et;
À,
sansfauves ,
Jeàgens !
прочитал Жан-Мишель вслух начало баллады. Тоже мне, завещание Выходит, и над смертью он тоже смеялся
Это мне у него и нравится.
А ведь со времени Вийона ничего не изменилось, с волнением заговорил Жан-Мишель. На улицах всё те же продажные девки в неприлично узких нарядах, а то и вовсе с голой грудью напоказ, всё те же хлыщи, которые нарочно ходят туда-сюда, чтобы показать, как они хорошо одеты и как громко их сабо стучат по мостовым, всё те же неукротимые любовники в этихбашмаках, которые им всегда жмут, зато кричат всем вокруг своим рыжим цветом, как хороши их владельцы на ложе любви Раньше я просто счёл бы всё это грязным и отвратительным! Но, когда я читаю Вийона, меня почему-то трогают эти стихи прои развратников! Трогают, несмотря на всю свою грубость и простоту! Я даже больше скажу тебе, Анри: после Вийона все другие стихи фальшивят И это говорю тебе я, человек, который больше всего на свете любит книги и тишину! Я не знаю почемуно это так!
Зато я знаю. Потому что Вийон живой! В его стихахжизнь, понимаешь, просто жизнь без прикрас! Другие поэты всё время стараются чем-то её разукрасить, что-то из неё выбрать поприличнее для стихов Или просто переписывают друг друга, но им же самим скучно, скука такаяаж скулы сводит! Зачем так писать, непонятно, никого ведь этим не обманешь! Одни пишут и спят, другие потом читают и спят А Вийонживой!
И самый человечный из всех поэтов, которых я читал, вздохнул Жан-Мишель. И как получилось, что он столкнулся в жизни с таким зверством? Куда катится этот мир, где милосердие? У епископа, служителя Божьего, поднялась рука пытать Вийона и держать его в таких ужасных условиях! Следователи и судьи делали всё, чтобы его повесить, и не понимали, в упор не видели, что перед ними величайший поэт Франции!!
А теперь пусть пеняют на себя. Вийон ведь и о них написал! В этой же балладе дальше, помнишь, он там ещё кого-то перечисляет, всяких продажных девок да бродячих жонглёрова потом доходит до доносчиков и тюремщиков, которые день и ночь держали его в оковах на хлебе и воде Вот их он не благодаритон просит всех остальных навалять им как следует и уже за это говорит всем спасибо. Ха-ха! Я его понимаю, пусть оно и не по-христиански А что? Каждому своё! Теперь эти судьи да следователи останутся в истории в таком видевот уж не позавидуешь Хотя их тоже можно понятьпоэта ведь они не разглядели. Они, поди, думали, что поэт должен быть таким чванным и ходить в мантии, как профессора нашего коллежа. Когда они судили Вийона, видели в нём обычного наглого оборванца с улицы Сен-Жак, и никого больше.
Но разве оборванец не заслуживает хоть какой-то пощады? Вийон прав, все люди равны, и бедняк не хуже богача!
Так-то оно так, только в жизни совсем по-другому, возразил Анри. Знаешь Пьера Ферме, школяра из Сорбонны? Его тут тоже недавно загребли за участие в драке Там и драки-то никакой не было, так, ерундапросто стражники мимо проходили, а денег ни у кого не оказалось, чтобы их выпивкой угостить Ну, арестовали этого Пьера. Как узнали, что у него в карманах ветер гуляет, так сразу вцепились, чуть не навесили на него ещё какую-то кражу. Еле выкрутился Везде так, Жан-Мишель, мир так устроен! И ничего с этим не поделаешь. Люди не равны между собойи никогда не станут равны! Разве только перед смертью Потому ведь Вийон и писал «Завещания», а не что-нибудь другое. Пусть он ив них всю дорогуневажно Когда ты прощаешься и уходишь на тот свет, в шутку или всерьёз, тебе уже не надо ни врать, ни пресмыкаться, ты свободен как ветер Другое дело, на кой она нужна, такая свобода? Смерть всех уравняет и так, а от мёртвых никакого толку нет
Некоторое время они шли молча. Жан-Мишель хмуро глядел себе под ноги. Наконец Анри сказал:
Да будет тебе, отгони свою меланхолию прочьчто с неё толку? Я вот, пока слушал этого тюремщика, понял, что мне так нравится в Вийоне: он умел посмеятьсяи над другими, и над собой! Это ведь самое трудноесмеяться над собой! А он смеялся, даже когда ждал казни. Другие бы принялись лить слёзы да жалеть себя Мне понравился у него этот катрен, написанный в ожидании виселицы.
