Мы уйдем в сторону на пятьдесят километровно мы не можем не попытаться.
Глава шестнадцатая
Риск? Безусловно, огромный риск.
Аркудов не убрал карту и телефон держал в руках. Заряд он экономил, поэтому экран гас, и через каждые три-четыре сотни шагов мы останавливались и смотрели, в каком направлении мы идем. Это было правильным решениеммы то и дело сбивались, и по синей линии, сохранявшейся на карте, было заметно, как мы отклоняемся. И все равно я молчала: то, что происходило, касалось обоих.
Теперь мы шли молча. До кромки леса было еще далеко, туман окружал нас, окутывал все сильнее, молочно-белый, практически осязаемый, и когда Аркудов светил фонариком на него, перед нами вставала стена неизвестности. Но страшно мне не было, уже не так, как предыдущей ночью на поляне с костром. Все это из-за того, что Аркудова я давно знаю, и главноене вспоминать истории матери: чаще всего преступления совершают те, с кем ты давно и прочно знаком.
Я переступила через бревно, вовремя его под ногами заметив. Аркудов попал в какую-то ямку с водой. Из тумана икали лягушки, а мне казалось, что у них совсем не брачный сезон Что-то плеснуло, но легко, может, рыбка, но даже не зверь размером хотя бы с зайца.
Может быть, Мимимишик наутро отправится с пистолетом охотиться на мелких зверей? Из такого оружия по белкамеще смешнее, чем из пушки по воробьям.
Чему улыбаешься?
Подумала, как еще они могут добыть пропитание. Грибы? Рыба? Там есть река.
И медведи, Дианочка. Кстати, поляна, которую мы с тобой покидаем. Думаю, у местных потапычей здесь тоже кормушка. Но я не заметил ягода, черт, я в них абсолютно не разбираюсь.
Можно остановиться и посмотреть. Если к утру не завоемягоды точно не волчьи.
Разговор был легкомысленный и уместный. Шутеечки, которые помогали. Глупые, как старые анекдоты, но успокаивающие, предсказуемые. Мы прощупывали то, что друг о друге пока не знали: на что способен каждый из нас. И не в плане развития отношений.
Ты планировал с Миленой переспать?
Избави меня, Дианочка, чур, Аркудов шарахнулся от меня совсем не притворно. Мне мой мозг дорог, я им работаю. А она вынесет его в полпинка, вон Мимимишику уже попыталась. Я бы от ее беременности прямо оттуда рванул до Номарино
Жаль, что вы с ней ничего не успели, ей-богу. Я рванула бы за тобой.
Нет-нет, ты мне тоже неинтересна. Для пары ночей ты высокомерна, для большегоамбициозна, коварна и все такое. Случись что, и на моих интересах ты поставишь жирный крест. Не сомневаюсь, что я мог бы от тебя получить, но это примерно как сознательно выпить лишку, зная, что будет завтра.
Умно, заметила я без иронии.
Откровенно. А ты что в ответ мне скажешь?
Я подумала.
То же самое. Может, другими словамимы могли бы стать, возможно, друзьями
Точно.
Но у нас много пересечений в бизнесе, Игорек. Про твою школу я знаю. Ты плохо скрывал.
Из тумана надвигалось на нас что-то темное. Мы остановились, сверились с картой. Я обвиняюще ткнула в линиюмы опять отклонились, взяли левее. С чем связано то, что мы так идем, я не знала. Читала, что длина ног ни при чем и отклоняться можно в любую сторону, особенно если нет солнца или ориентиров. Синяя линия наша смахивала на путь змеи, возвращающейся домой после пьянки, но прибухнула рептилия недостаточно для того, чтобы паниковать.
Начинался лесдо него оставалось метров пятьдесят, сорок. Точнее сложно было сказать, несмотря на то, что масштаб «Гугл-Мэпс» как-то высчитал, и скорее всего, неправильно. Мы прошли почти девять километрови я этому удивилась, мне казалось, что мы полчаса назад покинули вертолет. Возможно, опасно было терять не только направление, но и ощущение времени. Я потянула руку Аркудова с телефоном к себе и отметила: два часа одиннадцать минут.
Мы идем почти два часа. Устала?
