Ты, как всегда, шутишь! громко рассмеялся третий участник встречи, Гней Помпей. Он был уже не тот молодой Гней Ма́гнус Помпей Великий, по которому вздыхали все женщины Рима и которому поклонялись, как богу. Но следы былой красоты ещё были заметны на его благородном лице. Ему было уже пятьдесят, но он не спешил признавать это, стараясь вести себя так, как будто ему по-прежнему было двадцать пять. Помпей широкими шагами подошёл к столу и сел, не дожидаясь остальных. Он был женат на Юлии, дочери Гая Юлия Цезаря, и поэтому вёл себя свободно и раскованно. Даже больше, чем надо. Уже несколько лет он не участвовал в военных походах после того, как распустил свои легионы и жил в Риме как простой гражданин. С тех пор многие успели позабыть его прежние заслуги, и это сильно его расстраивало. Он тоже жаждал глотка былой славы.
Помпей, я приложил все силы, чтобы мы могли обсудить наши проблемы в спокойной обстановке, начал Цезарь, но тот небрежно перебил его:
Да, да, я видел! Мне уже сообщили, что одних сенаторов сюда приехало двадцать человек. И сто ли́кторов. Значит, здесь, помимо нас, обитает ещё сотнядве бездельников и разных магистра́тов. Странно, что здесь нет жриц Венеры и легиона молодых мальчиков.
Я слышал, что ты прячешь здесь сто жриц любви из Испании, не так ли? усмехнулся Марк Красс.
О, да! От тебя ничего не утаишь. Я хотел порадовать вас и сделать приятный подарок, но разве такое скроешь? наигранно вздохнул Цезарь
Ты завоевал их в Испании вместе с мужьями? съязвил Помпей.
Нет. Как ни странно, они сами решили последовать за мной, узнав, что здесь будешь ты! парировал тот, и оба гостя дружно расхохотались, потому что прекрасно знали, что в последнее время Гай Юлий отдавал предпочтение юношам, а не замужним женщинам. Но давайте о деле. Помпей, мы с Марком Крассом уже встречались в Равенне. Поэтому здесь нам надо прийти к единому мнению. Наши общие враги в Сенате Катон и Агеноба́рб хотят стать консулами. У них уже есть план, что делать с нами после того, как они добьются власти. Неужели ты ещё не слышал об этом? в голосе Цезаря прозвучала ирония. Ты, Гней Помпей, должен будешь покинуть Рим и отправиться наместником на Крит, Цезарь многозначительно поднял брови. Тебе нравится остров Крит, Помпей? по лицу бывшего прославленного полководца было видно, что тот не ожидал услышать такое. Цезарь продолжил: Так вот, на Крите ты застрянешь лет на пять. Этого хватит, чтобы состариться и похоронить все твои мечты о походах и триумфах. Дальше Марк Красс. Он лишится своих южных провинций на полуострове, и его клиенты больше не получат заказы на сбор налогов и строительство дорог. К тому же, ему придётся поехать в Испанию наместником тоже на пять лет. А Марку Крассу не нравится Испания, как тебе Крит. Хотя он очень любит испанок, однако общаться с ними предпочитает в Риме. Несмотря на то, что я навёл в Испании порядок, до Рима там ещё далеко. Ты согласен, Помпей?
Да, кивнул тот и впервые поднял глаза на Марка Красса. В его взгляде читались сочувствие и понимание. Цезарь усмехнулся.
А я, как гражданин Рима, должен буду предстать перед Сенатом, чтобы ответить за самовольное объявление себя наместником Цизальпинской и Трансальпийской Га́ллии.
Это я слышал, махнул рукой Помпей. Многие недовольны твоей наглостью, хотя никто не может понять, что тебе тут нужно, в этой холодной Га́ллии.
Поэтому тебе надо стать консулом и спокойно управлять Римом, нанёс последний удар Цезарь. Его слова не отвечали на вопрос Помпея, но обращались к его самолюбию. Таким образом, он старался добиться большего результата, чем объясняя цель своего пребывания в Га́ллии. И это был правильный шаг.
Как это? Есть надежда, что я снова смогу стать консулом? Помпей заёрзал на кресле, переводя взгляд с одного собеседника на другого.
