а-ана-а!..
Я набрала в легкие воздуха и свистнула еще пару разкоротко, отрывисто, затем принялась карабкаться по склону. Я даже встала на колени, оперлась на руки, но эта мера оказалась излишней, пусть периодически я немного соскальзывала вниз. Поднялась я быстро, схватилась за кусты, выбралась из оврага и шагнула на твердую почву, вооружившись ракетницей.
Никого.
Эй?..
Диана? Ты там жива?
Я закрутила головой, пытаясь понять, откуда исходит голос. Все так же плавал туман и не было никакого намека на зверя. Ушел? Притаился? Схватив ракетницу, я как заправский спецназовец оборачивалась и искала цель, но видела только стволы деревьев, пятна кустов и обрывки тумана.
Диана?
Ты где?..
Кусты на том месте, где мы стояли, были поломаны с двух сторон. Я отбежала назад совсем немного, потом каким-то чутьем поняла, что лучше уйти в сторону Не выпуская ракетницу, я доломала те кусты, которые были слеваи дальше еще кусты, и еще, колючие, я взвыла, дернув рукой, и пару минут выдергивала впившиеся в руку шипы зубами, надеясь, что они не ядовитые. Нога моя наступила на что-то скользкое, и опять запахло зверем. Память милостиво подсунула образытайга, медведь, ягоды, шипы, и я с воплем вылетела обратно, только усилием воли не выпустив в ночь последнюю оставшуюся ракету.
Игорь?
Ответа не было, и я почувствовала, как лед пополз по животу и кольнул в грудь иголкой. Может, он уже утонул в болоте, но невозможно, что та тень была его тенью. Отражением его второго «я». Тайга тайгой, вековые легенды вековыми легендами, но этого человека я знаю слишком давно. В тайге может существовать всякое, но не среди бетона, стекла и асфальта, там никаких призраков просто не может быть.
Игорь, козлина, ты где, ответь!
Диана?
Лед разом растаял, окатив меня с ног до головы холодным потом.
Кричи, чтобы я слышала, куда мне идти!
Если я попала в какого-то зверя, если я его не убила, если он лежит без сознания, то очухается и сбежит. Злобно заорала откуда-то с высоты птица, уронив на меня то ли ветку, то ли здоровую шишку. Я пробежала несколько метров вперед.
Дианочка, я тебя уже очень хорошо слышу. Посмотри влево.
Влевотуда, где поляна с колючими кустами. Мы шли практически по ее краю, и, вероятно, Аркудов оцапарался о кусты или видел их в свете фонарика телефона и поэтому выбрал окольный путь. Я заметила обрывок какой-то ткани и подошла.
Ты там? Ткань была старой. Запачканной. Она не была от одежды Аркудова. Зачем она здесь?..
Да. Попробуй взять у меня хотя бы карту, иначе не выберешься.
Что?..
Что?
Осторожно, не сделай лишний шаг, иначе будем сидеть тут вместе. Что говорил этот козеллюдей здесь нет? А это кто сделал?
Моя нога нащупала пустоту. Я отступила, присела на корточки на краю ямы, разгребла ветки. Ловушка, вот это да, глубокая, но неширокая, такая, что хватит человеку или некрупному зверю.
Как ты туда попал?
Сама заоралабеги, ухмыльнулся Аркудов. Тут тоже кормежка медведей, а это, наверное, на молодняк. Взрослый зверь сюда не провалится.
И детеныша не вытащит, нервно хихикнула я, облизав губы.
Ловушка была глубиной метра два, прикрытая ветками, и по краям ее по направлению к низу торчали колья.
Я пробовал ухватиться, никак, пожаловался Аркудов. Они плохо держатся. Я кину тебе карту, попробуй поймать и уходи.
Вот так просто? Я села, поджав под себя ноги. Не верю, у Аркудова стресс, опять перепутаны стадии принятия неизбежного. Даже если я кивну и уйду, через двадцать минут он начнет орать и пытаться выбраться. Думаю, что не сможет. Или сюда кто-то придет?
И куда я пойду? спросила я равнодушно. Карта мне, телефон тебе? Если тут есть ловушка, есть камера, есть связь? Как-то они должны узнавать, кто попался? Здесь, кстати, заросли ежевики, здесь есть еда, Игорек И звери. Наверное, утром они придут. И тогда мне будет лучше забраться к тебе, так безопаснее.
Что там было? Какой-то зверь?
Почему-то Аркудов не светил себе телефоном и не делал новых попыток выбраться. Я наклонилась, сказав себе, что мы здесь одни, и если и есть какая-то тварьона нас боится. Если кто-то есть кроме нас, он просто животное, а не призрак, не порождение тьмы.
