А ведь вот дал же бог такое стремлениеучиться! неподдельно уважительно заметила Марья. Откуда бы такое стремление?
Наблюдательность, пояснил Баев. Я вот, как себя помню, всегда был очень наблюдательный. Еше карапуз был, а, бывало, зайду по колено в водуозерко за деревней было, помнишь? Раменское называлось, залезу и стою. По полдня торчал неподвижнонаблюдал, чево в воде происходит. Это уж от бога. Это уж не от людей. От родителя моего я мог только пинка получить заместо совета разумного.
Надо же, с уважением опять сказала Марья. А мне вотхоть бы что! Больше играть любила на улице. По целым дням, бывало, не загонялась!
Я уж, грешным делом, думаю Баев даже оглянулся и заговорил тише. Я уж думаю: не прислала ли меня мать-покойница с кем другим?
Господь с тобой! воскликнула Марья, но тоже негромко воскликнула и тоже чуть было не оглянулась. Тетка Анисья-то! Да ты что, ферапонтыч Господи! Да ты и похожий-то на отца. Только ты посытей да без бороды, а так-то Да что ты, бог с тобой! Да с кем же она могла?
Ну!.. Баев полез опять за пузырьком. А в кого я такой башковитый? Я вот думаю: мериканцы-то у нас тут тада рылисьискали чего-то в горах Шут его знает! Они же это народишко верткий.
Дак, а похож-то?
Ну!.. Похож! Потрись с малых лет возле человекабудешь похож. Собака вон на хозяина и то становится похожая, а человек-то Шут его знает! Может, и грех на душу беру. Но шибко уж у нас с им противоположные взгляды. Вот чую сердцем: не крестьянского я замеса. Сроду меня не тянуло пахать или там сеять ни к какой крестьянской работе. И к вину никогда не манило. Баев не то что оголтело утверждал, что он не крестьянского рода, а скорей размышлял и сомневался. Ведь если так-то подумать: куда же это все во мне подевалось? Должен же я стремиться землю иметь или там буянить на праздники. Нет! В огороде своем собственном копаться не люблю! Вот в конторе посиживать-это по мне
Дак оно бы и все-то так посиживалив тепле да на почете, вставила Марья.
Садись! воскликнул с сердцем Баев. Чево ж ты тут заместо мужика торчишь ночами? Садись в контору и посиживай.
Посиживай
Во-от! Голову надо иметь? Вот я про голову и говорю. Откуда она у меня, у крестьянского выходца!
Ну что же, уж из мужиков и людей больших не было? Вон в войну
В войну-у! перебил Баев. С наганами-то бегать да горло дратьэто еше не самая великая мудрость. Мало у нас их было, горлопанов! Одного Ваню Кысу возьми С малолетства на ножах ходил. Из тюрьмы не вылазил, сердешный. А тожехрабрец из храбрецов считался
Ну сравнил!
Ну а как же? Уж куда храбрей Кысы-то?.. Был ли кто?
Кысаразбойник. Разбойник, он разбойник и есть. Я про хороших мужиков говорю. Вон Иван Козлов Был простой солдат, а стал командиром. Орденов сколько, фотокарточку тада присылал, мы всей деревней смотреть бегали.
Это все так, вздохнул Баев, Он не скрывал, что не ровня ему полуграмотная Марьяспорить, неглубоко берет баба своим рассудком.Конечно, командир, ордена трень-брень, сапоги со скрипом Это все воздействует. Но все же голову никакими орденами не заменишь. Или уж она есть, или таккуда шапку надевают.
Так беседовали Баев с Марьей. Часов до трех, до четырех засиживались. Кое в чем не соглашались, случалось, горячились, но расставались мирно. Баев уходил через площадьнаискосокдомой, а Марья устраивалась на диван и спала до рассвета спокойно. А потомдень, шумливый, суетный, бестолковый И опять опускалась на землю ясная ночь, и охота было опять поговорить, подумать, повспоминатьиспытать некую тихую, едва уловимую радость бытия.
Как-то досиделись они, Баев с Марьей, часов до трех тоже, Баев собрался уже уходить, закладывал в нос последнюю порцию душистогос валерьяновыми каплямитабаку, и тут увидела Марья, как на крыльцо сельмага всходит какой-то человек Взошел, потрогал замок и огляделся. Марья так и приросла к стулу.
Ферапонтыч, выдохнула она с ужасом, гляди-ка!
Баев всмотрелся, и у него тоже от страха лицо вытянулось.
Человек на крыльце потоптался, опять потрогал замок Слышно звякнуло железо.
