Мимо Вийона проходили редкие горожане, улыбались и беседовали о том о сём, довольные только что прошедшим праздником. Вийон тоже разговаривал с какими-то своими знакомыми. На булыжной мостовой улицы Сен-Жак лежали розовые и вишнёвые лепестки, оставшиеся после праздничной процессии, и в воздухе стоял их аромат; жара понемногу спадала Вдруг к Вийону подбежал разъярённый священникв сопровождении двух или трёх человек и закричал: «Клянусь Богом! Я вас нашёл!»после чего затеял ссору. Вийон пытался его успокоить, нотолько сильнее горячился, наконец выхватил кинжал и ранил Вийона в лицо, порезал ему губуа тот, защищаясь, своим кинжалом ткнули побежал от него куда глаза глядят.пустился за ним вдогонку, и Вийон, опасаясь за свою жизнь, запустил в него камнем. Какое-то из этих ранений оказалось длясмертельным. Через два дня священник умер, перед смертью простив Вийона.
Отецточно не говорил, из-за чего вышла ссора?
Сосед Поля не смог сдержать удивления:
Да какая разница! Вы его родственник, что ли? Нет, мой покойный дядямир его прахуничего об этом не говорил А вам-то что за печаль сейчас? Всё равно они померли давнои , да и Вийон этот тоже.
Вы точно знаете, что Вийон умер?
Ничего я не знаю, но про него давно не слыхать. Если б он был жив, он бы ещё что-нибудь натворил, такие люди тихо сидеть не умеют Да что вам за дело до этого греховодника Вийона, не пойму я?
Он был прекрасным поэтом, и я подозреваю, что его несправедливо лишили доброго имени. Я хочу восстановить его честь.
Это у Вийона-то доброе имя и честь? Ха-ха-ха! Но даже если и так, нипочём не восстановишь теперьникто не поверит. А если вы спросите меня, так я скажу, что слухи даром не ходят. У этого Вийона точно рыльце в пушку: ну не сидят честные люди по тюрьмам, не ввязываются во всякие ссоры, не путаются с ворами и бандитами Он помолчал и философски добавил:Оно, конечно, по-всякому бывает. Иной раз и оклеветать могут. Но коли так, Вийон сам виноват, что связался с дурными людьми. Хочешь не хочешь, всё равно замараешься от них А ежели он с дурными людьми не связывался, тогда кто же его оклеветал?
Жан-Мишель не стал спорить, оставил его в покое и погрузился в размышления. Он снова и снова представлял себе картину ссоры и понял только одно: у этого дела была предыстория, более важная, чем последствия, которые стали известны всему свету.за что-то смертельно обиделся на Вийона. Вот только за что? Какое-то время Жан-Мишель безуспешно строил догадки, а потом рассказал обо всём Анри. Тот, не моргнув глазом, заключил:
Да это из-за чего угодно могло произойти!из-за любой ерунды мог напасть! Может, они с Вийоном очередную Толстую Марго не поделили. Или какую-нибудь как её, ту несчастную любовь Вийона Катрин.
Неужели ты думаешь, что священник
Анри поморщился.
Дружище, не мне тебе объяснять, что священники разные бывают. Некоторые в погоне за юбками дадут фору самому рыцарю , несмотря на все обеты Ну ладно, не смотри на меня так. Будь по-твоему, не станем говорить об этомдурное, помилуй Господь его душу, может, бедняга и не нарушал обета безбрачия и не ревновал Катрин к Вийону. Может, просто услышал, как Вийон болтал о нём что-нибудь, Вийон ведь острый на язык.мог обидеться на какую-нибудь его шуткуи готово дело.
Нет, я думаю, что повод был серьёзный, возразил Жан-Мишель и покачал головой. Священник из-за пустяка не станет так выходить из себя.
Да ну? А если он, к примеру, встретит еретика? Хотя это не пустяк. Да и здесь дело не в этом, Вийон, конечно же, не еретик Ты лучше посмотри на это с другой стороны, мой друг: настоящий священник, из тех, которых прихожане считают немножко святыми или вроде того, ну, которых уважают, к которым идут за советом, если что Короче, такой священник вообще никогда и ни из-за чего не выйдет из себя! А этот , смотри-ка, не поленился специально пойти искать Вийонаещё и в праздник Тела Господня, когда все радуются и отдыхают! Вдобавок он носил при себе кинжал и без конца хватался за него. Хотя единственным оружием священника должен быть крест, а щитомсмиренная молитва!