Мне показалось, что да. Если и был, то сбежал.
Ты с такой скоростью припустилая решил, что к вертолету, но тоже прыгнул.
Попробуй уцепиться еще раз, предложила я, заглядывая в яму. Ни черта не различимо. Кидай карту, кидай рюкзак.
Зачем, Дианочка? я не видела его мимику, но понималаон прищурился недоверчиво и ждет от меня любого дерьма. Ты собралась уйти?
Ты сам предложил мне это, секунду подумав, сказала я, а потом замолчала. Да, такой шанс, может быть, дается раз в жизни. Забрать всеи уйти, совсем. Вернуться, может быть, к вертолету. Бывает, мы разошлись, и даже если Аркудова вскоре найдут, его словопротив моего слова. Если его не найдуттак тоже, увы, бывает. Концы в водухотя так надежней. Несчастный случай, заблудился в лесу, район поисканесколько сотен квадратных километров, болота, дикие звери
Ловушка. Аркудов оказался в ловушке. Смешно и немного грустно. И снова случайили насмешка природы, леса, чего-то, над чем мы, люди, как мы полагаем, властвуем. Такой вот мистический квестодин на один, два на одного, пятеро на одногокак ни крутись, все равно проиграешь. Природа молчит, нападает тихо, сжирает бесследно, как того беглого зека, а для особо рьяных есть то, что создали сами люди.
Я пошевелила рукой колышек.
Хочешь вытащить его и меня добить?
Да, вот думаю, как бы сделать так, чтобы и следов не осталось, АркудовЯ безуспешно дернула намертво вколоченную в землю заостренную ветку. Ты же здесь сгниешь. Как вариант, если нас кто-то видит, придут и обоих прикончат. Браконьерствонемалый срок, свидетелей проще тихонько убрать. А знаешь, когда они явятся?..
Аркудов молчал. Что мне делать? Никто и никогда не предъявит мне обвинений.
Вот и я не знаю, Игорек. Где телефон?
Здесь. И я тебе его не отдам.
Понимаю. Я нужна тебе, ты нужен мне. Это более здраво, чем попытка от меня откупиться бумажной картой. Как видишьнет союза крепче, чем союз врагов. Еще и потому, что мы друг другу не доверяем. Нож в спину проблематично воткнуть тому, кто не поворачивается спиной. Соседний колышек неожиданно подался, и я приказала: Выдергивай их со своей стороны. Тяни на себя. Не думаю, что у тех, кто выкопал эту ямку, есть вертолет, но они определенно сюда добираются так, чтобы не на себе тащить тех, кто попадается в эти ямы. Квадроциклы, возможноЯ помолчала. Если мы их услышимну, тогда, извини, мне придется бежать. Конечно, ты не преминешь меня сдать, чтобы не одному подыхать в тайге, значит, у нас снова обоюдный интерес Давай.
Колья были рассчитаны на ум зверя. Через один-два, но мы их в конце концов выдернули, и при должной ловкости можно было пытаться выбраться. Я стащила с плеч рюкзак, свесила вниз лямки:
Пристегивай свой рюкзак. Мне придется связать лямки и отойти как можно дальше, иначе мы окажемся в яме оба.
Тогда как в свою спасительницу, Дианочка, я буду обязан в тебя влюбиться. Со всеми вытекающими.
Держал ли Аркудов в голове калабмур или мой истерзанный мозг выдал пошлые параллели?
Для всех вытекающих, Аркудов, нужно приспособление. Ты постоянно носишь его в рюкзаке? И пока он обдумывал остроумный ответ, я вытащила из ямы сцепленные рюкзаки, перестегнула лямки, создав подобие веревок, и обмотала одну из лямок своего рюкзака вокруг ноги. После чего, сказав себе, что хуже уже не будет, хуже вряд ли уже может быть, я легла плашмя на землю, потянулась вперед, нащупала руками наиболее крепкие из ближайших кустов, и слава всем лешим и кикиморам, кусты были гладкие, без колючек, я ухватилась за них ближе к корням, проверила на прочность. Должны выдержать. Резко столкнув рюкзаки в ловушку, я крикнула: Выбирайся, но только не дергай лямки. Плавно, Аркудов, понял?
Сказать ему, что будет, если он нарушит это правило?
Иначе ты меня покалечишь настолько, что в эту яму можно будет скинуть меня.
Сначала ничего не происходило, потом лямка дернулась, натянулась, ослабла, и я уже решила, что все и можно отпускать кусты, как щиколотку обожгло как огнем, и я взвыла.