Это где он размышляет, как его повесят на верёвке длиной в туаз, и егоузнает, сколько весит cul? улыбнулся Жан-Мишель. Да, помню.
Вот это стихи, это я понимаю! «»я так хохотал, когда читал! Ты бывал в ?
Нет.
Поверь мне, Жан-Мишель,самый дрянной из всех парижских пригородов. Редкостная дыра Вийон хорошо пошутил! Это как если бы король сказал, что живёт во дворце близ Двора Чудес, где нищих и всякого сбродакак вшей у этих самых нищих! Сочинить такое перед виселицей не каждый сможет! А как здорово Вийон написал про «трёх маленьких сироток», которым негде зимовать! Помнишь?
Что, и тут тоже подвох?! Я думал, он действительно имел в виду каких-то несчастных детей.
Да уж, детишки что надо! Лоран,и ! Это три самых скупердяйских ростовщика Парижа!в своё время едва не разорил моего папашу. Бедные сиротки, ха-ха!
Жан-Мишель посмотрел на тёмную воду Сены.
Хотел бы я знать, что сталось с Вийоном, когда он той зимой вышел за ворота Парижа без права вернуться в течение десяти лет. Почему о нём с тех пор не было никаких вестей? Как в воду канул Если бы он, к примеру, опять попал в тюрьму, хоть что-то осталось бы, хоть какие-нибудь слухи! А тутгробовое молчание. Почему?
Мне кажется, я догадываюсь, в чём дело, нахмурился Анри и взъерошил тёмные кудри. Конечно, не знаю, всякое могло случиться Но следы бы остались. А когда нет совсем никаких следов, это очень похоже на убийство.
Но кто мог его убить?
Да те же . Их логово как раз находилось за предместьями Парижа.
Но за что?!
Да мало, что ли, причин? За то, что влез не в своё дело. За то, что писал на их языке и упоминал в стихах членов их шайки Бандитам не нравится, когда к ним лезут без спросу. У них же там свои законы и король свой Одно я знаю точно: еслихотели от кого-то избавиться, этот бедолага обычно пропадал без вести. Много я слышал таких историй Это, конечно, если они не старались нарочно запугать других показным убийством. Вийона могли зарезать где-нибудь в лесу на большой дороге, и никто ничего не узнал бы
ведь намекал на что-то такое.
А если бы Вийон был ув почёте, то этотпервым кричал бы о нём на каждому углу! Ну какой из Вийона разбойник, когда он даже отубегал без оглядки? Смешно Вот ипосмеялись, невесело прибавил Анри.
Правильно Вийон писал, что судьба к нему жестока
Да брось ты его хоронить, Жан-Мишель, ему это не идёт! Это ведь уже неважно. Главноечто его стихи напечатали! Значит, он всё-таки победил!
Когда Жан-Мишель вернулся домой, в пелене зимних туч появились разрывы, в которые виднелось чёрное небо. Глядя в эти провалы в неведомое, Жан-Мишель лучше понимал Вийона. На самом деле, жизнь была простахотя и непонятна. Одежда, пусть и видавшая виды, на усталом и голодном, но живом теле, привычный кинжал на поясе, жар огня, терпкий вкус вина, дорога, дружеское веселье, радость свободы или тоскливый холод тюрьмыи стихи, писать которые так же естественно, как дышать
И какая после этого разница между теми, кого называют знатью, и теми, кого называют сбродом? Отчего бы не посмеяться в таверне и не выпить кружку-другую вина с людьми, которых дворяне презирают, а монахи при всяком удобном случае стращают Страшным судом? Отчего бы не написать о них стихи, которые будут так хороши, что придутся по душе и благородному герцогу?