Так же, как и четырнадцать лет назад. Ведь вы уже были с Марком Крассом консулами, помнишь? И борьбу с пиратами, и войну в Азии, и великую славу всё это ты получил благодаря должности консула, Цезарь не скупился на красивые слова. Марк Красс внимательно слушал его, улыбаясь одними уголками глаз. Так что, вы снова должны стать консулами в следующем году. После этого вы сразу же одобрите в Сенате ещё пять лет моего наместничества в Га́ллии. Чтобы я смог окончательно рассчитаться с долгами, Цезарь крепко держал в руках нить рассуждений и не давал Помпею от неё отклониться. Затем вы назначите Гнея Помпея, то есть тебя, наместником в твоей любимой Испании на пять лет, а Марка Лици́ния Красса наместником в Сирии на пять лет. Красс соберёт войско и отплывёт в Азию. А ты останешься в Риме единственным консулом на оставшийся срок. Ведь ехать в Испанию тебе будет необязательно. Я в Га́ллии, Марк Красс в Азии, а ты в Риме. Дальше ты уже знаешь, что делать. Вся власть будет у тебя в руках.
А как же мы обеспечим победу на выборах? осторожно спросил Помпей. В душе он уже согласился с предложением Цезаря и теперь его волновало только своё будущее.
Помпей, ты меня расстраиваешь! Так же, как и четырнадцать лет назад при помощи денег. Или тебе известен другой способ? И ещё вам надо будет сделать всё возможное, чтобы перенести выборы на осень, поближе к зиме.
Зачем? удивился Помпей. Это нарушит закон. И создаст много проблем. А мне ещё надо успеть открыть большой театр к майским и́дам.
Подожди с театром! в голосе Цезаря впервые послышалось раздражение. Летом у вас будет мало сторонников. Надо на время изменить закон, чтобы выиграть. Слушай: поздней осенью я отправлю большую часть легионеров в отпуск. Они сразу поедут в Рим. А там примут участие в выборах, как настоящие граждане республики. Понимаешь? И тогда у вас будет гораздо больше сторонников, снисходительно улыбнулся он.
Сколько? не унимался Помпей.
Достаточно. Их приведёт с собой Пу́бли́й, сын Марка Красса, ответил Цезарь.
Да, тогда, пожалуй, может и получится, задумчиво протянул Помпей.
Получится, получится, заверил его Цезарь. Только не забудь, что гражданам Рима всегда надо платить! И немало. Половина пле́бса всегда готова продать свои голоса.
Я согласен! Мне эта идея нравится, с живостью согласился Помпей. Потом он посмотрел на Красса и спросил: Но что Марку Крассу делать в Азии? Луку́лл ведь уже разгромил Армению. Теперь это бедная страна. Кстати, мне пришлось там немало потрудиться после него. Он же просто сносил города с лица земли. Даже те, которые не сопротивлялись. А когда дошёл до Тигранокерта, вообще озверел. Армяне ему выслали самых знатных послов, сыновей своей знати. Он взял, отрубил им головы и катапультами забросил обратно через стены. И ещё устроил себе потом в главном театре представление Помпей осёкся, посмотрел на терпеливо ждущих его Цезаря и Красса и вернулся к разговору: Что там ещё? На юге Азии, насколько я знаю, есть несколько еврейских поселений, пару десятков храмов, полных золота. Но золото из храмов это не повод для триумфа, задумчиво заключил он.
Ты прав почти во всём, мой мудрый друг, улыбнулся Цезарь, и Помпей внимательно посмотрел ему в глаза. Цезарь не врал. Дело в том, что ты совершенно забыл об одной страшной угрозе, которая может превратиться для Рима в ужасный кошмар. В любой момент.
Ты имеешь в виду Па́рфию? удивлённо поднял брови Помпей.
Именно! радостно воскликнул он и хлопнул двумя ладонями по столу.
Проблема только в армии, добавил Красс.
Ты прав. У тебя будут легионы Рима, Марк Красс. Поначалу два. Один легион даст Помпей, другой я, увидев в глазах Красса немой вопрос, Цезарь продолжил: По моим сведениям, сейчас в Риме можно набрать около двадцати-тридцати тысяч человек. Вопрос только, кто и сколько им будет платить. Не будем сейчас это обсуждать. Половина этих людей сброд. Но другая половина настоящие воины.
И как я их найду?
Тебе и не надо будет их искать, ответил Цезарь. За тебя это сделают другие. Я пошлю с тобой старшего трибу́на Лация Корне́лия. Его знают многие бывшие легионеры Помпея. Он был с ним в последнем походе. Лучше него их знает только твой сын, но его отправлять на сбор легионеров нельзя. Наши враги сразу поднимут шум и натравят на нас пол-Рима. После этого тебя вряд ли изберут консулом. А этот молодой и очень способный трибу́н может помочь тебе в этом деле. Поверь мне, он настоящий римлянин!