Заметив улыбку Жана-Мишеля, Анри предупредил его ответ и воскликнул:
Да я сам не расстаюсь с кинжалом! И ты его носишь, пусть и не пользуешься Но ведь священникэто совсем другое дело! Кинжал, спрятанный в складках сутаны, что может быть страшнее и отвратительнее?! Не хотел бы я исповедоваться такому священнику!
Я тоже, пожалуй, тихо согласился Жан-Мишель.
Да и вообще, похоже, у этогос праведным гневом было куда лучше, чем с христианским смирением Иначе с чего бы ему бросаться выяснять отношения, ещё и в такой праздник? Я уверен, что он вряд ли долго думал перед тем, как затеять ссору. К тому же первым выхватил кинжал Первыми, не подумав, всегда нападают люди горячие. Этотбыл очень вспыльчивыйно отходчивый, раз простил Вийона перед смертью Такие нелепые ссоры обычно случаются из-за сущих пустяков. Если бы дело было серьёзное и священник действительно считал себя правым, он не стал бы бросаться с кинжалом на Вийона, а выдвинул ему обвинение. И уж вряд ли простил бы Вийона. Сам понимаешь, прощениеэто половина оправдательного приговора. Простив, он фактически признал себя зачинщиком ссоры.
А как же необходимость прощать врагов, долг каждого доброго христианина? Тем более перед смертью?
Анри вздохнул.
Так ты думаешь, чтосперва поддался праведному гневу, а потом, на пороге могилы, вспомнил, что он пастырь заблудших душ и добрый христианин?
Ну да. Почему бы и нет? Тут ведь надо ещё подумать, кому было нужнее это прощениеему или Вийону
Может, ты и прав. Но для меня это дела не меняет. Мне всё-таки кажется, чтолегко впадал в гнев, и в этот раз его тоже ослепила ярость. Даже раны свои он почувствовал не сразу, а только когда силы стали уходить. Тут уж хочешь не хочешь, а поостынешь Он понял, что затеял ссору зря, пожалел об этом и раскаялся, только было уже поздно. Знаю я таких. Им лучше не попадаться на дороге. Вийону ещё повезло, чтоего не убил, мог ведь и заколоть на месте.
Жан-Мишель задумался.
Знаешь, в какой-то момент я почти поверил, что в этом деле виноват Вийон. Но одна деталь меня смутила, а теперь всё больше убеждает в невиновности Вийона.
И что же это?
, увидев Вийона, закричал: «Клянусь Богом!» Ничего себе! Это же богохульство! Я с детства усвоил, что подобные клятвыбольшой грех! Честный, смиренный, праведный священник никогда так не скажет!
Вот именно, друг мой.
Анри немного помолчал и спросил:
Жан-Мишель, а теперь ответь мне, что ты думаешь во всей этой истории про самого мэтра Вийона? Со священником всё более-менее ясно, а что ты можешь сказать про поэта?
Жан-Мишель удивился.
Что про него можно сказать кроме того, что он жертва обстоятельств? Он задумался. Ну сразу видно, что Вийончеловек книжный растерялся а большене знаю. А ты что скажешь?
Я сейчас вспомнил его стихипомнишь, где он рассказывал, что сидел в тюрьме, его пытали? Вот это была трагедия, по сравнению с которой Эсхил,и Еврипид, вместе взятые, детский лепет. Уж поверь мне, друг мой, для Вийона это было гораздо страшнее смерти.
Конечно, это ужасно, но всё-таки почему ты так думаешь?
Потому что Вийон побежал отбез оглядки. Я сперва не мог понять, чего он так испугался, а теперь понял.
Ну?
Да крови! Собственной крови.ткнул его кинжалом в лицо, рассёк губуэто не страшно, просто крови много. А сама-то по себе стычка пустяковая.
Жан-Мишель покачал головой.
Анри, неужели разъярённогос кинжалом мало, чтобы испугаться? Мне бы хватило.
Анри рассмеялся.
Вот за что я тебя люблю, друг мой, на тебя стоит только посмотреть, как пропадает желание не то что нападать на кого бы то ни былодаже думать об этом. Сразу понимаешь, что это добром не кончится Честно скажу тебе, Жан-Мишель, будь я на месте Вийона, я не испугался бы так, чтобы убегать. Только не сочти, что это пустое бахвальство. Я знаю, о чём говорю, я однажды был в похожей переделке.