А какие у нас варианты? Знаешь, что хорошо? с усмешкой спросила я. Мы не курим. Мне кажется, не будь у нас сигарет, это мучило бы посильнее голода
Нас подстегивали зародившийся оптимизм и внезапное чувство единства. Грелка уже не работала, но сберегала тепло, часть пути мы прошли, прошли же, девять километров, оставалось немного. Сорок, пятьдесят километров, это десять часов по ухоженной экотропе, нам понадобится двое суток, я сильно поторопилась, считая, что до Номарино мы бы дошли за два дня. До Номарино мы вообще не дошли бы
Что такое? спросила я недовольно, упершись в спину Аркудова. Что ты там увидел?
Ничего, но напряжен он был неприятно и смотрел куда-то не отрываясь. Давай отходить назад. Осторожно, Дианочка. Осторожно.
Аркудов развернулся, сунул карту мне в руки, сам смотрел на телефон. Я постучала ему по голове свернутой картой.
Пошли обратно по нашим следам. Там болото, и сдается мне, опаснее и здоровее того, в котором поплавала наша курочка.
Он шагнул назад, и я услышала, как явственно чавкнуло под его ногой. Я покачалась с ноги на ногуподо мной почва была твердой, но, возможно, обманчивой. Туман наполз так сильно, что я не разбирала, что там, на земле, может, это было и к лучшему.
Из тумана что-то смачно плюхнуло. Однократно. Мы прислушивалисьничего.
Аркудов отдал мне телефон, снял рюкзак, вытащил ракетницу и обменял на карту и телефон. Я смотрела, как он возит пальцем по экрану, с изрядной долей скептицизма.
Что ты делаешь?
Ставлю точку на этот аэродром или что это, буркнул он. Знаю, что приблизительно. Но хоть будем понимать, куда нам двигаться. Может, там вышка сотовой связи есть.
А может, и нет. Я пожала плечами и осмотрела ракетницу. Стрелять из нее я умелаполучались красивые снимки, хотя и бесполезные, разве что камеру настроить. Взять и прикончить Аркудова тут же на месте, подумала я, а потом за ноги притащить его к вертолету. Но я только обдумала эту мысль и сунула ракетницу в карман куртки. Она опасно торчала, и мне пришлось ее постоянно придерживать, но убирать так, чтобы я не смогла ее сразу схватить, я не рискнула.
Поверните направо, жизнерадостно сказал навигатор женским голосом. Аркудов полез в настройки.
Ну, что еще?
Аркудов молчал и загадочно улыбался. Потом он с довольным видом потряс телефоном, и навигатор повторил уже мужским голосом:
Поверните направо.
Спасибо, Иван, важно кивнул Аркудов.
Детский сад, штаны на лямках.
Я знал, что ты это скажешь, Дианочка, торжествующе объявил Аркудов.
Стрельба по цели будет по звуку, скривилась я. Аркудов приглушил динамики, теперь навигатор бормотал еле слышно, а мы постепенно выбирались из подозрительно чавкающего района. Потом мы сверились с картой и навигатором, скорректировали маршрут и пошли вдоль кромки леса под истерический кашель из аркудовского кармана.
Вы ушли с маршрута. Вы ушли с маршрута.
Я его сейчас утоплю, пригрозила я. Слева, из леса, еще раз плюхнуло. Что это за срань?..
Аркудов прислушался. Вроде бы плюхи были редкимикрупная рыба? Бобр? Какой-то зверь?
Не знаю, но он нам говорит, что пока туда соваться не стоит
«Давай лучше вернемся», чуть не вырвалось у меня. Сдаватьсяне наш метод, но надо отличать цель от стенки. Вот сейчас мы именно что пытались пробить головой бетон, но все почему? Потому что таковы правила этой игры Там, в спину, нам могут выстрелить.
«Игру в кальмара» я так и не посмотрела. Интерес к подобным «выживалкам» у меня отбил еще Стивен Кинг знаменитым «Бегущим человеком» после того, как я за одну ночь заглотила его же «Долгую прогулку». Не то чтобы я была экспертом в экономике, но даже моих базовых знаний хватило, чтобы никогда больше не открывать и не включать книги и фильмы про «игры на выживание», экономическое обоснование подобного игрового процесса там скончалось в жестоких муках и реанимации не подлежало. Но по крайней мере там игрокам озвучивали условия
В тумане кто-то всхрапнул. Я схватила Аркудова за руку, но он и без моих напоминаний замер, напрягся, а я потянулась рукой к ракетнице.
Это какой-то зверь, прошептал Аркудов. Пойдем отсюда
Да-да, мы просто зашли в кабак и нам не понравилась музыка.
Какой зверь, Аркудов? шепнула я в ответ. Большой и голодный? Да?