Ночь пройдёт, и первыми новый день встретят высокие колокольни собора . Париж проснётся, захлопают ставни, и заскрипят двери, мужчины примутся за работу, хозяйки начнут прибирать комнаты, ашколяры застучат башмаками по мёрзлым мостовым, спеша в свои коллежи. Из стылой мглы поднимется солнце и окрасит киноварью острые черепичные крыши, а потом коснётся глади спящей реки; город засуетится, заговорит на разные голоса, наполнится множеством маленьких событий, счастливых или горьких И кто-то в этом большом городе обязательно раскроет книгу и в рифмованных строчках, в ровных линиях готического шрифта, так похожего на силуэты парижских крыш, увидит целый мир, найдёт там новую жизнь, как новую дорогу Стихи Вийона звучат в музыке Парижа много лет спустя после того, как их автор покинул грешную землю; они будут звучать и впредь, и время не сотрёт их, потому что они уже победили его, когда сумели прорваться на книжные страницы сквозь всё то, о чём рассказал и о чём умолчал поэт Франсуа Вийон
* * *
Миновал день святого Себастьяна и святого , защитников от чумы, который школяры отметили весёлой пирушкой, а после богослужений в честь праздника святой Агаты в воздухе появилось предчувствие тепла и небо засияло весенней голубизной.
Жан-Мишель вспоминал, какие планы строил на уходящую зиму, осенью он собирался перевернуть вверх дном весь Париж, найти людей, знавших Вийона, поговорить с ними; во что бы то ни стало выяснить имя человека, который принёс стихи Вийона Пьеру Леве и пожелал остаться неизвестным Но после встречи сЖан-Мишель отчего-то не предпринимал попыток разыскать кого-нибудь ещё. Читал и перечитывал стихи, размышлял о них, вспоминал расскази медлил, сам не зная почему.
Наконец решил, что хватит ждать, и отправился искать дом с флюгером в виде орла неподалёку от таверны «Боров»: разупомянул о нём в разговоре, значит, там жил кто-то, знавший Вийона, или, по крайней мере, любивший его стихи.
В первых числах марта Жан-Мишель наконец нашёл этот дом и сразу узнал его: это возле него они с Анри стояли тогда, в холодный январский день, после драки с компанией . Жан-Мишель постучал, но никто не открыл; на этот раз дом был хмур и тих, как зимний лес. Жан-Мишель спросил у соседей, но те сказали, что здесь уже давным-давно никто не живёт. Жан-Мишель в недоумении стал расспрашивать, кто жил здесь раньше, но к нему с грозным видом подошёл уличный стражник.
Чего тебе надо?
Здесь живёт человек, которому что-то известно про Франсуа Вийона.
Здесь таких нет и никогда не было! сердито крикнула хозяйка дома напротив. Мы про таких не слыхали! Ходят тут, вынюхивают да высматривают, так и норовят украсть что-нибудь! Управы на вас нет!
Франсуа Вийонсамый талантливый поэт Франции! с укором сообщил Жан-Мишель. Как можно этого не знать!
Ещё поэтов нам не хватало!! возмутилась женщина. Безобразие!
Ты мне тут не умничай! нахмурился стражник. Думаешь, если вы, школяры, не подчиняетесь церкви, так на вас и управы не найдётся? Кто вчера ограбил Клода ?!
Понятия не имею, честно ответил Жан-Мишель.
Вот и топай отсюда! А будешь снова тут ошиваться, пеняй на себя! пригрозил стражник, и Жану-Мишелю ничего не оставалось, кроме как выполнить его просьбу.
К своему удивлению, Жан-Мишель не почувствовал ни малейшей досады из-за того, что ушёл ни с чем.