Стреляй! тихо крикнул Баев Марье. Стреляй!.. Через окно прямо!
Марья не шевелилась. Смотрела в окно.
Стреляй! опять велел Баев.
Да как я?! В живого человека "Стреляй!" Как?! Ты что?
Человек на крыльце поглядел на окна избушки, сошел с крыльца и направился прямиком к ним.
Царица небесная, матушка, зашептала Марья, конец наступает. Прими, господи, душеньку мою грешную
А Баев даже и шептать не мог, а только показывал пальцем на ружье и на окностреляй, дескать.
Шаги громко захрустели под окнами Человек остановился, заглянул в окно. И тут Марья узнала его. Вскричала радостно:
Да ведь Петька это! Петька Сибирцев!
А чего это никого нет-то? спросил Петька Сибирцев.
Заходи, заходи! помахала рукой Марья. Вот гад-то подколодный! Я думала, у меня счас разрыв сердца будет. Вот черт-то полуношный! Он, наверно, с похмелья день с ночью перепутал.
Вошел Петька.
Счас что, ночь, что ли? спросил он.
Вот идиот-то! опять ругнулась Марья. А ты что, за четвертинкой в сельмаг? Петька с удивлением и горечью постигал, что теперьночь.
Заспал
Баев пришел наконец в движение, нюхнул раз-друтой, не чихнул, а высморкался громко в платок.
Да-а, сказал он. Пить, так уж питьчтоб уж и время потерять: где день, где ночь.
Петька Сибирцев сел на скамеечку, потрогал голову.
Ну надо же! все изумлялась Марья. А если б я стрельнула?
Петька поднял голову, посмотрел на Марьюто ли не понял, что она сказала, то ли не придал значения ее словам.
У него голова болит, с сердцем посочувствовал Баев. Эх-х Жители! Баев стряхнул платком табачную пыль с губ, вытер глаза. Мне счас внучка книжку читает: Александра Невский землю русскую защищал Написано хорошо, но только я ни одному слову не верю там.
Марья и Петька посмотрели на старика.
Не верю! еще раз с силой сказал Баев. Выдумал и получил хорошие деньги.
Как это? не поняла Марья.
Наврал, как! Не врут, что ли?
Это же исторический факт, сказал Петька. Как это он мог наврать? Конечно, он, наверно, приукрасил, но это же было.
Не было.
Вот как! Петька качнул больной головой. Хм
С кем что он защищал-то ее? Вот с такими вот воинами, вроде тебя?
Петька опять посмотрел на старика Но смолчал.
Если уж счас с вами ничего сделать не могутсо всех концов вас воспитывают да развивают борются всячески, то где же тогда было набраться сознания?
Петька похлопал по карманампоискал курево, но не обнаружил ни папирос, ни спичек.
Пиши в газету, посоветовал он. Опровергай.
И встал и пошел вон из избушки.
Марья и Баев смотрели в окно, как шел Петька. Под ногами парня звонко хрустело льдистое стекло ночной замерзи, и некоторое время шаги его еще сухо шуршали, когда уж он свернул за угол, за сельмаг.
У их, наверно, свадьба, сказала Марья. Сестра-то Петькина за этого вышла за этого Как его? Брат-то к агрономше приехал Как его?
Черт их теперь знает, И знать не хочу Сброд всякий. Баев почувствовал, что он весь вдруг ослаб, ноги особеннокак ватные сделались. Все же испугался он сильно, Надо же так пить, чтобы день с ночью перепутать!
Они, ночи-то, вон, какие светлые. Наверно, соскочил со сна-товидит, светло, и дунул в сельмаг.
Это ж он и солнце с луной спутал?
Марья засмеялась:
Видно, гуляют крепко.
В животе у Баева затревожилось, он скоренько завинтил флакончик с табаком, спрятал его в карман, поднялся.
Пойду. Спокойно тебе додежурить.
Будь здоров, ферапонтыч. Приходи завтра, я завтра картошки принесунапекем.
Напекем, напекем, сказал Баев. И поскорей вышел.
Марья видела, как и он тоже пересек площадь и удалился в улицу. Шел он, поторапливался, смотрел себе под ноги. И под его ногами тоже похрустывал ледок, но мягкоБаев был в валенках.
А такая была ясность кругом, такая была тишина и ясность, что как-то даже не по себе маленько, если всмотреться и вслушаться. Неспокойно как-то. В груди что-то такое Как будто подкатит что-то горячее к сердцу и снизу и в виски мягко стукнет. И в ушах толчками пошумит кровь. И все, и больше ничего на земле не слышно. И висит на веревке луна.