Аркудов был намного крупнее меня, тяжелее, и он был ловким-не ловким, но довольно уклюжим, он должен был выбраться из ямы за несколько секунд. Может быть, так и было, но мне эти секунды почудились вечностью то ли в беспамятстве, то ли в аду. Боль была страшной настолько, что первая мысльногу мне оторвало, втораячто это не человек, это зверь сидел там, где ему было самое место, и ловушка не для него, для меня. А я попалась так глупо, а шансы были. Он сам предлагал мне отсюда уйти. Очень честно.
Орать от боли я перестала только тогда, когда почувствовала на лице холодную воду.
Диана? Отпусти, Аркудов то тряс меня за плечо, то пытался отцепить мои руки от кустов. Я открыла зареванные глаза и увидела, что ладони мои в крови. Все хорошо, уже все хорошо. Сейчас я сниму с тебя рюкзак. Все в порядке.
Какого черта в порядке, хотелось заорать мне, и следом в голову грохнула такая ассоциация, что я от души лягнула Аркудова здоровой ногой, потом, почувствовав, что мою ногу ничего больше не стягивает, села и убедилась, что крови на ноге нет. Уже плюс. И все это время я визгливо хохотала, остатками здравого смысла поздравляя себя с выявлением типа истерикили как это называют психотерапевты.
Аркудов, сдавленно проговорила я, давясь истерикой, я поняла, почему роженицы ненавидят мужей.
Он замер: в одной руке что-то из разоренной вертолетной аптечки, в другойгрелка.
Идти сможешь? спросил он совсем не то, что должен был по моим расчетам. При чем тут роженицы, их мужья и Аркудов.
Я подумала. Смеяться меня больше не тянуло.
Придется, Аркудов. Только выясни, сколько и куда нам идти.
Он перевязывал мои рукия шипела, но не вырывалась. Потом Аркудов осмелел и посмотрел, что у меня с ногой. На видтолько синяки и ссадины, саднило, но не так, словно ногу мне отрезали без наркоза, и встать я встала и даже шагнула, нонет. Где-то в районе колена прострелила боль, и я чуть не упала.
Вывих, наверное, выдавила я, тяжело дыша и стараясь, чтобы не брызнули слезы. Стоять я могла, двигатьсянет. Как отличить героизм от идиотизма? Вот теперь, Аркудов, иди один.
Как-то странно судьба распорядилась. Какая, к чертовой матери, может быть справедливость? Я села на землю, глухо застонав, подтянула к себе здоровую ногу и закрыла лицо руками.
Глава восемнадцатая
Диана? Аркудов уселся рядом, протянул мне грелку, и я не могла понять, забота это, благодарность или своеобразный упрек: «сама виновата». Держи. Скоро рассвет, будет холодно.
Я дрожащими руками разорвала упаковку. Десять часов я с грелкой протяну, но что дальше? Милосердиежестокая штука. Продлевает мучения, удовлетворяет амбиции, позволяет безнаказанно проявлять эгоизмпод видом условного блага. Я подержала грелку на воздухе, чтобы она активировалась, запихнула под куртку, и грудь сразу же обожгло.
Ты совсем не можешь идти?
Надо было цеплять лямку за обе ноги, пришла в голову запоздалая мысль, может, тогда все обошлось бы. Я нахмурилась и начала ощупывать ногу.
Черт знает. Пока не скажу. Вроде ничего не опухло, может, психосоматика? Я растерянно пожала плечами. Сорок километров, Аркудов, да? Нам идти до этой полосы еще сорок чертовых километров?
Он помотал головой.
Ты не дойдешь.
Я кивнула. Очевидно, что нет, и не во мне одной дело.
И ты не дойдешь, Аркудов.
Стоило попытаться, конечно. Стоило, и мы попытались. Пробовать имеет смысл всегда, главное понимать, когда еще можно повернуть назад. Я подняла голову и посмотрела туда, где, как мне казалось, осталась поляна. Тишина и покой, обманчивые, но все же.
А где медведь?
Какой медведь? не понял Аркудов.
Забей, ухмыльнулась я. И еще: где ракетница?
Аркудов послушно начал шарить руками, я безучастно наблюдала. Ракетница нашлась в опасной близости от края ямы, Аркудов сунул ее в рюкзак, поднялся, подал мне руку.
Уверен? скривилась я. Тебе придется тащить меня на себе.
На руках носить не обещаю. Но ты могла взять и уйти.
Куда?
