне следовало сначала брать уроки верховой езды, говорит Алекс, пытаясь выпрямиться.
Я киваю, с трудом подавляя смех:
Лошадки на карусели действительно довольно опасны. Это безрассудная храбрость.
Легкомыслие, соглашается он.
Эй вы! человек в парке наконец замечает Алекса. Перестаньте дурачиться!
Окей! Сделав неимоверное усилие, Алекс усаживается в седло.
Лошадки мчатся по кругу, и я улыбаюсь Алексу.
Это потрясающе! кричит он, перекрывая музыку.
Да! отвечаю я. Мне нравится!
Я хочу запечатлеть этот момент в памяти. Кружение на карусели вместе с обалденным остроумным парнем Рождество Не хватает только нескольких падающих снежиноки тогда картинка станет идеальной.
Роза! Алекс вдруг кого-то окликает, и моя картинка распадается. Роза? Кто же это Роза? Мы здесь, наверху! Алекс машет. Джерард! Роза!
Это Роза, в своем темно-зеленом пальто. Она с недоумением смотрит на нас. Рядом с ней какой-то мужчина с седыми волосами, которого я не знаю, возится со своим айфоном. Когда карусель останавливается, сияние в моей душе меркнет. Да, это определенно не свидание.
Впрочем, я и не думала, что это свидание. Действительно не думала. Я только полагала, что это слегка похоже на свидание.
Было ли это похоже на свидание? Хотя бы несколько минут?
Мы оба слезаем с лошадок, а Роза без улыбки наблюдет за нами. Я вдруг чувствую себя неловко от того, что мы туда забрались. Алекс направляется прямо к Розе и седому мужчине.
Привет! Роза, ты знакома с Кэт.
Джерард, представляется мужчина, и мы обмениваемся рукопожатиями.
Что ты здесь делаешь, Кэт? нахмурившись, спрашивает Роза. Я не знала, что ты участвуешь в этом проекте.
Я включил ее в группу, непринужденно сообщает Алекс. Лишняя пара глаз. А где остальные?
В пути, отвечает Роза. И я действительно считаю, Алекс, что тут все дело в специфике. Я сегодня говорила с Дэном Харрисоном. Он выражается очень туманно
Она направляется к ларькам; Алекс, по-видимому, размышляет над словами Розы; Джерард посылает сообщение.
Я тащусь сзади, чувствуя, что совсем запуталась. Значит, это с самого начала было связано с работой и я заблуждалась? И никакой искры не былоя ее придумала? Неужели я просто провинциальная дурочка, которая втрескалась в своего босса?
Но тут Алекс оборачивается и подмигивает мне. Он как будто говорит: ты и я. И хотя я только вежливо улыбаюсь, на душе становится тепло. Значит, мне ничего не показалось. Что-то было. Не знаю точно, что именно, но что-то было точно.
Я покидаю рождественскую ярмарку раньше остальных. Алекс поглощен долгим телефонным разговором с Нью-Йорком, а Роза ясно дала понять, что мне следует вернуться к анкетам.
Замечательно, что ты внесла свой вклад, Кэт, говорит она. Мы рады выслушать мнение младших сотрудников. Это круто, что Алекс тебя пригласил. Но тебе ведь действительно нужно продолжить это исследование, не так ли?
В ее голосе звучит металл. Таким образом, даже не попрощавшись с Алексом, я удаляюсь. Но я вовсе не пала духомнапротив. Добравшись до офиса, весело взбегаю вверх по лестнице. А когда я приближаюсь к своему столу, то мурлычу мотив, который звучал на карусели.
Флора поднимает голову.
Привет, Кэт. Я тебя искала. Послушай, ты не хочешь сходить в субботу в Портобелло?
Вау! вскрикиваю я в восторге. Конечно! С удовольствием! Спасибо!
Не прыгай от восторга, укоряю я себя. Это всего лишь поход на рынок Портобелло. Ничего особенного. Люди делают это постоянно.