Да, он был ещё совсем молодым у меня, кивнул Помпей. Я его тоже помню. Я слышал, он вытащил из реки двенадцать легионеров во время ночного нападения варваров.
Да. Там был его друг. Он ушёл под воду с головой. Лошадь затащила. Лаций Корне́лий нырнул и нашёл его под водой. И вытащил на берег. Боги спасли его друга, не дав воде попасть внутрь.
Слава богам! воскликнул Помпей.
Он хороший воин. Но чем он ещё мне поможет? осторожно спросил Красс, стараясь говорить так, чтобы Цезарь не заметил, что он хорошо знает человека, о котором тот говорит.
Марк Красс, он сделает за тебя основную работу. Никто лучше его не знает, как говорить с отставными легионерами и ветеранами. Причём, не только в Риме. Он служил практически со всеми более-менее опытными воинами. Его многие знают. Он предпочитает думать головой и не бросает своих людей на копья просто так. К тому же он хорошо разбирается в оружии. Помнишь, каждый год, при отборе всадников его просили показывать, как он владеет мечом и копьём на коне? Так вот, он умеет даже бросать меч и нож! Тебе обязательно надо на это посмотреть! Кстати, он не раз снимал с лошадей сынков южных патрициев. Кло́д Пульхе́р, кажется, до сих пор ненавидит его. Помнишь, как он опозорил его тогда перед всем Римом?
Да, это точно. Клод даже поклялся убить его, но его тесть Луку́лл вовремя забрал своего «красавчика» в поход, улыбнулся Помпей.
Луку́лл спас Пульхе́ра от смерти, но не от позора. Лаций убил бы его одной рукой, усмехнулся Цезарь. Его бой с Мегаба́кхом на празднике Марса до сих пор помнят многие легионеры. Как он тогда одолел этого гиганта, до сих пор не понимаю, покачал головой он. В Риме Мегаба́кха любят больше, потому что он дружит с сыном Красса. А Лация меньше, потому что у него нет такого богатого покровителя, как у этого темнокожего гиганта. К тому же Лаций всегда старался доказать, что он лучше других. Всегда хотел быть героем.
Ну в Риме героев любят только один день. Сам знаешь. На следующий день эту любовь надо завоёвывать снова. Даже консулам, усмехнулся Марк Красс. Помпей, поняв намёк, покраснел. Наверное, поэтому Лаций и предпочёл пойти с Цезарем, а не оставаться с тобой в Риме.
Ты же знаешь, я не мог поступить иначе. Если бы я не распустил легионеров Помпей хотел что-то возразить, но только махнул рукой.
Лаций настоящий сын своего отца. Жаль, что тот погиб, вздохнул Цезарь. Но всё происходит по воле богов. Помпей, скажи, ты согласен стать консулом?
Если это послужит укреплению Рима и на благо его граждан, я согласен, ответил тот. Цезарь повернулся к Марку Крассу:
Ты уже виделся с Пу́бли́ем?
Ещё нет, покачал головой Красс.
Он очень хорошо проявил себя в Арморике и Аквитании. Серьёзные были битвы. Он спешит добиться славы на поле боя в первых рядах. Молодой и храбрый.
Спасибо за добрые слова, Юлий, спокойно ответил Красс. Но ты же знаешь, что слава богиня без возраста. Она любит и молодых, и старых. Правда, и тех, и других рано или поздно предаёт.
О, как это правильно! Ты прав, да услышит меня Юпитер! снова чересчур рьяно воскликнул Помпей.
Думаю, правильно будет оставить твоего сына пока здесь. Перед выборами, когда ты примешь решение выступить в Сирию, я вышлю его к тебе вместе с его галльской конницей. Пусть почувствует разницу и порадует отца. Согласен? предложил Цезарь
Да. Ты, как всегда, смотришь далеко вперёд, Гай, кивнул Красс.
Марк, прекрати. Не надо лишних слов. Ты бы на моём месте сделал то же самое. Разве не так?
Пожалуй, согласился Красс. Он прислушивался к внутренней интуиции, но сердце молчало и билось ровно. Предложение Цезаря на этот раз не предвещало ничего плохого.
Не говори ему пока ничего! Подожди. Пусть юноша пока остаётся в неведении. На выборах консулов всё и объяснишь, Цезарь повернулся к Помпею. Ну что ж, пора уже чего-нибудь поесть. Помпей, ты не против? Помпей, очнись! окликнул он задумавшегося полководца. Тот встрепенулся. Было видно, что он почти не следил за их беседой.
Ты же знаешь, что я голоден. Я целый день был в пути. И не успел даже воды попить, сразу сюда.