Какая разница? он присел, полагая, что мне так будет удобней подняться. Наивность! Неважно куда. Я думал о тебе много лучше, Дианочка
Например? вяло поинтересовалась я. Я тебе что, Женщина-Кошка?
Я не смотрел, усмехнулся Аркудов, чем немало меня удивил. Мне казалось, как раз для него продукция, но имею я право на заблуждение? Терпеть не могу кинишки про супергероев, мне давно не двенадцать лет. Но каким бы дерьмом ты, Дианочка, ни была, ты спасла мне жизнь. Как ты понимаешь, я не собираюсь твои порывы еще раз провоцировать. Оставить тебя я бы мог, наобещав, что вернусь с подмогой, но даже если бы не пришелне дошел, дошел поздно, не нашел место, где ты осталась
Я думала точно о том же, пусть не так сформулировала. Аркудов поймал мой выразительный взгляд и замолчал, слегка отвернувшись. Мы ничем с ним не отличаемся, в одном он прав: мы искренние до предела, нам обоим лень притворяться, плевать, как нас оценят другие люди. Обвинят в подлости, инфантилизме, неумении справляться с проблемамивсе обвинители такие же точно, возможно, намного хуже, и все что можно и что нельзя топится в ненависти, алкоголе, криках, взаимных унижениях, обвинениях и слезах, и поэтому взять что-нибудь большое, тяжелое, твердое и со смыслом и положить на этих людей, никчемных и ниочемных, и на их крайне важноеспойлер: нетмнение.
А в итоге я калечу себе ногу, а ты собираешься тащить меня на хребте. Ну, попробуй, сжалилась я и позволила себя поднять. Ногу уже не резало с такой силойвероятно, повреждение было не настолько сильным, потому что если бы был болевой шок, он наступил сначала, не после. Дай попробую пройти
Колено побаливало, но терпимо. Если не циклиться, почти незаметно. Аркудов собрал рюкзаки, мой отдал мне, надел свой, достал телефон, протянул мне руку. Я заглянула в экран вот дорога назад. Видно, сколько идти осталось, а задать обратный маршрут, и навигатор будет радовать изумительными подробностями. Поверните направо, поверните налево, вы достигли цели, бульк. Добро пожаловать на болотное дно.
Если мы где-то шагнем не туда?..
Я не буду открывать эту школу, негромко сказал Аркудов.
Да боже мой, возмутилась я, закатив глаза совсем не притворно. Сначала выберись, потом оцени здраво, кто из нас кому конкурент.
Тебя это беспокоило, напомнил он.
Не люблю воровство идей. Но в целом, знаешь, плевать мне и на это.
Поверил он или нетмне тоже было плевать. Холодало, туман превращался в росу, оседал крупными каплями на траве и на нашей одежде. Никогда в жизни не сунусь в лес, если жизни моей на то еще хватит. Хардкор, комфорт и цивилизация. Олл-инклюзив, пусть в Таиланде, пусть в Турции. Самая ширпотребная из пятизвездочных «русскоязычных» гостиниц, которую не продают даже в Прибалтике. Буду составлять конкуренцию отельным «фотографам», научившимся отличать фокус от выдержки. Бесплатно. Удовольствия для. Смотреть на перекошенные лица людейбесценно, особенно когда они ничего не могут поделать. Ну и телеса соотечественниц я сниму всяко лучше.
Я занимала мысли всем чем угодно, отвлекаясь от боли в ноге. Колено то ныло, то остро кололо, но боль не отдавалась ни выше, ни ниже. Чем для меня это кончитсяоперацией? Инвалидностью? До этого надо дожить. До вертолета надо дойти, а впереди много мучительных километров. Я не чувствовала усталостьресурсы организма пока тянули, разве что я очень хотела есть. Я думала сорвать немного ягод, но вспомнила, что звери приходят сюда. Не стоит потакать своим насущным потребностям, чтобы не облегчить их удовлетворение кому-то еще. Вряд ли зверь сейчас будет жрать человека, но чтобы умереть, мне нет необходимости вариться в чьем-то желудке. Потеря крови от страшных рандостаточная причина.
Обратный путь представляется всегда корочеи когда я увидела, что лес кончился, не удивилась. Только осознала, что невероятно хочу спать. Несмотря на влажное, зябкое утро, на то, что Аркудов обнимал меня за плечи потрясающе вольно, на то, что желудок соревновался в приступах боли с моей ногой и даже руки, ободранные о кусты, начинали саднить.
Когда мы вернемся, равнодушно сказала я, они нас побьют. Мы мало того что ушли, еще и забрали ресурсы.