Фиг его, он вырвался из моей хватки и встряхнулся. Разве что не начал себя брезгливо вылизывать, как кот. Но он явно там чем-то занят и мы ему не нужны.
Казалось, что он прав. Когда зверь охотится, он ведет себя тихо, ибо в дикой природе мало покорных жертв. Мне лишь овца приходила на память, но за овцой надо идти туда, где велик шанс получить дырки в шкуру. Хищники были все же умны, не в пример некоторым людям, вот не в пример, допустим, даже и нам, хищники предпочитали давить массой, количеством и авторитетом тех, кто делил с ними одно жизненное пространство. А мымы зачем-то тащимся туда, где нас поджидает владелец скотного двора, поглаживая ружьишко.
Наоборот. Некто с ружьем ждет, пока мы вернемся в консервную банку.
Мы шли споро, шлепков воды больше не слышали. Может, удалились достаточно, а может, тот, кто плескался в воде, ушел. Через полчаса или околоточное время я, конечно, не зналаАркудов опять достал телефон и карту и надолго задумался.
Вертолет был где-то посередине поляны-болота, мы обошли его по широкой дуге, сделали изрядный крюк вдоль леса, так туда и не зайдя. Нозайти было необходимо. Даже если Аркудов ошибся в направлении, мы все равно запетляли.
Пошли? неуверенно предложил Аркудов.
Я ничего не ответила. Толку? Поляна тонула в тумане, я вертолет не найду. И мы шли друг за другомсперва Аркудов, следом я, и неизвестно было, кто из нас кого прикрывает. Под ногами шуршали листья, попадалось что-то скользкое, пару раз я чуть не упала, поскользнулся Аркудов, я вынула пауэрбанк, отдала ему пятно света скользило по земле, растворялось в тумане, но здесь, в лесу, он был не настолько велик. Так, серая взвесь.
Я устала. Аркудов тоже усталя чувствовала. Нам нельзя останавливаться, не сейчас, потому что утро подкрадывается, мы замерзнем. Грелки нужны на новую ночь, а что будет потомлучше не думать. Потом, возможно И кости наши растащат по всем окрестностям, а затем, лет через пять, веселая собака местного егеря притащит хозяину человеческий череп. И полиция будет удивлена, как далеко мы забрались и
Мысли перескочили на вертолет. Если мы не выйдем к людям и не вернемся, а они там выживут, их найдут, что они скажут? Все будет зависеть от того, кто выживет, какой ценой. Конечно, наше убийство никто не докажет, но это если не будут присяжные, они не умеют и не могут уметь правильно оценивать доказательства. Как говорила матьпока наука спала, пока была велика вероятность судебной ошибки, лучше было оправдать преступника, чем обвинить невиновного, но сейчассейчас возможно даже доказать, кто чем закусывал
О чем задумалась, Дианочка?
О суде.
Аркудов еще раз чуть не растянулся и повернулся ко мне.
Думаю, что их ждет, лениво пояснила я. Тех, кто остался в вертолете. Точно могу сказать, что экспертиза будет выяснять, кто кем завтракал.
Выяснит? с любопытством спросил Аркудов.
Вполне.
Аркудов всхрюкнул. Я сморщилась и легонько толкнула его в грудь.
Ты чего?
Нечего ржать? скривилась я еще сильнее, но голос дрогнул. Если бы он не возмутился, я бы не поняла, что этот живой звуксовсем рядомиздал не он.
Рука моя потянулась к ракетнице.
Стой, стой и не двигайся, сказала я так тихо, как только могла. Стой. Чуть наклонись влево медленно. Иначе тебе конец.
Я видела что-то там, впереди. В тумане. Словно монстров из «Мглы». Но этот монстр пришел не ниоткуда. Темное нечто, смрад, запах мокрой звериной шерсти. Он шевелился, глядя прямо на нас, и Аркудов был единственным, что меня и зверя сейчас разделяло.
Одно неверное движение. Но это не я, скорее всего, это буду не я. Другое дело, что не яна какие-то доли секунды. Потом я даже рот раскрыть не успею. Зверь должен бояться того, что приносит с собой человек?..
Не оборачивайся, выдохнула я и подняла ракетницу. Очень медленно. В тумане горели желтым и моргали злобные маленькие глаза. Я подумала, что не знаю, как и куда полетит ракета. Что она вообще сможет сделать, если стрелять ей не вверх. В инструкции стрелять не вверх запрещалосьчто запрещено, то не разрешено, но у меня нет, нет, нет возможности защититься иначе. Только не оборачивайся.