Ну ладно, ладно. Верю. Сейчас мы исправим эту беду. Пойдём в палатку ли́кторов. Там попросторней, и уже накрыты столы. Помпей, ты по-прежнему хочешь, чтобы тебе прислуживали испанки?
О, да!
Кстати, смотри, какие на тебе высокие сандалии! Кожа очень тонкая, явно молодого телёнка. Хорошая алута. Делается при помощи квасцов в Га́ллии. Друг мой, я всё знаю, Цезарь похлопал его по плечу. И какие у тебя дорогие духи, Помпей! наигранно удивился он. Узнаю этот утончённый запах, он втянул воздух носом и закрыл глаза. Помпей от удовольствия покраснел. Это же духи из цинамома! Они стоят по тысячу сесте́рций за фунт! А ведь кто-то должен их привозить и продавать таким щёголям, как ты?
Ладно, хватит меня учить, пробурчал недовольно Помпей. Не такой уж я и щёголь. Покажи лучше, что тут можно поесть в твоём маленьком городке.
Почти ничего, друг мой, у нас скромная трикли́ния, с притворным вздохом ответил Цезарь. Марк Красс усмехнулся. До этого в Равенне ему пришлось несколько раз прибегать к рвотным таблеткам, чтобы только попробовать все блюда, которые подавали на столе Цезаря. Но там он был один. Теперь оставалось только догадываться, что приготовил этот гурман для такого количества на этот раз.
Скромная трапеза состояла из закуски, горячих блюд и десерта. После молитвы богам Помпей радостно поднял первый бокал вина за Цезаря.
Да, пожалуй, стоит задуматься, поджав губы и пробуя вино на вкус, сказал он, может и мне заняться торговлей? Вино у тебя разбавлено в меру. Очень приятно. Спасибо, Юлий, он поднял чашу над головой. Гай Юлий Цезарь снисходительно улыбнулся. Перед ними стояли перепелиные и гусиные яйца, салаты из овощей и мяса, артишо́ков, спаржи, тыква и дыня с приправой из перца, огурцы, ма́льва, отваренный в вине лук-поре́й. В центре располагались несколько больших блюд с разными лесными ягодами, трюфелями, оли́вами, брю́квой и репой, дальше солёная и маринованная рыба, устрицы и птица.
Помпей, ты готов к наступлению на главные блюда? спросил его Цезарь, заканчивая морского ежа.
Не совсем, с трудом ответил тот. Но ты не стесняйся, скажи, чтобы подавали! На пирах у Горте́нзия в Риме мне бывало и хуже, добавил он.
Я слышал, что этот взяточник скупает на рыбном рынке всю рыбу, чтобы кормить своих миног в баульском имении? спросил Цезарь.
Да, это так, со смехом ответил Помпей. Марк Красс тоже любит это дело. У него муре́ны. Однажды так горевал, когда у него умерла любимая муре́на, что даже надел траур. Рыбы у него в большом почёте. Он даже отдал за одну из них десять гладиаторов! Помпей расхохотался, а Марк Красс от возмущения даже перестал есть. Но Цезарь сделал ему знак рукой и подмигнул.
Помпей, вино ударило тебе в голову. Пора нести главные блюда, он вытер руки о салфетку из холста и махнул слугам. На полу сразу стало чисто, и постепенно, вместе с запахами жареного мяса, стали появляться огромные блюда с коровьим выменем, отдельно со свиными рёбрами, сваренными в сладком вине, жареными утками, варёными чиря́тами, зайцами в уксусе и перце, жарким из какой-то птицы, филе косули и дикого кабана, оленьей холкой и жареной рыбой. Между подносами мелькали загорелые женские тела, едва прикрытые полупрозрачными тканями. Их узкие, продолговатые скулы и чёрные, масленые глаза выдавали в них испанок, которые считались в Риме самыми лучшими танцовщицами и куртизанками.
Помпей погладил себя по животу и рассмеялся.
Даже если я останусь здесь на ночь, мне не осилить и половины, сказал он.
Возьмёшь с собой, я не жадный, в тон ему ответил Цезарь. Но не торопись, а то живот будет мешать обнимать этих красавиц, добавил он, но Помпей уже набил полный рот и не мог говорить
До десерта, боюсь, мы не дойдём, пробормотал Красс, вытирая руки, чтобы взять кусок нежной зайчатины.
Не волнуйся, усмехнулся Цезарь, время есть. До вечера ещё далеко. Расскажи лучше, что там творится в Риме, раз тебя не волнуют женщины.