Ты?! Как Вийон?
Ну да.
Ты мне не рассказывал Когда?
Да пару лет назад. Привязался ко мне возле постоялого двора один . Выпил кислятины, которую в той дыре называли вином, налился кровью и полез искать ссоры. Здоровый такой бык. Я тоже не хилый, как видишь, но мне против него идти врукопашнуюдаже думать нечего.
И что?
Он выхватил кинжал, я тоже Начало было очень похоже. И он тоже задел меня, кровь показалась. Я сразу понял, что это пустая царапина, но он меня разозлил. Я махнул кинжалом, очертил вокруг себя полукруг, он отскочил, я быстро поднял с земли палку и дал ему сдачи, выбил у него кинжал и поставил ему пару синяков Ну и всёдальше его же дружки схватили его под руки, оттащили Такие стычки в Парижеобычное дело, на грешной земле живём как-никак. Тут нечего бояться, понимаешь?
Жан-Мишель прекрасно знал, что Анри очень любит прихвастнуть, и терпеливо объяснил:
Ну не все же такие сильные и неустрашимые, как ты. Вийона можно понятьон ведь поэт, он не привык выяснять отношения кинжалами.
Вот именно, Жан-Мишель, и это главное! Не привык! Либо он совсем не понимал, как это делается хотя нет, перебил Анри сам себя, я всё же так не думаю. Вот тыдействительно человек мирный, к тебе и лезть неинтересно, задире это даже в голову не придёт. И уж подавно ты не доведёшь даже самого грубого и вспыльчивого человека до такого состояния, чтобы он кинулся искать тебя по всему Парижу! Ты предусмотрителен и осторожен, не участвовал ни в одной университетской стычке Нет, Вийон всё же был другим.
Каким?
Я думаю, он из породы людей весёлых, открытых и разговорчивых, но неудобных, острых на языка по сути своей вполне мирных и безобидных. Таких много среди школяров-бедняков.
Но раз так, всё может оказаться правдой? Что Вийон при случае совершал мелкие преступления, воровал?
Анри скептически покачал головой.
Ну, это вряд ли, разве только хулиганил с друзьямино это же не преступление Вот ссориться с сильными мира сего он умелэто, опять же, видно по истории с . Каждая собака в Париже знает, что самое глупое и неосмотрительное, что только можно придумать, это поссориться со священником! Уж лучше рассердить уличного стражника или разозлить ростовщика. Но настроить против себя священникаверх неблагоразумия! На такое способен только человек, привыкший жить собственным умом. Вийон всегда судил о вещах сам, вот и всё, потому и постоянно ссорился с людьми, потому и список врагов имелкакой длинный Но хулиган из него был никудышный, уж будь уверен.
Почему?
Да потому, что у человека бывает только один настоящий талант! А единственное оружие, которым Вийон владеет в совершенстве, это язык, стихи, слова! На словах он гораздо смелее, чем на деле. Он умеет говорить красиво, точно и вдохновенно, умеет зажечь словом, а умеет и ужалить. Но он из тех, кому не стоит ходить по тавернам в одиночку. Такие люди легко ввязываются в ссоры, но не умеют за себя постоять, если встретят жёсткий отпор. С безрассудной храбростью кидаются в бойи падают в обморок при виде крови Много думают и говорят о смерти, из-за этого порою даже кажутся бесстрашными, но до дрожи боятся лекарей и болезней Ты перечитай «»и увидишь, что она не столько о повешенных, сколько о страхе, про который я сейчас говорю. Только не подумай, что я считаю Вийона трусом! Наоборот, я полагаю, что он смельчак. Будь он трусом, он бы не писал таких стихов.
Жан-Мишель и Анри пытались найти в Париже церковь, в которой почти сорок лет назад служил священник , чтобы расспросить о нём и узнать подробности его ссоры с Вийоном, но ни в церквах поблизости от , ни в более отдалённых проникто ничего не слышал. Это даже дало Анри повод задаться вопросом, не самозванец ли отец , был ли он священником на самом деле, но Жан-Мишель не поддержал эту догадку, так что друзьям пришлось удовольствоваться неизвестностью.
Они расспрашивали и жителей улицы Сен-Жак оде Вийоне и его приёмном сыне. В церквиим подтвердили, что когда-то здесь служилде Вийон, но сообщили, что он давно умер, и никто из нынешних служителей его не помнит. А про Франсуа не удалось узнать ничего, кроме уже знакомых слухов.