От Аркудова зависело все. Выдержитмы останемся живы. Это не точно, но может быть. Долго же этот зверь нас караулил. Вчера в тумане бродил вокруг костра, загнал в болото Милену и зека. Тот ведь пошел на свет костра, но держался подальше, а почему? Слышал зверя? Знал, что тот ждет своего часа?
Да, Диана, зверь пришел за тобой.
Туман дрожал, а может, дрожал в тумане голодный монстр. Не тот, кто сыт и пестует молодняк, тот, о ком рассказывали легенды. Тот, кто ищет здесь свою суженую. Ищет, ищет, никак не может найти. Где заканчивается сказка и начинается то, что люди сознательно переврали, чтобы правда не была такой беспощадной?
Бесконечно долго я отступала на шаг, потому что Аркудов не мог шевелиться. Он и не шевелился, замер, закрыв глаза, надеясь, что я спасу нас обоих. Черта с два, Игорек, я спасаю себя, потому что ты даже не почесался бы ради моей шкуры.
В тумане выросла темная тень, и я выпустила ракету.
Глава семнадцатая
Беги!..
Не самое умное, что я могла крикнуть, бросаясь назад, и это я поняла, когда чуть в сторону от условной тропинки оказался оврагно хоть не очередное болото. Я скользила на заднице, выставив ноги вперед, мне несказанно повезло, что я успела сгруппироваться, что ни за что не зацепился рюкзак, что я не сломала себе ничего за эти четыре-пять метров и четыре-пять невероятных прыжков, что зверь был напуган ракетой, что я вообще успела уйти
Мокрые палые листья шуршали, и этот звуки грохот крови в ушахбыло все, что я слышала. Должны были быть крики, рев, треск ветвей, но ничего я не различала. Зверь, возможно, не кинется в погоню за мной, он не поймет, куда я делась, и я все еще сжимала в руке ракетницу, где оставался последний патрон. За свою жизнь человек готов бороться до конца Раненный насмерть бросается на львав этом был все-таки смысл.
Ноги мои с плеском врезались в вязкую глину, и я, несмотря на то, что не стоило расслабляться, откинулась на спину и закрыла глаза. Тишина?
Только птицы, которых спугнула ракета, заполошно мечутся по тайге. Это все?.. Тайга была спокойна, и я была в ней одна.
Я резко села, вспомнив, что у меня нет карты, нет компаса, нет фонарика, нет ничего, кроме остатков конфеток и ракетницы, через выстрел уже бесполезной. Я же не могла убить зверя с одной попытки?
Я растерянно разглядывала ракетницу и слушала лес. Капает вода где-то внизу, журчит ручей или небольшой водопадик, давится смехом лягушка, издалека ей отвечает какая-то ехидная ночная птаха. Опомнившись, я вытащила ноги из глины, кое-как обтерла кроссовки друг о друга, попыталась подняться на ноги, и подошвы скользили, вымазанные в грязи. Тихо ругаясь, я сунула ракетницу в карман, рискуя ее выронить, перевернулась, нашла точку опоры и выпрямилась. Откос был не настолько крутой, чтобы я не могла выбраться, но я долго не могла себя заставить поднять голову и взглянуть наверх. Тот, кто преследует меня, слишком умен, чтобы спускаться, он ждет, пока я попаду прямо к нему в лапы, но так же может быть, что он стоит и смотрит поверх кустов, и мерзкие желтые глазки не моргая пялятся на дно оврага, и вонючая пасть оскаливается в жадной звериной улыбке. Иди сюда, принцесса, добегалась
Я потопталась на месте, сделала пару шагов по откосу, чуть не упала, и ракетница все же выпала из кармана. Я наклонилась за ней и услышала негромкий крикскорее брань, недовольное ворчание, никто не звал меня на помощь, и я могла проигнорировать этот голос из темноты и убраться отсюда, если бы у меня были карта, фонарик и навигатор.
Я зажмурилась, выдохнула и почти без страхакак мне казалосьпосмотрела наверх. Никого, ничего, только легкое облачко тумана лежало пятнышком. И я вспомнила вдруг: свисток. Мне ведь дали свисток, я зашарила по карманам, нащупывая пластик, потом хлопнула себя по груди, провела рукой ниже и поняла, что свисток я положиласама не помнила какво внутренний карман куртки.
Пальцы окоченели или потеряли чувствительность, или просто не слушались от волнения. Ругани я больше не слышала, и пока вытащила свисток и подала ответный сигнал, прошло минуты три.