Критики
Деду было семьдесят три, Петьке, внуку, тринадцать. Дед был сухой и нервный и страдал глухотой. Петька, не по возрасту самостоятельный и длинный, был стыдлив и упрям. Они дружили.
Больше всего на свете они любили кино. Половина дедовой пенсии уходила на билеты. Обычно, подсчитав к концу месяца деньги, дед горько и весело объявлял Петьке:
Ухайдакали мы с тобой пять рубликов!
Петька для приличия делал удивленное лицо.
Ничего, прокормит, говорил дед (имелись в виду отец и мать Петьки. Дед Петьке доводился по отцу). А нам с тобой это для пользы.
Садились всегда в первый ряд: дешевле, и потом там дед лучше слышал. Но все равно половину слов он не разбирал, а догадывался по губам актеров. Иногда случалось, что дед вдруг ни с того ни с сего начинал хохотать. А в зале никто не смеялся. Петька толкал его в бок и сердито шипел:
Ты чего? Как дурак
А как он тут сказал? -" спрашивал дед.
Петька шепотом пересказывал деду в самое ухо:
Не снижая темпов.
Хе-хе-хе, негромко смеялся дед уже над собой. А мне не так показалось.
Иногда дед плакал, когда кого-нибудь убивали невинного.
Эх вы люди! горько шептал он и сморкался в платок. Вообще он любил высказаться по поводу того, что видел на экране. Когда там горячо целовались, например, он усмехался и шептал:
От черти!.. Ты гляди, гляди Хэх!
Если дрались, дед, вцепившись руками в стул, напряженно и внимательно следил за дракой (в молодости, говорят, он охотник был подраться. И умел).
Нет, вон тот не это слабый. А этот ничего, верткий.
Впрочем, фальшь чуял.
Ну-у, обиженно говорил он, это они понарошке.
Так кровь же идет, возражал Петька.
Та-а кровь. Ну и что? Нос, он же слабый: дай потихоньку, и то кровь пойдет. Это не в том дело,
Ничего себе не в том!
Конечно, не в том.
На них шикали сзади, и они умолкали.
Спор основной начинался, когда выходили из клуба. Особенно в отношении деревенских фильмов дед был категоричен до жестокости.
Хреновина, заявлял он. Так не бывает.
Почему не бывает?
А что, тебе разве этот парень глянется?
Какой парень?
С гармошкой-то. Который в окно-то лазил.
Он не лазил в окно, поправлял Петька; он точно помнил все, что происходило в фильме, а дед путал, и это раздражало Петьку, Он только к окну лез, чтобы спеть песню.
Ну, лез. Я вон один раз, помню, полез было
А что, он тебе не глянется?
Кто?
Кто-кто!.. Ну парень-то, который лез-то. Сам же заговорил про него.
Ни вот на столько, дед показывал кончик мизинца. Ваня-дурачок какой-то. Поет и поет ходит У нас Ваня-дурачок такой былвсе пел ходил.
Так он же любит! начинал нервничать Петька.
Ну и что, что любит?
Ну и поет.
А?
Ну и поет, говорю!
Да его бы давно на смех подняли, такого! Ему бы проходу не было. Он любит Когда любят, то стыдятся. А этот трезвонит ходит по всей деревне Какая же дура пойдет за него! Он же несурьезный парень. Мы вон, помню: поглянется девка, так ты ее за две улицы обходишьпотому что совестно. Любит Ну и люби на здоровье, но зачем же
Чегозачем?
Зачем же людей-то смешить? Мы вон, помню
Опять "мы, мы". Сейчас же люди-то другие стали!
Чего это они другие-то стали? Всегда люди одинаковые. Ты у нас много видел таких дурачков?
Это же кино все-таки. Нельзя же сравнивать.
Я и не сравниваю. Я говорю, что парень непохожий, вот и все, стоял на своем дед.
Так всем же глянется! Смеялись же! Я даже и то смеялся.
Ты маленький ишо, поэтому тебе все смешно. Я вот небось не засмеюсь где попало.
Со взрослыми дед редко спорил об искусствене умел. Начинал сразу нервничать, обзывался.
Один раз только крепко схлестнулся он со взрослыми, и этот-то единственный раз и навлек на его голову беду.
Дело было так.
Посмотрели они с Петькой картинукомедию, вышли из клуба и дружно разложили ее по косточкам.