Но дело в том, что я-то этого не делаю. В выходные мне бывает немного одиноко, хотя я никогда не призналась бы себе в этом.
Отлично! говорит Флора, просияв. Сначала ты зайдешь ко мне домоймы живем за углом. А потом мы отправимся за рождественскими покупками
Флора весело щебечет, а я сижу за столом и млею от счастья. Жизнь налаживается! Во-первых, интересный мужчина на горизонте. А еще я иду на Портобелло вместе с Флорой. Теперь можно заинстаграмить кучу крутых картинокпричем это будет правда. В кои-то векида, в кои-то векиэто будет правда.
Глава 6
Назавтра выдается ясный зимний день. Утро такое солнечное, что, когда я выхожу из дома, хочется надеть темные очки. Остановившись на пороге, чтобы смазать губы бальзамом, вижу у калитки Алана. Он разворачивает свой велосипед и ведет спор с какой-то удивительной девочкой-подростком.
У нее блестящая кожа цвета латте, голубовато-зеленые глаза и очень короткая стрижка. Из-под школьной форменной юбки торчат длинные ноги. В руках у нее пачка листовокпо-видимому, именно против них направлен гнев Алана.
Вся благотворительность коррумпирована, говорит он сварливо. Я больше этим не занимаюсь. Все это происки менеджмента и рекламы в метро. Я не стану давать деньги на рекламу в метро. Нужно помогать кому-то конкретному, какому-то реальному лицу.
Я реальное лицо, возражает девочка. Меня зовут Садиква.
Но я же это не знаю, верно? говорит Алан. Откуда мне знать, не мошенница ли ты?
Хорошо, не давайте мне денег, раздраженно произносит девочка. Просто подпишите петицию.
Да? А что вы потом сделаете с моей подписью? Алан поднимает брови, как бы говоря: Я победил, и забирается на велосипед. А эта дорожкачастная собственность, добавляет он, указывая на нашу грязную захламленную дорожку перед домом. Так что не бери ничего такого в голову.
Ничего такого? Девочка удивленно смотрит на него. Что именно?
Точно не знаю. Но я тебе говорю: это частная собственность.
Вы думаете, я собираюсь оккупировать вашу дорожку перед домом или типа того? недоверчиво говорит девочка.
Я просто говорю: частная собственность, бесстрастно повторяет Алан.
Он уезжает, а девчонка ржет от ярости как лошадь.
Придурок! восклицает она, и мне приходится с ней согласиться.
Привет! говорю я, приближаясь к ней. Мне хочется загладить грубость Алана. Ты собираешь на что-то деньги?
Это петиция про общественный центр, объясняет девочка.
Она вручает мне листовку с заголовком «Спасите наш общественный центр». В листовке говорится о сокращении дотаций и о будущем детейи, похоже, это настоящее дело. Поэтому я кладу девочке в жестянку несколько фунтов и подписываю петицию.
Удачи! говорю я и направляюсь к дороге.
Минуту спустя я обнаруживаю рядом с собой чье-то присутствие. Оглянувшись, я вижу, что Садиква идет за мной.
Что такое? спрашиваю я. Тебе что-то нужно?
А что вы делаете? непринужденно спрашивает она. Ну, ваша работа и все такое.
О, я занимаюсь брендами. Создаю имиджи и логотипы для товаров. Это на самом деле интересно, добавляю я на всякий случай. А вдруг это мой шанс Вдохновить Младшее Поколение? Это трудная работа, но оно того стоит.
Вы знаете кого-нибудь в музыкальном бизнесе? продолжает Садиква, как будто я ничего и не говорила. Потому что мы с моей подругой Лейлой сделали пробную запись. Она достает из кармана CD. Это сделал дядя Лейлы. Нам просто нужно, чтобы это прослушали.
Классно! подбадриваю я девочку. Молодцы.
Может быть, вы возьмете диск? Она сует CD мне в руки. И устроите нам прослушивание?