* * *
Зима выдалась такой холодной, что нищие замерзали насмерть в заброшенных домах, где пытались спрятаться от своей нужды. Голодные волки жалобно выли по ночам в предместьях Парижа. Стылая земля казалась совсем безжизненной, даже вездесущих ворон не было видно. Хозяйки не жалели дров, чтобы согреть свои жилища, но, даже несмотря на это, холод донимал всех. Лошади громко фыркали от мороза, редкие прохожие кутались в одежду и спешили поскорее закончить дела, чтобы сесть ближе к огню и выпить чего-нибудь горячего или горячительного, слушая, как ледяной ветер завывает в каминных трубах. В те дни Жану-Мишелю казалось, что адэто вовсе не раскалённое железо, не печи и не котлы с кипящим маслом, а холод и лёд без концаи ни единого огонька, чтобы согреться, ни единой звезды в тёмных тучах гнева Божьего В «Божественной комедии» великого Данте Алигьери надпись над вратами Ада гласила: «,»«Входящие сюда, оставьте всякую надежду». В этих словах не было никакого огня, ни жара, ни тепла, от них веяло непреклонным холодом и одиночеством. Парижем в те зимние дни тоже овладел холод, и каждый, кто хотел дождаться весны, был вынужден сообразовывать свои планы с его безжалостной волей.
У Жана-Мишеля неожиданно появился повод предаваться столь печальным размышлениям: его дальний родственник, хозяин дома, в котором Жан-Мишель снимал комнату, на днях сильно простудился и слёг, а его единственная служанканакануне исчезла, и никто не знал, что с ней сталось. Хозяин же был одинок и теперь умолял Жана-Мишеля отправиться за город к его родственнице, чтобы известить её о случившемся и попросить приехать. Жан-Мишель пожалел его и согласился. Он хотел позвать с собой Анри, но не застал его дома, так что пришлось отправиться в путь одному. Впрочем, идти было не так уж далекородственница хозяина, некая мадам , жила в предместье Сен-Мартен.
Выйдя на улицу Сен-Жак, Жан-Мишель увидел жонглёра с обезьянкой, которая обнимала хозяина за шею и прижималась к нему, дрожа от холода, а жонглёр прикрывал её полой латаной накидки. Жан-Мишель вспомнил, что летом этот жонглёр появлялся здесь и показывал разные фокусы, а его обезьянка танцевала, а сейчас им не хватало денег на еду и ночлег Жан-Мишель достал кошель и дал им немного. Обезьянка проводила его глазами.
По улице Сен-Жак Жан-Мишель быстро добрался до реки и перешёл по тесно застроенному домами Малому мосту на остров Сите. Обычно, бывая здесь, он задерживался, чтобы полюбоваться громадой собора , но сейчас даже не замедлил шаг: спешил, хотел вернуться в Париж до заката, до закрытия городских ворот. Поэтому поскорее миновал Еврейский квартал, мости оказался на улице Сен-Мартен. Справа, в просвете узкой улочки, мелькнула площадь, вскоре остались позади церквиии множество богатых домов. Здесь, на правом берегу Сены, жили богачи, преуспевающие торговцы и лучшие ремесленники Парижарезчики по слоновой кости, ювелиры, стекольщики, мастера по обработке бронзы Их изделия славились на всю Францию, эти люди были в большей степени художниками, чем ремесленниками. Вообще, северная часть города выглядела куда более респектабельной и солидной, нежели привычный Жану-Мишелю Университет на левом, южном берегу, высокий холм святойс беспорядочным нагромождением тесных улочек, вечной суетой и смехом школяров Наконец Жан-Мишель увидел впереди справа мощные стены аббатства Сен-Мартен. Это означало, что до городских ворот осталось совсем недалеко. Тут его остановили два нищенствующих монаха, гнусавыми голосами выпрашивая подаяние. Жан-Мишель дал им денег, несмотря на то что этих монахов-попрошаек в Париже и его окрестностях было великое множество; нередко мошенники переодевались монахами и торговали поддельными реликвиями или просили милостыню, подражая манере странствующих проповедников грозиться скупердяям вечным огнём в аду. Получив деньги, монахи неторопливо поклонились, произнесли: «Да будет благословенно имя Господне!»и пошли своим путём.