Jedede la ,
, et tremble dent à dent,
Enen;
un braziertout ardent;
Nu,en president;
Jeen , etsans ;
en;
Jeet;
Puissant jesans force et sans ,
Bien ,de chascun.
За последнее время Жан-Мишель столько раз перечитывал Вийона, что запомнил почти всю его книгу наизусть. Сейчас он шёл и думал, что можно вернуться сюда вместе с Анри и выяснить, кто здесь жил или живёт, и вдруг понял, что это не имеет никакого смысла.
Да, в начале зимы он мечтал встретиться с мэтром Франсуа Вийоном или что-то разузнать о нём. Но с тех пор всё переменилось. Жан-Мишель задумался, что сказал бы Вийону сейчас, если бы вдруг встретил его, о чём спросил бы, и осознал, что сказать Вийону ему нечего. Искать знакомых Вийона тоже не стоило, потому что никто на свете не мог рассказать о нём больше, чем его стихи Ну в самом деле, что могли сообщить о Вийоне люди, знавшие его? Только то, каким человеком он им казался. И что это значило бы рядом со стихами, в которых Вийон сам раскрыл свою душу?.. В том, что Вийон не был преступником, Жан-Мишель и так был уверен, иэто подтвердил А всё остальное не имело значения. Жан-Мишель без сожаления оставил свои прежние планы и вопросы и пошёл прочь от загадочного дома, счастливый оттого, что наконец-то всё понял.
Вместо желания разузнать подробности жизни Вийона, в нём проснулось другое желание, одновременно и радостное, и томительное: ему отчаянно захотелось как-то отозваться на стихи Вийона. Они доверху наполнили душу Жана-Мишеля, они сделали его совсем другим, изменили мир вокруг негоно что со всем этим делать, было непонятно. А так хотелось ответить на них: то ли самому что-нибудь сочинить, то ли куда-то поехать, то ли начать что-то новое Как будто душа Жана-Мишеля вдруг поняла, что у неё есть крыльяа тело по-прежнему оставалось на земле, в привычном старом мире, недоумевая, что ему делать с этими крыльями и с этими новыми желаниями
Мёрзлая мостовая хрустела льдом под ногами, а вечернее солнце светило по-весеннему ярко. На узкой безлюдной улочке Жан-Мишель увидел, как из тёмной подворотни вышли трое и перегородили ему дорогу. Слева стоял , справаЛюк, а в середине.
Ну, здравствуй, сказал .Давно не виделись. Правда, я надеялся увидеть тебя на виселице
Обещаю, что приду посмотреть, как тебя повесят, ответил Жан-Мишель.
Отдавай всё, что есть, тогда не тронем, сказал .
Боюсь, что тронем, процедилсквозь зубы. Уж очень он мне не нравится.
Ходит по нашим улицам, как у себя дома, поддакнул Люк. А здесь за проход деньги платят.
Жан-Мишель подумал, что надо бы убежать, но вместо этого потянулся рукой к кинжалу. Тутпрыгнул на него, как кот, схватил за руку и стал выворачивать кисть. Жан-Мишель ахнул от боли и выпустил кинжал.
Он сразу понял, что целым отсюда не уйдёт, но почему-то совсем не испугался. Не почувствовал страха, даже когда получил удар в живот, а потом ощутил во рту вкус собственной крови. Люк икрепко держали его, а избивал, приговаривая:
Это тебе за нашу прошлую встречу А это за все стихи и за всех поэтов вместе взятых чёрт бы их побрал!
Наконец Жан-Мишель изо всех сил оттолкнулногами, извернулся и удачно попал Люку башмаком по голени, адал в глаз. Покакорчился от боли, Жан-Мишель сцепился с Люком и уже почти одержал верх, но тутоглушил его мощным ударом кулака. Улица дёрнулась куда-то вбок, перед глазами мелькнуло светлое небо. Жан-Мишель упал навзничь, ударившись затылком о мостовую.
и Люк торопливо обыскали его карманы.
Деньги!
О, да тут на всех хватит погулять!
У него ещё и книга! Ну даёт!
Я же говорил, он её везде с собой таскает.