Прослушивание? Но кого же попросить?
Я никого не знаю в музыкальном бизнесе, объясняю я. Извини
Но брендыэто же музыка, правда?
Ну, не совсем
А музыка в рекламе? настаивает Садиква. Кто пишет музыку к рекламе? Кто-то же это делает, им нужны мелодии, так? Она смотрит на меня своими голубовато-зелеными глазами. Они же ищут новые мелодии?
Ее настойчивость вызывает восхищение. И она права: кто-то действительно пишет музыку к рекламе, хотя я понятия не имею, кто именно.
Хорошо. Я посмотрю, что можно сделать. Я беру CD и кладу себе в сумку. Ну, удачи тебе во всем
Вы знаете кого-нибудь в модельном агентстве? без малейшей паузы продолжает она. Моя тетя говорит, что я должна стать моделью. Правда, я недостаточно высокая, но какое это имеет значение на фото? Типа у них же есть фотошоп, так что это неважно. Вовсе не обязательно быть высокой и худой: ведь есть фотошоп. Просто используйте фотошоппонимаете, что я имею в виду? Фотошоп. Она смотрит на меня с надеждой.
Верно, осторожно соглашаюсь я. На самом деле, я тоже мало знаю о модельном бизнесе. Прости, но мне действительно нужно идти
Садиква кивает, и взгляд ее выражает покорность судьбе и разочарование, как будто она не ожидала от меня ничего иного. Потом, легко приноровившись к моему шагу, она сует руку в карман.
Вам нужны украшения? Я делаю украшения. Она вытаскивает браслеты из бусинок и подает мне. Пятерка за каждый. Их покупают для своих друзей, типа того.
Я не могу удержаться от смеха.
Не сегодня, говорю я. Может быть, в другой раз. А разве ты не должна собирать деньги для своего общественного центра?
Ах, это Садиква с философским видом пожимает плечами. Его в любом случае закроют. Я просто собираю деньгитипа, мы все собираем.
А чем именно занимается этот центр?
Разным. Например, там кормят детей завтраком. Я всегда там завтракала, потому что моя мама никогда Садиква резко обрывает фразу, на минуту теряя весь свой задор. Там дают корнфлекс и все такое. Но это стоит денег. Каждый день давать корнфлексэто стоит денег, да?
Я молча смотрю на девочку. Она мне нравится. Садиква забавная и энергичная и действительно очень красиваядаже без фотошопа.
Дай мне еще несколько листовок, прошу я. Может быть, мне удастся помочь тебе со сбором денег.
В офисе нахожу в шкафу старый дисковод и, подключив его к своему компьютеру, слушаю CD Садиквы. Очевидно, я надеялась, что он меня поразит и я открою новую звезду. К сожалению, это всего две девчушки, которые поют песню Рианны, а потом хихикают. Но я решаю сделать все, что могу. И я обязательно попытаюсь собрать деньги для ее общественного центра.
У меня нет ни конкретных планов, ни идей, и я определенно не собираюсь это ни с кем обсуждать. Но когда вечером я ухожу из офиса, то вижу Алекса, который тоже ждет лифт. И я в панике ищу, что бы такое сказать. Уже девять часов вечера (мне нужно было наверстывать дела), так что я не ожидала никого увидеть. А тем более его.
Я не видела Алекса после вчерашней карусели, но, конечно, вспоминала о нем примерно девяносто пять тысяч раз. Приближаясь к нему, чувствую, что заливаюсь краской. О чем же говорить с привлекательным мужчиной, с которым, по-видимому, намечается что-то вроде романа? Я не решаюсь посмотреть ему в глаза.
Привет, говорит Алекс с улыбкой. Допоздна работаете.
Привет, отвечаю ему улыбкой. Нужно было кое-что сделать. И вдруг я выпаливаю в панике: Есть одно важное дело, которое я хочу предложить нашей компании в качестве благотворительной деятельности.