И ведь что обидно: сами ржут, черти (актеры), а тут сидишьхоть бы хны, даже усмешки нету! горько возмущался дед. У тебя была усмешка?
Нет, признался Петька. Один раз только, когда они с машиной перевернулись.
Ну вот! А ведь мы же деньги заплатилидва рубля по-старому! А они сами посмеялись и все.
Главное, пишут "Комедия".
Комедия!.. По зубам за такую комедию надавать.
Пришли домой злые.
А дома в это время смотрели по телевизору какую-то деревенскую картину. К ним в гости приехала Петькина тетя, сестра матери Петьки. С мужем. Из города. И вот все сидят и смотрят телевизор. (Дед и Петька не переваривали телевизор. "Это я, когда еще холостым был, а брат, Микита, женился, так вот я любил к ним в горницу через щелочку подглядывать. Так и телевизор ихний: все вроде как подглядываешь", сказал дед, посмотрев пару раз телевизионные передачи.)
Вот, значит, сидят все, смотрят,
Петька сразу ушел в прихожую учить уроки, а дед остановился за всеми, посмотрел минут пять на телевизорную мельтешню и заявил:
Хреновина. Так не бывает.
Отец Петьки обиделся:
Помолчи, тять, не мешай.
Нет, это любопытно, сказал городской вежливый мужчина. Почему так не бывает, дедушка? Как не бывает?
А?
Он недослышит у нас, пояснил Петькин отец.
Я спросил: почему так не бывает? А как бывает? громко повторил городской мужчина, заранее почему-то улыбаясь.
Дед презрительно посмотрел на него:
Вот так и не бывает. Ты вот смотришь и думаешь, что он правда плотник, а я, когда глянул, сразу вижу: никакой он не плотник. Он даже топор правильно держать не умеет.
Они у нас критики с Петькой, сказал Петькин отец, желая немного смягчить резкий дедов тон.
Любопытно, опять заговорил городской. А почему вы решили, что он топор неправильно держит?
Да потому, что я сам всю жизнь плотничал. "Почему решили?"
Дедушка, встряла в разговор Петькина тетя, а разве в этом дело?
В чем?
А мне вот гораздо интереснее сам человек. Понимаете? Я знаю, что это не настоящий плотникэто актер, но мне инте мне гораздо интереснее
Вот такие и пишут на студии, опять с улыбкой сказал муж Петькиной тети.
Они были очень умные и все зналиПетькина тетя и ее муж. Они улыбались, когда разговаривали с дедом. Деда это обозлило.
Тебе не важно, а мне важно, отрезал он, Тебя им надутьпара пустяков, а меня не надуют,
Ха-ха-ха, засмеялся городской человек. Получила?
Петькина тетя тоже усмехнулась,
Петькиному отцу и Петькиной матери было очень неудобно за деда.
Тебе ведь трудно угодить, тять, сказал Петькин отец. Иди лучше к Петьке, помоги ему. Склонился к городскому человеку и негромко пояснил:Помогает моему сыну уроки учить, а самни в зуб ногой. Спорят друг с другом. Умора!
Любопытный старик, согласился городской человек.
Все опять стали смотреть картину, про деда забыли. Он стоял сзади как оплеванный. Постоял еще немного и пошел к Петьке.
Смеются, сказал он Петьке.
Кто?
Вон Дед кивнул в сторону горницы. Ничего, говорят, ты не понимаешь, старый хрен. А они понимают!
Не обращай внимания, посоветовал Петька.
Дед присел к столу, помолчал. Потом опять заговорил.
Ты, говорят, дурак, из ума выжил
Что, так и сказали'
А?
Так и сказали на тебядурак?
Усмехаются сидят. Они шибко много понимают! Дед постепенно "заводился", как выражался Петька.
Не обращай внимания, опять посоветовал Петька.
Приехали Грамотеи! Дед встал, покопался у себя в сундуке, взял деньги и ушел.
Пришел через час пьяный.
О-о! удивился Петька (дед редко пил). Ты чего это?
Смотрют? спросил дед,
Смотрют. Не ходи к ним. Давай я тебя раздену. Зачем напился-то?
Дед грузно опустился на лавку.
Они понимают, а мы с тобой не понимаем! громко заговорил он. Ты, говорят, дурак, дедушка! Ты ничего в жизни не понимаешь. А они понимают! Денег много?! Дед уже кричал. Если и много, то не подымай нос! А я честно всю жизнь горбатился!.. И я же теперь сиди помалкивай. А ты сроду топора в руках не держал! Дед разговаривал с дверью, за которой смотрели телевизор.