Это не совсем так. Я не знаю, действительно ли это важное делопросто поверила на слово Садикве. Но сейчас мне срочно требуется тема для разговора.
Вот как? говорит Алекс с заинтересованным видом.
Это общественный центр неподалеку от моего дома, в Кэтфорде. Там раздают детям завтраки и все такое, но он закрывается. Знаете, сокращение дотаций Я вынимаю из сумки листовку и вручаю ему. Вот.
Молодец, говорит Алекс, просматривая листовку. Ну что же, мы рассмотрим это и включим в план следующего года. Или вы хотели пока что организовать какое-то мероприятие по сбору средств? Что вы придумали?
Двери лифта открываются, и мы вместе входим. Конечно, теперь в голове абсолютно ничего нет. Сбор средств. Сбор средств. Продажа капкейков? Нет.
Что-нибудь такое захватывающее? бормочу я, хватаясь за соломинку. Чтобы чувствовать, что это что-то тебе даетпомимо сбора средств? Что-то вроде марафонано не марафон, поспешно добавляю я.
Что-нибудь захватывающее и трудноено не марафон, задумчиво произносит Алекс, когда мы выходим из лифта в пустой, тускло освещенный вестибюль. Я скажу, какая вещь самая трудная в мире: это проклятое лыжное упражнение. Мой тренер заставил меня делать его вчера вечером. Ублюдок, добавляет он так злобно, что мне хочется засмеяться.
Что за лыжное упражнение? спрашиваю я, потому что никогда не делала никаких лыжных упражнений. Да и на лыжах не стояла, коли на то пошло.
То, при котором нужно сидеть у стены. Это пытка! Ну, вы знаете. Он смотрит на меня. Не знаете?
Он подходит к стене и садится возле нее в напряженной позе.
По-моему, это не так уж трудно, замечаю я просто для того, чтобы завести его.
Шутите? А сами пробовали?
Ну ладно, усмехаюсь я. Вызов принят.
Я сажусь у стены в паре ярдов от Алекса, и на некоторое время воцаряется тишина. Мы сосредоточены на своей задаче. У меня довольно сильные бедра: я долгие годы ездила верхом. Однако я уже чувствую, как они начинают гореть. Вскоре я ощущаю сильную боль, но не собираюсь сдаваться, не собираюсь
Ну как? тяжело дыша, осведомляется Алекс.
Это и есть упражнение? спрашиваю я. И оно считается трудным? А я-то думала, что мы только разогреваемся.
Ха-ха-ха, очень смешно Алекс сильно разрумянился. Окей, вы победили. Я выдохся.
Он сползает на полкак раз когда я чувствую, что больше не выдержу. Я заставляю себя продержаться еще три секунды и затем опускаюсь на пол.
Только не говорите, что могли бы продержаться еще полчаса, говорит Алекс.
Да, могла бы, немедленно отвечаю я, и Алекс смеется. Он смотрит на меня, и в его глазах что-то такое что я видела прежде. Что-то типа ты и я.
С минуту никто из нас не произносит ни слова. Это одна из тех маленьких пауз, когда ты определяешь свою позицию в разговоре. Но я снова впадаю в панику и направляю беседу в безопасное русло.
Я не уверена, будет ли это популярно в смысле сбора средств, говорю я, поднимаясь на ноги.
Но это же легче, чем марафон, замечает Алекс.
И это говорите вы Оборвав фразу, смотрю через стеклянные двери на красные вспышки, которые привлекли мое внимание. Что там такое?
Красные вспышки превратились в красную полосу. Теперь она красно-белая Я смотрю во все глаза. Не может быть! Это шапки Санта-Клауса?
Какого черта Алекс следует за направлением моего взгляда и смеется, не веря своим глазам. Что это такое?
Мы переглядываемся, а потом одновременно направляемся к дверям, спеша на улицу, в морозный вечер. С открытым ртом мы, как дети, не можем оторваться от удивительного зрелища.